Взятка будущему королю

      Оказывается, ослабление натяжения тела на дыбе само по себе является пыткой. Эрику хотелось свернуться калачиком и тихо умереть. Но грудь жгло огнем, а мышцы просто перестали слушаться его. Повернув голову, принц зашипел от боли в обожженной щеке, но все же посмотрел на двух своих баронов-телохранителей, которых Рик уже отстегнул от стены и успел даже обработать их раны. То ли Руд так долго измывался над принцем, то ли Рик так быстро работал, но факт оставался фактом: оба барона лежали на боку, замотанные в бинты по самые колени и лишь смотрели на Эрика взглядом побитой собаки. Черт, они еще и себя винить будут за то, что Руд использовал их как средство для подчинения Эрика. И за то, что не спасли тогда, на дороге. И еще тысячу причин найдут. Как будто эти обвинения могут им помочь освободиться. Дети.       - Благодарю, - одними губами сказал им принц и попытался улыбнуться.       Рик, вернувшись с мочалкой и водой в тазу, повернул голову Эрика на другую сторону и принялся аккуратно и быстро обмывать тело принца. Эрик прикрыл глаза, стараясь расслабиться и дать телу отдохнуть. Ведь барон явно намеревался продолжить свои игры с принцем после перевязки, так что силы понадобятся. Сознание тут же соскользнуло в спасительное небытие и не захотело возвращаться даже во время перевязки и транспортировки из подвала наверх, в покои барона. Лишь когда раб уложил принца на кровать барона и сунул под нос флакон с нюхательной солью, Эрик пришел в себя. Раб тут же отступил, скрываясь в мягком полумраке, окутавшем пространство роскошной спальной комнаты.       Позолота, бархат, шелка и лучшие меха. Камин с горкой тлеющих углей, масляные светильники вместо свечей, стены обшиты деревянными панелями и занавешены гобеленами. Тяжелые бархатные шторы скрывали окна и двери, препятствуя сквознякам выдувать из комнаты драгоценное тепло. Сама кровать была большой, с массивным балдахином на витых с тонкой резьбой стойках. И несколькими железными кольцами, накрепко привинченными к верхней деревянной раме. Ну да, а вдруг посреди ночи захочется криков и совсем не похотливых стонов очередной постельной грелки, как же без этого. Видимо, в ближайшем шкафу тоже не постельное белье лежит.       Все это принц смог рассмотреть, чуть приподнявшись на кровати. Барона видно не было. Так же, как и раба, который только что был тут. Так что не факт, что Руд сейчас не наблюдает за Эриком из какого-нибудь темного угла. Принц откинулся на кровать и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своем состоянии. Спина практически не беспокоила, также, как и трижды изнасилованный анус. Беспокоила уже привычная тупая боль в паху, Эрик всерьез беспокоился за целостность и дальнейшую работоспособность своего члена. Ожоги на груди - беспокоили существенно. Щека и шея горели огнем. И если шею Рик смог перебинтовать даже несмотря на ошейник (который хоть и нельзя было снять через голову, но вверх-вниз по шее он перемещался спокойно), то щека... Да, ожоги были обработаны специальной мазью, но вот перебинтовывать раб лицо почему-то не стал.       Изуродованное лицо, наверное, беспокоило Эрика чуть ли не больше, чем потеря чести из-за насилия, потому что в отличие от последнего, шрамы от прижженных порезов будут видны всем. Черт, не стоило об этом думать сейчас. Бессильная ярость из-за произошедшего, из-за невозможности избежать насилия в прошлом и в будущем (Эрик прекрасно понимал, что барон будет унижать его и дальше) подтачивала и без того почти иссякшие силы. Ярость хороша, когда её можно направить в нужное русло, иначе она начнет разрушать тебя самого.       "Нашел о чем думать в кровати садиста-похитителя" - сам себе сказал принц и отложил этот вопрос на будущее. Действительно, не то место и не то время. Ну, где носит этого барона? "Радоваться надо, что есть возможность отдохнуть, дурак" - вновь прокомментировал Эрик и расслабился окончательно, перевернувшись со спины на правый бок и закрыв глаза.       Открыть глаза и затаить дыхание заставило почти нежное прикосновение к изуродованной щеке. Скосив взгляд, Эрик напрягся и стиснул зубы. Барон. Все в том же костюме, даже маска на месте.       - Ты стал настоящим красавцем, мой принц, - с теплой улыбкой сказал барон. - Тебе надо поесть. Я не хочу, чтобы ты посреди ночи упал в обморок от недостатка сил. Идем.       Поведение барона настораживало - и очень сильно - но Руд был прав, силы принцу были необходимы. На заживление, на сопротивление, на сдерживание криков и стонов. На все. И брать их было неоткуда. Значит молча подняться вслед за бароном и также молча пройти к камину, где еще несколько минут назад не было ни этого стола, полного еды и напитков, ни двух кресел. Барон сел в правое кресло, принцу досталось левое. Свет от ярко горящего камина (только что тут были лишь угли!) хорошо освещал лишь половину лица Руда. "И у тебя точно также, прекрасно видно лишь обожженную щеку". В то, что это простое совпадение - Эрик не верил.       - Ты проспал шесть часов, - спокойно сказал барон, наливая в бокалы янтарное вино. - Во сне ты еще прекраснее, чем в гневе, мой принц.       Волна ярости была задушена со странной легкостью.       - Бери вино. Не бойся, это просто вино. Я пока не намерен поить тебя афродизиаком. Уверен, тебе он больше не понадобится.       Эрик потянулся за бокалом и с удивлением уставился на свои оковы. От прочного железа и толстой цепи не осталось и следа. Изящные браслеты и тончайшая цепочка. Правда, из лучшей стали, никакого мягкого серебра и золота. Опустив взгляд вниз, на ноги, принц увидел те же перемены. "Значит, меня уже перевели из разряда опасных пленников в рабов для плотских утех, замечательно".       - Мне тоже эти оковы нравятся больше, чем прежние. Бери вино. Оно действительно достойно внимания.       С него сняли одни оковы, и надели другие, а он даже не очнулся... Он действительно очень сильно устал. Или его специально усыпили. Ну, заснуть он мог и сам, а вот содержать его в глубоком сне вполне можно было с помощью того же газа, который пленил принца и его свиту. Кстати, вино было действительно великолепным. Сладким, но не приторным, крепким, но не резким.       - Накладывай, что приглянется, - сказал барон, заполняя свою тарелку разными вкусностями. Принц последовал совету барона незамедлительно. Есть хотелось ужасно. Причем самое странное, что пока он не видел еды - о ней и не думал. А вот здесь, сидя за столом с разносолами - захотелось так, что Эрик с трудом сдерживал себя, буквально заставляя не накинуться на еду, а есть спокойно и никуда не торопясь. Принц чувствовал, что барон то и дело посматривал на него. Молча. Украдкой. Но ничего не говорил. Совсем.       Сколько раз Эрик подкладывал к себе на тарелку еду - он не считал. Сколько длилась сам обед - также. Да и был ли это обед? А, может, ранний завтрак? Или поздний ужин? Освещение лишь лампами да камином, шторы плотные, окна закрыты так, что ни один лучик света не пробьется. Да и были ли здесь окна? Возможно, это просто обманка. Возможно, там не окна, а двери в другие комнаты. Наконец, принц понял, что почти сыт. Значит, пора заканчивать. А барон просто сидит, откинувшись в кресле, попивает свое вино и наблюдает за Эриком, уже не скрывая похоти во взгляде.       - Рад, что тебя устроила стряпня моего повара. Иди ко мне, стань на колени вот здесь, - барон указал на место у своего кресла.       Эрик лишь хмыкнул и сказал, поставив бокал на стол:       - Обед был великолепным, благодарю. Но приказы я твои выполнять не буду, Руд.       - Рик! - чуть громче сказал барон и одна из штор открылась.       Обманка. Альков в стене, небольшой, буквально на пару кресел. Сейчас там стояло деревянное грубое кресло, к которому был прикован Жан. Рядом стояла жаровня с углями, на которых были разложены щипцы. Раб берет первый попавшийся инструмент и подносит его к мизинцу Жана.       - Нет! Стой! Я выполню твой приказ, - наступая на горло своей ярости, сказал Эрик.       Барон лишь кивнул, а Рик тут же положил щипцы обратно в жаровню.       - Выполняй, - с легкой угрозой в голосе сказал Руд.       Принц поднялся и на деревянных ногах подошел к креслу барона, а затем опустился на колени. Руд вцепился в волосы Эрика и, оттянув их вниз, заставил принца посмотреть на барона.       - Правильный выбор, мой принц. Я хочу увидеть, как танцует моя саламандра на твоей груди. Сними повязки.       При этом волосы барон так и не отпустил. Эрик, из последних сил сдерживая свою ярость, принялся снимать повязки, то и дело, доставляя себе боль из-за присохшей к материи крови. Руд же блаженно щурился, наблюдая за судорожными, резкими движениями принца. Он уже чувствовал себя победителем. Ведь даже Эрик признал это. Когда грудь принца с не зажившими ожогами была освобождена от ткани, барон то ли заурчал, то ли зарычал от удовольствия и, выпустив волосы принца, приказал:       - На кровать, быстро!       Эрик, стиснув кулаки, поднялся с колен и, пошатываясь, дошел до кровати. Черт, было проще вынести насилие, чем необходимость выполнять приказы этого садиста!       - Слишком медленно! - толкнув Эрика вперед, лицом на кровать, гаркнул барон и, перевернув принца на спину, поднял ноги своего пленника и развел их в стороны, насколько позволила цепь. - Я приказываю тебе не сдерживать криков и стонов, ты меня понял?! Иначе твои барончики лишаться не только пальцев, но и членов! Тебе ясно?!       - Да! - с не меньшей яростью в голосе выкрикнул Эрик.       И тут же заорал от боли, потому что барон с силой сжал мошонку принца.       - Неправильно! Ты должен говорить "Да, мой господин!". Повтори!       - Да, мой господин! - с той же яростью и также громко сказал принц.       И тут же выгнулся дугой, задыхаясь от боли, когда барон вошел в него сразу и на всю длину.       - Рик! Ко мне! Цепь на руках! Закрепи внизу!       Раб тут же оказался у кровати, схватил цепь от оков на руках принца и натянул её до противоположной стороны кровати, закрепляя карабином на деревянной раме под матрасом. А барон ни на секунду не прерывался, то вгонял свой член до самой мошонки, то вытаскивал почти полностью, быстро, резко, без всякой нежности, желая доставить боль, а не удовольствие. И у него это прекрасно получалось. Эрик, помня об угрозе для баронов-телохранителей, не сдерживал свои крики-стоны, хотя и понимал, что это еще больше заводит садиста-барона. Руд кончил с утробным рыком, расцарапывая бедра Эрика в кровь, не выходя из ануса принца сразу после разрядки. Эрик удивился такому быстрому оргазму барона, но постарался не подать вида.       - Молодец, мой принц. У тебя прекрасный голос. И эти нотки чистой ярости... Пожалуй, сегодня я дам тебе кончить, - проведя рукой по напряженному члену Эрика, сказал Руд и принц застонал от волны желания, накатившей на измученное тело. - Но не сейчас. Рик, освободи цепь.       Барон, наконец, отпустил ноги принца и вышел из него. Эрик вздохнул с облегчением, но подниматься с кровати не стал. "Кажется, я начинаю привыкать к постоянному насилию над собой" - с ужасом подумал принц, прислушиваясь к ощущениям в своей заднице. Да, болело. Да, было противно и гадко от всего произошедшего, но перетерпеть было вполне можно. Или боль от ожогов на груди и следы от порки на спине перекрывали эту боль более сильными ощущениями? Быть может.       - Поднимайся и выйди на центр комнаты, - сказал барон непонятно кому, но принц все понял правильно.       Остановившись посреди комнаты, Эрик с вызовом во взгляде посмотрел на барона. Стол с продуктами и второе кресло уже унесли (кто? когда?), кресло барона развернули к центру комнаты. Свет от камина теперь не освещал сидящего в нем, барон был скрыт полутьмой, словно пологом. А сам Эрик, напротив, оказался освещен со всех сторон. Спереди - камин, по бокам - масляные лампы, свешивающиеся с потолка.       - Я хочу увидеть танец твоей саламандры, раб, - отстраненным голосом сказал барон. - Я хочу услышать твои крики. Крики страсти и боли. Снова. Ты слишком долго молчал, мой принц. Теперь я не могу насытиться тобой. Но пороть тебя сейчас нельзя, вряд ли даже ты выдержишь порку еще не зажившей спины. Хм...       Эрик стиснул зубы, сжал кулаки и не проронил ни звука.       - Подними руки и положи их на затылок. Перекинь цепь назад, - скомандовал Руд, и принц молча выполнил приказ. - Стань на колени. Прогнись назад. Опусти руки, обопрись ими на свои лодыжки. Выгнись вперед. Сядь на бедра. Встань на колени, руки на месте оставь. Раздвинь шире колени. Ещё шире. Рик! Черный костяной фаллоимитатор, тяжелый стул с высокой спинкой и десяток ремней.       Услышав, что барон приказал принести другому рабу, принц вздрогнул. Повернув голову, он увидел, что Жан по-прежнему находится в кресле и щипцы из жаровни никуда не делись. Только взгляд у барона стал еще более несчастным.       - Барон, а что с Варном, вторым моим бароном? - спросил вдруг Эрик, поняв, что его гложет больше всего.       - Я не разрешал тебе открывать рот, раб, - холодно сказал барон, но потом все же ответил: - Обслуживает моих гвардейцев. Сегодня его очередь. А завтра будет этого. Наконец-то!       Раб принес все, что требовал барон и разложил рядом с принцем.       - Поставь стул между его ног и рук, спинкой вперед. Привяжи к стулу ремнями. Обязательно - колени и ошейник, плечи. Бедра и талию не привязывай. Отлично. Мой принц, теперь расслабься. Попробуй наклониться вперед, - принц попробовал, но стул был слишком тяжелым, и перевернуть его не получалось. - Сильнее! Ещё! Отлично! Рик, трахни его рот этим черным членом. Сильно, очень сильно. До рвотных позывов. Только отойди вбок, чтобы я все хорошо видел.       Ярость вновь подняла голову, Эрик рванулся в путах, но барон и его раб хорошо знали возможности принца: освободиться не получилось. Черная кость в виде члена вошла в рот принца быстро, и Эрику тут же стало плохо. А раб вытащил фаллоимитатор до середины и вновь вставил до самой рукояти. Проблемы с дыханием у принца начались тут же, как и первые позывы к рвоте. В отличие от предыдущего орального насилия, теперь Эрику хотя бы было чем рвать, но...       - Испортишь мне ковер - я убью твоего барона и сделаю тебя инвалидом, - ровным голосом сказал Руд, а Рик стал вгонять искусственный член на меньшую глубину, чем удивил принца.       Голова уже кружилась от нехватки воздуха, горло болело от насилия над организмом. А барон сидел в своем кресле и наслаждался танцем саламандры, когда грудь Эрика вздымалась в попытках вздохнуть и опадала, исторгая из себя стоны-всхлипы.       - Хватит. Вставь теперь фаллоимитатор в его зад. Заставь моего принца кричать от боли и желания.       "Опять?!" - с ужасом подумал Эрик, а потом ему стало не до мыслей. Фаллоимитатор был толще и длиннее члена барона, так что боль от проникновения оказалась сильнее, острее, жестче. Рывок вперед, попытка физически уйти от боли, но Рик начинает крутить костяной член внутри. Стон боли вырывается из уст принца, а Руд заявляет с раздражением:       - Мне кажется, мой принц, ты вновь пытаешься оставить меня без своих криков. Я могу и отозвать Рика. Но тогда кричать будет твой барон.       - Нет! Я не... м... я не буду-у... - прогнувшись вперед, с трудом вытолкнул из себя Эрик и вновь застонал.       - Надеюсь. В следующий раз я просто прикажу Рику и твои мольбы ничего не изменят, - предупредил барон, наслаждаясь видом принца и его борьбой с самим собой.       Принц рвался из стороны в сторону, то выгибаясь вперед, то наоборот, пытаясь свернуться клубком. Крики и стоны, хриплое поверхностное дыхание, капли пота и... слезы? Саламандра танцевала на груди Эрика и её огонь, казалось, поглощал оставшиеся части былого принца. Гордого, даже надменного, стоящего лишь на ступеньку ниже короля. От ледяной невозмутимости не осталось и следа. Ещё бы. Такой огонь растопит любой лед. Это же саламандра! Барон почувствовал, что вновь желает обладать принцем. Именно так, в такой позе. И именно в рот. В первый раз. Теперь - может. Теперь - Эрик действительно стал ЕГО принцем.       Подойдя к пленнику, Руд накрутил белокурые волосы на кулак и, не давая команды рабу о прекращении экзекуции принца, приказал, заглянув в голубые глаза:       - Посмеешь укусить или доставить мне дискомфорт - перестанешь быть мужчиной. Постельной шлюхой можно работать и без члена.       Насладившись вспышкой ярости во взгляде принца и очередным стоном боли из его уст, барон обнажил свой член и вогнал его в рот Эрика.       - Помнишь, что я говорил про ковер? Молодец. Теперь языком. Языком работай, раб! Ну же! Я не понял, ты опять пытаешься стоны сдержать?! А нет, показалось! Это мой член мешает тебе кричать, все верно!       Улыбка блаженства не сходила с губ Руда. ЕГО принц. ЕГО Саламандр. Наконец-то... Пик наслаждения как всегда пришел слишком быстро, но это не испортило настроения барону, как обычно.       - Глотай. Все, до последней капли. Глотай, я сказал! Молодец, - присев на корточки перед принцем, барон погладил того по щеке, а потом развязал наконец проклятые кожаные шнурки, освобождая член Эрика. - Молодец, мой принц. Рик, доведи его до оргазма. Разрешаю ласкать, но фаллоимитатор из зада не вытаскивай.       Рик лишь кивнул, чуть сбавил темп движений, чуть изменил угол наклона костяного члена, а второй рукой принялся легко массажировать измученную мошонку Эрика, пока не дотрагиваясь до самого члена принца. Пленник барона задрожал, в его стонах стало больше удовольствия, чем боли. Не торопясь, аккуратно, Рик восстанавливал нормальное кровообращение, постепенно меняя тупую, ноющую боль на простое, приносящее удовольствие возбуждение. Сколько их прошло через руки Рика? Кто ж будет считать рабов барона-садиста? Руд покупал или похищал их чуть ли не каждую неделю. Тех, из кого пытался вылепить своего идеального раба. Но идеал этот был также недостижим, как и обычная красота после пытки огнем. Свое мнение немой раб держал при себе. И благодарил небеса за то, что его внешность не вдохновляла барона. Просто делал качественно то, что ему приказывали, и пытался выжить. Как сейчас. Ну вот, работа выполнена. Принц, содрогаясь всем телом, кончил сильно и... обильно. На ковер. Рик отстранился от Эрика, который повис на ремнях. Но гневный взгляд барона все же нашел его, и Рику пришлось наклониться до самого пола, признавая свою оплошность.       - Мой принц, как неаккуратно! - начал барон с причитания и, когда принц поднял на него свой взгляд, закончил с яростью в голосе: - Твоя сперма залила мой ковер! Ты помнишь, что я обещал тебе, если ты испачкаешь его?!       Эрик, уже с трудом соображавший, что вообще сейчас происходит, где он находится и почему, ответил барону лишь недоуменным взглядом.       - Тупоголовый! Я сказал, что если ты испачкаешь мой ковер, то я...       - ... убьешь моего барона и сделаешь меня инвалидом, - тихо-тихо закончил предложение Эрик и, ужаснувшись, тут же выпалил: - Нет, барон, прошу, нет! Это... это же просто сперма. Её можно убрать, она не оставит следов. Прошу.       - Неправильно, - холодно сказал Руд.       - Что "неправильно"? - опешил Эрик.       - Неправильно просишь, - прошипел Руд, действительно приходя в ярость. - Я не барон! Я - твой господин, тупой раб! ТВОЙ ГОСПОДИН! Тебе понятно?!       - Да, мой господин! - с легкой запинкой повторил Эрик. - Прошу, мой господин! Пожалуйста! Простите. Не убивайте Жана или Варна. Молю вас, господин.       Руд наслаждался. Опущенные плечи, мольба во взгляде. Покорность. А ведь всего несколько дней назад это был гордый принц, наследник престола, надежда королевства. Кто бы мог подумать, что его можно сломать так легко! Что эти несчастные бароны будут его болевой точкой? Понятное дело, что в начале принц, возможно, и не сломался бы от угроз баронам. Но после того как Руд слой за слоем пробил защиту Эрика... Почему? Почему они стали последней каплей? Что такого особенного связано у принца с ними, что он готов превратиться в послушного раба, но не потерять их?       - Хорошо, - уже без ярости сказал барон. - Я не убью твоих баронов, и даже не буду делать тебя калекой. Но ты слижешь с ковра всю сперму, до последней капли. Выбирай. Или это - или то, о чем мы говорили ранее.       Эрик вздрогнул, бросил мимолетный взгляд в стороны Жана, потом на сперму на ковре.       - Я вылижу, мой господин, - тихо, почти шепотом.       - Я не слышу! - рявкнул барон.       - Я вылижу, мой господин! - выкрикнул Эрик и, закрыв глаза, опустил голову вниз.