* * *
Минут пять Гарри сидел, тупо уставившись в пространство. Всё, что он узнал, казалось совершенно диким и неправдоподобным. Неужели всё, что ему говорили, и всё, во что он верил, было ложью? Зачем дядя Вернон и тётя Петунья так поступили с ним? Никаких ответов, одни вопросы. Когда он, наконец, немного справился с собой и заговорил, голос дрожал от обуревавших его эмоций. — Ладно. Я тебе верю. Ещё сюрпризы будут? Рокси отложила в сторону очередное печенье, спокойно взяла чашку чая и сделала глоток. И только потом обернулась, сардонически улыбаясь. — А у тебя есть сомнения? Конечно будут! Да ты же ровным счётом ничего не знаешь. Всё, что для меня — норма, для тебя — очередной сюрприз. Вопрос в другом. Что ты сам хочешь узнать? Гарри на минуту задумался, прежде чем задать первый вопрос. — Во-первых, если уж я самый настоящий волшебник, то почему Дурсли по-прежнему ходят на двух ногах? По-моему, им бы очень пошло быть крысами. Ну, или тараканами. Девочка пожала плечами. — А мне-то откуда знать? — Так ты не?.. — Да ведьма я. Ведьма, — насмешливо успокоила его Рокси. — Но мне, как ты помнишь, всего семь лет. Я понятия не имею, как всё это работает. Вот исполнится мне одиннадцать, я поеду в Хогвартс, там всему и научат. — Куда поедешь?! — изумился он. — В Хогвартс, — ехидно фыркнула его собеседница. — Это школа такая, мой недогадливый друг. Школа волшебства. Если уже размечтался, что стоит щёлкнуть пальцами, и будет тебе счастье — то обломись. Так бывает только в дурацких маггловских сказках. — Каких сказках? — чувствуя себя всё глупее раз от раза, переспросил он. Рокси вздохнула. — Гарри, меньше говори и больше ешь. А я пока буду рассказывать. Он согласно кивнул и взял первый тост с джемом. — Вот и молодец. Теперь слушай. Магглы — это те люди, которые не могут колдовать. Обычные люди, если говорить проще. Правда, есть ещё и сквибы. Их не нужно путать с магглами — могут и обидеться, — учительским тоном сообщила девочка. — Кто такие «сквибы»? — тут же зацепился Гарри за новое слово. — Это люди, которые родились в семье волшебников, но колдовать не могут, — пояснила Рокси. — А, может быть, я тоже сквиб? — забеспокоился Гарри. — Может быть, именно поэтому Дурсли и могут безнаказанно меня шпынять? В ответ снова раздалось возмущённое фырканье. — Не смеши меня. Разве с тобой никогда-никогда не происходят странные вещи? Настолько странные, что ты никак не можешь их объяснить? — Ну... было... пару раз, — прекратив жевать, задумчиво протянул он. — И что было? Ну же, рассказывай! — нетерпеливо потребовала его подруга. — Ты первая, — безапелляционно заявил Гарри, упрямо скрещивая руки на груди. — Ладно. Например... — Рокси ненадолго задумалась, словно прикидывая, с чего бы начать. — Однажды тётя Каторина подарила мне розового плюшевого зайца. Он мне ужасно не понравился. И — как только я взяла этого игрушечного монстра в руки — он просто рассыпался. Как замок из песка, представляешь? Я тогда так удивилась, ведь это произошло со мной в первый раз. Вот. А теперь рассказывай, что произошло с тобой. — Ну, это не так интересно, как было у тебя. Просто иногда, когда дядя Вернон начинает орать по малейшему поводу, или тётя Петунья читает особенно мерзкую нотацию, у меня появляется очень странное ощущение. Как будто где-то внутри меня натягивается струна всё сильнее и сильнее. А потом — хлоп! — и она рвётся. И в этот момент обязательно что-то происходит. Обычно взрывается что-нибудь электрическое, но иногда может треснуть стекло в окне или разбиться посуда. Даже если она мирно стояла на столе. Примерно месяц назад так взорвалась микроволновка. Тётя Петунья сильно перепугалась, побледнела, как привидение, а потом чуть меня не прибила. Рокси поморщилась. — Да уж. Совсем не весело. О! Я кое-что придумала! — Что? — Гарри с сожалением посмотрел на тост и решил, что то, что выдумала подружка, всё же интересней хлеба, который всё равно безнадёжно остыл и зачерствел. Проигнорировав вопрос, девочка вскочила и снова убежала к книжным полкам. После недолгих поисков Рокси вернулась на место с двумя книгами в руках. Томик потолще был протянут Гарри. На обложке большими но немного потёртыми золотыми буквами было тиснение: «История Хогвартса». — Я решила, что тебе будет интересно. В конце концов, через несколько лет нам предстоит увидеть это место. Большинство студентов эту книжку и в руки-то не берут, но мне кажется, что тебе понравится. — Спасибо, —пролепетал Гарри, ощущая небывалый восторг. — Да, пожалуйста, — легкомысленно отмахнулась от его благодарности девочка и тут же ехидно добавила: — Мы же не хотим, чтобы Мальчик-Который-Выжил выставил себя полным дураком во всём, что касается нашего мира, верно? — А где твоя мама? — поспешил сменить неудобную тему Гарри. — На работе, конечно, — пожала плечами Рокси. — Она, правда, работает врачом? — в свете последних событий у него появились подозрения, что всё не так просто. — Почти. Она Целитель. Как раз что-то вроде врача у магглов, — ответила подруга и тут же оживилась: — Кстати, о родителях! Смотри, что у меня есть! Рокси показала ему вторую книжку, которую взяла с полки. Этот томик был намного тоньше, а надпись на обложке гласила: «Выпуск 1997 года». — Здесь есть общие фото выпускников по факультетам и колдографии учеников по отдельности. И ещё под снимком пишется имя и краткий рассказ об этом человеке. Начнем с Райвенкло. Девочка уверенно зашелестела страницами. — Что такое «Райвенкло»? — не откладывая в долгий ящик, уточнил Гарри. — Это один из четырёх факультетов Хогвартса, — продолжая сосредоточенно листать альбом, ответила его подруга. — Есть ещё Хаффлпафф, Гриффиндор и Слизерин. Подробнее написано в книге, которую я тебе дала. Нашла! С чёрно-белой колдографии им улыбалась красивая девушка, похожая на кинозвезду прошлого столетия. — «Мелисса Колдуэлл», — вслух прочитал Гарри. — Кто она? Рокси посмотрела на него, как на идиота и закатила глаза. — Дурак! Это моя мама! — Красивая, — смущённо пробормотал он, мысленно укоряя себя за несообразительность. Девочка польщёно улыбнулась и гордо вздёрнула подбородок. — Ладно, ты прощён. Рокси вновь принялась что-то увлечённо искать на страницах выпускного альбома матери. — Вот фото Гриффиндорцев. Посмотри сюда! Гарри, как зачарованный, уставился в альбом. На странице слева было помещено фото симпатичной молодой девушки. У неё были относительно светлые волосы, скорее всего русые или рыжие, и большие выразительные глаза. Лилиан Эванс. Мама. А на правой странице... Лицо, безумно похожее на его собственное. Джеймс Поттер. Его отец.* * *
Дневник Инкогнито. Вторая запись от 20 июня 2005 года. Колдуэлл?! Нет, серьёзно! Эту оторви-и-выкинь девчонку произвела на свет и воспитала тихоня и скромница Мелисса Колдуэлл?! Не верится. Видимо, это отцовские гены, кем бы ни был этот таинственный папаша. О, Мерлин, Моргана и Мордред! Жизнь поистине полна сюрпризов!* * *
Гарри активно помогал подруге «прикончить» угощение, сидя всё в том же кресле в библиотеке. Аппетит разыгрался просто зверский — видимо от нервов. Продолжая сосредоточенно жевать, Гарри то и дело посматривал на разворот выпускного альбома, на лица своих родителей. Подумать только. Они здесь такие молодые, весёлые... Но меньше, чем через два года их заберёт война. Пусть они и будут едва ли не последними её жертвами. — Рокси, а что на самом деле там случилось? — пришла в голову неожиданная мысль, требующая разъяснений. — Просто в газете мало что об этом сказано. Вроде как Сами-Знаете-Кто пришёл, бла-бла-бла, убил, бла-бла-бла, исчез. Но как это произошло? — Никто толком ничего не знает, — его подруга задумчиво нахмурилась, продолжая вертеть в руках чашку с чаем. — Ну, может быть, кто-то и в курсе, но молчит в тряпочку. Просто единственный выживший участник тех событий — это ты. А свидетелей не было. Вроде бы. — Ясно, — ответил он, подумав про себя, что понятно только то, что ничего не понятно. В попытке отвлечься от этих тревожных мыслей, Гарри решил прочитать, что же написано про его родителей. Мама была старостой, а папа... — Рокси, кто такой «Ловец»? — Это игрок в Квиддич. — Ну, спасибо тебе, — ехидно протянул Гарри, — мне всё сразу стало понятно. — Квиддич — это игра волшебников, — всё же расщедрилась на пояснения девочка. — У нас это самый популярный вид спорта. Играют на мётлах, четырьмя мячами. — На мётлах?! — вскрикнул Гарри, чувствуя, что его глаза сейчас вылезут из орбит от удивления. — На них действительно можно летать?! Рокси только кивнула и спокойно продолжила: — С обеих сторон поля стоит по три высоченных шеста. Они похожи на те штуки, через которые маггловские дети пускают мыльные пузыри. Но только высотой метров в двадцать или тридцать и с кольцами размером с покрышку грузовика. Рассказчица на минутку замолчала, уплетая последнюю печенюшку и запивая её чаем. — Первый мяч называется «Квоффл». Его нужно забивать в кольца противников. В каждой команде по три Охотника — это их задача. Каждый гол даёт десять очков. Кольца охраняет Вратарь. Понял? — Да что тут непонятного? — недовольно пробубнил слегка оскорблённый таким отношением Гарри. — Я же не тупой. — Отлично, — не обратив на его возмущение ровным счётом никакого внимания, подруга продолжила. — Есть ещё два мяча, они называются «Бладжерами». Эти добрые, милые мячики летают сами по себе и сбивают игроков с мётел. В каждой команде по два Загонщика. Они должны защищать игроков своей команды и отбивать Бладжеры в противников. И, наконец, последний мяч. Золотой Снитч. Шарик с крылышками, размером с грецкий орех, летает с огромной скоростью по всему полю. Задача Ловца — поймать его. С поимкой Снитча игра заканчивается. Обычно выигрывает та команда, Ловец которой поймал Снитч, потому что за это дают сто пятьдесят очков. А... Кстати, почему ты спросил? — Здесь написано, что мой отец был Ловцом Гриффиндора. — Вот как. Хм... Что бы ещё тебе такого рассказать? — Можешь рассказать про этого Сами-Знаете-Кого? — поинтересовался Гарри. — И вообще! Что за дурацкое прозвище? Его имени никто не знает, что-ли? — Почему же? Знают. Все знают, но большинство настолько боятся его, что даже имени вслух не произносят. А мама говорит, что это — чистой воды идиотизм. Нет, во время войны это было нормальной мерой предосторожности, вроде бы он наложил на своё имя какие-то чары и мгновенно узнавал, когда его кто-то произнёс. Называть его по имени тогда решались единицы — те, кто совсем без мозгов, и кому жизнь не дорога. Ну, и ещё Дамблдор. Но его, по слухам, этот псих и сам боялся. Но теперь-то чего все так пугаются? Не воскреснет же этот сумасшедший, если его по имени назвать! — И как его зовут? И почему псих? А Дамблдор — это кто? — зачастил Гарри, жадно впитывая новую информацию. — Так, стоп! — возмутилась Рокси. — Не нужно задавать столько вопросов за раз, иначе я собьюсь. Дамблдор — это директор Хогвартса. Он же считается величайшим волшебником современности, занимает много важных постов. В том числе занимает должность председателя Визенгамота. Это суд и одновременно сборище политиков разной величины Волшебной Великобритании. — Ух ты! И откуда ты всё это знаешь? — удивился такой осведомлённости девочки Гарри. — Да всё просто. В Визенгамоте заседает дядя Эван. Это, конечно, не главная его работа. Он присутствует в основном только тогда, когда собирают полный состав, а это бывает редко и только по самым важным вопросам. А работает он в Министерстве Магии, в Отделе Тайн. Только не спрашивай, чем он занимается, ладно? Я и сама не в курсе — им нельзя о таком рассказывать. — Ладно. А что с этим Как-Вы-Его-Там-Называете? — Волдеморт. Ну, или Лорд Волдеморт, как он сам себя назвал. А его сторонники — по слухам — называли его Тёмным Лордом. Но мама говорит, что и Волдеморт — это не настоящее имя. — А как его звали на самом деле? — Не знаю. Тут всё просто. Не знает мама — не знаю я, — недовольно хмыкнула Рокси. — А почему все так боялись его? — спросил он. — О! Мама говорит, это был просто ужас! — закатила, словно от удовольствия, глаза подруга, — Волдеморт со своей шайкой — их называли Упивающимися Смертью — терроризировал и мир волшебников, и маггловский тоже. Я потом ещё и газеты пролистала тех времён, чуть заикой не осталась. Жуть, короче! Иногда люди просто исчезали бесследно и их больше никто и никогда не видел. Иногда их находили, но тут тоже не было ничего хорошего — кто-то из жертв сходил с ума или был покалечен, а кого-то обнаруживали уже мёртвым. Там было всё — похищения, шантаж, пытки, убийства — всего и не перечислить. — Да какой нормальный человек будет этим заниматься?! — ошарашенно пробормотал Гарри, под впечатлением от дел это самого Тёмного Лорда. — А кто сказал, что они все были нормальными? Среди них встречались настоящие психи. Например, Беллатрикс Лестрейндж. Ею родители до сих пор пугают непослушных детей. Меня пугали. Говорили, что если я не буду хорошо себя вести и слушаться взрослых, она придёт и съест меня. — Она ела людей?! — ужаснулся Гарри. — Вряд ли. Но это работает, знаешь ли. Страшно, аж жуть! Сразу откуда-то появляется желание кушать кашку и ложиться спать вовремя. А ещё Фенрир Грейбек. Тот ещё психопат. Мало того, что он маньяк! Он — маньяк-оборотень! — Оборотень?! — показалось, что сюрпризы сегодня не закончатся вообще. Надо же! Оборотни бывают не только в фильмах! — Да, да и ещё раз нет, — снова закатила глаза девочка. — Оборотни существуют, это не сказки, и мы не будем сейчас это обсуждать. — Почему?! — возмущению Гарри не было предела. — Потому что! — передразнила его Рокси. — Ну, расскажу я тебе сейчас про оборотней. Потом тебе байки про драконов подавай. Потом про единорогов, фениксов, кентавров и прочих, и прочих. Да мы же неделю из библиотеки не выйдем. И это как минимум! — Так они все существуют?! Это не сказки?! — Нет, не сказки, успокойся. Так тебе про кого рассказывать, я не понимаю? С Волдемортом мы закончили, что ли? Он на минутку задумался и покачал головой. — Нет, не закончили. — Что ещё ты хочешь узнать? — Ты говорила, что среди Упивающихся Смертью встречались настоящие маньяки, но я так понял, что не все. А почему ещё люди занимались этим? — Ну, тут у всех по-разному. Мама говорит, что кто-то настолько боялся Волдеморта, что предпочёл присоединиться к нему, лишь бы не попасть в число его врагов. Кого-то заставили шантажом. Кто-то увлёкся его идеями. Но были и такие, кто вообще не имел выбора. Я имею в виду тех, на кого наложили заклятие Империус. — А что это за заклинание? — Оно заставляет человека делать всё, что захочешь. — Ух ты! — Гарри отчётливо представил, как заставил бы Дадли мыть посуду вместо него, вот бы тётя Петунья удивилась. — Ничего не «ух ты»! — возмутилась Рокси, нахмурившись. — Это страшное заклятие! Одно из трёх Непростительных! За его применение к человеку дают пожизненный срок в Азкабане — тюрьме для волшебников! А это самое страшное место на земле! — Ладно, понятно, — отвёл взгляд Гарри, гадая, не прочитала ли его мыслей насчёт Дадли малолетняя волшебница. И решил отвлечь Рокси вопросом: — А какие ещё два? — Круциатус — пыточное заклинание, вызывает невыносимую боль. Думаю, не нужно объяснять, почему его запретили. Но самое страшное — Авада Кедавра. Это смертельное заклинание. Был человек и нет человека. И всё. Говорят, что именно этим заклинанием Волдеморт в тебя и запустил. Но ты как-то умудрился выжить, а вот он исчез. Просто испарился. Поэтому ты так знаменит. Ты единственный, кто выжил после этого заклятья. А ведь считается, что отразить его нельзя. И уж тем более вернуть тому, кто его наслал. И ещё одна странность — Авада не оставляет следов. Как будто человек просто уснул и не проснулся. Но у тебя остался шрам на лбу. А Волдеморта вообще стёрло с лица земли. — Да-а-а... Дела-а-а... — угрюмо протянул Гарри, пытаясь «переварить» ворох шокирующих новостей.