Бойтесь тех, кто витает в облаках. Они могут свалиться на голову. (Валентин Домиль)
Как-то неожиданно быстро потемнело. Когда же грозовое небо прорезала молния и на землю упали первые капли дождя, оказалось, что кружной путь «куда глаза глядят» вывел меня к Зимнему саду, а никак не к реке, где уже, должно быть, завершились лодочные гонки и молодежь толпится под пестрыми тентами, под которые стащила всю снедь, чтобы переждать короткий ливень. Я наспех создала щит по типу палатки и прибавила шаг. До двери оранжереи добежала уже под проливным дождем и, с силой рванув ее на себя, оказалась в царстве экзотической флоры. Здесь было пусто. Драконы давно прибыли, так что площадка на крыше Зимнего сада сегодня больше никому не понадобится. В шуме ливня время течет медленно, но неотвратимо. За окнами еще сверкают молнии, однако гроза несется дальше, на восток, и дождь постепенно стихает. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, слежу за каплями, которые стекают снаружи по нему, словно слезы, и глупо улыбаюсь. Я пойду на праздник, но чуть позже. А сейчас… Путь до лестницы, ведущей вверх, на площадку для приземления драконов, преодолеваю секунд за пять. Еще столько же уходит на то, чтобы взлететь по лестнице через три ступеньки. Вот она, моя мечта! Когда-нибудь моя драконица тоже приземлится здесь, как сотни драконов до нее. И, приняв человеческий облик, я так же, как сегодня, наверное, буду смотреть в закатное небо. И тогда я непременно вспомню этот вечер с улыбкой, потому что буду счастлива, потому что меня будет ждать тот самый Настоящий Мой Любимый. Я его найду, не будь я Брианн тер Калариан эрд Лоо’аллен! Медленно иду по мокрой от дождя крыше. Почти стемнело. Воздух после грозы свеж и чист. Вызвездило. Примолкший было из-за дождя праздник вновь разгорается. Откуда-то со стороны парка доносятся звуки вальса, а небо над рекой прорезают сполохи фейерверков и шутих. Наверное, взрослые уже ушли, уверившись, что самое опасное на детском празднике позади, и Том с Геком под ликующие крики толпы выкатили заветный бочонок. Но мне туда не хочется. Я останусь здесь и помедитирую. Это всегда позволяло разобраться в себе, понять, как жить дальше и к чему стремиться. Легкого водонепроницаемого щита-кокона мне хватит. Сажусь прямо посередине площадки, словно полновластная хозяйка небольшого пространства, видевшего так много крылатых. Это кажется символичным. Мой источник пока не так силен, но я чувствую его уверенную пульсацию в такт моему сердцу. Отпускаю реальность, погружаясь в свой мир, и тень листвы кружевной шалью ложится на плечи. Всем естеством вбираю аромат лесной земляники и переливчатую трель соловья. Хорошо-то как! И пусть весь мир подождет…✧ ☙ ✧ ☙ ✧ ☙ ✧
– Кррраш фэк!!! Резкий удар выбивает меня из моей реальности. Что-то неумолимо тяжелое стискивает, стремительно прокатывает по мокрой крыше, больно впечатывая спиной в камень. Сознание взбалтывает слишком опасно: нельзя так резко вырывать из глубокого медитативного транса. Но я, должно быть, крепкий орешек, потому что не лишаюсь чувств. Однако то, что чувствую помимо боли в спине и затылке, очень странно. Меня так же сдавливает со всех сторон, но дышать, кажется, можно. А сердце почему-то стучит под самым ухом. И запах... Запах грозового неба, моря, костра и металла… – Ты цела? - незнакомый баритон на самым ухом звучит чуть хрипло. Все же надо открыть глаза. Открываю и понимаю, что утыкаюсь взглядом в темную рубаху незнакомца, аккуратно в то место, где на нитке жалко болтается полуоторванная пуговица. Это его сердце колотится так, что я слышу стук даже сейчас, а руки незнакомца по-прежнему судорожно стискивают мои плечи. – Я… цела. Сп-пасибо… Подняв глаза, встречаю взгляд внимательных глаз. В сгустившейся мгле при свете никогда не гаснущих посадочных огней их цвет рассмотреть трудно. Кажется, светлые. Русоволосый, широкоплечий, с правильными чертами и упрямым подбородком, который чуть смягчает ямочка. Этот парень совсем не похож на эльфа. Он – дракон. И почему-то продолжает стискивать меня до синяков, глядя сверху вниз несколько растерянно. Это он что же, читать меня вздумал, а не получилось? Так и не получится. Однако незнакомец, похоже, и не думал лезть в мою голову. Ему сейчас не до того: на лбу огромная шишка, а от виска по щеке до самой шеи змеится струйка крови. – Да ты же ранен! – одним рывком вскидываю руки, чтобы ощупать его голову. Парень от неожиданности разжимает пальцы, и плечам сразу становится легче. Похоже, как целитель я не внушаю ему доверия, поэтому приходится вложить в голос всю силу убеждения, на какую способна: – Не бойся, я не причиню тебе вреда и постараюсь, чтобы не было больно. Я умею. Меня учили, – и, пока он пребывает в легком ступоре, быстро шепчу кровоостанавливающее заклинание. Вот так… Теперь вытереть… Ага, есть у меня носовой платок, причем даже чуть влажный. И вот так… Теперь ощупать голову и просканировать на предмет скрытых травм черепа… Осторожно, кончиками пальцев… Да что ж ты дергаешься-то так?.. Я молний не мечу… Ага, вроде серьезных травм нет... Ушиба, сотрясения мозга тоже... А с шишкой разберемся. Парень, сглотнув, замер. Чуть дрогнул, когда я прикоснулась к здоровенной шишке на лбу. – Тшшш, я осторожно, - шепчу, как маленькому, и зачем-то дую детине в лоб. Я значительно ниже него и в положении, когда мы оба сидим, а шишка у парня с левой стороны лба чуть ниже границы роста волос, так что приходится привстать, чтобы разглядеть получше. Спиной чувствую холод камня, в который меня, должно быть, с разлета впечатало. Даже странно, что не размазало. – Вот так… Может ощущаться легкое покалывание. Это нормально. Парень молчит, смотрит в упор, но меня больше занимает его шишка, поэтому взглядом я с ним встречаюсь, лишь когда могу не без гордости сообщить: – Ну, вот и все. Больше ничего не повредил? – Нет. Вдруг ощущаю свербение над переносицей. Ну-ну, ишь, какой прыткий! А ведь сильный, зараза! Щит я пока держу, хорохорюсь из последних сил, подключая все ресурсы внутреннего источника – слабенького пока, что уж греха таить. – Ты дракон? – парень, видимо благополучно забыв про недавние травмы, разглядывает меня, чуть прищурившись, с явным интересом. – Точно. Я сперва решил, эльфийка. – И то и другое, – буркаю под нос и соскальзываю с темы о моем происхождении. Ни к чему это, тем более, что неожиданно обнаруживается весьма неприятный сюрприз: – Говоришь, ничего больше не повредил? А плечевой сустав? Истинным зрением целителя вижу: там буквально пульсирует очаг сильной боли, и есть отчего. Неудачно вправленный вывих, растяжение... нет, надрыв суставной сумки и связок. Как он это терпит? Я же чувствую, болевой порог у него нормальный, не повышенный. – Это давнее. Само заживет, – криво усмехается. Ха, тоже мне, герой выискался! – Это тебе сказал тот коновал, что вывих вправлял? – да, я злюсь. Как этот тип вообще отправился в путь с такой травмой? – У тебя неумело вправлен вывих, есть надрывы суставной сумки и связок. Само НЕ ЗАЖИВЕТ. Не веришь мне – отправляйся к нашим целителям, они подтвердят. Только сейчас Праздник молодого вина, и абсолютно трезвого эльфа старше восемнадцати ты вряд ли найдешь. – «Да и младше тоже, если вспомнить тот бочонок». – Я могу тебе помочь, но насильно делать этого не стану. Решай сам. А вот играть со мной в гляделки бесполезно. Я выросла среди драконов и такие взгляды, случалось, выдерживала не моргнув, что твои потуги взять верх одним «взглядом удава» не прокатят. Тем более, что я права. А то, что уши и щеки горят огнем да сердце колотится пойманной птицей уже где-то в горле, так в шуме листвы и свете посадочных огней не видно, не слышно. Наверное, я слишком громко думаю, или он сам принял верное решение, потому что усмехнулся и кивнул: – Что от меня требуется? – Раздевайся. – Ой! Ну, то есть все, конечно, правильно, но… – В смысле спусти рубашку с плеча, – бормочу, вконец заливаясь краской, уже и не пытаясь сохранить маску умудренного жизнью целителя. – Мне так легче будет работать… Пожалуйста. Парень хмыкает и пытается привычным движением снять рубашку через голову раньше, чем я успеваю вмешаться. Рывок рукой вверх – он непроизвольно закусывает губу, чтобы не вскрикнуть, а мне словно разряд молнии стреляет под коленку, когда дракон с утробным рыком роняет руку вниз: – Кррашшшш!.. – Не надо, я сама, – пальцы предательски трясутся, расстегивая пуговицы и обнажая грудь и торс. Надо же, мечта скульптора!.. Так, спокойно, это пациент. Как всегда бывает, когда волнуюсь, комментирую свои действия: – Вот так, осторожно, сначала здоровая рука… Да, так… Теперь больная… Нет-нет, лучше я сама... Плечо припухло, отекло. Под рубашкой этого не было видно, зато сейчас - во всей "красе". Огня здесь маловато. Не отрывая взгляд от больного сочленения, зажигаю пару светлячков. Ткани затекли, отвердели. Как он вообще двигал рукой? Как сжимал мои плечи?.. Ага, вот в чем дело. Понятно… Поднимаю глаза на дракона: – Я должна обезболить, прежде чем вправлять. – Не стоит, – усмешка трогает бледные, твердые губы. – Потерплю. Но я его не слушаю. Он согласился принять помощь, дальше мое дело. Я не спрашиваю согласия, просто ставлю перед фактом. Могла бы и не объяснять ничего… Вот так… Пальцами мну затвердевшую ткань в области плечевого сустава: – Больно? – Нет, – он удивленно вскидывает брови. – Онемело. – Хорошо. Теперь расслабься… Нет, расслабь полностью от шеи до кончиков пальцев… Да, так лучше… Дед учил меня вправлять подобные вывихи, так что в своих действиях я уверена, а вот мой пациент не ожидал, что все произойдет прямо так, на полуслове, быстро и резко. Он только и успел, что раскрыть рот от неожиданности, – и закрыл, не проронив ни звука. Повреждения оказались не такими сильными. В конце концов, у меня получилось справиться самой к тому моменту, когда обезболивающее заклинание сошло на нет. Расскажу Нейли, пусть порадуется: не зря учил. И папе Ти. И папе Ару. Наверное. Или никому не расскажу? Здесь не Марен-Кар, так что не приходится опасаться, что кто-то опознает «почерк» Лоо'алленов. Этому дракону, во всяком случае, явно не до того. Все тем же злосчастным платком, уже порядком перемазанным кровью и грязью, отираю капельки пота с бледного лба: – Желательна тугая фиксирующая повязка на плечо хотя бы на несколько часов, и в течение нескольких дней носи руку на перевязи. Из чего бы ее сообразить? – озираюсь с безнадежным видом, и тут до меня доходит простая мысль: в оранжерее хранится моток холстины, которую режут на полоски, используя те для подвязки плодовых культур. – Пойдем! – Подожди, щит сниму с твоей спины, а то забуду. – Щит? – Ну да, ставил наспех, как придется, когда понял, что не успею затормозить на мокром. Иначе пришлось бы не мне руку, а тебе позвоночник собирать по частям, – он еще и усмехается. Юмор тоже драконий, так что привыкай. – Хм, премного благодарна, – чувствую, что спина становится будто гибче, исчезает чувство скованности. Или лучше сказать закованности? – А что вообще произошло? Парень слегка пожал здоровым плечом: – Мой дракон уже готов был коснуться земли, когда заметил тебя, сидящую посреди площадки в медитативной позе. Учитывая силу скольжения по мокрому, массу и инертность дракона, ты имела все шансы быть раздавленной, так что нам с ним пришлось спешно… э-э-э… меняться местами. На тебя налетел уже я, но этого хватило, чтобы нас с тобой понесло в сторону каменного ограждения. Твой кокон и мои кожаные штаны скользили как по маслу. Щит ставил впопыхах, но вроде получилось. – А сам с разгону влетел головой в ограждение, – констатируя сей прискорбный факт, качаю головой и поджимаю губы, наверное, совсем как няня Тари. – Дык, тут уж… – незнакомец ухмыльнулся и неожиданно подмигнул: – Поверь, у меня крепкая голова. – Верю, – хихикаю в ответ. – Ты вообще крепкий малый – с таким вывихом летать. – Ну, летал-то не я, строго говоря. Хотя, ты права: приятного мало, – с этими словами парень зажег пару ярких светлячков, поскольку я свои давно потушила, и мы двинулись в сторону лестницы, ведущей вниз, в оранжерею. – Вот это честный ответ, – сбрасываю противодождевой кокон и чувствую дуновение свежего ночного ветерка, приятно овевающего тело. Краем глаза наблюдаю, как двигается дракон – легко и плавно, словно огромный кот. Похоже, иных повреждений у незнакомца нет. А кстати, почему мы еще не знакомы? – Тебя как зовут? – в оранжерее мой голос звучит глуше. – Что? – Я спрашиваю, как твое имя? Я – Бри, а ты? Он секунду-другую смотрит на меня, и я успеваю подумать, что щиты он ставит быстрее, чем реагирует на простейший, ни к чему не обязывающий вопрос. Наконец, парень хмыкает и выдает «большой драконий секрет»: – Эшли, – затем, чуть помолчав, интересуется, наблюдая, как я извлекаю из ларя в углу моток холстины и ножницы: – А Бри – это как? – Бриджерр, – пугать парня своим настоящим именем я не хочу. Если даже северянка Тин меня вычислила по уменьшительному, связав имя с моей драконье-эльфийской природой, то Эшли вычислит тоже, и без труда. А я этого не хочу. – Но мне привычнее просто Бри. Минут через десять я оглядела дело рук своих: – А ничего так получилось. Правда вид у тебя не для танцев. – Да я, в общем, танцевать и не планировал. А вот бокал-другой эльфийского выпил бы бы. Составишь компанию? – Не-а. Мне на взрослый праздник нельзя, а на детском тебе вина не нальют. Правильнее сказать, уже не нальют, поскольку вряд ли от того бочонка что осталось: компания-то немаленькая. – А тебе сколько лет? Шестнадцать?.. Пятнадцать? – Четырнадцать, – теряюсь и отчаянно краснею, будто меня заставили признаться в чем-то постыдном. – Скоро будет. Эшли, кажется, растерян еще больше. Сглатывает. Молчит. Долго. Ну, все понятно. В темноте нарвался на совсем зеленую малолетку, теперь вот досадно ему. – Ладно, пойду я, – говорю почти шепотом, чтобы голос не сорвался от обиды. – Приятно было познакомиться. Руку не труди хотя бы дней пять, а лучше семь-десять, – поворачиваюсь, чтобы уйти. – Постой! Замираю на полшаге. Стою. Жду. Чего? – Мы ведь так и не поговорили, – Эшли становится прямо передо мной, перекрывая путь к выходу. – Я и вправду думал, что ты старше. Эльфийскую магию целительства в полной мере оценить не могу, но, думаю, для своего возраста ты весьма неплохой целитель. Что же до драконьей, тебе доступно на уровне обычного бытового навыка то, что твои сверстники только осваивают. Где учишься? – Дома, – бурчу себе под нос. Ну не рассказывать же про поступление в Марен-Кар. – Хм… Я, вообще-то не сторонник домашнего обучения – сам учился в школе, – но в твоем случае оно дает неплохие результаты. А живешь в Мириндиэле? – У меня здесь родственники. – Понятно. Эльфы редко отправляют детей в школу, предпочитают давать доакадемическое образование дома. У драконов такое случается редко… Мы снова молчим. В голове и в душе полная каша, и поднять глаза, взглянуть на него выше моих сил. До меня вдруг доходит, что ведь ему, может, столько же лет, сколько Шону и папе Ти, или Шао, или даже папе Ару… Мы оба ошиблись: он решил, что я взрослее, а я – что он моложе. Это я навязала фамильярные отношения, а он принял условия игры, но это ничего не меняет. Он все равно взрослый, сильный мужчина дракон, а я – жалкая недолетка. И… – ...мне пора… – Посмотри на меня. Поднимаю глаза и встречаю взгляд Эшли. А глаза у него серые, это я теперь ясно вижу. Даже как будто с прозеленью. – Не знаю, что ты там себе надумала, и даже разбираться не полезу. Но послушай меня. Ты удивительная девушка, Бри, и я хотел бы, пусть иногда... видеть тебя в Лариндейле, если ты часто здесь гостишь. Как думаешь, тебе не будет очень скучно со мной? Еще не веря своим ушам, энергично мотаю головой: да, согласна; нет, не будет. Пожалуй, мои мотания выглядят глупее не придумаешь. Смех срывается с губ сам собой. Мы хохочем так громко и заливисто, что с дерева уртаби срывается сочный плод – чудо эльфийской селекции – и с чавкающим звуком падает на землю. Прощаемся на тропинке, ведущей к реке, откуда слышны звуки скрипок, звон гитар, смех и радостные вопли. Перед самым расставанием в лице Эшли появляется какая-то особая сосредоточенность, и я понимаю: он прилетел не столько на праздник, сколько по делу. А еще – что мне никогда не будет с ним скучно.