The trail we blaze

День клонился к вечеру. Таял закат, расползаясь неровными рыжеватыми пятнами по стремительно синеющему небу. Солнце догорало, и спустя несколько часов оно потухнет окончательно, опустив на мир искрящееся звёздами покрывало ночи. Воздух становился всё холоднее и свежее, пока что даря только наслаждение, а не раздражение и желание спрятаться в тёплом доме. Весенний остров полностью оправдывал своё название, и всё было бы просто чудесно, но… — Так нечестно! – точно малое дитя обиженно бурчал Дофламинго, сидя прямо на земле и прижимая к груди карту сокровищ. — Почему ты не сказал про логию?! Крокодайл, сидевший рядом, гордо вскинул подбородок. — С чего бы мне говорить тебе о своей силе, глупый фламинго? — он зябко передёрнул плечами – чёрная рубашка не спасала от прохлады, а купить шубу с его-то финансами просто нереально. — В конце концов, я вынес весь мусор, так в чём проблема? — Проблема в том, — саркастично отозвался Донкихот, складывая карту пополам и засовывая в карман бридж, где она будет в сохранности до того счастливого мига, когда они не достигнут цели. — Что из-за тебя нам негде ночевать, это раз, нечего есть, два, и почти все свидетели твоего геройства хотят содрать с нас шкуру. Мало причин для волнений? В ответ Крокодайл только пренебрежительно сморщил нос, показывая всю глубину заблуждений собеседника. Какая разница, одной таверной больше, одной меньше… Подумаешь, ещё не совсем научился управлять фруктом Суна-Суна! Опыт приходит с годами, а он кто? Правильно, уж точно не сорокалетний дядька, зарабатывающий на наивных простаках. Придёт время, и пирата Крокодайла будут бояться во всём Гранд Лайн, нет, даже дальше! И ради этого он пообещал себе потренироваться на досуге. А пока следует заткнуть Донкихота, который ноет уже полчаса к ряду. Надоел, сил нет. — Ты драматизируешь, — Крокодайл развёл руками, искренне не понимая, зачем устраивать столько шума из-за пустяка. — Всё не так плохо, как могло бы быть. — Да что хорошего-то?! — У меня остались сигары. И карту верни. — Обойдёшься! – Дофламинго фыркнул и отвернулся. Вид ровного места там, где раньше стояла таверна, а так же высушенные тела посетителей резко контрастировали с его тонким чувством прекрасного. Ему, может, самому хотелось покрасоваться силой перед новым товарищем, а вышло с точностью наоборот. Владельцев логий – эдаких живых машин для убийства – Донкихот раньше ни разу не встречал, и поэтому, наверное, остался жив. Будь у него достаточно смелости, чтобы признаться, то он обязательно сказал бы Крокодайлу, что на крутого типа тот ну никак не тянет. Понять, фруктовик перед тобой или нет, невозможно, пока дьявольские возможности себя не проявят, и было странно ожидать от безобидного на первый взгляд парня жестокости и нечеловеческого могущества. Дофламинго даже порадовался, что успел подружиться с Крокодайлом – таких врагов нам не надо, вы что. Более чем скромные попытки Донкихота развивать Волю пока заканчивались… никак. Птицы и то насмехались над ним, когда очередная попытка оканчивалась ничем. Что уж тут говорить про людей? — Закурить дашь? — Держи, — сигара перекочевала из рук в руки, была любовно осмотрена и зажжена с помощью нашедшихся в кармане спичек. — У тебя что, карманы бездонные? Дофламинго удивлённо вскинул брови, выпуская в воздух клубы дыма. — Нет, конечно, просто я часто всё, что плохо лежит, беру. Да-да, знаю, я клептоман, — взгляд Крокодайла говорил лучше любых слов. По крайней мере, Донкихоту понять нового знакомого не составило труда. Отдав ещё не погасшую спичку, чтобы не переводить оставшиеся в коробке, он задумчиво почесал затылок, оглядываясь вокруг. Толпа зевак, привлечённая неожиданным исчезновением таверны, не спешила рассасываться, и с каждой минутой волнение передавалось дальним рядам. А там и до Дозора не далеко. Слухи, как известно, распространяются быстро. Обстановку накаляла и выжившая служанка, умудрившаяся каким-то чудом выскочить из здания, когда Крокодайл выпустил на волю песчаный смерч. Остальные посетители злосчастного «Косого Тунца» стали его вечными жителями, ибо медицина не всесильна и оживить после устроенной пляски смерти вряд ли способна. Сейчас девушка тихо всхлипывала и вытирала руками градом льющиеся слёзы, но никто из горожан не мог её успокоить. Постепенно внимание людей обращалось к виновникам происшествия. Они – вот наглость! – и не думали убегать, спокойно сидя на мостовой и наслаждаясь последними тихими мгновениями. Кто-то из местных кинул в парней камень. Промахнулся, но этим жестом сорвало всякие ограничители у толпы: люди взвыли, как неуправляемые звери, стали надвигаться неумолимо и быстро, не думая ни о чём. Мало кто понял, от чего разрушилась таверна, а раз непонятно, то это нужно уничтожить. Человек всегда боится того, что не вписывается в его устройство мира. Раздались крики, лязг метала. Дозорные очнулись и спешили прекратить беспорядки, а заодно и схватить пиратов (никто, кроме них, не приносил столько убытков постоялым дворам), чтобы подвергнуть правосудию. Им было невдомёк, что молодым людям попросту всё равно на правосудие, ведь у них своя правда, своя воля и, главное, своя мечта. Дорогу к которой они готовы прорубить даже сквозь, казалось бы, неприступные заслоны дозора. — Прорываемся с боем? — лениво предложил Крокодайл, докуривая сигару. Темнело и холодало к тому же, несмотря на дружественный людям климат, и он начинал мёрзнуть.— Если ты со мной, конечно. Дофламинго ухмыльнулся и швырнул окурок под ноги первому из стражей правопорядка, браво вылезшему вперёд товарищей. Он поднялся с земли, размял плечи и весело заявил: — Думаешь, я такой идиот, что упущу шанс заиметь сокровища? К тому же кандидатура капитана мне вполне нравится, — подмигнул вслед нехитрому комплименту и отправился навстречу дозорным. Крокодайл несколько мгновений смотрел ему вслед, не замечая, что пепел падает на ботинки, но быстро опомнился, выплюнул остаток сигары и тоже поднялся. — Смотри, отказа я не приму. И предательства тоже, — сообщил он спине теперь уже точно накама, первому и самому… честному за всю недолгую, но насыщенную жизнь, и довольно рассмеялся, услышав шальное: — Я отказываюсь от твоего отказа!.. Дозорные разлетались словно щепки во время колки дров, а горожане пребывали в ужасе от силы одного-единственного бунтаря. Крокодайл поймал себя на мысли, что готов доверить спину этому нахальному, несносному и, вот странно, притягательному парню. Шутка ли? Но доверие проклюнулось в душе, и топтать его ногами – кощунство, как ни посмотри. Так есть ли смысл возмущаться? Это старпёры могут сколько угодно говорить про бесполезность мечтаний и бескорыстия, а он – молодой, полный сил и надежд, – будет делать так, как хочет. Будет свободным! Разве не для этого выбирают путь пирата?.. Крокодайл сорвался с места, вклиниваясь в стройные ряды дозора. Всего пара шагов – и капитан уже стоит рядом со своим помощником, спина к спине, оба полны адреналина, и даже превосходство в численности врага не смущает. Стоит ли волноваться, когда на твоей стороне могущество самого Дьявола? Пускай Суна-Суна фрукт своевольный, иногда выходит из-под контроля, однако преимуществ намного больше. Одно из них – тот смерч, уже испытанный в таверне. Кто сказал, что повторять трюки моветон? — Ложись! — крикнул Крокодайл, выпуская безумную воронку песка на волю, сорвавшуюся с цепи, точно пёс. Бешеный, яростный и абсолютно неуправляемый. — А сам-то? — за воротник рубашки вдруг уцепилась чья-то рука и потащила в сторону от смерча. — Некогда валяться, нам самим достанется! — Крокодайл недоверчиво хмыкнул, но последовал за без нескольких часов товарищем, убегая прочь от места преступления по узким, похожим на лабиринт, улочкам. Сумерки спустились на город, захватив его в плен, и догонять их никто не рискнул. Парни для предосторожности несколько раз свернули с пути, вернулись обратно и вновь нырнули в какой-то ход, сбивая возможный «хвост». Силы кончились спустя полчаса непрерывного бега: дыхание сбилось и пришлось буквально рухнуть на пустые бочки около одного из домов. Это была окраина острова, дальше начинался пустынный пляж и доки для кораблей дозора и торговых судов. С моря дул солёный ветер, словно сквозь слой ваты доносились крики безумных чаек, решивших половить рыбу в такой поздний час. Донкихот, прислонившись плечом к плечу Крокодайла, сидел и смотрел на острые силуэты шхун и каравелл, казавшихся нереально жуткими и изломленными, как старые детские игрушки. От бега дрожали ноги и каждая клеточка тела ныла, но эта усталость не была смертельной, даже скорее приятной. Сильное тело нагрузки переносило стойко, лишь временами напоминая хозяину о том, что его принято хотя бы немного беречь. Дофламинго не спрашивал, но почему-то знал – его «капитан» испытывает такую же усталость, и это удивительно грело душу. Они молчали, исчерпав словарный запас во время битвы, где крик мог спасти жизнь, а длинные речи – лишить оной. Зря грузить голову лишней информацией и себя утруждать – зачем? Проще отдыхать, радуясь удачной заварушке и собственной победе, ни о чём не думая, ничего не планируя… Не планируя ли? — О чём думаешь, Кроки? Парень рядом попытался изменить положение в пространстве, но не смог – рядом с глупой птицей было тепло, и разум отказывался принимать причины лишения этого самого тепла. Даже самые разумные. Ну и чёрт с ним, не умрёт же он от простого прикосновения, в конце концов! — О том… Подвинься, фламинго, неудобно… Вот, о том, что нам нужен корабль и Лог Пос. Дофламинго, потерявший в пылу сражения очки, потёр глаза, зевнул и уточнил: — А что нужнее? — один взгляд на Крокодайла вызывал стойкое желание купить ему шубу. Во-первых, так он будет выглядеть куда как внушительнее и солиднее, а во-вторых, смотреть не настолько холодно. Аж мороз по коже. Сам Дофламинго тоже ощущал разницу между дневным пеклом и ночной прохладой, но мужественно терпел, пират же, к тому же ещё и старший. Наверное. — Кстати, лет-то тебе сколько? Крокодайл чихнул, нахмурился и наступил приятелю на ногу в отметку за глупые и неуместные вопросы. — И то и другое жизненно необходимо, дурак ты, а мне двадцать два… В ответ раздался крайне удивлённый свист. — Да ты уже старик древний же!.. Ай, больно! — схватившись за ногу, Дофламинго прекратил смеяться над слегка покрасневшим Крокодайлом и чуть более серьёзно заметил: — Ладно, я знаю, что иначе мы с острова не выберемся. Но ни у тебя, ни у меня нет Лога и денег на корабль тоже нет. Что делать? Крокодайл, похоже, удовлетворился местью, привалился сильнее к тёплому плечу и задумался. Снова повисло молчание, и от нечего делать Дофламинго принялся рассматривать местность. Ноги и погоня занесли их не в очень богатые районы, так, здесь живут купцы средней руки или такие какие-нибудь путешественники, купившие дом и осевшие навсегда. Крупной наживы не предвидится, но кто знает, вдруг удастся найти что-нибудь полезное или даже ценное? Всякое бывает в жизни, удача иногда поворачивается лицом, а не мягким местом. Но для начала стоит выяснить, куда соваться безопасно, а где от горе-воров оставят ножки да рожки. Видеть сквозь стены Донкихот не умел, хотя очень хотел научиться. За раздумьями прошло около получаса и стало ясно, как божий день: ночью они ничего не украдут и никуда не поплывут. Умирать в самом расцвете сил обидно и не дальновидно. И дети знают, что в тёмное время суток Дозор усиливает патрули, а учитывая тот фурор с таверной, то попытка прошмыгнуть мимо бдящих солдат выглядит вовсе безнадёжной. Легче всего вершить тёмные дела под утро, когда солнце только-только начинает греть, а роса с травы ещё не сошла, холодя босые ноги. Проще говоря – дозорные спят, как сурки, ибо последние сны перед побудкой самые крепкие и сладкие. Самое оно для того, чтобы забрать плохо лежащее добро. Дофламинго уже грешным делом решил, что его новый друг заснул, поскольку, даже пошевелившись, он не смог добудиться до Крокодайла. Но его снова удивили – вдруг открыв глаза, Крокодайл сел ровно, потянулся и непривычно бодро для человека, казалось бы, дремавшего всё это время, заявил: — У меня есть план. — Правда? — в голосе слышался откровенный скепсис. — Надеюсь, после исполнения оного мы не загремим в Импел Даун? Крокодайл насмешливо прищурил глаза и улыбнулся так, что у любого нормального человека сердце ушло бы в пятки. Но Донкихота такими мелочами не напугать, он человек стойкий и к ужасам привыкший. Не видя смысла в ругани, он лишь улыбнулся в своей ехидной манере. — Может, и загремим. Боишься, птичка? — За кого ты меня принимаешь?! — возмутился Дофламинго. — Да хоть к морскому Дьяволу на рога! Ну, что ты там придумал, злой гений? Крокодайл нарочно выдержал паузу, дабы помучить товарища неведением, и наконец, сказал, чётко проговаривая каждое слово: — Мы украдём корабль Дозора. Дофламинго несколько раз хлопнул в ладоши. — Чудесный план. И как ты себе это представляешь? — Подробности расскажу утром, — невозмутимости Крокодайла могла позавидовать статуя божка какого-нибудь древнего культа. — А сейчас надо найти место, где переночевать. Вряд ли нас пустят по доброй воле. Естественно, после того, что они устроили, жители острова могли на них с вилами и факелами пойти. О гостеприимстве оставалось только мечтать. Дофламинго с трудом, но сдержал любопытство. Хотелось выяснить хотя бы детали и что конкретно предстоит делать ему, однако интуиция подсказывала, что до утра про это Крокодайл даже заикаться не станет. Бочки не походили на мягкую перину, прохладный ветер раздражал всё больше, а редкие звёзды на небе навевали странную тоску. — Пошли, я знаю, что делать, — проворчал Дофламинго и потащил Крокодайла прочь от доков вглубь квартала, где их сложнее заметить и выследить. Донкихот придирчиво заглядывал в окна тех домов, где не горел свет, уволакивал товарища в небольшие проходы между зданиями, стоило показаться вдалеке группе больше двух человек, и упорно молчал, не раскрывая критериев, по которому отбиралось будущее место для ночлега. Несколько раз мимо в считанных метрах проходил отряд дозорных. Оба задерживали дыхание и вжимались в стену. Тепло рядом успокаивало и не позволяло выкинуть какую-нибудь глупость. Наконец довольно скромный по размерам дом привлёк внимание Дофламинго. Покружив вокруг него, как кот вокруг рыбы, он достал из кармана какие-то инструменты и быстро вскрыл замок на окне. — Где ты такому научился? — прошептал Крокодайл, устав удивляться способности товарища к выживанию. Не идеал, конечно, но явно знает, как достать то, что нужно, не заплатив ни белли. — Секрет, — мурлыкнул Дофламинго и пропустил его вперёд. Улица пуста, отлично. — Только тихо, иначе придётся убить хозяина. — Думаешь, для меня это проблема? — раздалось из дома. — Залезай, никого нет. Скудного освещения с улицы не хватало, чтобы рассмотреть детали, но в целом обстановка комнаты не вызывала восхищённых охов и ахов. Пойдёт на одну ночь, главное, что диван есть. — Проверю, что наверху, — бросил через плечо Крокодайл, поднимаясь по лестнице. Останавливать его Донкихот не стал, увлечённый больше потрошением шкафов и стола, где правда отыскался Лог Пос и парочка золотых монет. Улов отправился в мешок, позаимствованный тут же. Тяжёлые вещи могли только помешать, так что их пришлось оставить. Диван скрипнул, приняв на себя немалый вес, но позволил усесться более-менее удобно. Крокодайлу, который спустился совершенно бесшумно, Дофламинго лениво махнул рукой, мол, присаживайся, не стесняйся. — Всё чисто, — на колени шлёпнулся мешок, от которого одуряющее вкусно пахло свежим хлебом, сыром и вяленым мясом. — Поешь и мне оставь. Еды мало, надо выбрать корабль, на который уже будут загружены припасы. — Хозяйственный ты мой, — сыто и довольно пробормотал Дофламинго, уплетая нехитрый ужин с аппетитом. О манерах и прочем он явно не слышал. — Что, хозяина правда нет? Вот свезло-то! Крокодайл промолчал, великодушно позволяя думать что угодно, съел свою часть еды и отвернулся, собираясь спать без досужей болтовни. Спорить бессмысленно: им понадобится много сил, чтобы осуществить задуманное, и ещё больше, чтобы выжить. — Добрых снов, — отвечать «злой гений» не посчитал нужным, только раздражённо пнул Донкихота, который раскинул свои ноги почти на весь диван. Спать на полу не хотел никто, потому лежали кое-как, в тесноте, как говорится, да не в обиде. Уснули быстро. Разговоры дозорных, долетавшие с соседних улиц, совершенно им не мешали.