Взятка будущему королю

      Просыпаться не хотелось. В принципе, и нужды-то особой не было. Есть не хотелось, пить тоже, на работу ему не идти, почему бы и не подремать подольше? "Да-да-да, как всякие дворяне, валяемся в постели до полудня, едим, не вставая с кровати, на руках мозоли последние сошли на нет. Рауль, ты простолюдин или кто? Подъем, лентяй, солнце уже высоко!" съехидничал внутренний голос, и Рауль послушно открыл глаза. В комнате царит мягкий полумрак, хоть внутренние часы говорят о том, что солнце действительно уже высоко. О, так это шторы еще никто не открыл. Странно, в прошлый раз служанки открывали их вне зависимости от того, проснулся Рауль или нет. А то еще и будили, ведь королевский лекарь приходил к нему на осмотр в одно и то же время. Да и перевязки там всякие... Ладно, придется самому шторы открывать. Заодно и проверит, насколько крепко держится на ногах. Приподнявшись на локтях, Рауль дождался, когда пройдет шум в голове, и замер, увидев в кресле между двумя окнами принца. И тут же странный холодок пробежал по позвоночнику, а пальцы вцепились в простынь. "Что за ерунда?"       - Доброе утро, Рауль, - сказал принц с теплотой и грустью одновременно. - Как ты?       - Доброе утро, мой принц, - склонив голову, ответил на приветствие слуга нейтральным тоном. - Лучше, чем вчера.       - Я рад этому. Я хочу позавтракать вместе с тобой. Ты не против? - тем же тоном спросил принц.       "А я могу сказать, что против?"       - Конечно нет, мой принц. Я сейчас приведу себя в порядок.       - Лежи, дурачок, - сказал принц, поднимаясь с кресла и звеня в колокольчик. - Лекарь сказал, что тебе еще дня два надо именно лежать.       В комнату вошло сразу несколько слуг с дежурно-каменными лицами. Поставили стол, передвинули стул, сервировали завтрак на двоих, открыли шторы, приоткрыли створку окна на проветривание. Комната сразу заполнилась ярким полуденным светом, наполнилась птичьими трелями, а ароматы цветов на клумбах под окнами переплелись с запахами изысканных блюд на столе. Раулю подняли подушку и аккуратно полу усадили в кровати. После чего еще раз подвинули стол так, чтобы он смог спокойно кушать с него, и ушли, как будто никого тут и не было.       "Вот это - слуги, Рауль. А ты - жалкая пародия на них". А Рауль что? Он ничего. Он и так это знал с самого начала. Он бы так не смог никогда.       Принц сел за стол так, чтобы видеть лицо Рауля и разлил по бокалам какой-то травяной настой. Потом заполнил тарелку слуги, и лишь после этого - свою. Рауль был готов провалиться сквозь землю. Такое грубое нарушение этикета принц раньше никогда не допускал. Если это сделано непреднамеренно – беда, если специально - еще большая.       - Мой принц, зачем? Я не достоин такого отношения. Я лишь слуга, простолюдин. Я не имею никакого права на такие щедрые жесты внимания к своей персоне.       - Ты придаешь им слишком много значения, Рауль, - сказал спокойным тоном принц. - Это не щедрый жест внимания, а элементарная забота. Тебе было бы тяжело сделать это самому. Разве ты возражал, когда служанки кормили тебя с ложечки в прошлый раз, когда тебе даже рукой было трудно пошевелить? Нет, не возражал. Почему же сейчас ты возражаешь против такой несущественной мелочи?       Рауль открыл рот - и закрыл его. Учить принца манерам? Спорить с Эриком, рискуя нарваться на приступ ярости? Нет уж, Рауль хочет жить. И если принцу захотелось сделать именно так - пусть так и будет. Пересилить себя. Не беда. Не в первый раз.       - Простите, мой принц. И благодарю за заботу, - чуть уставшим тоном сказал Рауль.       - Не за что. Ни прощать, ни благодарить, - тем же спокойным тоном сказал Эрик, а потом добавил: - Это я должен у тебя просить прощения за то, что произошло. Ты испытал боль, которая не предназначалась тебе. Ты не противоречил мне, и у меня не было необходимости наказывать тебя, но ты вновь пострадал от моей руки. И за это я прошу у тебя прощения. Обещать, что подобное не повторится, не могу, но сделаю все, чтобы этого действительно не случилось.       Рауль поднял ошарашенный взгляд на принца, чтобы понять, не послышалось ли ему. Нет, не послышалось. Принц действительно извинялся. Перед простолюдином.       - Мой принц, вам не нужно...       - Нужно, Рауль, - резко сказал Эрик, нахмурившись. - Если я что-то делаю - значит нужно. Если тебе не нужно мое извинение, еще не значит, что оно не нужно мне. То, что я принц, а ты простолюдин не отменяет того, что я могу совершать ошибки. Точно также как и ты можешь испытывать обиду и злиться на несправедливое отношение. А мое отношение той ночью было несправедливым. Ты не заслужил такого. И мне... больно от того, что я причинил тебе боль незаслуженно.       - Я... - Рауль понял, что у него резко пересохло в горле, и он отпил пару глотков настоя, и лишь потом продолжил: - Мой принц, я благодарю вас за то, что вы сказали сейчас. Я не держал на вас зла за произошедшее, и не держу. Но мне приятно знать, что вы ТАК относитесь ко мне. Я... мне попадалось очень мало людей, которые бы могли признать свои ошибки и попросить за них прощение. Особенно среди благородных. И тем более - перед обычным простолюдином.       - Ты - не обычный простолюдин, - взрыкнул принц. - Никогда, слышишь, никогда не думай, что ты - обычный. Если бы ты был обычным, ты бы ничем не заинтересовал меня, мой Морион. Возможно для кого-то другого ты и всего лишь простолюдин, но не для меня. И мне плевать на их мнение. Ты - мой, моя драгоценность, мой Морион. Запомни это и забудь все, что было с тобой до этого. Я хочу любить тебя, дарить нежность, ласкать, покрывать твою кожу поцелуями, зарываться лицом в твои волосы на шелке моих простыней, хочу слышать стоны твоего наслаждения, хочу заботиться о тебе. Но также сильно я хочу и твоего полного послушания. Я не могу...       Принц запнулся, но потом все же продолжил с болью в голосе:       - Я не могу ничего сделать с этой стороной своего характера. Всегда, когда я хочу кого-то больше, чем просто на одну ночь, мне нужно не просто тело. Мне необходим полный контроль, безоговорочная верность, покорность моей воле. И при этом меня не привлекают те, кто подчиняется всем подряд. Я пробовал даже заморских рабов, которых воспитывают специально для плотских утех. Я пробовал даже полностью отказаться от близости с мужчинами. Становилось лишь хуже для окружающих. Вместо того чтобы желать абсолютного контроля над одним мужчиной, я начинал требовать безоговорочного подчинения всех вокруг. Мужчин, естественно.       Принц замолчал, углубившись в раздумья, а Рауль пытался отойти от шока, в который его ввергли слова принца. Дикая, ненормальная связь любви и контроля. И последствия её для окружающих. Одно дело, когда ты слышишь о причудах принца от служанок-сплетниц, а другое - когда он сам подтверждает все слухи, половину из которых Рауль считал откровенным вымыслом. Ну, потому что так не бывает. Так не должно быть. Слишком уж... невероятно, невозможно, немыслимо. Но, оказывается, все это - правда...       А еще одна мысль заставляла Рауля ужаснуться своей абсурдностью. Принц действительно только что фактически признался Раулю в... любви? "Бред... Любовь... Принц влюблен в мужчину, да еще и в простолюдина. Ты хоть понимаешь, о чем речь? Это не любовь. Это не может быть любовью. Такой любви не бывает. Это вожделение, каприз, сумасшествие, но не любовь. Ты не первый и, вероятнее всего, не последний слуга у принца. Не считай себя особенным. Ты - не такой. Ты не можешь быть таким. Просто принц видит не тебя, а тот идеальный образ, который представил себе. Пройдет время - и ты надоешь принцу, как и остальные. Убьет ли он тебя тогда или действительно подарит новую жизнь под постоянным присмотром тайной службы - еще неизвестно. Выныривай из розовых облаков на нашу грешную землю, балбес".       - Я понимаю, что тебе тяжело, Рауль. И после того, как барон... пленил меня, я понял, насколько это тяжело. Поверь, если бы я мог отпустить тебя и не сорваться во все тяжкие - я бы это сделал. Я не могу. Пока - не могу. После произошедшего у барона, я стал гораздо хуже контролировать свою ярость. Я боюсь выйти из своих апартаментов к придворным не потому, что они увидят шрамы, хотя и это тоже... Я боюсь поубивать их в приступе ярости, если увижу тень жалости или страха на их лицах. Раньше меня это не волновало. Скажем так, я относился к этому спокойнее. Сейчас мне нужно время, чтобы вновь стать собой. Знаешь что самое забавное? То, что я могу это все рассказать только тебе и отцу. Только тебе я позволяю теперь называть себя по-прежнему, просто принцем. Только от тебя я не жду кинжала в спину. Я сам не понимаю, почему это происходит. Но я уверен в том, что ты не предашь меня.       - Не предам, мой принц, - тут же эхом повторил Рауль и про себя добавил: - "Потому что хочу жить больше, чем умереть в муках".       - Вот и я о том же. Ты согласился быть моим. Ты доказал, что можешь повиноваться мне. И я обещаю, пока ты повинуешься мне и только мне - я буду любить тебя и не причиню боли преднамеренно. Я постараюсь, чтобы вчерашняя ночь не повторилась, а такие вечера, как перед ней - бывали гораздо чаще.       - Да, мой принц, я буду вашим и только вашим, - сказал Рауль, грустно улыбнувшись, про себя снова добавил: - "Потому что другого выхода нет. И лишь до тех пор, пока вы сами не захотите обратного".       К завтраку они приступили только после этого. И до его окончания молчали. А потом, когда принц ушел, начался обычный день Рауля. Осмотр лекарем, мази и настойки, словоохотливая служанка, которая переодела Рауля во все чистое, предварительно обтерев влажной тряпицей, блаженная тишина и знакомый до боли потолок. Потом настойки лекаря, наконец, подействовали, и слуга забылся сном.       Возвращался в свои апартаменты принц уже под вечер и в глубокой задумчивости. Лишь кивнул баронам, дежурившим в гостиной, и опять закрылся в кабинете. Он чувствовал себя... странно. С одной стороны - он действительно принц и не обязан просить прощения у слуги, пусть и доставил тому уйму боли по ошибке. С другой - ему стало легче, спокойнее. Он смог сказать то, что никогда и никому, кроме отца, не рассказывал.       "Рауль-Рауль... Я помню, что обещал освободить тебя, как только найду себе нового слугу. Но вместо того, чтобы начать поиски, я все больше и больше к тебе привязываюсь. Я не лукавил, когда говорил о том, что не могу сейчас тебя отпустить. Я действительно не могу. Слишком хорошо себя знаю, и слишком много было у меня ошибок до тебя..."       - Ваше Высочество, вы позволите мне войти? - послышался из-за двери голос королевского юриста.       - Да, граф Мильнский, заходите, - сказал Эрик.       - Благодарю, Ваше Высочество. Я на пару минут. Вы уже давно просили меня составить договор между вами и новым личной слугой, Раулем. Но так и не зашли за ним, и я решил сам занести его вам. Вот. Нужны лишь ваши подписи.       - А... Договор Рауля... Я и забыл о нем... - сказал Эрик, беря в руки бумагу и пробегая по ровным строчкам, написанным великолепным почерком. - Благодарю вас, граф. Вы как всегда безукоризненно точны. Я сам дам его Раулю на подпись. Можете идти.       - М... м... Как пожелаете, Ваше Высочество, но если вы не хотите, чтобы договор могли оспорить - я бы рекомендовал подписывать документ при свидетелях - незаинтересованных.       - Да, граф, я помню. Благодарю вас за работу и заботу.       - Хорошо, Ваше Высочество. Разрешите откланяться.       - Да, граф, конечно, - сказал Эрик, также, не поднимая взгляд от документа.       Контракт... Он как меч. Может защитить, а может и убить. Правильно составленный договор давал равные права и обязанности обеим сторонам. Четко прописанные пункты того, что готов сделать наниматель и работник. Это давало защиту и тому, и другому в случае возникновения нештатных ситуаций. Если работник оказался лодырем и бездельником, который не выполняет пунктов договора наниматель всегда мог обратиться в суд и заставить работника выплатить штраф. Если наниматель требует чего-то, что не описано в договоре, то уже работник может подать в суд на нанимателя.       Если же договор составлен грамотно, то в нем можно прописать фактически рабство работника или нанимателя. Вот такой вот казус. По документам ты нанимаешь кухарку, а расплачиваешься - всем своим имуществом. Причем за одно блюдо. Или обязуешься содержать работника до конца его или своей жизни. Примеров договоров с фактическим рабством со стороны работника великое множество и они распространены более широко.       Договор, составленный королевским юристом, был именно грамотным. Хотя он всего лишь юридически закреплял за Раулем сегодняшний статус, Эрик задумался. Впервые за долгую череду личных слуг, с которыми подписывал такие же договоры без всяких размышлений. С одной стороны, юридическое оформление его статуса позволит Эрику защитить Рауля от любого посягательства кого бы то ни было на законных основаниях. С другой стороны, какой идиот рискнет обидеть личного слугу наследного принца королевства? При отсутствии такого договора Рауль считается свободным простолюдином. Технически - он будет волен заключить договор с кем угодно и принц даже по закону не сможет оспорить этот договор.       "Лучший способ стать мишенью для моих баронов", - подумал Эрик, с трудом беря под контроль эмоции, возникшие по данному поводу. Сам-то принц вызвать на дуэль дворянина, ниже себя рангом, просто не мог. "Да и не пойдет Рауль на это", - успокаивал себя принц.       "Тогда зачем тебе такой договор, Эрик?" - шепнуло подсознание принца, и Эрик вздрогнул. - "Раз ты так уверен в своем Морионе, почему хочешь лишить его свободы таким вот способом? Разве эта бумажка принесет тебе удовольствие? Он подчиняется тебе, оставаясь свободным. Разве это не интереснее? Разве не больше удовольствия знать, что он может в любой момент уйти - и остается с тобой? В твоей власти. По своей воле. Только в твоей. Потому, что хочет этого сам. Разве это не лучше того, что происходило до этого?"       "Он мой..." - проснулось чувство собственника. - "Никому не отдам. Никому. Только мой. Любым способом!"       "Разве? То, что он выполняет твои приказы, еще не делает его твоим. Дай ему выбор - и он уйдет. Разве это называется твой? Руд тоже говорил, что ты - его. Но ты перестал быть его, как только освободился от оков. Договор - те же оковы. Закончится договор - не будет оков, и Рауль станет не-твоим. Ты этого хочешь?"       "ОН МОЙ!" - взревело нечто глубинное, но Эрик уже не слушал его.       Все верно. Договор - это оковы. Вот что царапало душу принца. Сделать Рауля своим при помощи договора не выйдет. Да и не интересно это уже. Но как? Как сделать так, чтобы Рауль, даже имея свободу выбора, остался с Эриком, чтобы подчинялся ему не по принуждению, а добровольно? И почему ему раньше никогда не приходило это в голову?       "Потому что раньше тебе этого не хотелось, мой принц..." - прошелестело на задворках сознания.       "А почему я хочу этого сейчас?"       "Потому что ты так и не сломал своего Мориона, как остальных. Потому что раньше никто не пытался сломать тебя. Потому что ты никогда не чувствовал, насколько обманчивой бывает грубая сила. Потому что ты теперь понимаешь, каково это, быть в их шкуре. Ты просто повзрослел, мой принц. Пресытился обычным подчинением грубой силе. Тебе хочется большего, это нормально".       "Нормально?! Я не могу быть нормальным!"       "Что есть норма, мой принц? Вспомни слова Мориона про твой "ужасный" шрам. Да он и не заметил его! Потому что видел нечто похуже. Сравни себя с Рудом и людоедами с южных островов. Если ты чудовище, то кто тогда они?"       "Кто ты?"       "Я - это ты, мой принц. Всего лишь ты. Все те знания и наставления, которыми ты не воспользовался в свое время по тысяче причин. Рад знакомству, мой принц..."       Эрик пару раз моргнул, выходя из глубокой задумчивости, а потом свернул договор и положил в запирающийся на ключ ящик стола, к особо важным документам. Подписывать его и давать на подпись Раулю он передумал...