На странных берегах семнадцатого века

Она очнулась, чувствуя себя ужасно подавленной. Голова ее гудела, словно она не пила и не ела не менее трех дней. Оглядевшись вокруг, она поняла, что находится в тесном, похожем на тюремную камеру помещении – полы были покрыты толстым слоем соломы, а где-то в углу, в глубине стены раздавался монотонный, приглушенный и режущий уши мышиный писк. Что ж, ей приходилось выбираться и не из таких передряг. Правда, по какой причине она оказалась в подобных условиях на этот раз, и кто стоит за ее похищением, ей было невдомек, да и самостоятельно догадаться об этой причине - задача не из самых простых. Врагов у нее хватало – список был длинным, и его перечисление вполне заняло бы не меньше, чем двое суток подобного времяпрепровождения. Во рту чувствовался солоноватый привкус металла; потянувшись рукой, чтобы вытереть губы от крови, она поняла, что руки ее закованы в цепи. Кому же удалось так ловко обойти ее и застать врасплох? Она помнила лишь, что была в одной карете с Рошфором. Дальше воспоминания ей не подчинялись, и всплывать не хотели при всех ее усилиях. Но вот, за железной дверью послышались мужские шаги. Опыт позволял ей незамедлительно различать по ритму и темпу шага, женщина это или мужчина. Помимо всего прочего, она догадалась - шаги эти принадлежат тому, кого она хорошо знает. Миледи поспешила принять как можно более расслабленную позу, которая говорила бы о том, что лишения вовсе не пугают ее, а также могла бы разбудить в ее визитере чувства, которые неизбежно разгораются в мужчине, когда он смотрит на привлекательную женщину. Все ее уловки и ухищрения уже были много раз отрепетированы и испробованы; множество жертв пало, попробовав один и тот же рецепт – расчетливость и умелое кокетство, приправленные внешними данными, которыми природа сполна наградила Миледи. В крайних случаях ее главным оружием становился яд. - И в чем же я провинилась перед вами, граф? – спросила она нежным голосом, едва заметив черный силуэт в дверях, которые открылись тяжело и со скрипом. *** Вера провела два мучительных дня в ожиданиях: лорд Уильямс и капитан Блад словно провалились сквозь землю, и от них не было ни единой весточки. Паж, которого она отправляла в город с посланием, на следующее же утро вернулся ни с чем. На вопрос Веры, где же могут быть ее друзья, он пожал плечами и сказал, что они, возможно, даже уехали из города или пропадают на окраинах, куда простому человеку лучше и не соваться. Ее заверили, что в центре Парижа не было и следа Блада и лорда Уильямса. Девушка металась по опустевшему дому в неведении, терзаясь в догадках, куда же они могли запропаститься. Вариантов было множество – от простого и безобидного, вроде прогулки по трактирам, до более серьезного - вроде того, что оба решили испробовать одну из разрабатываемых ими гипотез, благоприятствующую бы в случае удачи возвращению в родную эпоху. Тогда получалось так, что если все сработало, они теперь находятся вообще неизвестно где, а Вера, выходило, осталась в Париже совсем одна и без чьей-либо поддержки. Впрочем, это уж совсем походило на небылицу – девушка была уверена, что найди они действительно подходящий способ для возвращения домой, то обязательно сказали бы ей об этом и вместе с ней испытали бы его. В суматохе она даже совсем позабыла про похищение Миледи, нервничая из-за отсутствия тех, без чьей помощи она бы совсем пропала в чужом городе и чужом времени. Прислуга тоже недоумевала по поводу происходящего и все намекала девушке, что мол-де она гостья их хозяина, а раз хозяин отсутствует, то они совершенно не представляют, что в этом случае делать. Намек был понят девушкой как попытка выдворить ее, что уж совсем ее испугало и заставило нервничать еще больше. На третий день ее осенило: во всем была виновата Миледи! Это ведь ее похищение сбило их с толку и заставило искать Веру! А к чему привели эти поиски ее друзей, девушка и подумать боялась. Вернее, к кому. У Веры особенно не было много времени для того, чтобы придумать толковое решение проблемы, и первая мысль, которая пришла ей в голову, показалась девушке вполне разумной: нужно было срочно возвращаться к Атосу, и, пересилив себя, умолять его о помощи, рассказав всю правду. Лишь он сможет ей помочь. *** Улицы ночного Парижа походили одна на другую, за исключением, правда, больших проспектов и площадей. Беря свое начало из центра города и петляя меж тесно построенными домами, подобно катакомбам древнего лабиринта, они были маленькими и узкими - настолько, что зачастую по ним было затруднительно не то, что проехать на карете, а даже и протиснуться в одиночку. Лорд Уильямс и капитан Блад учли это, отправившись на поиски пешком. Любой горожанин, попавшийся им на глаза, был незамедлительно опрошен на счет того, не видел ли он случайно красивую светловолосую девушку в розовом шелковом платье, скорее всего, в сопровождении служанки. На это ушел весь вечер. Лишь ближе к ночи один из извозчиков – тех, что всегда несли в себе содержимое пары бутылок вина или добротного виски и постоянно околачивались возле домов богачей в надежде на удачу – сказал им, что видел, как похожую по описанию мадемуазель насильно усадили в черную карету с золотыми и красными вензелями, и увезли в неизвестном направлении. Так же он добавил, что если британским джентльменам будет угодно, он может отвезти их в любое место Парижа за пару золотых. А это - самая выгодная цена в городе, заметил так же он, потому что нынче истинный француз недолюбливает каждого англичанина, будь он даже приличным человеком. И обязательно завысит стоимость, едва услышав акцент британских джентльменов. Британские джентльмены переглянулись. Надо заметить, капитан Блад, догадавшись, что речь идет именно о той, которая и была ему нужна, стал немного бледнее обычного. Лорд Уильямс же, казалось, сохранял спокойствие, или лишь делал вид, что сохранял спокойствие, но между тем время от времени косился на своего соотечественника. - И что же теперь делать? – в растерянности спросил он у капитана Блада. Капитан Блад внимательно посмотрел на слегка пошатывающегося и дышащего алкогольными испарениями извозчика. - Отвезешь нас в Лувр, да следи за тем, чтобы твои клячи бежали как можно быстрее. Мы торопимся, - коротко сказал он, сев в карету, всем своим видом не внушавшую и единой мысли, что пассажир может доехать в целости и сохранности. Лорд Уильямс, пожав плечами, поспешил последовать примеру капитана Блада. - А как же оплата, сэр? – на ужасном английском спросил извозчик, и не думая трогаться с места. Капитан Блад запустил руку в карман камзола. Достав одну монету вместо оговоренных двух, он бросил ее извозчику со словами: - Тебе хватит и этого. Извозчик, впрочем, и впрямь оказался вполне доволен своему улову. В тот же момент лошади тронулись с места. - И что же вы намерены предпринять в королевском дворце? – поинтересовался лорд Уильямс, шагая по тропинке просторного парка, разбитого у резиденции короля Людовика. Всю дорогу они ехали молча - Блад лишь время от времени просил извозчика быть расторопнее, так как его лошади еле тащили карету по мостовой. Впрочем, это не сильно помогало делу. Была уже глубокая ночь, когда два товарища добрались до Лувра, и дорога во дворец, не освещенная отчего-то фонарями, выглядела довольно мрачной. Но британских джентльменов это вовсе не заботило – перед ними стояла весьма срочная задача, выполнение которой не следовало откладывать до утра. Пропажа молодой девицы посреди бела дня – вполне серьезное происшествие, и медлить тут никак нельзя. Разумеется, капитану Бладу и лорду Уильямсу было об этом известно. - Мы с вами нанесем визит Ее Величеству, сэр, - спустя недолгую паузу сказал Блад, когда оба дошли до главного входа во дворец. - Но эсквайр, я не вижу здесь никакой связи! Вряд ли королева сможет чем-то помочь – скорее, задача короля разбираться в подобных случаях, да и в это время добиться аудиенции с ней будет крайне сложно даже с моей помощью. - О, поверьте, жены порой куда более осведомлены о тайнах и заговорах, чем их мужья. К тому же, ваша помощь мне не понадобится - королева обязана мне и будет рада принять меня в любое время суток, - ответил капитан Блад, хмыкнув. Лорд Уильямс изумился: - Воистину, вы очень талантливый человек, капитан Блад. Всего лишь две недели пробыть в Париже и успеть за столь короткое время получить расположение у королевы Франции без чьей-либо помощи – это не каждому под силу! - Скажем так, это не только лишь моя заслуга. Моему знакомству с королевой Анной способствовала одна очаровательная особа, - капитан Блад было улыбнулся, но в следующую же секунду его лицо омрачила угрюмая тень. Лорд Уильямс так же нахмурился. Мрачная маска не спадала с их лиц до тех пор, пока они не добрались до покоев королевы. Все это время оба молчали, даже не посмев нарушить тишину разговором - едва лишь взглянув на них, можно было предположить, что обоих мужчин гложит одна и та же мысль, пришедшая им на ум одновременно. И не трудно было догадаться, что всему виной похищение той самой «очаровательной особы», о которой говорил Блад. Разумеется, оба товарища глубоко заблуждались, полагая, что жертвой похищения стала именно эта «очаровательная особа». В действительности же все обстояло куда сложнее, но не было никого, кто мог бы указать им на эту чудовищную ошибку, которая повлекла за собой серьезные последствия. Королева Анна немедленно приняла Блада, как он и предполагал. Когда же она с недоумением поинтересовалась, чем обязана такому позднему визиту, Блад поведал ей историю о похищении и мимоходом намекнул, что это связано с подвесками, так как девушка участвовала в этой интриге. Иначе и подумать было нельзя – никому не известная иностранка вряд ли могла бы попасть в подобную ситуацию. Разумеется, королева кое-что знала о Ришелье и догадывалась, что обманутый кардинал не будет сидеть, сложа руки. Впрочем, сперва она принялась открещиваться от помощи, заявив, что совершенно ничего не знает о девушке, о которой идет речь, и потому не может понять, чем может помочь в ее беде. Здесь подключился Лорд Уильямс, который заметил, что в данном случае дело принимает международный оборот, и, упомянув о титуле похищенной девушки, добавил, что в случае, если молодую княжну не найдут, то может разгореться скандал между Францией и Россией. А, учитывая и без того напряженные отношения с Испанией и Англией, ссоры с довольно сильной державой Франции ни к чему. Анна, разумеется, тут же поняла серьезность всего предприятия. - Должно быть, эта девушка стоит того, чтобы из лап дракона ее спасали два рыцаря, а не один. Я бы хотела ее увидеть, - сказала с хитрецой в глазах она, так же догадавшись, что не только лишь угроза испорченных отношений между странами заставила лорда Уильямса и капитана Блада нарушить ее покой в столь позднее время. - Сперва необходимо вытащить ее из лап дракона, - заметил Блад, которого ничуть не смутила двусмысленная фраза Ее Величества. Королева Анна прищурилась, удивившись – не каждый мужчина в ее присутствии мог позволить себе такой дерзкий ответ, к тому же, еще и не обратившись к ней согласно ее титулу. Однако, посмотрев в бледно-сапфировые глаза своего собеседника, казалось, выглядевшего изможденным, Анна отчего-то решила, что в этот раз можно простить подобную вольность. Женская солидарность взяла верх над женским тщеславием – королева Франции смирилась и озвучила капитану Бладу и лорду Уильямсу то предположение, которое было наиболее вероятно по ее мнению. Немногие знали, что Бастилия по большей части вовсе не была наказанием для опасных преступников, как считалось в народе. Эту крепость на самом деле давно облюбовал кардинал - Ришелье, руководствуясь своей властью, заточал в стены неприступной тюрьмы тех, кто был опасен для него и для его планов, или слишком ему досаждал. Девушку, как считала Анна, могли доставить именно туда. Все было верно, за исключением одного факта: в камере самой известной во Франции тюрьмы находилась вовсе не та, кого следовало бы спасать. Знали об этом лишь два человека, но вовсе не капитан Блад и лорд Уильямс. *** Вновь добравшись до квартиры Атоса в сопровождении служанки и одного из пажей лорда Уильямса, Вера уже не с такой уверенностью стучала в дверь. В этот раз она решила пойти не только с одной лишь служанкой, чтобы у графа не было сомнений в ее безопасности и лишнего повода для насмешек. Но это не придавало ей храбрости – она чувствовала себя уязвимой и готовилась к новой порции саркастичных замечаний, но больше просить помощи ей было не у кого. Адрес Д`Артаньяна она не помнила, а обратиться к королю ей и вовсе не хватало смелости. Да и что бы он мог сделать в этой ситуации? Дверь ей открыли сразу; миновав Гримо и сказав ему на ходу, что ей очень срочно нужен его господин, Вера тут же направилась в комнату графа, не дожидаясь, пока ее пригласят или объявят о его приходе. Пораженный таким фамильярством Гримо не успел ничего сказать и лишь развел руками. Вера очень спешила и хотела как можно скорее увидеть Атоса; ее не смутили голоса, доносящиеся из его комнаты, и потому девушка быстро прошла по коридору. Только ступив на порог комнаты графа, она поняла, что ее присутствие неуместно. За небольшим столом, в тесноте уместившись на деревянных стульях, сидели четыре человека, занимая свой досуг игрой в карты. Не считая самого графа и Д`Артаньяна, которого девушка тут же узнала, в обладателе крупной фигуры, одетом в пестрый и богато расшитый камнями камзол, она сразу признала Портоса, а в мужчине с бледной кожей и тонкими чертами лица – Арамиса. Девушка задержала дыхание – впервые она видела вместе тех, с кем, как она думала, ей было не суждено встретиться. Увлеченные игрой, они не сразу заметили ее. Атос увидел ее первым, подняв глаза от колоды карт, которую он держал в руке. Скрыв удивление, он вновь принял привычное беспристрастное выражение лица. - Что ж, миледи, похоже, у вас уже вошло в традицию являться в мой дом без приглашения, - сказал Атос сразу же, ухмыльнувшись уголками рта. Мушкетеры замерли в ожидании и молчали. Д`Артаньян, казалось, не узнал ее. - Я нуждаюсь в помощи, и лишь поэтому пришла к вам, не зная, к кому обратиться, - смиренно ответила девушка, понимая, что действительно совершила оплошность, ворвавшись в чужой дом и совершенно не подумав о том, что у его хозяина могут быть и свои дела. - Что же приключилось с вами? – без особого участия спросил граф, усадив Арамиса, который собирался встать – то ли чтобы уйти, то ли чтобы предложить Вере сесть на его место (других стульев в комнате не было вовсе), девушка так и не поняла. Вера собралась с мыслями и ответила: - Мои друзья исчезли три дня назад, с тех пор, как похитили графиню Винтер. Я боюсь, они могли узнать об этом и решить, что это я оказалась жертвой похищения. Когда я вернулась домой от вас, их уже не было – вероятно, тогда они отправились на мои поиски. Атос нахмурился. Портос и Д`Артаньян переглянулись; по лицу последнего стало понятно, что он все же вспомнил Веру. - Вы что-нибудь предприняли за это время? - Нет, мсье. Я просто ждала их, сначала и не подумав о том, что это может быть связано с похищением. - И сейчас вы полагаете, что они могут помочь ей выбраться из заточения, приняв за вас? Вера кивнула, из-за волнения поведя плечами. На самом деле, только сейчас она поняла, что совершенно не представляет, где могут прятать Миледи и как ее друзья могли бы ее найти. Но, как правило, то, что может произойти, обязательно происходит. Она понимала, что на самом деле нет другого объяснения исчезновению капитана Блада и Лорда Уильямса, кроме как то, из-за которого она только что нарушила досуг мушкетеров Его Величества. Атос, с полминуты подумав, встал со своего места. - Господа! Раз дама в беде, я не вижу другого выхода, кроме как отложить нашу игру на другой раз. Простите, мой дорогой Портос, я еще дам вам повод отыграться, - сказал он. Граф взял шпагу и шляпу, что висели на крючке неподалеку. Портос, сначала было хмыкнув и смерив оценивающим взглядом Веру, тоже засобирался. - Miles non liceat iacere in angustia domina*. Но, граф, вы забыли познакомить нас со своей гостьей, - сказал Арамис, заинтересованно глядя на Веру. Она прикусила губу в смущении - на секунду девушка поймала себя на мысли, что любуется им; ей показалось, что в ее положении это по крайней мере неуместно. Тут же ей подумалось о капитане Бладе и угрозе, нависшей над ним и над ней самой. Наружность Арамиса, впрочем, и впрямь была очень приятна - его мягкий взгляд темно-серых глаз округлой формы, тонко очерченный нос, аккуратная, так же тонкая линия губ, овальное, слегка вытянутое лицо с высоким, покатым лбом и едва выдающимися скулами, а так же золотистые вьющиеся волосы заставляли сразу же располагать к себе любую женщину, и Вера, отметив про себя его красоту, не была в этом случае исключением. - Я бы не хотел ввязывать своих друзей в личные дела. Если моя гостья этого пожелает, она представится вам сама, - сказал граф де Ла Фер с ноткой сухости в голосе, которая, как успела заметить Вера, всегда появлялась, когда Атос говорил о ней. Она понимала, что никогда не заслужит его одобрения и что всегда он будет видеть в ней зло, которым она вовсе не являлась, и потому она нашла в себе силы не обижаться на него, слишком нуждаясь в его помощи. Тем не менее, ситуация, в которую она попала, во многом касалась и Атоса, как бы он не хотел этого. Закрыть на все глаза и прогнать Веру с порога он не мог, и девушка прекрасно это понимала.