Практикант на 20 дней, или разоблачи гея за полмесяца.

С сегодняшнего дня на меня повесили практиканта 18 лет. Он еще не успел появиться, а я уже ненавидел его всей душой. Я, глава хирургического отделения, хирург элитного класса, должен возиться с каким-то сопляком на протяжении двадцати дней?! Как будто мне заняться больше нечем! Но ничего, я устрою ему такую практику, что он пожалеет, что вообще пошёл в мед училище. Я шел по отделению, за мной гордой походкой шествовал Артём. И, судя по всему, парочка медсестер уже положила на него глаз. - Даша, раздай истории болезни пациентам. И про рентгеновские снимки не забудь! – дав главной медсестре задание, я зашел в ординаторскую, сел в своё кресло и пристально посмотрел на Артёма. Тот лишь засунул руки в карманы джинс и несколько высокомерно уставился на меня. Это раздражало. - Слушай сюда, - я начал толкать речь. - Я хирург элитного класса, и я не собираюсь нянчиться с каким-то сопляком, который все проблемы решает за папины деньги. Мне глубоко наплевать, как и зачем ты устроился к нам, но усвой кое-что: одна малейшая ошибка, и ты труп. Отделение патологоанатома неподалеку. Пока я распинался перед этим мажором, Мецкер уже осмотрел весь кабинет. Соизволив обратить на меня внимание, он вскинул бровь и спросил: - Это все? – его наглая ухмылка ужасно бесила меня. - Сегодня понедельник, так что операций не будет, всего лишь главный обход. Слушай диагнозы и не зевай, – я хлопнул ладонями по столу и, облокотившись на них, поднялся с кресла. Уже у выхода я добавил: - И вот еще: не дай Бог, я увижу хоть одну сигарету или даже почувствую их запах, ты вылетишь отсюда быстрее торпеды. - Намёк ясен, – Артём хлопнул меня по плечу и вышел из ординаторской. Я вскинул бровь и, тяжело вздохнув, направился за ним. Чувствую, эти двадцать дней будут самыми незабываемыми днями в моей жизни... Через 15 минут у первой палаты стояла небольшая кучка, состоящая из заведующего отделением, то есть меня, главной медсестры Дарьи Никифоровны, медсестры перевязочной Анастасии Викторовны, местного хирурга Асхата Петровича и нашего юного практиканта Мецкера Артема Александровича. Сами палаты, а их насчитывалось пять, были небольшими, в них размещалось по шесть кроватей. В каждой имелся холодильник и миниатюрный телевизор. Мы подошли к первой пациентке, чья кровать располагалась около окна. Это была молодая девушка 21 года, звали ее Василова Евдокинья Олеговна. Когда мы подошли, я взял рентгеновский снимок и стал описывать: - Данная пациентка поступила к нам 6 числа с переломом ключицы и вывихом плеча. 8 числа мы сделали ей операцию. Как вы видите, в сломанную ключицу я поместил спицу или, как правильно говорится, стержень Богданова. Прошло 10 дней после операции. Пациентка чувствует себя отлично, жалоб на боль не поступало. Сегодня Анастасия Викторовна снимет на перевязке швы, и мы отпустим девушку домой. Пока я объяснял, что да как, Мецкер строил глазки пациентке, на что та отвечала взаимностью. Как же бесит, что этот шкет совсем меня не слушает! Поскольку в этой палате была лишь Евдокинья, наша группа направилась в следующую. При выходе я дал Артёму подзатыльник и, наклонившись к его уху, прошипел: - Еще одна такая выходка, заставлю полы вылизывать, – тот лишь потер затылок и, поправив халат, направился следом за остальными врачами. Во второй палате лежали два брата. 15-летний паренек с переломом левого предплечья и ровесник Артёма с травмой тазовой кости. Я достал его снимок и стал объяснять: - Тут, как вы заметили, перелом тазобедренного сустава, – я хотел было продолжить, но меня перебил юный наглец. Взглянув на снимок, он присвистнул и спросил: - И как же ты умудрился задницу так ушатать? – все, в том числе и я, осуждающе посмотрели на Артёма. Почти сразу же к нам присоединился пациент, "ушатавший задницу". - Со стройки упал, – нехотя ответил парень. Мецкер почему-то истерически хихикнул и выдал: - Довыебывался, трейсер хренов? – бедолага расширил глаза от удивления. Мне ничего не оставалось сделать, кроме как дать еще один подзатыльник. - Мецкер, если не знаешь историю болезни, то, будь добр, варежку не раскрывай, - процедил я. - Эти парни помогали отцу в строительстве дома. Артём лишь засмеялся: - Вы сами-то в это верите? – все, сопляк, ты меня довёл! - Поздравляю, Артем Александрович, сегодня Вы ответственный за судно! – горе-практикант сразу же заткнулся и посмотрел на меня удивленными глазами. Я тем временем продолжил с явным чувством удовлетворения: - Если хоть один пациент изъявит жалобу, будете мыть судна весь вечер, – я вернулся к обходу, а Мецкер неожиданно притих. За все оставшееся время он не произнес ни звука. Уже находясь в последней палате, мы услышали звучный голос, раздавшийся в коридоре: - Сестра, судно! Я с ухмылкой посмотрел на Артёма и язвительно произнёс: - Твой выход. - Вы же это не серьезно? – бедняга, все еще надеется, что я пошутил. - Вперед и с песней! Пациенты долго ждать не могут, – Артём зло сощурил глаза и стремительным шагом направился к выходу. Я же, ужасно довольный собой, закончил обход и пошел в ординаторскую. "Еще попляшем, Мецкер, еще попляшем", - подумал я и ухмыльнулся. К вечеру, перед уходом домой, я заглянул к главному врачу отделения. - Макс, забери этого деграданта! – я ходил в его кабинете из стороны в сторону и тщетно пытался успокоится. - Вся его деятельность состоит из флирта с медсестрами и издевательства над больными. Он даже судно нормально подать не смог! Какой из него хирург?! - Матвей, успокойся, – Максим лишь встал со своего места и стал надевать пальто. - Помнишь? Если справишься, любое желание... – он встал сзади меня и положил руки на мои плечи. - Кстати о желании, – начал я. Посмотрим, как он отреагирует на то, что я хочу его. - Я бы хотел… - дверь с грохотом раскрылась, и в ней показался Мецкер. - Ты еще здесь? – вырвалось у меня. - Ну, я хотел спросить, довезти ли вас до дома, но раз вы заняты… - Артём развернулся и собрался уйти, но его остановил голос Максима. - Артём, ты не мог бы подвезти меня? – он с дерзкой ухмылкой посмотрел на меня. Артём лишь развернулся и ответил: - Да, конечно, Максим Антонович, – после этих слов мы все вышли. Закрывая кабинет, Макс с какой-то издевкой в голосе сказал: - До завтра, Матвей. - До завтра, Матвей Игоревич, – повторил Мецкер, и оба зашли в лифт, оставивший меня одного. Я по-прежнему стоял в коридоре возле кабинета зам отдела. В голову настойчиво лезла мысль: "Он мне назло с Артёмом уехал?.."