На странных берегах семнадцатого века

Атос выглядел раздраженным и недоверчиво отнесся к рассказанной Д`Артаньяном новости о теории двойников. Все это казалось ему абсурдным и нелепым, но куда более абсурдным и нелепым было то, что рядом с ним находится женщина, которая, как он думал еще вчера, была мертва, а этажом выше — женщина, которая похожа на нее как две капли воды. - Вопрос в том, действительно ли это правда, - все же усомнился в словах своего друга он, нахмурившись. - Даже этот скептик-англичанин воспринял эту историю серьезно. Девушка скоро очнется, и потому необходимо как можно быстрее принять меры, - ответил Д`Артаньян, украдкой взглянув на пленницу. Связанная Миледи сидела на стуле поблизости и исподлобья, словно затравленный зверь, оглядывалась по сторонам. Она вся источала злобу и в то же время казалась жалкой и даже испуганной, однако ни одна из этих эмоций не была искренней. Даже страх, который Миледи старалась никогда не показывать, был изображен ею нарочито, с целью вызвать жалость у своих будущих — а в этом не было никаких сомнений — палачей. На самом же деле она глубоко ненавидела каждого, кто находился в этом доме. Ненависть затуманивала ее разум. Миледи была всецело поглощена ею, она брала над ней верх, заставляя забыть о контроле над ситуацией — графиня Де Ла Фер не прислушивалась к словам мужчин, разговаривавших шепотом. И тем самым лишала себя информации, которая всегда была помощницей в ее делах. Впрочем, ей давно уже казалось, что она забрела в лабиринт, из которого не было выхода. Никогда не жалевшая о своей жизни и даже гордившаяся собой, Миледи постепенно осознавала, что теперь самое время припомнить каждый из совершенных грехов и покаяться в этом. Однако, священника поблизости не было. И даже если бы она о нем попросила, ее просьба вряд ли была бы услышана. Тем временем, мушкетеры обсуждали ее судьбу: - Вы знакомы с мадемуазель Вероникой дольше нас, но, думаю, и вы сомневаетесь, что она будет способна на это. Вы же понимаете, это - преступление. Убийство всегда есть убийство, во имя чего бы оно не совершалось, - высказался Арамис, который тоже был вовлечен в беседу. Атос хмыкнул: - Женщины - существа гораздо более коварные, чем вы думаете, мой дорогой друг. Сперва они находят в себе способности для создания интриг, затем — для убийства. Женщины не знают меры. Укрепив свое положение в одном круге, им уже сложно будет удержаться от того, чтобы снискать славу и уважение своих соратниц на другом. - Вы слишком категоричны, - тихо возразил Арамис, улыбнувшись. - Поверьте, я знаю, о чем говорю. Но, хватит разговоров. Нужно приступать к действиям, - сухо сказал Атос, который, казалось, не хотел терять лишнего времени, - нужно подняться наверх, но нам нельзя идти вместе. Кто-то должен остаться здесь, и, принимая во внимание ситуацию, это буду я, - распорядился граф. Арамис и Д`Артаньян переглянулись. Д`Артаньян было собирался что-то добавить, однако с лестницы послышались шаги - спускался капитан Блад. Мушкетеры удивились тому, что он был один, однако виду этому не подали. - Это хорошо, что я застал вас, - начал было Блад, однако Атос прервал его: - Нет времени на лишние разговоры, мне уже все известно. Девушка очнулась? Блад было опешил, что ему не дали договорить, однако все же ответил на вопрос: - Нет, но есть шансы, что это всего лишь обморок. Я, собственно, пришел за тем, чтобы озвучить свое мнение по поводу данной ситуации. Атос хмыкнул, услышав сомнение в голосе Блада. - Полагаю, вы посоветуете нам не торопиться. Капитан Блад, подойдя ближе к Атосу, остановился и внимательно посмотрел на него. - Вы проницательны, что радует. - Боюсь, дело в том, что ваше мнение - в меньшинстве. Не так ли? - Атос взглянул на Д`Артаньяна и Арамиса, будто пытаясь найти в них поддержку. И если гасконец, казалось, не слишком и возражал против слов своего друга, то Арамис выглядел не таким воодушевленным. Однако он промолчал, покосившись на Миледи. Блад прищурился. - Не думаю, что такой подход к этому вопросу уместен. Атос нахмурился, скептически поджав губы. Он вновь взглянул на своих друзей, однако никто из них не осмеливался встрять в беседу; Арамис, не выдержав, сел в кресло и повернулся к графу спиной. Впрочем, никто и не собирался нарушать неловкое молчание. Раздался требовательный стук в дверь. Поскольку никто из прислуги не спешил впускать посетителей, капитан Блад решил взять эту обязанность на себя. *** Веру терзали смутные сомнения. Прошло всего лишь несколько минут с тех пор, как она очнулась, а шум и грохот внизу все не утихали, да и лорд Уильямс вел себя достаточно странно, не давая ей даже встать с кровати. Девушка прислушалась — ей показалось, что она услышала лязг шпаг и голоса мушкетеров. Головная боль быстро прошла, только немного отдавало в шее. Вера была уверена, что в состоянии не только хотя бы встать, но даже и пройти вниз, чтобы наконец узнать, что же там происходит. Однако лорд Уильямс был непреклонен: - Не смейте даже и думать об этом. Я не могу подвести капитана Блада и нарушить его предписания, - повторил он, стоило лишь Вере сделать попытку приподняться с подушки. Наконец девушка не выдержала: - Я не могу спокойно находиться здесь, пока мои друзья в опасности! - воскликнула она. Вера собрала все силы, которых после перенесенного обморока было не так уж и много, как ей казалось. Девушка, оттолкнув лорда Уильямса, вскочила с кровати. Однако, не пройдя и пару шагов к выходу, остановилась на полпути. Ее будто осенило - что она может сделать, спустившись вниз? Даже если там драка, даже если дом захватили гвардейцы, она не смогла бы ничем помочь - только лишь подвергла бы свою жизнь смертельной опасности. Эта комната выглядела достаточно защищенной, и, скорее всего, как это было принято в больших домах с комнатами для прислуги, находилась в дальнем крыле дома. Ее будет сложно найти, если дом обыскивают. А если случилось так, что Ришелье все-таки удалось вновь выследить Миледи и сейчас его гвардейцы ворвались в дом, чтобы забрать ее назад в Бастилию, то вряд ли кто-то из ее друзей будет этому препятствовать, зная правду о двойниках, которая теперь уже была очевидна. Пыл девушки охладился, и она уже не рвалась к выходу. К тому же, она вновь почувствовала легкое головокружение, да и в ушах раздавался глухой стук в такт сердцебиению - наверное, последствия удара. К тому же, выйти к мушкетерам в одних юбках и нижней рубахе - тоже не самая лучшая идея. И если лорд Уильямс еще мог бы понять ее странный наряд, то компания Атоса и гвардейцев, если они все-таки находятся в доме, вряд ли бы восприняли девушку в подобном виде как нечто само собой разумеющееся. Вера поджала губы и обернулась, взглянув на лорда Уильямса. Вид у него был достаточно помятый - камзол, который до того был небрежно накинут на плечи, упал на пол, из-за чего из верхней одежды на нем оставалась лишь рубашка, а парик съехал, отчего Вера наконец увидела его настоящие, короткие и слегка вьющиеся светлые волосы. Флакончик с ароматным маслом выпал из рук лорда Уильямса, когда Вера толкнула его, так что теперь он разбился, и крупное масляное пятно растекалось по шелковым штанам, оставив капли даже на белых чулках. - Простите. Я очень глупо повела себя, - тихо сказала она, нервно поведя плечами. - Я сам виноват, что не раскрыл вам причину моего поведения. Правда, вышло так, что вещь, которую, как я считал, вам не следовало знать, все равно рано или поздно вам раскроется. И лучше уж я сам расскажу вам об этом, чем кто-либо другой, - ответил лорд Уильямс. - Но я вас не понимаю... Что вы имеете в виду? - Вера действительно была удивлена поведением своего друга, однако ей было приятно осознавать, что он не был обижен на ее выходку. Лорд Уильямс нахмурился и сел в кресло. Только сейчас Вера поняла, что хотя в комнате совершенно не было окон, а, следовательно, и источника света, нехватка освещения не ощущалось. Мягкий желтоватый свет заливал комнату - точно такой же, как если бы горела электрическая лампа, что само по себе было абсурдом в семнадцатом веке. Девушка огляделась вокруг в поисках источника света, и взгляд ее упал на полок, где висела люстра, от люстр в ее времени отличавшаяся лишь необычным внешним видом - казалось, она была собрана вручную из подручных средств, отчего выглядела довольно причудливо. Вере показалось странным то, что лорд Уильямс так неосмотрительно повёл себя - раз он и впрямь не тот, за кого себя выдает, то уж точно должен знать, что Вера имеет некое представление об электричестве и вряд ли бы допустил, чтобы она находилась в этой комнате, если бы скрывал своё истинное лицо. Она ещё раз взглянула на лорда Уильямса, который молчал. Однако он явно понял, что Вера обратила внимание на лампу - девушка была уверена в этом. Увидев большое настенное зеркало до самого потолка, которое стояло позади лорда Уильямса, она вдруг подумала, что раньше не замечала его. Вера, взглянув в своё отражение, сперва даже саму себя приняла за графиню Винтер. В собственном выражении лица она вдруг увидела что-то, что было чуждо ей самой - не то, чтобы злобу, хитрость, либо нечто другое, что характеризовало бы её с другой стороны, нет. Это было нечто, что она не могла объяснить, руководствуясь разумом. Что-то внутри дало толчок, который будто подсказал ей - "это не ты". Вера повела плечами и мотнула головой, чтобы прийти в себя. Перед глазами девушки все поплыло - она коснулась рукой лица, ощутив, что горят щеки. В висках вновь застучало. Заметив её недомогание, лорд Уильямс быстро подошёл к ней. - Вам лучше лечь. Иначе могут появиться побочные симптомы, - сказал он сухо и чётко, словно желая тоном голоса повлиять на девушку. Вера попыталась сосредоточиться, наблюдая за выражением лица своего друга. Его брови были сдвинуты, а на лбу виднелась морщинка - казалось, он был чем-то взволнован. - Побочные симптомы чего? - уточнила Вера, не понимая, что с ней происходит. Её ноги подкашивались. Она вновь заглянула в глаза лорда Уильямса, отчего тот вдруг покраснел и отвернулся от девушки. Голова кружилась, будто она выпила несколько лишних бокалов вина. Вера поняла, что лучше ей сесть, и, добравшись до ближайшего кресла - в комнате оно было единственной мебелью помимо кровати - упала в него, чётко осознавая, что её вдруг, без видимой на то причины, покидают собственные силы. Удар Миледи не мог быть настолько серьёзным, чтобы были подобные последствия - Вера, даже не будучи медиком, понимала это. Лорд Уильямс тем временем выглядел вовсе не лучшим образом - он хмурился, краснел и мерил шагами комнату, словно сам для себя пытался решить важный ему вопрос. А может и Вере - тоже, догадалась девушка. - Вы что-то скрываете от меня, - набравшись сил, тихо сказала она. Лорд Уильямс остановился. Их взгляды вновь встретились. Вера отдала себе отчёт в том, что лорд Уильямс в эти минуты ведёт себя совершенно иначе - его изящные манеры британского джентльмена и привычка держать себя исчезли, будто их и не было. Сейчас перед ней стоял мужчина в костюме семнадцатого века, который хотел показать себя не тем, кем он был на самом деле. Речевые обороты, которые он использовал в последний раз, были довольно современными и вряд ли походили на шекспировский английский. Вера, недостаточно уверенная в том, был ли английский конце семнадцатого века шекспировским, все же насторожилась. Лорд Уильямс, заметив, что она пристально его разглядывает, отчего-то поджал губы и скрестил руки на груди. Он молчал, да с таким видом, словно если бы ему пришлось открыть рот, он обязательно сказал бы что-то, что говорить ему совершенно не следовало бы. Рукав рубашки на правой руке лорда Уилямса совершенно случайно закатился до самого локтя, обнажив взгляду изумленной девушки татуировку. На рисунке был изображен треугольник, заключенный в круг, внутри которого чёрным силуэтом была набита кирка, разбивающая камень. Над треугольником располагалось око, над оком - солнце. Находясь на достаточно близком расстоянии, которое позволяло внимательно рассмотреть рисунок, Вера была уверена, что это ей совершенно не померещилось. Она была лишь косвенно знакома с символикой масонов и тех, кто называл себя "братством каменщиков", как и с их деятельностью, но ее скудных знаний вполне хватало для того, чтобы девушка мгновенно все поняла. 
Лорд Уильямс, казалось, даже и не пытался скрыть от нее рисунок.
 - Теперь я понимаю, что от вас нечего скрывать, и, уверен, вы выслушаете меня, - сказал он, нарочито закатав рукав рубашки сильнее. На плече, а так же - частично и предплечьи, практически не было свободного места, на котором не были бы изображены различные символы и знаки, большинства значений которых Вера не могла даже и знать.
 Она лишь молчала и удивленно разглядывала рисунки, отчасти подумав, что татуировки смотрятся довольно привлекательно и даже подчеркивают суховатую мускулатуру и бледность кожи лорда Уильямса. 
- Как человек из двадцать первого века, в котором, насколько я знаю, водится много слухов о людях нашего круга, я думаю, вы насторожились, и хотите правды.
 Поскольку все, что я рассказывал вам о себе до этого, было чистейшей ложью, в этот раз я обойдусь без лишних слов и просто продемонстрирую вам наши исследования в области изменения пространства и времени, которым наше братство посвятило не один век. 
 Лорд Уильямс отпустил рукав рубашки и подошел к зеркалу, в котором повернул незаметный рычаг - один из бронзовых вензелей в раме. Вера с открытым ртом наблюдала за тем, как зеркало медленно выдвигается, словно двери в вагонах купе. За зеркалом прятался длинный коридор, который уходил настолько далеко, что впереди виднелась лишь темнота.
 Вера повела плечами - девушке на ум пришли книги Дэна Брауна и история Призрака Оперы, что вовсе не придавало ей как храбрости, так и желания следовать за лордом Уильямсом. Если быть вернее - тем, кто, как девушка думала прежде, был британцем, затерявшимся во времени по причине необъяснимых природных аномалий. Кем же был человек с татуировками, приглашавший ее в потайной ход, ведущий к неведомым масонским заговорам, Вера не знала вовсе, и потому девушка не на шутку испугалась, когда перед ней открылся тайник.
 Она хотела было что-то сказать, но вдруг осознала, что ее тело будто оцепенело, разум не желал ей подчиняться, а язык стал совершенно не послушным - Вера не могла найти нужных слов, и, как казалось самой девушке, была словно под гипнозом.
 На эти минуты она забыла совершенно обо всем. 
Даже о том, что где-то внизу - человек, к которому она, как ей казалось в последние дни, испытывала сильную симпатию; человек, которого она не видела много дней, и судьба которого ей была неизвестна. 
- Пойдемте. Вы должны это увидеть, - сказал лорд Уильямс мягким голосом. 
Вера последовала за ним, ведомая его словами и тем, что скрывалось от нее в темноте потайного коридора с каменными стенами. 
И если в глубине души она понимала, что этого делать не стоит, то рассудок ей в этот раз совершенно не подчинялся, слушаясь и повелеваясь голосу светловолосого незнакомца.


 ***

 Едва стоило Бладу открыть дверь, как в прихожую ввалились гвардейцы. Их появление было настолько неожиданным и внезапным, что застало всех врасплох. 
Впрочем, мушкетеров это не заставило потерять сноровки - тут же они вскочили с мест, похватав шпаги. 
На долю секунды все застыли в ожидании, даже Миледи затаила дыхание и вытянула шею, заинтересованная и, разумеется, удивленная неожиданными визитерами.
 Гвардейцы, человек шесть, расступились, и вперед шагнул сам Рошфор, с деловитым видом поправляя отвороты на черной кожаной куртке. 
- Господа, давайте обойдемся без кровопролития. Думаю, ни одной из сторон это не будет выгодно. Да и я сюда пришел вовсе не за этим. 
Д`Артаньян, тут же узнавший своего заклятого врага, мгновенно выскочил вперед со шпагой наперевес, явно собираясь проигнорировать просьбу гостя. Гасконца остановил Атос, крепко обхватив того за плечи.
 Капитан Блад, увидев реакцию Д`Артаньяна, нахмурился и спрятал руку в карман камзола. Рошфор, тем временем, продолжал:
 - Кто хозяин этого дома? - спросил он, оглядев всех присутствующих, - мне известно, что это некий лорд Брайан Эверетт Уильямс. 
Рошфор хмыкнул, увидев привязанную к стулу Миледи.
 Та никак не отреагировала на это, постаравшись сделать вид, будто видит его впервые.
 - Так же мне нужна та, которая называет себя княжной Вероникой Деремонтовой, - добавил Рошфор, еще раз внимательно посмотрев на графиню Винтер.
 Атос и Блад переглянулись. Арамис, спрятав шпагу, но, впрочем, не отнимая руки от оружия, сделал шаг навстречу Рошфору.
 - Насколько мне известно, лорд Уильямс… - начал было он, но капитан Блад его перебил: 
- Это я. Что вам угодно? - сухо сказал он, покосившись в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
 Рошфор оживился: 
- Сэр, я рад, что так быстро нашел вас. Вы должны пройти со мной, - сказал он, дав знак гвардейцам. Сопровождаемые непонимающими взглядами мушкетеров и всех остальных, они обступили Блада с обоих сторон. 
- Простите, мсье, но по какому праву он должен подчиняться вашему приказу? - спросил вдруг Атос, недоуменно посмотрев на Рошфора.
 Рошфор обернулся. 
- Не моему, мсье, не моему, - с усмешкой промолвил он, фамильярно похлопав Атоса по плечу, - его превосходительство кардинал Ришелье сегодня подписал приказ, согласно которому этот господин арестован.