Взятка будущему королю

      Совместные завтраки принца и Рауля стали традицией и не прекратились даже тогда, когда слуге разрешили вставать с постели и прописали прогулки в саду. Теперь, правда, они проходили уже в столовой Эрика, а не возле постели Рауля, но смысл данного действа от этого не менялся. Разговоры на самые разные темы, постепенное изучение друг друга и личные истории из прошлого.       По традиции, принц больше спрашивал, а слуга - больше отмалчивался. День за днем Раулю становилось все лучше и лучше, да и Эрик все больше был похож на того самого будущего короля, которым впервые увидел его слуга. Единственное, что удивляло самого Рауля, но, видимо, не принца - реакция слуги на случайные прикосновения Эрика. То дрожь, то оцепенение, то вообще желание отшатнуться от руки принца. Рауль пытался избавиться от этого, но получалось не очень хорошо. Когда же он спросил об этом у лекаря, тот лишь сказал, что такое бывает после пережитого и со временем пройдет, главное, не торопить события.       Ах, да, после того, как Раулю разрешили вставать с постели, служанки вновь начали будить слугу чуть ли не с первыми лучами солнца, врываясь в комнату, открывая окна и выливая на Рауля поток очередных сплетен. Королевский двор жил своей жизнью несмотря ни на что. Особенно много места в последних сводках новостей занимали вновь представленные ко двору виконты, сыны графа Вайзела. С высоким самомнением, большими деньгами и пользующиеся успехом, как у фрейлин, так и у пажей. Бароны и баронессы, из самых любвеобильных, также на них засматриваются. А ведь только неделю назад двор обсуждал только отсутствие реакции со стороны принца на своеволие баронессы Нарисы и самого Рауля!       Раздумывая над тем, как скоротечна придворная слава, слуга зашел в апартаменты принца, Рауль поздоровался и поклонился барону Варну и баронессе Шали. Спустя буквально минуту из своей спальни вышел принц. Тут уж поклонились все трое.       - О, как хорошо, что вы уже все тут, - улыбнулся принц и продолжил: - Ну что же, пойдем посмотрим, что сегодня для нас приготовил королевский повар. Барон, баронесса, Рауль, за мной.       Названная троица переглянулась, но подчинилась воле принца и прошла вслед за ним в столовую. Да так и замерла на пороге, увидев в комнате кроме принца, сидящего на своем месте, стандартную пару дворцовых слуг.       - Рауль, ты сидишь здесь, - указал принц на кресло по левую руку. - Барон, баронесса, вы тут, - Эрик показал на кресла справа от себя.       Легкие кивки и троица рассаживается по своим местам. Рауль чувствовал себя не в своей тарелке. Понятно, что воля принца в этих апартаментах – закон, и, что если он сказал делать так, то только так и следует поступать, но... Вбитое с детства разделение на простолюдинов и дворян вопило о грубом нарушении этикета и нахождении не на своем месте. "Все, успокоиться. Если выбирать нарушение этикета и целостность моей шкуры - я выбираю последнее. В конце концов, это именно принц настоял на такой вот посадке за столом и ты не имеешь право ему перечить, правда?"- прикрикнул сам на себя Рауль и заметно успокоился.       Принц, наблюдавший за Раулем, довольно улыбнулся и приказал слугам подавать завтрак. Несколько наборов приборов для Рауля большой проблемой не стали, он когда-то посещал уроки этикета и знал, теоретически, что за чем следует, и как использовать тот или иной столовый прибор. Барон и баронесса же внимательно следили не за приборами и своими тарелками, а за состоянием принца, за его реакцией на слуг и на их удивленно-довольные лица.       Конечно, среди слуг успели расплодиться байки о том, что принц после появления стал чуть ли не безобразным чудовищем, который готов убить каждого, кого встретит на своем пути. А получалось - ничуть. Да, с принцем Эриком и до похищения надо было быть предельно осторожным и ни в коем случае не перечить и не злить, но к этому уже все привыкли и воспринимали как должное. Кое-кто - боялся до дрожи в коленках, кое-кто - относился спокойно, кто-то даже был рад таким жестким требованиям. Хотя большинство все же опасались встречаться с принцем Эриком, что греха таить. Особенно после того, самого первого завтрака после возвращения принца во дворец.       - Рауль, ты пойдешь в парк сразу после завтрака? - спросил вдруг принц.       - Думаю, да, мой принц, - ответил слуга, посмотрев на Эрика.       - Знаешь беседку у дальнего пруда? В кустах сирени?       - Да, мой принц, знаю.       - Там очень красиво сейчас, должно быть. Ты же любишь аромат сирени?       - Да, мой принц, люблю, - вновь ответил Рауль, чем заставил принца рассмеяться, да и сам тоже улыбнулся.       Такое вот "эхо" у них получалось все чаще.       - Мне было бы приятно, если бы ты принес мне несколько веток сирени с тех кустов, для тебя это не будет тяжело? - улыбаясь, предчувствуя ответ "а-ля эхо", спросил Эрик.       - Не будет, мой принц, - улыбаясь, ответил Рауль.       - Благодарю, - сказал Эрик и накрыл ладонь слуги своей.       - Пока не за что, мой принц, - сказал Рауль, перебарывая желание вырвать руку из-под руки Эрика.       Почувствовав, что слуга все же напрягся, принц тут же убрал ладонь и сказал:       - Только если тебе действительно будет не тяжело.       Шали и Варн, казалось, забыли о том, что надо дышать. Рауль с легким удивлением заметил это, но решил не подавать вида. Что удивило их? То, что принц просит Рауля, а не приказывает? То, что он убрал руку, когда заметил, что Раулю неприятно? Или их улыбки? Или то, что просьба была настолько странной? Ведь принцу достаточно было бы приказать, и садовник выбрал бы лучшую сирень из всего парка. Зачем принцу было посылать именно Рауля за сиренью? Да откуда же слуга знал? Причуды принца - это дело такое...       Хорошо, что пока Рауль полностью не выздоровеет, можно не бояться приглашения в спальню Его Высочества. Учитывая странную реакцию тела Рауля на любое прикосновение принца, это могло бы окончиться плохо. Возможно, вот такими вот странными и невинными приказами Эрик удовлетворяет свою страсть к подчинению Рауля? Слуга не знал, даже фантазировать не хотел на эту тему.       Завтрак закончился без происшествий, что обрадовало всех. Эрик же вообще был безмерно счастлив. У него получилось. Все, что он наметил - получилось! Не обращать внимания на лица прислуги, вести нормальный диалог с телохранителями и не дать Раулю погрязнуть в самоедстве по поводу "неположенного по статусу" положения за столом. И даже дотронуться до Мориона без резкого отдергивания руки тоже получилось!       Подумать только... То, что он считал обычным до плена у барона теперь - победа, которая окрыляет и толкает на следующий шаг. Та же нервная дрожь при любом намеке на близость у Рауля... Да с другими слугами он и не замечал её! Наоборот, было забавно ласками перебарывать этот ступор. Доводить их до исступления, заставлять тела дрожать уже от удовольствия. А сейчас? Сейчас сам принц не хотел торопить события, боялся, что во время секса не сможет сдержаться и трахнет Рауля в зад, тем самым замедлив полное излечение своего слуги.       Принц БОЯЛСЯ не сдержаться. Когда его это останавливало от близости? Когда? Да не было такого. Подумаешь, слишком жесткий секс вышел, ха. Можно не только зад использовать, в конце концов. Слуга все равно не смеет отказать ему ни в чем. Кнут - хороший учитель. Мало кто не понимал с первого раза. Хотя была парочка, которая чуть ли не вылезала из пыточной. То ли им было в кайф, то ли они были излишне упрямы, но любая близость с ними заканчивалась в пыточной. Там же закончились и их жизни. Отогнав от себя печальные воспоминания, принц решил, что сегодня больше не вспомнит о поражениях.       Только о победах. Будущих. Поэтому решился сделать еще один шаг к возвращению к нормальной жизни и прогуляться в парке. Проблема была в том, что принц был не уверен, что сможет не только выйти, но и дойти до той самой беседки, о которой говорил Раулю. Любимой беседки Эрика. Поэтому и не стал выходить вместе с Раулем. Если по дороге какой-нибудь идиот из благородных доведет принца до белого каления - пострадать может именно слуга. Ведь дворянин при первых же признаках приступа ярости сбежит куда подальше, а вот Рауль бежать не станет. Наоборот, попытается успокоить, как и остальные слуги. Чем переключит на себя всю ярость, вызванную дворянином. Не было еще ни одного слуги, который бы не совершал такой ошибки впервые.       Именно поэтому принц дождался, пока Рауль не только уйдет из комнаты, но и отойдет от дворца на приличное расстояние. О том, что они с Раулем могут разминуться и не встретиться в беседке принц предпочитал не думать. Зачем расстраивать себя раньше времени? Осмотрев еще раз свой наряд, и убедившись в том, что высокий воротник рубашки хорошо скрывает шрам на шее, Эрик тряхнул кудрями, криво улыбнулся своему отражению и вышел из апартаментов в сопровождении Шали и Варна.       Рауль спокойно шагал среди цветущих кустарников и пышных клумб по извилистой, мощеной камнем дорожке. Как всегда, погруженный в свои мысли, не особо замечая происходящее вокруг. Зачем? Дорожки, по которым он гулял, не пользовались особой популярностью. Ведь их не видно из окон королевских апартаментов и, значит, ослепительное великолепие нарядов никто не увидит. И какой тогда смысл гулять в парке?       А думал Рауль о реакции ближайших к принцу дворян на сегодняшний завтрак. Он пытался понять, почему они были настолько удивлены. Понятно, почему они ожидали чего-то другого. Сам принц не раз сухим и спокойным голосом рассказывал Раулю многое из того, чего бы слуга никогда не хотел услышать об Эрике. О его реакции на легкий флирт слуг с другими, о том, почему дворяне никогда больше не приблизятся ни к одному личному слуге принца, о том, как доходя до определенного состояния, Эрик может не остановится, не услышать слов своей жертвы.       Были среди рассказов принца и истории из повседневной жизни слуг. Жесткие приказы, которые должны были исполняться вне зависимости от обстоятельств. Не носить колет и расстегивать верхние пуговицы рубашки, чтобы был виден ошейник - был самым простым и безопасным приказом. Внешний вид, специальные диеты, запреты на общение с другими, требования выполнения определенных действий.       Но кое о чем сплетники не рассказывали. Потому что это происходило только между принцем и его личными слугами и касалось лишь их и никого больше. Даже Раулю принц с неохотой рассказывал о долгих зимних вечерах у камина и отдыхе на побережье южного моря, о конных прогулках в осеннем лесу и первых весенних пикниках. И вроде бы ничего особенного в этих рассказах не было, только голос принца становился теплее и нежнее, да во взгляде появлялась легкая печаль об ушедшем. Значит, тот нежный вечер был не исключением из правил, а обычным делом для Эрика и его личных слуг? Может ли это означать, что принц будет нежным и заботливым с Раулем и после того, как слуга вновь выздоровеет?       Много чего принц рассказал Раулю за прошедшие дни, и много чего заставил рассказать самого слугу. Детство, жизнь в замке, первые попытки устроиться на работу и не нарваться на работорговцев. Обучение в частном порядке и жизнь впроголодь из-за этого. Знакомые, которые не стали друзьями. Наниматели, желавшие нажиться на чужаке и новичке. Вечное одиночество и ожидание от окружающих подлянки, разбавленные редкими встречами с порядочными людьми, пытавшимися искренне помочь Раулю. Слуга рассказывал, принц внимательно слушал и, понятное дело, запоминал. Так же, как и сам Рауль, накрепко запоминал ошибки предыдущих слуг, чтобы избежать их самому. Для чего нужна была его история Эрику - Рауль даже не представлял. Да и для слуги это было не важно. Рауль сам не замечал, что стал чуточку больше доверять принцу, чем ранее, потому что просто лучше узнал. Потому что немного лучше понял. Не стал осуждать, клеймить и ужасаться, а просто принял к сведению рассказанное Эриком и строил свои отношения именно с точки зрения максимального выживания. Тело ещё помнило, насколько плохо ему было рядом с принцем, а разум уже думал о том, как сделать так, чтобы было... гораздо лучше, чем раньше.       Вот так, размышляя на ходу, Рауль и добрался до той самой беседки. И слишком поздно понял, что беседка уже занята кем-то и явно не для беседы о балете. Потому что сладострастные вздохи и ритмичные поскрипывания скамейки явно не могли сопровождать светский разговор. "Черт... А как же сирень? Ладно, вернусь за ней позже, никуда она не денется, быстренько пройду мимо и все. Не думаю, что я им помешаю, если проскочу, как мышка?"       Как решил - так и сделал. Почти. Когда Рауль уже думал, что миновал беседку незамеченным, его окликнул сильный мужской голос:       - Эй, ты! Слуга! Иди сюда, да поживей!       То, что его приняли за дворцового слугу, было вполне объяснимо. Крой одежды был простым, цвета - темными, а украшений на нем и вовсе не было. А хуже всего, что говорил явно кто-то из придворных. Но выполнять их приказ Рауль был не намерен. Прежде всего, потому что эти дворяне не имели право ему приказывать. А Рауль был не намерен это право им давать. Это в обязанности дворцовых слуг входило беспрекословное подчинение и выполнение приказов придворных, с оговоркой, что слуга уже не выполняет приказ другого дворянина. Раулю же имел право приказывать лишь принц.       К тому же, Эрик просто бесился, когда кто-то другой решал покомандовать его личным слугой. В принципе, Раулю всегда хватало показать ошейник принца и все с пониманием тут же переводили его из разряда слуг в бесплотного духа, которого не видят, не слышат и о котором не говорят. Но этот дворянин с такого расстояния вряд ли заметит ошейник. Ну и чьи это проблемы? Рауля? С какой стати? В любом случае, подходить к беседке ближе он не будет.       - Прошу меня простить, ваша милость, но я спешу. Могу позвать для вас другого слугу, - чтобы не нарываться, как можно вежливее, но с достоинством, сказал Рауль.       - Что? - у дворянина глаза на лоб полезли.       "А красивый он..." - подумал Рауль. Прямые каштановые волосы, правильные черты лица, тонкие губы, ярко-зеленые глаза, фигура крепкая, но не массивная, движения... Слишком быстрые.       - Ты что себе позволяешь, падаль? - прошипел дворянин, приставляя кончик шпаги к горлу Рауля.       Слуга чуть отпрянул от смертоносной полоски стали и, подняв руку, расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, демонстрируя свой ошейник. Не рассмотреть это украшение с такого расстояния было невозможно. Серый блестящий металл на белоснежной коже с небольшими камнями угольно-черного цвета. Да, и стоит все же предупредить о том, что Рауль тут не просто так гуляет и у него есть причина, по которой он сюда пришел.       - У меня приказ Его Высочества принца Эрика. И я тороплюсь его выполнить, - спокойным тоном сказал Рауль.       - О... Да быть того не может... Вот это так удача... - сказал дворянин и, убрав шпагу, в мгновение оказался совсем близко к слуге.       Рауль не успел ничего сказать, как дворянин выкрутил его руку за спину, а потом в несколько сильных толчков затолкал в беседку. Если честно, слуга просто растерялся. Впервые за все его пребывание во дворце кто-то позволял себе подобное с ним. Исключая принца, от которого Рауль в принципе ожидал всего. И возможности подобного - также. Скажем так, слуга поверить не мог, что это происходит на самом деле.       В беседке, которую со всех сторон окружали цветущие кусты сирени, находилось еще двое: обнаженный мальчишка-паж, привязанный ярко-алыми шелковыми лентами к деревянной скамейке в самой развратной из известных Раулю поз и еще один брюнет. Точная копия первого. И эта копия сейчас как раз приводила в порядок свой член после бурной разрядки в пажа.       А первый дворянин тем временем заломил другую руку Рауля, связывая алой шелковой лентой запястья слуги за спиной. Паж замычал сквозь кляп, когда увидел Рауля, задергался, пытаясь освободиться. Он явно был из тех, кто понимал, чем грозит насилие над личным слугой принца. А вот второй дворянин лишь окинул Рауля заинтересованным взглядом.       - Посмотри, кто попался у нашей беседки. Хочешь поиметь постельную грелку самого наследника престола?       - О да... - протянул второй, подходя ближе к Раулю.       - Вы делаете большую ошибку, ваши милости, - попытался образумить их слуга, но чуть не задохнулся от резкого удара в живот, от которого тут же сложился пополам.       Подсечка первого и Рауль оказывается на коленях, а его руки, связанные за спиной, поднимают резко вверх, чуть не вывихнув плечевые суставы. Стон превращается в невнятное мычание после того, как в рот слуги второй запихивает кляп и затягивает завязки на затылке. Рауль пытается сопротивляться, но все напрасно: против двоих хорошо тренированных дворян он - ничто. Лишь появляется пара дополнительных синяков на теле.       - Да что же ты, как угорь на сковородке... - раздраженно говорит второй, в очередной раз ударяя Рауля в живот. - Угомонись! Только боли себе добавишь! Или тебя боль заводит, а? - спросил мучитель, сжимая мошонку Рауля в своих руках, заглядывая в потемневшую синеву глаз слуги и констатируя: - Нет, не заводит.       Рауль застонал, вновь рванулся из рук первого и ожидаемо не вырвался. Десятибалльные волны бессилия и понимания, что сейчас он вновь подвергнется насилию (и на этот раз это будет именно изнасилование, без всяких смягчающих вроде афродизиака или своего собственного решения подчиняться) смывали с гранита гордости, упрямства и своеволия Рауля песок благоразумия и мусор вбитых в сознания норм поведения в обществе. Да и вообще, от разума тоже мало что оставалось.       Стоны боли сменились рычанием, рывки стали мощнее. Рауль сопротивлялся своеволию придворных всерьез. Однако его сил было явно недостаточно. Первый, перехватив руки Рауля под локтями, накрутил волосы слуги на кулак второй руки и заставил слугу выгнуться вперед. А второй тем временем пытался расстегивать пуговицы на колете, но быстро потерял терпение и рванул полы одежды в стороны, отрывая непослушные застежки. Та же печальная участь постигла и пуговицы на рубахе Рауля. Утонченная рука второго скользнула в штаны Рауля, облапывая член слуги, явно желая унизить, а не доставить удовольствие.       - Какой-то ты у нас... обычный ТАМ, - чуть ли не разочарованно сказал второй дворянин. - Хотя, мне-то что? Я же собираюсь использовать твой зад, а не член, - и улыбнулся с предвкушением.       - Как его свяжем? - спросил первый, не переставая натягивать волосы так, что у Рауля невольно выступили слезы от боли в корнях волос.       - Привяжем руки к спинке лавочки, а бедра будем удерживать руками. Не хочу его жестко фиксировать, он так забавно сопротивляется.       Рауль вновь рванулся из рук первого и, на удивление, легко вырвался из них. И именно из-за этой легкости не удержал равновесие и начал падать вбок, в сторону выхода из беседки. Ожидая болезненного удара об пол, Рауль удивился, оказавшись в хорошо знакомых руках, от которых еще утром тело желало оказаться подальше. "Не может быть..." - подумал Рауль, вскидывая взгляд ярко-синих глаз вверх и встречая обманчивую теплоту небесно-голубого взгляда. Нет, не обманчивую. Просто теплота, как тонкое шелковое покрывало, накрыла ярость ледяного огня, направленного не на того, кто сейчас оказался в руках Эрика.       - Все хорошо, мой Морион, все хорошо, - говорит принц, выпрямляясь и покрепче прижимая Рауля к себе. - Помнишь? Тебе никто не причинит зла. А кто причинит - пожалеет об этом, - ледяным тоном закончил Эрик, замораживая льдом своего взгляда виконтов. - Варн, я хочу увидеть их кровь. Шали, помоги мне освободить Рауля.       - Да, Ваше Высочество, - синхронно сказали телохранители.       Кажется, бедный паж, о котором все забыли, упал в обморок. Варн, широко улыбаясь, подошел вплотную к первому дворянину и смачно плюнул ему прямо в лицо. О... Такое оскорбление, тем более на людях, да еще и от того, кто находится ниже по положению... Это могло означать лишь одно.       - Дуэль, - с трудом сдерживая ярость, сказал первый, вытирая лицо кружевным платком.       - Шпаги. До крови, - ответил ему барон, как будто гвозди забил в крышку гроба. - Или хотите обсудить условия поединка с моим секундантом, виконт?       - Нет, не хочу, - с презрением сказал придворный.       - Вот и славно. Кстати, мсье, - с той же улыбкой сказал Варн и переключил внимание на второго: - я слышал, что вас в детстве кастрировали кухонным ножом, перепутав с молоденьким поросенком. Видя вас, я верю в правдивость этой истории.       - Дуэль, - зарычал второй, хватаясь за шпагу, лежащую под ворохом дорогой одежды       - Шпаги. До крови, - сказал Варн, и улыбка тут же исчезла с его лица. - Прошу, виконты, приведите в порядок свои костюмы. Я жду вас на берегу пруда.