На странных берегах семнадцатого века

Пробудиться от сна Веру заставил соленый порыв ветра, аккуратно коснувшийся ее щеки. Почему-то почувствовав, будто она вынырнула из воды, девушка прищурила глаза, не желая открывать их, и потянулась. Второй порыв ветра наконец заставил ее окончательно прийти в себя, и Вера, все-таки открыв глаза, резко встала, немедленно почувствовав острую головную боль, сильнее всего выделявшуюся с правой стороны. Припомнив, что накануне она смотрела какой-то странный фильм про пиратов, Вера нахмурилась, взглянув на небо. "Странно. Я ведь должна находиться в своей каюте" - пробормотала она. Ее взгляд уткнулся в пол, который почему-то был деревянным. "И это странно. На лайнере нет никаких деревянных полов" - продолжила мысль Вера, пожав плечами. "Все-таки, тут явно что-то не так" - ненароком взглянув на резную деревянную скамью, на которой она сидела, Вера оглянулась, желая посмотреть, что еще не так в окружающей ее обстановке Оказалось, что не так все. Привычного лайнера не было и следа - вместо него Вера находилась на корабле, с точностью похожем на те, иллюстрации которых она видела в своих детских книжках про пиратов. - Ну здравствуй, жопа, Новый год, - вполголоса пробормотала шокированная Вера, когда увидела перед собой невесть откуда выросшего мужчину с комплекцией акробатов из начала двадцатого столетия. В нем она узнала того, кто ее так напугал не то в фильме, который она вчера видела, не то во сне. Так и не разобравшаяся пока, был ли это фильм или все же сон, девушка вдруг стала вспоминать все события, случившиеся до того, как она потеряла сознание. "Что ж, Новым годом тут и не пахнет. Вернее, здесь вообще ничем новым не пахнет" - удрученно подумала девушка, снизу вверх посмотрев на так и продолжавшего перед ней стоять мужчину. Он казался ей настолько огромным, что перекрывал все ее поле обозрения - Вера только и видела, что его широченную грудь. И типично пиратскую повязку на левом глазу, которую она почему-то заметила не сразу. Девушка поежилась. - Это конечно хорошо, что мы вырвали вас из лап этих поганцев, но было бы лучше, если бы вы сказали нам свое имя и рассказали, как вы у них очутились, - сказал наконец он, попытавшись улыбнуться. Улыбка не вышла и в этот раз, и Вера едва удержалась от того, чтобы снова не грохнуться в обморок со страху. - Волверстон, ты пугаешь леди. Вряд ли она ответит тебе, потому что от страха не может и слова сказать, - за его спиной раздался мужской голос, и тот, кого назвали Волверстон, посторонился. Верина волна страха сменилась волной удивления. Тот, кто скрывался за спиной здоровяка, оказался мужчиной, державшимся прямо, с явной военной выправкой, и явно позиционирующим себя как джентльмена, о чем можно было судить по его ухоженному внешнему виду и манере говорить. Но Веру заинтересовало вовсе не это. Он был брюнет, примерно лет тридцати-тридцати пяти, с пронзительно синими глазами, которые смотрели так, будто он желал узнать всю правду и знал, что ему обязательно ее расскажут, с почти орлиными, но вместе с тем аккуратными и кажущимися идеально правильными чертами лица. Одет он был вычурно, но не ярко - его камзол был черным, но бархатным, с богато вышитыми серебром манжетами и воротником, а его белая, накрахмаленная рубашка была смело украшена дорогими кружевами. Тонкие, изящные не по-пиратски пальцы были ухожены. Длинные волосы, блестевшие на солнце почти иссиня-черным - тщательно причесаны. Его внешний вид выдавал в нем человека, следившего за своей внешностью, а слегка гордая манера держаться показывала, что он уверен в себе и не терпит, когда его приказы не выполняются. Еще раз внимательно на него посмотрев, Вера уже не сомневалась в том, что попала в еще более интересное место, чем обычный семнадцатый век. Девушка была уверена в том, что перед ней стоял сам капитан Питер Блад. Стыдливо осмотрев себя и окончательно убедившись в том, что ее внешний вид очень далек от того, как должна выглядеть девушка в семнадцатом веке, Вера смутилась. Капитан Блад, заметив ее смущение, кивнул с понимающим видом. - Я могу назвать свое имя, сэр, но что вам это даст? Вы вырвали меня из рук разбойников, и я благодарна вам за это. Но я могла вернуться домой только на том корабле, и теперь я - никто, сэр. Мое имя и то, кем я была, - это все уже ничего не значит, - решив говорить полуправду, Вера, поздно вспомнив про поклон, все же выполнила его. "Или здесь делают реверанс? Или книксен? Да ведь я даже не знаю, чем они отличаются!" - пристыдив себя, девушка почувствовала, что краснеет. Ее длинная юбка, хоть и не имеющая ничего общего с нарядами семнадцатого века, хотя бы скрывала ноги, а рубашка с кружевными вставками отдаленно напоминала те, которые здесь носили мужчины. "При правильном рассказе можно выкрутиться", - подумала она, еще раз посмотрев на Блада. Его пристальный взгляд почему-то показался ей еще страшнее, чем Волверстон, которого она боялась лишь из-за его внешнего вида. Вскоре она поняла, что Волверстон не так страшен и даже старается казаться доброжелательным. С Бладом же все было по-другому. Казалось, он так и ищет повода, чтобы ее разоблачить, и не поверил ни единому ее слову. Вера знала, что книжный капитан Блад слишком уважительно относится к девушкам, чтобы плохо обращаться с ними, и надеялась, что его реальный характер будет совпадать с ее представлениями. - Поверьте, здесь никто не причинит вам вреда. Разве ваши спасители недостойны чести узнать вашего имени? - не отрывая взгляда от девушки, Блад приблизился к ней на пару шагов. Между ними оставалось приличное расстояние, но Вере вдруг подумалось, что этот человек на самом деле очень опасен. Потому что он никогда не скажет, что он думает на самом деле. Кому попало - так тем более. - Что ж, вы, действительно, вправе знать мое имя. Меня зовут Вероника, сэр, - на этот раз сделав реверанс (реверанс получился таким, каким она его вспомнила по фильмам и книгам), девушка почувствовала себя чуть увереннее. Может, реверанс получился чуть неуклюжим, но все же это лучше, чем глупый поклон. Однако она заметила разочарование, промелькнувшее в глазах Блада. Это заставило ее волноваться еще сильнее. - Только Вероника? Право, мне думалось, что у вас есть титул, - хмыкнул он, поднеся правую руку к губам. Девушка напряглась, сообразив, что надо было подумать и на этот счет. Но импровизировать было опасно, поэтому она решила довольствоваться женской хитростью: - Вы узнаете титул, лишь когда я пойму, что вас можно не бояться, - и, слегка улыбнувшись, она заметила его удивление. - Значит, Вероника, - согласился он, смерив ее изучающим взглядом. - Сэр, мне неудобно говорить с вами об этом... Я должна извиниться перед вами за свой неподобающий вид - они забрали мою одежду, и потому я так кошмарно одета, - спохватилась девушка, заметив его взгляд. Блад пристально посмотрел ей в глаза, потом поджал губы и наконец отнял руку от рта, слегка улыбнувшись. - К сожалению, на моем корабле одни мужчины, и женская одежда, подобающая вам, едва ли найдется. Но мы поищем в трюме - быть может, судьба будет благосклонна к вам и мои люди что-нибудь найдут для вас, - сказал он, еще раз прикоснувшись к губам. Вера обрадовалась, что он понял ее. И, вроде бы, даже поверил. - Однако я вынужден предупредить вас, что на моем корабле есть всего одна одиночная каюта, и она моя. Если вам не претит находиться в помещении, где долгое время жил мужчина, я предоставлю ее в ваше пользование. Также я все же надеюсь, что вы все же расскажете мне о всех несчастьях, приключившихся с вами, - Вера, поначалу не поняв Блада, все же сообразила, что он предоставит ей свою собственную каюту. Блад внимательно следил за реакцией девушки. - Что вы, сэр, не в моем положении изъявлять о каких-либо недовольствах. Я благодарю вас и ваших людей за спасение, - утомившаяся из-за волнения Вера чувствовала, как с нее стекает пот, но тем не менее была честна со своим спасителем. Пусть и неполностью, но девушка думала, что лучше так, чем выдумывать небылицы. Она понимала - Блад не глуп, и быстро раскусит ее в случае провала. А ей было нужно как можно быстрее найти корабль, с которого она наконец сможет вернуться в родное время.