***
– Здесь красиво, – произнесла Леоль, оглядываясь. Обычно на тропах духов все видно словно в легкой дымке, предметы вокруг чуть расплываются, может быть потому, что тут можно перемещаться иначе, за шаг проходя столько, сколько пожелаешь – хоть несколько миль разом. Но Эребор, возможно из-за мрачности сейчас в обычном виде, здесь сверкал драгоценными камнями, показывая себя во всей своей красе. Каждый камень, каждый узор был виден четко и ярко. И лишь пустота вокруг выдавала царящее запустение и тоску подгорного королевства о своих жителях. – Тебе давно не хватает гостей, верно? – обратилась девушка к городу, дотрагиваясь ладонью до камня стены. – А маги и вовсе стали легендой для тебя. Ты поэтому стараешься мне понравиться? Ты скучаешь, да, Эребор? Тонкая серебряная дорожка появилась у самых ее ног, бледно мерцая. Она уводила куда-то, зовя за собой. И было бы глупо не последовать приглашению – город не мог ответить словами, но мог показать. Короткий путь вывел Леоль к тронному залу. Здесь над царственным креслом сверкал королевский венец. Но в самом троне в центре зияла дыра. – Да, здесь не хватает камня, – произнесла волшебница, осторожно проводя пальцем по краю отверстия. Город ответил ей ветром, налетевшим вдруг, поднявшим пыль. – Ты о многом тоскуешь, – произнесла девушка. – Я понимаю… Может быть, ты не чувствуешь это… Или все же ощущаешь меня? Покажи мне… Ее услышали. Вновь засеребрилась дорожка, на этот раз путь был дольше, каждый шаг давался с некоторым трудом. И Леоль не сразу поняла, что мешает. Наконец она пришла в странную комнату – она еще с порога ощутила здесь боль и горечь. Но хуже всего было то, что она тут почти ничего не видела – четкие контуры и яркость сверкающих камений пропали, девушку окружала тьма. – Не понимаю, – пробормотала Леоль. Непонятно откуда взявшийся страх примешивался к дикой, сейчас телесно ощущаемой ею боли. Именно это мешало двигаться, а сейчас эти чувства давили, мешая даже дышать. И девушка, не выдержав, поторопилась покинуть тропу. Стоило ей оказаться в видимом мире, в этой комнате, куда Эребор сам пригласил ее, Леоль увидела все то, что давило тоской. Девушка прислонилась к стене, чувствуя, как ноги едва держат ее при виде полуистлевших трупов. – Они спрятались… но от голода не уйти, – пробормотала она. А сколько еще по городу валяется останков тех, кого пожег или пожрал дракон? Леоль чувствовала, как ей становится дурно. – Да что я, слабый ребенок? – пробормотала она, пытаясь взять себя в руки. – Эта тварь заслуживает того, чтобы получить по заслугам! – Совершенно с вами согласен, – послышался голос. – Хоть и странно слышать это от остроухой.***
Девушка вздрогнула и заозиралась. В комнате, кроме нее, по-прежнему были лишь останки несчастных гномов. – Кто здесь? – требовательно спросила волшебница. – Когда-то я носил почтенное гномье имя, – послышался ответ. – Но сейчас оно бессмысленно. – Покажитесь, господин гном! – попросила Леоль. Голос некоторое время молчал. – Вы испугаетесь, – наконец сообщил он. – О, поверьте, после увиденного меня напугать трудно, – пожала плечами девушка. – Страшнее этого зрелища не придумать. – Однако… это лишь раньше я был гномом, – засомневался голос. – Нынешний мой облик не таков. Леоль бросила взгляд на останки подгорного народа… и все поняла! – Вы – призрак? – Вы угадали. Девушка даже слабо рассмеялась. – Тогда не переживайте, вы не напугаете меня, – уверила она. – Прошу, покажитесь мне. Я, знаете ли, не люблю беседовать с тем, кого не вижу. – Если вы настаиваете… Вслед за этими словами перед волшебницей появилось привидение – когда-то и вправду бывшее гномом средних лет. – Строри, – представилось оно, пытаясь поклониться. – Очень приятно, господин Строри, зовите меня Леоль. Я волшебница, а не остроухая, как вы выразились. И я прибыла сюда с отрядом гномов. – Гномы? Здесь? – засуетилось привидение. – Гномы. Здесь, – кивнула девушка. – Зверь пожрет их! Или испепелит! Или… – Господин Строри, пожалуйста, давайте не будем столь опрометчивы и грустны в предположениях, – остановила его Леоль. – Предлагаю подумать вместо этого, чем мы можем им помочь. – Если бы мы могли помочь! – призрак очень натурально опустил плечи и вздохнул. – Мы давно бы поквитались со Смаугом. А так мы можем лишь часами летать вокруг и выть, Зверь и глаз не открывает на это. – Мы? – ухватилась за это слово волшебница. – И много вас здесь? Будто в ответ на ее вопрос отовсюду к ней выступили призраки, около дюжины призраков – убитых в городе гномов.***
– О, вот и вы! – натянуто улыбнулась Леоль, вставая навстречу мужчинам, вбежавшим в помещение – караульную, как она теперь знала. – Что ты тут делаешь? – опешил Торин. Он переводил взгляд с девушки на останки своего народа и обратно. Кажется, его отчаяние возрастало. В то время как Леоль аккуратно наложила на помещение заклинание тишины, чтобы их не обнаружили тут раньше времени. – Ты сказал, что я могу пойти туда, куда пожелаю. Вот я и пошла прогуляться по городу и полюбоваться им. А здесь я жду вас. Эребор обещал приложить усилия, чтобы вы пришли именно сюда. – Эребор? – непонимающе повторил Дубощит. – Торин, ну ты же не человек и не эльф! Уж ты-то понимаешь, что гора обладает своей волей и чувствами. Может, Эребор нельзя назвать живым, но камень ведь не мертв. И камень отвечает тем, кто хочет говорить с ним. – И ты говорила? – Да, я просила его привести вас сюда, если это возможно. Напомнить вам об этом месте как угодно, видимо, ты и вспомнил. Ведь это же ты вспомнил? – Какое это имеет значение? – Большое, Эребору легче всего напомнить о своих залах и коридорах своему государю, он быстрее всех услышит. – Хорошо… и зачем? – все еще отрешенно отозвался Торин. – Мы полагали, тут есть выход… – А у меня появилась одна идея… как справиться с драконом. Если, конечно, вы еще его не победили? – Эта тварь еще жива. – И выхода тут нет, – мрачно добавил Двалин, оглядывая стены. – Мы можем ждать смерти, как они, – тихо произнес Дори, в отчаянии глядя на останки сородичей. – Или уйти в шахты, – вздохнул Балин, – протянем еще несколько дней. – Есть иное решение, – вновь повторила Леоль. – Надеюсь… я еще не успела это обсудить с ними… – С кем? – уставились на нее все. – Хм… я вас представлю. Только, пожалуйста, не пугайтесь, они не причинят нам вреда, даю слово. – Хорошо, – Торин сложил руки на груди, готовясь увидеть, кажется, даже других драконов, только дружелюбно настроенных. – И кто же здесь еще есть, кроме Зверя и нас? И как они сюда попали? Спокойствие и решительность дали трещину – при виде выступивших со всех сторон призраков вздрогнули и схватились за оружие все мужчины, не думая о том, что и сталь, и кулаки бесполезны в борьбе с духом. – Мы не обидим, – произнес один из умерших, выступая вперед и кланяясь. – Добро пожаловать в Эребор, государь!***
Путникам потребовалось время, чтобы прийти в себя и убрать оружие. Призраков они видели, но своего народа – впервые. – Ты знаешь меня? – хрипло произнес Торин, всматриваясь в того из духов, кто обратился к нему. – Да, сын Траина, сына Трора, – вновь поклонился тот. – Хотя ты вряд ли помнишь меня. Я Строри, сын Рарина… – Я помню, – мрачно прервал его Дубощит – все воспоминания о прошлой жизни вновь вернулись самой острой болью. – Ты ювелир, прекрасный ювелир. – Да, был им, – подтвердил призрак с грустью. – Кто еще тут? Теперь гномы, кто помнил Эребор когда-то, присматривались к появившимся призракам. Узнавали кого-то, отчего горестно вздыхали. Больше всего боли вызвало появление умерших женщин и даже детей. Духи же огорчались с ними, одновременно радуясь при виде тех, кого знали при жизни. – Как вышло, что вы тут? – спросил Фрерин. – Почему вы не в Чертогах Махала? Отчего вы остались? – Нам нет дороги туда, младший сын Траина, – с горестью сообщил Строри. – Те, кто погиб, сражаясь со Зверем, ушел. А здесь такие, как я, кто не успел достать секиры и был испепелен пламенем. Или наши женщины и дети, кто пытался укрыться от Смауга – и умер от голода или его пламени. – Не может быть, – Торин с досадой ударил по стене. – Мы не видим дороги туда, – продолжил Строри. – Быть может, потому что умерли, не сражаясь. – Скорее потому, что слишком не хотели уходить, – вмешалась Леоль. – Те, кто здесь, – это те из вашего народа, кто в последний миг подумал о том, что не желает уходить, не сумев никак ответить Зверю. Призраки зашелестели, переговариваясь между собой, видимо, за все эти годы такое объяснение ими не обсуждалось. – Ты права, странная остроухая волшебница, – после этого разговора сообщил бывший ювелир. – Все мы желали этого в момент гибели – хоть немного досадить проклятой твари, что захватила наш дом. – Это и оставило вас тут. – Но зачем?! – этот вздох, похожий на вой, кажется, вырвался у всех призраков. – Мы ничего не в силах сделать. – Мне очень жаль. Я хотела бы все исправить… Но я не могу вернуть вас к жизни и не могу отправить вас в ваши Чертоги, – тихо произнесла Леоль, когда ненадолго все замолчали, слишком пораженные свалившимся горем и воспоминаниями. – Я могу предложить лишь месть. И, возможно, иную жизнь… – О чем ты? – тут же зашумели призраки. – От умерших нет тайн, не так ли? Вы без чужой подсказки видите, какими силами я обладаю. – Это так, – произнес Строри. Подумал и добавил: – Госпожа. – Я предлагаю сделку, – кивнула та. – Я дам вам телесность. Это не жизнь, это лишь временное соединение духа и плоти. Но с ним вы получите возможность и силу поквитаться со Смаугом… – О, если так! Проси что угодно взамен! – зашелестели духи. – Назови свою цену! Мы все сделаем! – Ничего, – покачала головой девушка. – Вы не так меня поняли. Просто расквитайтесь с ним – и вы поможете нам. Это – ваша плата, ваша часть сделки. Я же взамен обещаю вам возможность уйти, чтобы вернуться. Строри подлетел в упор к волшебнице, его прозрачные глаза вглядывались в лицо эльфийки. – Ты говоришь о том, чего мы желаем? Ты понимаешь, девочка, что означают твои слова? – спросил он. – Да, – кивнула она. – Ты знаешь, что духов нельзя обмануть? – напирал он. – Мы потребуем свое – и ты не сможешь не сдержать слово. – Мне и это известно. – Но ты должна знать – мы и так согласились бы. То, что ты предлагаешь, уже достаточная плата нам. – Я сама хочу этого, – призналась Леоль. – Можешь считать это попыткой восстановить справедливость. Она чуть пожала плечами: – Или ты сомневаешься, что я могу это сделать? Так ты видишь сейчас меня лучше, чем живые, ты знаешь, это в моих силах. Некоторое время длилось молчание – духи осознавали, что им предложили, принимали то, что это действительно сбудется. Затем началось нечто невыразимое – призраки метались по караульной комнате, взмывали под потолок, исчезали за стенами, вновь появлялись. Не скоро они смогли успокоиться и вновь опуститься на уровень живущих, почти стоять как они. – Мы согласны, конечно же, – произнес Строри.***
Здесь, на Западе, такую магию относили к некромантии, кажется. На Родине же ее изучали наравне с другой, однако старались не практиковать. Вовсе не по той причине, как в этих землях, полагая, что это несет зло живым. А наоборот – потому что это тревожит покой умерших. Но все расценивалось иначе, когда ушедшие не нашли покой. Они нуждались в помощи живущих, а потому и надо было знать и эту магию. – Хорошо, тогда пусть каждый держится возле останков… себя или, если их тут нет, того, кто вам был близок при жизни. Думаю, так вам будет легче, – кивнула Леоль призракам, пытаясь сообразить, с чего начать. Она глянула на своих спутников, которые наблюдали за происходящим со смесью интереса и ужаса. – Вам лучше держаться в стороне… и можете закрыть глаза, вряд ли то, что тут будет происходить, вам понравится. – Это настолько ужасно? – уныло протянул Бильбо. – Это похоже на то, что было в тех склепах рядом с твоей родиной. Так что, если понравилось, можешь рассмотреть подробнее. Хоббит поторопился отойти за спины товарищей. Леоль же отвернулась, сосредоточившись на заклинании. Силы требовалось много, но сейчас ее было предостаточно, она накопила вдосталь. И для начала, чтобы чего-то добиться, ей надо соединить дух и тело – бестелесный призрак не в силах причинить какой-либо вред дракону. В тех могильниках близ Шира она пыталась дать духам настоящую плоть. Здесь этого не требовалось – им просто необходимо любое осязаемое тело, а останков в караульной было предостаточно. Сила плескалась вокруг нее, изливаясь из волшебницы, переходя в тех, кто был перед нею. От напряжения кружилась голова, в висках начинало стучать. Леоль ощутила, как по верхней губе побежала теплая струйка. Но отвлечься от заклинания девушка не могла. Несколько капель крови, тонкой дорожкой побежавшие из носа, упали на пол… Где-то глубоко в сознании мелькнуло воспоминание о том, что древние маги считали некромантию наиболее успешной, если во время колдовства использовалась кровь – эльфа, гнома или человека, неважно. Это было забавно, пожалуй, но едва в магию вплелась кровь, ворожба завершилась. А боль в висках отступила. – Все! – выдохнула Леоль.***
Зрелище было впечатляющим. Немудрено, что живые прижимались к стенам караульни, глядя на центр комнаты исполненными ужаса глазами. Гномы держались за оружие, хоть и не нападали. На время они забыли, что перед ними их сородичи. А в центре караульни стояли мертвецы – скелеты, едва ли не рассыпающиеся в прах, отчего их вид казался еще более кошмарным. – Сейчас я немного приду в себя и начну другое заклинание, – пояснила волшебница, усаживаясь там же, где стояла. Торин, совладав со своим страхом, приблизился, опускаясь на корточки рядом с девушкой и осторожно стирая кровь с ее лица. – Глупо, да? – покачала головой Леоль. – Я никогда всерьез такого не делала, только немного пробовала на занятиях. Ну и в тех могильниках, но там было иное, там я создавала иллюзию тел. – И что в этом глупого? – Надо было просто резануть себя по пальцу и дать заклинанию крови, а я заставила свою силу вытягивать это из меня. Она встала, опираясь на руку гнома. – Ладно, приступим ко второй части, – пробормотала она. Торин ее не отпускал, все также придерживая, и это было к лучшему, потому что Леоль собиралась расходовать все силы, что у нее сейчас были. – Я хочу, чтобы вы стали сильны, чтобы вы были неуязвимы для когтей, зубов или пламени дракона, – шептала она. Соединить плоть и дух было непросто, но еще сложнее сейчас было влить свои силы в других, придав им то, что она желала. И Леоль сейчас не торопилась, по капле отдавая то, что было в ней, будто переливала в другие сосуды, закрыв глаза и представляя то, что желала видеть. Пусть они выглядят все также, это неважно. Но кости должны быть как броня, их не может ничто пробить. А движения рук мертвых должны быть столь сильны, чтобы буквально разрывать чешую. Перед мысленным взором Леоль стояли погибшие – их истлевшие тела наливались силой, буквально сверкая броней. Девушка открыла глаза. Вся дряхлость мертвецов исчезла, кости скелетов буквально засветились изнутри тусклым светом, который становился все ярче, все больше напоминая причудливые доспехи, кости рук двигались резко, без мышц, но обладая невероятной мощью, а в глазницах черепов сверкал огонь. – Кажется, с последним я немного перестаралась, – хмыкнула Леоль, понимая, что добавила буквально свое представление о пламенном желании поквитаться с драконом – или это личное желание призраков так проявилось. – Все? – глухо спросил Строри. – Нет, последнее, – отозвалась девушка, вновь прикрывая глаза. У нее оставалось совсем немного сил. И сейчас их все девушка намеревалась выплеснуть на каприз, ставший ее обещанием мертвым. Сила воды – поток, который может струиться, обходя преграды, проходя туда, где не могут пройти другие. И сейчас этот поток должен был позволить духам получить то, что они желают. – Вы исполните то, чего желали, – шептала Леоль. – А значит, сможете уйти. Задержитесь на пороге недолго. И тот, кто пожелает, найдет иную дверь… Она не упала только потому, что ее держал Торин. – Идите, – прошептала девушка. И дюжина мертвецов вышла из караульной комнаты.***
– Тут бы прибраться не мешало, – буднично бросила Леоль, поглядывая на пыль вокруг, но не делая попыток даже пошевелиться. Торин уселся у стены, устраивая ее рядом. Наконец все живые пришли в себя, задвигались, забубнили что-то. – Это… это… это отвратительно! – взвизгнул Бильбо, готовый уже потерять рассудок. – Ужасно! Мерзко! Это… – Справедливо, – равнодушно оборвала его Леоль, прикрывая глаза и устраивая голову на плече Дубощита. – Справедливо?! – выдохнул хоббит. Девушка промолчала, все силы ушли. Поэтому ответил ему Мег: – Ты разве не слышал? По гномьему поверью, умершие попадают в Чертоги Махала. Но те, кто погиб так несправедливо, могут остаться на земле в виде призраков. Они не живы, но не могут найти покой после смерти. – И поэтому лучше их сделать… вот такими?! – На время – да. Они обрели подобие тел, чтобы противостоять тому, кто лишил их жизни. Они отправились отомстить. Гномы наконец окончательно пришли в себя, ругаясь вслух от избытка чувств, не сразу и поймешь, одобрительно или нет. – Спасибо! – произнес Торин, обнимая девушку. – Я… хотел бы отомстить сам за изгнания и страдания моего народа. Но ты права, они заслужили это больше. Леоль даже не кивнула, не было сил, почти сползла на пол, уронила голову гному на колени и провалилась в сон.***
– Смауг мертв! – объявил мертвец, появляясь на пороге, голосом Строри. Он заметил, что девушка спит, и обратился к Торину: – Я поторопился сюда, видя, как Зверь подыхает. Осталось немного – мы разметем его в клочья. Я почувствовал, что мои силы уходят, я готов покинуть тело – значит, скоро я покину этот мир. Поблагодари остроухую, государь. И долгие лета твоему правлению! Пусть возродится Эребор… После этих слов скелет рассыпался в прах. В комнате, да и во всем Эреборе, наступила тишина. Единственные, кто был здесь, сейчас не смели поверить своему счастью. Если все так… а все, выходит, именно так… – Зверь в самом деле мертв, – после долгой паузы произнес Балин. – Эребор наш! Он полагал, что Торин скомандует отправиться взглянуть на это. Но Дубощит только чуть пожал плечами и бросил: – Что ж, мы можем отдохнуть несколько часов. А затем у нас будет немало забот.***
– Таркун был прав, ты ужасна, волшебница, – объявил Кили, едва Леоль села, потягиваясь ото сна. Остальные члены отряда уже не спали, суетясь с приготовлением еды. – Ужасна, – согласилась девушка. – Мистер Бэггинс скоро от меня заикаться будет, наверное. Да и остальные уже поверили, я думаю, после всего случившегося. Торин тут же насупился, готовый возразить. – Да нет, – вмешался Мегинмунд. – С мертвецами отличная идея была. – Конечно! – радостно согласился Кили. – Идея чудесная! Но ты, эльфийка ужасна! Это же надо так ужасно долго спать! – Долго? – Ты проспала весь остаток ночи и половину дня! Дрыхла, как настоящий гном после дня работы в шахтах! – Да, придется тебе все же становиться гномкой, – поддержал Фрерин, подмигивая. – Согласна, сестрица? Так, шутя, сели обедать, а Леоль попутно узнала, что гномы и вправду давно пробудились, Двалин и Бифур успели сходить на разведку. Ярусом выше того места, где сейчас расположились гномы, были найдены ошметки чешуи и много крови, а также большая горка пепла – по-видимому, то, что осталось от несчастных мертвецов, наконец осуществивших свое желание и ушедших из мира живых. – Отмывать там придется долго, – качал головой Двалин. – Скажи, волшебница, а тряпкой сама орудовать будешь? Или не к лицу магу? – Конечно, будет, – убежденно кивнул Мег. – Уже договорились ведь, что она будет учиться скупости гномов. А значит, она поскупится заплатить, чтобы кто-то делал работу за нее. – Еще чего! – фыркнула девушка. – Я еще в детстве одно заклинание вызнала. Сил отбирает немного и за раз делает чистыми полы в дворце средних размеров, уж на один зал точно хватит. – Что за жестокость только? – покачал головой Мегинмунд. – Разодрать тварь так, что только чешуя и цела осталась. – Ну ты пойми их, они столько лет мечтали отомстить. – Надо было попросить их сначала вытащить Зверя наружу и там уже глумиться. – Что ж ты вчера молчал? – огрызнулась Леоль. – Советчики. Откуда я могла знать, что придет в голову призракам? Или не в голову… Куда уж там у неживых приходит. Мне кажется… мертвецам было приятно жестоко отомстить твари. Вот и все. – Думаю, приятно, – согласился Торин. – Но все же… ты сможешь убрать то, что от Зверя осталось? – Угу. – Спасибо. Фрерин, Фили, Кили и Балин, после завтрака отправляетесь со мной в сокровищницу. Двалин, остальные с тобой – укреплять ворота. Мег, займи караульную площадку. Пока нет оснований ждать гостей. Но и недооценивать их не стоит, очень скоро новость о гибели дракона облетит всю округу.