Не заботьтесь о том, что о вас подумают другие люди. Они слишком обеспокоены тем, что думаете о них вы… (Артур Блох "Законы Мёрфи")
Ума не приложу, как после всех безумств нам удалось добраться до кухни, и не я Нейли, а он меня поил тайрой с корнем лерники: впереди долгая праздничная ночь. А я смотрела на парня напротив, который, жмурясь от удовольствия, поглощал черничный пирог, прихлебывал тайру и довольно улыбался. И это Владыка эльфов?! Получается, да… – Мне надо переодеться – встретить делегацию Тер-Шэрранта, – Нейли поднялся и наклонился, целуя меня в макушку. – Спасибо, очень вкусно! Как только освобожусь, приду за тобой, радость моя, – и направился в спальню. Я сказать не успела, что благодарить ему меня, в общем-то, не за что, это ему спасибо за бодрящий напиток, и что я, конечно, буду его ждать, и… Дверь спальни открылась минут через пять-семь, а вместе с ней – мой рот. На пороге стоял Алсинейль. У него было лицо моего Нейли, но это, без сомнения, был Владыка эльфов. Не то чтобы его наряд отличался особой роскошью – в Лерисе и Галарэне мне приходилось видеть купцов средней руки, одетых значительно богаче. Да, белоснежная сорочка тончайшего эльфийского батиста заправлена в облегающие брюки, перехваченные широким поясом – филигрань с бирюзой и опалами, но ничего запредельно роскошного. Волосы заплетены в хитрую косу, поперек лба поблескивает все тот же витой серебряный обруч. Короткие сапоги тончайшей кожи без каких-либо украшений. И все-таки одного взгляда на этого мужчину было достаточно, чтобы понять: он облечен огромной властью, хотя не сказать, чтобы это его очень радовало. Скорее, добавляло забот. Легко поцеловав меня на прощанье, Нейли пробормотал что-то неразборчиво-нежное прямо в шею, отчего внезапно нечем стало дышать, и шагнул за порог.✧ ☙ ✧ ☙ ✧ ☙ ✧
Время тянулось непомерно долго. Я приняла ванну и принялась повторять урок трансмутации. Сделать прическу почти получилось, причем ключевое слово – «почти». И я, вооружившись гребнем для волос, попыталась сочинить что-нибудь симпатичное из завитых в локоны прядей. Косу плести гораздо привычнее, вот и решила пустить косички-колоски вокруг головы от висков, соединив их на затылке. Вроде получилось. Все-таки хорошо, что в эльфийских землях принято носить волосы распущенными, не прикрывая их ни чепцами, ни платками, ни шляпками. У нас на Севере с такой прической за распутницу сойдешь. Когда глядеть на себя в зеркало, безуспешно гадая, вышло – не вышло, порядком надоело, я принялась за платье. Моделирование одежды определенно давалось легче, чем прически, и вскоре получилось воссоздать то самое фисташковое платье с отделкой. Увлекшись процессом, я меняла цвет, силуэт и фактуру, но, в конце концов, вдоволь натешившись, вернулась к первоначальному варианту. Еще проще было наложить чары нетления на гроздь жасмина, украсив ею волосы. Эта часть эльфийской магии была не раз опробована при пополнении гербария. Словом, провозилась я довольно долго, старательно гоня волнение, все сильнее овладевавшее мной. До двенадцати лет я жила с мамой и не помышляла о танцах. Собственно, танцевать училась у отца, уже в школе. Он был замечательным партнером и учителем, но почти четверть века, с академических лет, у меня не было практики, если не считать вчерашний вальс. Однако Нейли – особенный партнер, и едва ли с кем-то иным у меня все получится так… волшебно. Опытной меня не назовешь, а растерявшись, и вовсе партнеру ноги оттопчу. Хотя с чего я решила, будто придется танцевать с кем-то кроме Нейли? Была и еще смутная тревога, анализировать причины которой я намеренно не стала. За мыслями о том о сем не заметила, как солнце покатилось на закат. Нейли возник на пороге как всегда жданный и в то же время неожиданный. Окинул меня далеко не учительским взглядом и внезапно заменил обычные фибулы на пару более изящных с малахитовыми вставками, предоставив мне обдумывать суть этого фокуса уже по дороге. Мы еще не дошли до перелеска, когда Нейли внезапно остановился: – Послушай, Тирнариэль, так не пойдет. Чего ты так боишься? – Заметно? – виновато усмехаюсь. – Ты вся сжалась. Я чувствую себя палачом, который тащит жертву на эшафот. – Прости. Мне и вправду… неловко. Ты же рассказывал, если мы явимся на праздник парой… – … все еще раз убедятся, что им не привиделось. – ??? Он тихо смеется, шепча в самое ухо: – Почти всех, кого ты увидишь, я представлял тебе во время прогулок в Лариндейле. Поверь, у них было достаточно времени принять факт нашего… э-э-э… близкого знакомства. – О боги! – вот теперь я ужасаюсь не по-детски. – Нет, только эльфы, – как ни в чем не бывало отзывается Нейли, и с его поцелуем мне становится чуть легче. – Так значит, они все знают, что мы… – Ну, не думаешь же ты, что я часто показываюсь в обществе под руку с девицами-красавицами, да еще представляю их всем, включая первую статс-даму двора и членов Конклава! – в бирюзовых глазах прыгают трольчата. – Но поверь, леди Даириэль свое дело знает: ты будешь чувствовать себя как дома даже в обществе тех, кого я не успел тебе представить лично. Леди Даириэль… Действительно, во время нашей первой прогулки Нейли представлял мне величественную эльфийку с таким именем. Если бы можно было вообразить себе воплощение аристократизма, это, без сомнения, была бы леди Даириэль. Она и бровью не повела, лишь в фиалковых глазах промелькнула тень изумления. Теперь, зная, что она здесь первая статс-дама, могу себе представить, о чем она подумала, когда Владыка не ей меня, а мне ее представил. Ох уж этот язык этикета! Без меня меня… Нет, ну надо же, предусмотрительный какой! Смех разбирает не ко времени, но я замечаю, что Нейли чем-то озабочен, словно прислушивается к собственным мыслям. – Что случилось? Секунд десять он задумчиво смотрит на меня, потом кивает: – Случилось. Властитель Небес принес тревожные вести. К ночи мы ждем драконов с Востока и Запада. Надо будет обсудить данные нашей разведки и драконьих патрулей, – виноватая улыбка трогает его губы. – Я не смогу быть все время рядом с тобой, но как только освобожусь… – …непременно со мной потанцуешь. Ну что ты так смотришь? Представь, я подозревала, что жизнь государственных мужей отнюдь не синекура. Скажи, ты думаешь… будет война? – последнее слово выдыхаю почти шепотом, как будто боюсь, что кто-то там, наверху, услышит и захочет воплотить в жизнь эту вероятность. Не приведи Предвечная! – Не знаю, – Нейли крепче прижимает меня, задумчиво перебирая пряди волос. – Хотелось бы избежать. – И добавляет совсем другим тоном: – Ну что, пойдем?✧ ☙ ✧ ☙ ✧ ☙ ✧
Никогда не представляла себе, как выглядит народное гуляние по-эльфийски. Впрочем, имперских праздников я тоже мало видела. Разве что гуляния Середины Зимы да традиционные балы в Академии, которых в моей жизни было немного. Торжественная процессия во главе с Владыкой эльфов с песнопениями проследовала в Лесной храм, ничем не напоминавший храмовые строения Империи. Колоннами ему служили причудливо сплетенные стволы златолистных ясеней. Сводами – их кроны. Беломраморный алтарь увит плетущимися розами без шипов, усыпанными алыми и белоснежными цветами. Воздух щедро напоен их ароматом. Как во сне я наблюдаю волшебное действо, пока не оказываюсь вовлеченной в него. Вот Владыка эльфов под несмолкаемое пение проходит сквозь ряды юношей и девушек, чьи головы украшены венками полевых цветов, опускается на колени перед алтарем, ставит подношение – тонкой работы серебряный кувшин с вином и блюдо с дарами земли. Босые ноги по щиколотку утопают в душистых лепестках, ковром устилающих землю. Слова его молитвы звучат во мне, но я улавливаю лишь общий смысл, поскольку, преломляя хлеб на алтаре, он поет на древнеэльфийском. Сердце наполняют тихая радость и умиротворение, чувство благодарности и удивительного единения всех и вся перед лицом Предвечной. Сейчас под этими сводами нет мертвых и живых, все души от Сотворения бывшие в этом мире, и те, что есть, и те, что будут, ныне здесь. И каждый голос в этом вселенском хорале славит жизнь, рожденную Предвечной Любовью и бессмертную перед Ее Ликом… Здесь и теперь смерти нет. Я чувствую, как мамина душа легкими крыльями касается моей души, и замираю, боясь спугнуть это Чудо, такое необычное, пронзительное в своей откровенности, такое совершенное, что любая магия по сравнению с ним – детские фокусы и забавы. Роса тихо всхрапывает где-то внутри. Мама… Эльфы, драконы, люди и гномы – имперские маги и сановники, – здесь и сейчас не существует расовых и сословных различий. Я не вижу их лиц, но разве это важно? Здесь и сейчас мы братья и сестры, на один краткий миг осознавшие свое единство как величайшую истину… Назад мы возвращаемся молча, словно боимся расплескать переполняющую нас удивительную благодать. Я чувствую себя растворенной в предгрозовой духоте вечера, стрекоте цикад и шелесте трав. Но жизнь есть жизнь. Молодежь стайкой уносится к озеру – пускать венки по воде. Старшие постепенно разбиваются на группки. Нейли оказывается рядом, и, сплетя пальцы, мы молча идем с ним рука об руку. Мне больше нет дела до того, кто и что о нас подумает или не подумает, как если бы пережитое откровение сроднило меня с ними навеки. Но вот Нейли приветливо машет кому-то. Ой, императорское трио… Очарование единения разбивается вдребезги о правду жизни, в первый момент мне хочется попросту сбежать, и не надо спрашивать почему. Но я прячу остатки смущения за улыбкой в ответ на такие разные взгляды мужчин и женщины: синеглазый тоже тепло улыбается, зеленоглазый изумленно вскидывает брови и переглядывается с женой. Во время церемонии представления, насколько могу судить, весьма далекой от норм придворного этикета, выясняется, что лично я не знакома только с Императрицей Астер, а (о ужас!) сыну своего возлюбленного при первой же встрече успела засветить ментальную оплеуху – факт, похоже, изрядно забавляющий Императора Тинуириннеля. В незабудковых глазах пляшут смешинки, и в моей голове раздается низкий раскатистый смех, причем… на три голоса. Не знаю, как долго Император Арденариэль искал бы положительные стороны в близком знакомстве со мной – и его можно понять! – но кузен напомнил ему, что от меня не придется слышать через слово «Ваше Императорское Величество», а это уже немало. Спустя мгновение все мы оборачиваемся на оклик высокого темноволосого человека лет двадцати семи, который держит под руку изящного сложения огненно-рыжую красавицу. Церемония представления идет по второму кругу, с некоторыми коррективами. Лишь природная выдержка, благодаря которой я всю жизнь слыву «холодной девой Севера», позволила не разинуть рот от удивления, поскольку это, оказывается, и есть Властители Небес – Шангарр и Аршисса. Оглушенная впечатлениями, не сразу понимаю, что мужчины договариваются о времени встречи, и, кажется, выхожу из легкого ступора, лишь когда мы остаемся вдвоем и Нейли шепчет мне на ушко: – Все хорошо, любимая. Больше никаких представлений – только праздник! – в его голосе звучит неподдельное облегчение, и до меня доходит очевидное: а ведь он тоже волновался, представляя меня всем этим лордам и леди. – Пойдем? – Пойдем. Как ни странно, по тропинке ко дворцу мы бредем вдвоем. – А где остальные? – Идут своими тропами, – Нейли пожимает плечами. – Сегодня все они ведут на праздник. Какое-то время мы, обнявшись, молча шагаем туда, откуда уже слышны взрывы смеха, звуки скрипок и флейт. – И, кстати, что там за история с ментальной оплеухой? – Эммм… Да так… Случайно получилось. Еще шагов пять проходим в полном молчании, а потом начинаем хохотать – долго, со вкусом и удовольствием, освобождая душу от напряжения последних часов. Не переставая смеяться, Нейли легко целует меня в лоб, в висок, в щеку, находит губы… Мир делает кульбит, а сердце сладко замирает, прежде чем сорваться в бешеный галоп. И в этот момент первые капли дождя падают мне на лицо. – Бежим! Скорее! – Нейли хватает меня за руку, и мы несемся куда-то, как мне кажется, не разбирая дороги. Все становится ясно, когда, сбежав вслед за любимым в пологий овражек, я вижу вход в небольшой грот. И спустя несколько минут мы оказываемся отрезаны от мира стеной дождя, до которого, по совести говоря, ни мне ни Нейли уже нет дела.