Взятка будущему королю

      Эрик не выпустил Рауля из объятий даже когда Шали развязала руки и завязки кляпа. Он был готов даже поднять своего Мориона на руки и так нести до самых апартаментов, но те, кто посмел поднять руку на Рауля должны понести наказание немедленно. И слуга должен это видеть. Обязательно. А еще - Морион вполне уверенно стоял на своих ногах и поднимать его на руки было бы глупо. Не дождавшись завершения ритуала вызова на дуэль, Эрик вышел вместе с Раулем из беседки и сделал пару шагов в сторону, нырнув под куст сирени, скрываясь со своим слугой ото всех. Морион хоть и держался на ногах, но идти куда-то вместе с ним было бы проблематично прямо сейчас. А расспрашивать о состоянии и приводить Рауля в чувство на глазах у этих... идиотов... принц не хотел.       - Прости, я не знал, что эту беседку облюбовал кто-то еще, - сказал принц еле слышно, чуть отстраняя от себя Рауля.       Но слуга уже сам вцепился руками в дорогую ткань и уткнулся лицом в колет Эрика. Его начало трясти.       - Позвать лекаря? Тебе больно? - спросил принц, вновь обнимая Рауля и прижимая к себе.       Тот опять промолчал, только отрицательно головой помотал и сильнее вцепился в колет принца. А Эрик почувствовал, как почти затихшая ярость вновь поднимает голову. Хорошо, что они ушли из беседки, хорошо, что он смог сдержаться и не стал пачкать руки. Живыми бы этих виконтов никто бы больше не увидел. Они посмели покуситься на ЕГО Мориона. Посмели поднять на него руку! "Ну конечно, только ты можешь избивать его, да? И никто другой, ага?" - съехидничало подсознание. Что за бред! Он не поднимал руку на Мориона вот так! Не застав...       Заставлял. Только не физическим насилием, а отсутствием альтернативы. По-своему, это хуже побоев. Барон Руд не добился от Эрика послушания изнасилованием и поркой. Он сломал его, когда стал угрожать баронам. "И что тебя удивляет? Ты всегда был чудовищем и прекрасно знал об этом. Ты привык к этому, смирился, с этим ничего нельзя сделать, не ты ли это говорил всем? Так что случилось теперь? С чего вдруг эти странные прозрения? Почему?" Эрик опустил взгляд на Рауля, на его волосы глубокого черного цвета, на эти волнистые локоны, которые сейчас перебирали пальцы принца. "Потому что действительно не хочу оставаться таким, наверное?" - спросил Эрик сам себя, но ответа не получил.       - Все хорошо, мой принц, - тихо-тихо сказал Рауль, когда перестал дрожать. - Я просто... Благодарю, что пришли мне на помощь. Я бы... Это было... Я очень рад, что вы появились. Так противно чувствовать себя настолько беспомощным... - практически прошептал Рауль.       Эрик вздрогнул, вспоминая свои чувства во время плена. И понимая, что в отличие от принца, Рауль даже сейчас ничего не может противостоять воле Эрика. "Он МОЙ. И останется моим! Только моим! Никому не отдам!" Но разве интересно подчинение того, кто не может ничего? Кто действительно беспомощен? Разве не лучше будет, если тебе будет добровольно принадлежать сильный и смелый, а не посаженный в клетку слабый и трясущийся от страха?       - Я понимаю, - ответил принц и себе, и Раулю, и с грустью добавил: - ТЕПЕРЬ я это понимаю, Рауль. Мне надо присутствовать на дуэлях. Я могу попросить Шали проводить тебя, если хочешь. Рауль задумался.       - Нет, мой принц. Я хочу остаться с вами. Только вот... пуговицы...       Эрик улыбнулся, потом отстранился от Рауля и расстегнул свой колет. Протянув его Раулю, сказал:       - Меняемся. Мой колет, конечно, тебе будет слегка великоват, но зато на нем все пуговицы целы и не будет видно, что рубашка не застегнута. И если я одену твой колет, но оставлю незастегнутым - большой беды не будет. Согласен?       - Я? - с удивлением спросил Рауль. - Мой принц, но... удобно ли это?       Принц придавил зарождающееся недовольство от того, что Рауль смеет сомневаться в решениях принца. Потому что понимал, откуда растут ноги у этого чувства: от того самого слепого и недалекого "ОН МОЙ!".       - Рауль, это всего лишь одежда. Конечно, мы можем дождаться, пока тебе принесут новый колет.       - Нет, мой принц, не надо. Я с радостью поменяюсь с вами, - покачав головой, сказал Рауль и снял свой колет.       Этот участок берега пруда был как будто специально создан для таких вот выяснений отношения с помощью холодной стали. Чуть приподнятая ровная площадка, скрытая от воды развесистыми плакучими ивами, а от остального парка - высокими кустами сирени под раскидистой шелковицей. Еле заметная тропинка почти не выделялась на фоне остальной травы, но все же было заметно, что это именно тропинка. Четверо дворян по обоюдному согласию не начинали дуэли до прихода принца. Виконты - потому что хотели попробовать урегулировать конфликт без стали, барон и баронесса - потому что именно для принца и Рауля были необходимы эти дуэли. Эрик хотел отмщения, а слуге надо увидеть своими глазами, что покусившийся на него будет наказан.       Как бы это не звучало, но для любого дворянина проиграть дуэль после того, как тебя публично оскорбили - это наказание. Это потеря если не имени и лица, то репутации. А ведь оба виконта уже успели получить звание лучших бретеров двора. Да, телохранители лишь улыбались, слыша такие громкие речи, но факт оставался фактом: считалось, что оба виконта великолепно владеют шпагой. И весть о том, что они проиграли на дуэли Варну тут же вызовет интерес о причинах, по которым проводилась дуэль. Докопавшись до причины, весь двор сразу начнет судачить о том, насколько было недальновидно задирать личную игрушку принца. И вот тогда виконты потеряют не только лицо, но и имя. О репутации тоже можно будет забыть. Вызвать на бой того, кто стоит ниже тебя по социальной лестнице да еще и проиграть бой! После того, как тебя ТАК оскорбили! Позор...       - Ты уверен, что сможешь выдержать два поединка подряд? - спросила баронесса Шали у барона Варна.       - Уверен, не переживай. Их слава великолепных бретеров принадлежит только старшему. У младшего другие таланты, а учитывая их схожесть всегда есть шанс подменить на дуэли брата собой. Вообще, грязный приемчик, но сегодня он им не поможет.       - Эти виконты уже половину двора переполошили. Каждый день - новый партнер, причем иногда не один. Такое ощущение, что их до этого в тюрьме на цепи держали, а теперь вот они сорвались с этой цепи и радуются воле, как сумасшедшие, не зная меры, - пробурчала Шали, украдкой разглядывая братьев-близнецов.       - Может и так. Я сам с графом Вайзелом не пересекался, но, кажется, у него есть ещё сыновья. И эти двое как наследники совсем не рассматриваются. Кажется именно поэтому граф и прислал их ко двору. Чтобы либо поумнели, либо героически погибли на дуэли. Посмотрим, есть ли у них другие таланты, кроме сексуальных. Кстати, как там паж?       - Жить будет. Он сразу понял, что сопротивляться этой парочке не имеет смысла и был послушным. Ему ничего другого не оставалось. Меня больше удивило то, как сопротивлялся Рауль.       - Рауль не одну тебя удивляет, - хмыкнул Варн. - Как с ним Его Высочество разговаривает, заметила? С кем еще из личных слуг он так разговаривал?       - Ни с кем. Но ты уверен, что тут дело в Рауле? Может как раз наоборот? Может, это принц так изменился после барона Руда? Вы с Жаном тоже изменились, кстати. Не заметил?       - Заметил, - сухо сказал Варн. - Может быть ты и права. Я думал, что он этих... придворных... своими руками задушит, настолько чистой была ярость в его глазах. Но он смог перебороть её.       - Думаю, в этом тоже виноват Рауль. Принц просто не захотел его выпускать из рук. Понимаешь? Его Высочество смог перебороть ярость ради того, чтобы помочь слуге. Когда такое было? Никогда. Не было такого. Знаешь, я рада этим переменам и боюсь их одновременно.       - Дело не только в Рауле, Шали. Виконты - сыновья графа Вайзела. Если бы принц их убил из-за того, что они прикоснулись к личному слуге, политические последствия от этого были бы серьезными. Я рад, что Его Высочество смог сдержать свой гнев и удовлетвориться лишь их кровью, а не жизнями.       - Да, ты прав, - сказала баронесса, немного подумав. - Последствия неверного решения были бы катастрофические для королевства. Вплоть до поднятия мятежа и дворцового переворота. Это уже политика, Его Высочество понимает это лучше нас с тобой. Иначе бы не был наследником престола.       - Понимает, - сказал Варн, заметив, как на берег пруда вышел принц в сопровождении Рауля.       - Это... колет... - удивленно сказала Шали.       - Да, я тоже заметил. Мда...       Братья-виконты стояли с другого края поляны и также тихонько о чем-то переговаривались между собой. До тех пор, пока не подошел принц с Раулем. И оба, как только увидели принца, торопливым шагом направились к нему, пытаясь перехватить до того, как он подойдет к Варну. Барон и баронесса переглянулись и усмехнулись одними глазами. Эрик же сделал вид, что не видит намерений виконтов и сказал, не доходя до Варна:       - Ну что, вы готовы?       - Ваше Высочество, мы бы хотели принести вам извинения за свои действия. Мы перепутали вашего личного слугу с обычным дворцовым слугой. Мы недавно во дворце и увидели его впервые. Прошу, простите нас.       - Не перепутали, - вдруг сказал Рауль, поднимая голову и смотря прямо в лицо говорившему. - Я сразу показал ошейник и сказал, что выполняю приказ Его Высочества принца Эрика. И вы узнали меня. Потому что "хотели поиметь постельную грелку самого наследника престола". Я предупредил, что вы совершаете ошибку, но вы просто заткнули мне рот кляпом. Если бы не Его Высочество, вы бы избили меня и изнасиловали после этого. А потом говорили бы, что я сам начал делать двусмысленные намеки. Как все, кто уже побывал в вашей спальне, - спокойно, абсолютно без эмоций закончил слуга принца.       - Это не...       - Конечно, вы скажете, что это неправда, - сказал Рауль. - И вам поверят. Вы же виконты, голубая кровь, честь и совесть, благородный род. А я - простолюдин, который милостью принца живет на всем готовом и умеет только подставлять свой зад под благородный член. И не только зад, но и рот готов открыть для любого благородного. Если бы не Его Высочество, то меня бы и в приличный бордель не взяли бы с моим гонором. Я знаю. Не вы первые, не вы последние, ваши милости. Мне все равно, что вы скажете здесь и что вы скажете другим придворным. Я говорил не вам, а Его Высочеству, моему принцу. И не для того, чтобы оболгать вас, а для того, чтобы пояснить, откуда на моем теле синяки, почему в моем рту был кляп, а мои руки были стянуты алой лентой, когда Его Высочество меня увидел. Других доказательств моих слов у меня нет.       - Они и не нужны мне, Рауль, - сказал принц, с трудом сдерживаясь после слов Рауля. - Однако я принимаю ваши извинения за содеянное и надеюсь, что в будущем это не повторится. Вы готовы к дуэли, виконты?       - Дуэли? Но ведь...       - А разве Я вызывал вас на дуэль? - с удивлением спросил принц. - Вы оба вызвали барона Варна на дуэль до первой крови. Вы передумали?       Оба виконта заметно побледнели, а потом старший из них хмыкнул и сказал:       - Понимаю, Ваше Высочество. И благодарю за науку. Я готов. Барон Варн, если не ошибаюсь?       - Не ошибаетесь, ваша милость, - сказал Варн абсолютно серьезно.       - Я слышал, что вы серьезно пострадали во время нападения на Его Высочество принца Эрика. Мне бы не хотелось, чтобы состояние вашего здоровья помешало нашей дуэли. Возможно, вы захотите отложить дуэль для полного выздоровления?       - Нет, виконт Вайзел, не хочу. Мое здоровье не будет помехой для нашей дуэли.       - Тогда начнем.       Варн кивнул и дуэлянты разошлись в разные стороны, чтобы через пару секунд обнажить шпаги и сойтись в поединке. Рауль не был воином и поэтому ничего не мог сказать о том, насколько велико или мало было мастерство противников. Удар, парирование, контрудар, попытки выбить оружие из рук противника, увороты и отскоки от резких колющих ударов.       Шпага. Меч для города, меч для дворца, для ношения с одеждой, а не доспехами. И нужна она была не для разрубания доспехов, а для точных жалящих ударов, которые не всегда с первого раза приводили к летальному исходу, но всегда пускали кровь. Это не огромный двуручный меч, попав под который можно было легко лишиться жизни, а в лучшем случае остаться инвалидом. Шпага изящна и быстра.       Ну, вот и первый бой закончен. Кто бы сомневался, темно-зеленый колет старшего виконта справа под ключицей потемнел от крови из аккуратной раны. Противники поклонились друг другу и разошлись. От такой раны не умирают. Даже кровотечения сильного нет. А второй виконт сильнее первого нервничает... Значит, быстрее проиграет. Хотя... Варн после первого боя должно быть, устал. Ну должен был, хотя по нему и не скажешь.       Противники отсалютовали друг другу и сошлись. Мда... Даже Раулю стала понятна разница в уровне владения шпагой старшего и младшего виконтов. И почему-то складывалось впечатление, что Варн играет с ним, навязывает рисунок боя, подводит к нужному ему самому итогу. Какому - стало понятно буквально через пару минут, после молниеносного выпада барона и вскрика виконта, зажавшего левой рукой правую щеку.       - Мда, теперь старший больше не сможет подменять на дуэлях младшего, - философски сказала Шали, наблюдая за тем, как Варн, раскланявшись с противником, возвращается к их компании.       - Поздравляю с еще одним личным врагом, Варн, - сказал принц, когда барон подошел к ним.       - Благодарю за поздравление, Ваше Высочество. Одним больше, одним меньше, не так уж и важно это все. Главное, теперь можно будет их отличить. Точно такой же шрам второму сделать будет просто нереально. Как и избавиться младшенькому от шрама насовсем.       - Косметика творит чудеса, мужчины, - глубокомысленно сказала Шали, провожая взглядом раненных братьев-виконтов. - Хотя да, подменить одного другим будет практически нереально. Ну что, во дворец? Или вы желаете еще пройтись по парку, Ваше Высочество?       Эрик посмотрел на Рауля, неуютно чувствовавшего себя в расшитом золотом и драгоценными камнями колете, и сказал:       - Во дворец. Сегодня был слишком насыщенный день. Рауль, ты составишь мне компанию за ужином?       Рауль, подняв недоумевающий взгляд на принца, ответил:       - Да, мой принц, я составлю вам компанию. Но лекарь говорил...       - Я помню, что говорил лекарь, мой Морион. Я просто хочу отпраздновать с тобой наши маленькие сегодняшние победы, - и взял Рауля за руку.       Удивление Рауля стало еще большим, когда его тело не отшатнулось от принца и рука не попыталась вырваться из руки Эрика.