Взятка будущему королю

      Это был именно ужин. В столовой, только для двоих, без баронов и слуг. Абсолютно обычный, без намека на дальнейшее продолжение в спальне. И Рауль был за это благодарен сегодня, как никогда. Потому что память о руках виконтов на его теле никуда не делась. И это не радовало совершенно.       - Скажи... - начал принц, отодвинув пустую тарелку и взяв в руки бокал с вином. - То, что ты высказал виконтам перед дуэлью, это все их слова? Они тебе говорили такое там, в беседке?       - Нет, мой принц, - ответил Рауль и грустно улыбнулся. - Они действительно только хотели поиметь постельную грелку наследного принца. Все остальное - не их слова, а слова многих придворных и слуг. Ваше имя защищает меня от насилия со стороны тех, кто, как и виконты, хочет понять, что во мне такого, что вы, мой принц, так благоволите ко мне.       - И они смеют высказывать это все тебе, даже зная о моем отношении к тебе? - начиная закипать, спросил принц.       Бесили не сами мысли, думать могли кто и что угодно, но если они позволяли себе открыто оскорблять Рауля... И дело было не в том, что это ЕГО слуга. Дело было в неписанном законе действительно благородных: не оскорблять словом и делом тех, кто ниже тебя. Они ниже, они не могут даже вызов тебе бросить. Они не могут тебе ответить. Подло и низко ТАК оскорблять и без того униженных. К сожалению, эти неписанные законы все чаще забывали даже древние роды, не то, что новое дворянство, которое в большинстве вело себя как те же виконты.       - Нет, конечно. Просто у меня очень хороший слух, мой принц. Шепотки за моей спиной и разговоры, которые прекращаются, когда я подхожу ближе - для меня не проблема. Я различаю их, хоть и не рад этому. Мой принц, а почему вы решили спросить меня об этом?       Эрик хмыкнул, повертел бокал в руке, а потом сказал:       - Потому что никто из моих личных слуг раньше такого не говорил. Вслух. Обидчикам в лицо. Даже при мне. Хотя также, как и ты, прекрасно знали об отношении к ним среди придворных и других слуг. Поэтому и стало интересно. Тебя это отношение, как я понял, сильно задевает.       И это было чистой правдой. Никто, никто из предыдущих личных слуг, кто признавал принца своим господином, кто становился послушным, не смели возразить и остальным аристократам. Сопротивлялись - но вяло, до первых ударов или повышения голоса. Эрик даже подумать не мог о том, что кто-то может поступать так, как Рауль. Признавая принца своим господином, не признавать остальных в качестве тех, кто может командовать ими. "Теперь ты понимаешь прелесть несломленной игрушки, которая признала лишь одного хозяина? Теперь ты понял, насколько это интереснее? А ведь ты чуть было не cломал его тогда..."       - Да нет, просто возмутило то, что они попытались переложить ответственность за произошедшее на меня. Вот и все, мой принц. Меня уже давно не задевает отношение дворян к простолюдинам вообще и ко мне в частности. Потому что бесполезно реагировать на то, что не можешь изменить. Я родился простолюдином и ничего с этим не могу поделать. Да и не хотел никогда, я не хочу власти и ответственности.       - А чего ты хочешь? - снова спросил принц и сам удивился такому вопросу.       Потому что ему впервые было действительно интересно знать, чего хочет слуга. Почему поступает так, а не иначе. Почему он настолько не похож на остальных. Почему-то принцу хотелось не только обладать, но и понять Рауля. Почему? Если бы принц знал...       - Жить счастливо, мой принц, - пожав плечами, сказал Рауль, уже предполагая, каким будет следующий вопрос Эрика.       - И что для тебя счастье? - ожидаемо спросил тот.       - Раньше я считал счастьем тихую семейную жизнь. Для этого я и стремился получить как можно больше хороших рекомендаций от работодателей. Переехать в столицу, поступить на королевскую службу, найти себе жену и завести семью. Предвидя ваш вопрос, мой принц, я сразу скажу: сейчас я счастлив уже потому, что жив и здоров. Пока я жив - я смогу добиться всего, чего захочу. Вопрос лишь во времени, за которое я это достигну и количестве сил, которое я на это потрачу. Если меня не станет - не будет ничего. Как-то так... - закончил Рауль совсем тихим голосом и рассердился на себя за то, что сказал так много и так... честно.       Сколько раз он утверждался, что подобные откровения до добра не доводят, его все равно на них тянет. Особенно в последнее время и с принцем. Но сделать с этим Рауль уже ничего не мог. Принц хорошо научился вытаскивать его истинные мысли и чувства. Что немного пугало слугу, привыкшего к одиночеству и дистанции с остальными людьми.       Принц же, внимательно посмотрел на опустившего взгляд Рауля и взял его за руку. Он видел, что слуга корил себя за откровенность. За то, что чересчур сильно открыл потаенное другому человеку. За то, что дал тем самым этому человеку еще один рычажок для воздействия на себя. Протянул еще одну нить, которая сплелась с уже существующими и укрепила их связь. Эрик видел, что Рауль с радостью бы оборвал все эти нити и опять отгородился бы от остального мира своей ледяной броней вежливой отстраненности. Но позволить это сделать слуге принц не мог. Потому что не хотел. Эрику нужны были эти нити. Они вытаскивали его из собственного болота, позволяли быстрее восстановится. Однако каждая такая нить со стороны слуги должна быть сдублирована нитью со стороны Эрика. Чтобы Рауль чувствовал, что связь двухсторонняя. Чтобы в последующем легче открывал свою душу тому, кто открыл свою для слуги. И поэтому принц сказал:       - Я рад, что ты смог мне это рассказать. И рад, что ты смог избавиться от страха моих прикосновений. После плена у барона Руда и того насилия, которое он совершил надо мной, мне было очень тяжело вновь стать собой. Ну, почти собой. Я на многие вещи теперь смотрю под другим углом, не так, как раньше. Я по-прежнему хочу тебя, мой Морион, но я способен сдержать свое желание. Ведь я обещал быть нежным с тобой, а когда ты дрожишь от любого прикосновения это невозможно. Мне по-прежнему нужно твое подчинение, но я стараюсь облечь эти приказы в такую форму, чтобы тебе было не в тягость их исполнение. Я не хочу причинять тебе боль, но мое естество будет требовать твоего наказания, если ты ослушаешься. И вряд ли я смогу перебороть это, как бы не хотел.       И также, как и Рауль, Эрик понял, что сказал больше, чем хотел. Но, в отличие от слуги, принц не жалел об этом. Он радовался тому, что смог это сказать. Именно так и именно сейчас. Это был еще один шаг вперед и еще одна ниточка, укрепляющая их связь. Это было нужно Эрику. И принц хотел, чтобы это было нужно не только ему.       Рауль поднял глаза на принца и чуть не задохнулся от той нежности и того желания, которыми были наполнен небесно-голубой взгляд принца. И понял, что где-то там, в глубине души, от этого взгляда плавится последний рубеж так тщательно возводимой годами обороны. На такой взгляд невозможно ответить равнодушием или безразличием, он задевает нечто такое, о существовании чего ты и сам не знал.       - Мой Морион... - выдохнул принц, поднимая руку Рауля и целуя самые кончики ухоженных пальцев, за годы работы с бумагами и договорами утратившие даже намек на грубые мозоли от тяжелой работы в замке.       Мурашки, пробежавшие по телу Рауля после этого поцелуя, были вызваны чем угодно, кроме страха. И принц, заметив это, улыбнулся и, не отпуская руки слуги, поднялся со стула и потянул за собой Рауля. Обняв его, принц наклонился к самому уху слуги и сказал:       - Я хочу тебя, но не хочу заставлять, если ты не готов. Я помню, что говорил лекарь. Ты можешь мне доставить удовольствие не только своей великолепной попкой.       Рауль вспыхнул и от слов принца и от того, что понял намек Эрика. А руки принца уже скользили по телу слуги, лаская и даря нежность, возбуждая в Рауле то самое желание, которое так редко посещало слугу ранее. Вспомнился тот дивный сладкий и пряный вечер в спальне у принца, а за воспоминаниями пришло и желание повторить то же самое. Или подобное. "Неужели мне все это время не хватало простой человеческой нежности и ласки? И от кого я этого хочу сейчас? От принца, которого считают чудовищем и садистом. Ну почему он не был таким сразу..."       - Мой принц, - сказал Рауль, закрывая глаза и отдаваясь на волю чувствам.       Эрик же, услышав эти два слова, в которых была и робкая просьба, и придушенное желание, и согласие с предвкушением, подхватил Рауля на руки и накрыл его губы своими. И столько было нежной страсти в том поцелуе, что Рауль не смог не ответить на него, робко и неумело, но искренне и без притворства. А когда принц наконец прервал поцелуй, слуга понял, что они уже в спальне, рядом с кроватью. Принц поставил Рауля на пол и вновь поцеловал в губы, но уже лишь коснувшись.       - Не против, если я сам тебя раздену? - спросил принц, не отводя взгляда от глаз Рауля.       - Нет, - еле слышно сказал слуга, радуясь, что не придется справляться с нервной дрожью в пальцах.       - Не бойся, все хорошо, - снова поцеловав Мориона, сказал Эрик.       - Я... ах... - почувствовав головокружение, Рауль пошатнулся.       Принц тут же подхватил его и уложил на кровать. Желание тут же было вытеснено страхом потери. Эрик боялся, что из-за того, что поторопился сделать следующий шаг, может потерять Рауля. Лекарь не раз и не два повторял, что современная лекарская наука не совершенна, хоть и знает о лечении тела и души больше, чем знали раньше. Что даже абсолютно здоровый человек может за пару минут умереть от прилива крови к голове. Что помутнения разума слишком тонкая материя и никто достоверно не знает, как именно это все происходит. Именно о приливе крови к голове подумал принц, когда заметил резкую потерю равновесия Рауля. Тут уже не до ласк, тут бы избавиться от страха.       - Все хорошо, только голова закружилась, - сказал Рауль, посмотрев на взволнованного принца своим синим взглядом.       Принц улыбнулся. Хорошо, что так. Но вот продолжать принц уже не мог и не хотел. Страх сделал свое черное дело, поселил сомнение в правильности происходящего и уничтожил то самое нежное желание, которое владело принцем еще пару мгновений назад. Так что Эрик просто разделся сам, раздел Рауля, забрался на кровать и лег рядом со слугой. Затем обнял, притянул к себе и накрыл одеялом.       - Давай просто спать. Я слишком тороплю события. Тебе надо больше времени на то, чтобы придти в себя. День был слишком насыщенный событиями.       - Простите, мой принц, - сказал Рауль, сожалея о том, что повторения того вечера не будет.       - Глупый... - сказал принц, целуя смоль его волос. - В твоем нынешнем состоянии твоей вины нет. За что ты просишь прощения? За то, что я перепутал тебя с бароном Рудом? Или за то, что у меня появляется ненормальное желание полного подчинения того, кто мне симпатичен? Не говоря уже о любви, как с тобой? М? Почему ты вздрогнул?       - Любви? - с удивлением спросил Рауль.       Принц задумался на пару секунд, как бы переспрашивая себя, правильно ли выбрал слово для определения того чувства, которое испытывал к Раулю. И понял, что не ошибся. Как бы это удивительно не звучало для других. "Вот такая вот странная у меня любовь".       - Да, мой Морион. Любви. Пора признать очевидное. Никогда еще я не испытывал настолько сильные и противоречивые чувства. Хочу, чтобы ты был моим и только моим - но не хочу просто продавить это подчинение, как раньше. Хочу, чтобы ты добровольно подчинялся мне и только мне. Хочу отпустить, чтобы ты смог осуществить свои мечты - и хочу, чтобы ты не покидал моих апартаментов. Хочу тебя до безумия - и не хочу причинить тебе этим боль. Хочу исполнить данное тебе обещание отпустить, как только найду тебе замену и понимаю, что... вряд ли найду кого-то, настолько же подходящего мне, как ты. Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее.       Рауль после этого еще долго лежал, не закрывая глаз и не шевелясь, вспоминая и переосмысливая, раздумывая и просто... привыкая к мысли о том, что только что узнал. И пытаясь понять, что же именно он, Рауль, чувствует к Эрику. Так и не разобравшись с этим, слуга заснул в объятиях своего принца.       Утром Рауль проснулся в одиночестве. Правда, еле слышный плеск воды из купальни указал на то, что принц не ушел, а просто умывается или принимает ванну. Судя по тому, как были освещены зашторенные окна, проснулись они с Эриком слишком рано. Учитывая, что купальня была занята, Рауль вставать с кровати не стал, а вновь принялся обдумывать ситуацию, в какую попал.       Наследный принц. Влюблен. В простолюдина. Мало того, в его личного слугу. И этому несчастному слуге нельзя идти наперекор воле принца. Ну, с этим Рауль уже смирился. Однако раньше как-то еще надеялся на то, что быстро наскучит Эрику и его заменят на кого-то получше и помоложе. А теперь? Разве принц теперь отпустит Рауля?       "А ты еще хочешь, чтобы тебя отпускали?" - вдруг пронеслось в голове у слуги.       "Конечно хочу! Что за глупый вопрос," - ответил Рауль сам себе.       "Зачем?"       "Что значит... зачем?"       "То и значит. Зачем ты хочешь, чтобы тебя отпустили? Что ты будешь делать там, куда тебя отпустят? Присматривать за охотничьим домиком? И знать, что та женщина, которую тебе подобрали в качестве жены, следит за тобой? Будет ли она нежна и ласкова? Полюбите ли вы друг друга? И заменит ли она тебе принца?"       "Ты вообще нормальный? С какой стати мне ПРИНЦУ замену искать? Его нежность и ласка, конечно, необыкновенны, но слишком уж велик риск попасть вновь в ту самую комнату. Обычные люди от такого бегут, как от огня, между прочим".       "Ты - обычный? Уверен?"       "Заткнись!"       Дверь в купальню открылась и в спальню зашел принц. Улыбнувшись Раулю, он сказал:       - Доброе утро. Как спалось?       - Доброе утро, мой принц, - сказал слуга, невольно засмотревшись на обнаженный торс Эрика, на котором теперь еще отчетливее проступала ящерица.       Принц, поняв, что именно рассматривает Рауль, отвернулся к окну и поспешно одел на себя рубашку.       - Мой принц, этот шрам вас действительно ничуть не портит, - сказал Рауль, вставая с кровати. - Прошу, не гневайтесь на мою реакцию.       - Я знаю. Лекарь сделал все, что мог для того, чтобы он зажил правильно и не стал уродливым пятном. Но каждый раз... - голос принца осип и ему пришлось прокашляться. - Каждый раз, когда я его вижу, я вспоминаю то, что хочу забыть. И каждый раз это сначала пробуждает злость, а потом - безысходность. Потому что уже ничего не изменить. И не забыть. Это навсегда со мной. Единственное, на что я надеюсь - на то, что со временем эти воспоминания станут не такими яркими. Как ты себя чувствуешь?       - Хорошо, мой принц.       - Ну и замечательно, - повернувшись к Раулю, спокойным тоном сказал Эрик. - Иди, умывайся. В шкафу найдешь чистый костюм. Только шкафы не перепутай, - улыбнувшись одними глазами, добавил принц.       - Да, мой принц, - сказал слуга и ушел в купальню.       Завтракали опять с баронами. На этот раз - с Стадом и Жаном. Жан решил исполнить роль главного вестника придворных слухов и рассказал о том, как королевский двор отреагировал на дуэль Варна с виконтами. Удивлением. Особенно после того, как паж проговорился о причине дуэли своему господину, ну а тот, соответственно, по большому секрету рассказал своей пассии. Почему-то все решили, что теперь на ближайшей охоте с виконтами обязан случится несчастный случай с летальным исходом или как минимум - жуткими травмами. И конечно по самым естественным причинам: лошадь понесет, кабан неожиданно выскочит, в болото по незнанию забредут. Некоторые особо изобретательные говорили, что никакого несчастного случая не будет, а будет нападение по пути из дворца в родовой замок или похищение прямо в городе. А обезображенные трупы найдут через пару недель или месяц в помойке предместий столицы и узнать в них виконтов будет просто невозможно.       - Вот так. Пожалеешь остолопов, а им напророчат такого, что ни в какие ворота не влезет, - тяжело вздохнув, сказал Эрик. - Поняли, бароны? Никакой жалости на следующих дуэлях. Только вспоротые животы, перерезанные сухожилия и выколотые глаза. Мне нельзя терять свою репутацию жуткого кровожадного монстра. Иначе таких вот виконтов будет из года в год больше. Я-то надеялся, что придворные порадуются, что я стал лучше управлять своей яростью, но видимо не дошло до них, что произошло на самом деле. Пустоголовые куклы считают, что я наоборот, стал слабее. Это их право.       - Как прикажете, Ваше Высочество, - сказал Стад с каменным лицом.       - И прекращайте вашествовать, - решился принц на еще один шаг к себе прежнему.       - Мой принц, - расплылся в улыбке Жан. - Наконец-то!       Эрик лишь улыбнулся в ответ. Внутреннего протеста против этих слов уже не было. И почему-то принцу казалось, что без Рауля и того, что тот постоянно называл Эрика только так - этот шаг так быстро принц бы не сделал.       - За это надо выпить, - поднял бокал барон Стад. - Мой принц, за вас.       - За вас, мой принц, - поддержал тост Жан.       - За вас, мой принц, - улыбнувшись, сказал Рауль, также поднимая бокал после недвусмысленных намеков обоих баронов.       - За всех нас, - подытожил Эрик, выпив бокал до дна.       И тут в комнату влетела баронесса Нариса с круглыми от удивления глазами.       - Ваше Высочество! Глава тайной службы просил передать, что через пару часов барон Руд будет доставлен в тюрьму столицы!       Эрик вскочил, моментально изменившись в лице.       - Руд? Почему не сюда? - почти шипя от гнева и переполнявшей его ярости сказал принц.       Нариса присела в глубоком реверансе, бароны, вскочившие следом, отошли от стола, а слуги стали белее мела. Рауль же, поднявшийся следом, замер на месте, вспоминая ТУ ночь и заранее не завидуя барону Руду.       - Хотя да, где его здесь держать, в тюрьме и камеры подходящие, и пыточные с большим арсеналом, - сказал принц, отходя к окну и сцепляя руки в замок за спиной. - Да и вопросов к нему у тайной службы больше, чем у меня, все верно. Я не вопросы буду задавать... Глава тайной службы еще во дворце или уже отбыл в тюрьму? - спросил Эрик, обернувшись к Нарисе.       - Собирался уезжать, приказал подать карету, - не поднимаясь, ответила Нариса.       - Жан? - спросил принц, но барон, подумав, отрицательно покачал головой. - Тогда ты, Стад, поедешь со мной. Жан, найдешь Варна. Если захочет присоединиться - пусть подъезжает. Идем, пока Паук не уехал. Лучше сразу с ним договориться, чем пытаться пробиться через его подчиненных.       - Вы бы его так не называли, мой принц, - уже уходя вслед за принцем, сказал жалобно барон Стад.       - Ой, да он мне сам разрешил...       Нариса, наконец-то поднявшаяся из реверанса, с удивлением посмотрела на Жана.       - Мой принц? Я не ослышалась?       - Да, он снова приказал нам называть его так. Думаю, это всех касается. Пойду, разыщу Варна и расскажу новости.       - Давай. Рауль, думаю, после вчерашнего тебе не следует одному гулять по парку. Составишь мне компанию, раз уж принц отбыл? - кокетливо сказала баронесса.       - Почту за честь, ваша милость, - улыбнувшись, сказал Рауль.