Взятка будущему королю

      Ночной осенний парк, подсвеченный тысячью разноцветных светильников. Разноцветные клумбы, на которых собраны самые прекрасные дневные и ночные цветы, круглосуточно источающие приятный аромат. Знакомый вид из знакомого окна. А вокруг - роскошная обстановка гостиной апартаментов наследного принца Эрика. А в голове ещё звучат слова, сказанные баронессой Шали.       - Когда герцог Рахинский, начальник Тайной службы, вызвал меня к себе и попросил поговорить с тобой и попросить вернуться - я опешила. Потому что все, включая самого принца, уверены в том, что тебя уже нет. Когда герцог сказал, что все это было сделано по просьбе самого принца Эрика - я оказалась в растерянности. Принц уверен, что ты погиб. Абсолютно уверен. Может быть, он сам себя убедил. Может... я не знаю, что вообще могло произойти, но он до сих пор оплакивает тебя и до сих пор винит себя в твоей смерти. И его никто не может убедить в том, что он не виновен. Он винит себя даже в том, что забрал тебя из того города в столицу. Мол, если бы не та встреча, ты был бы жив и здоров. Он винит себя, злится на себя, пытается взять эти эмоции под контроль и не справляется. И снова злится. И когда кто-то начинает его раздражать - у него просто нет сил на то, чтобы блокировать ещё и это. Я охотно верю в то, что до того, как тебя объявили погибшим, принц искренне хотел отказаться вообще от личных слуг, чтобы спасти тебя. Но у него не получается. Это чертово чувство вины пожирает его изнутри. Но ты, оказывается, жив! Я умоляю тебя. Вернись во дворец. Расскажи все принцу. Я уверена, что, если ты захочешь остаться смотрителем охотничьего домика, то Его Высочество не откажет тебе в этом. Главное - снять с него этот груз. Он для него неподъемен. Прошу.       И Рауль согласился. Он не стал признаваться Шали в том, что ему самому хотелось вновь увидеть принца, оказаться в его руках, стать его. Рауль и себе-то в этом признавался с трудом, слишком уж сумасшедшей была эта мысль. Полюбить того, кто принес тебе столько боли только потому, что он способен принести тебе еще больше удовольствия. Добровольно вернуться к тирану, который наказывает ослушавшихся кнутом. Снова стать постельной грелкой будущего короля. Отказаться от воплощенной мечты ради...       А вот и час истины: еле слышные голоса в коридоре, поворот дверной ручки и уверенные шаги, которые тут же стихли. Досчитать до трех, а потом обернуться и увидеть, как на лице принца калейдоскопом меняются эмоции.       - Мой принц, - сказал Рауль, грустно улыбнувшись. - Простите меня за то, что я не выполнил ваш приказ, но если бы я оставил прежнюю длину своих волос, то шансы остаться не узнанным кем-то другим, возрастали.       - Рауль... Это был ты... Но как? Я же видел твое тело там, в гробу!       "А я искренне считал, что вы нашли себе другую игрушку и выкинули старую за ненадобностью", - подумал Рауль, но сказал другое:       - Мсье лекарь подобрал наиболее похожего из невостребованных трупов в городской больнице. Остальное - дело макияжа и парик.       Неважно, что все подробности этого дела сам Рауль узнал буквально два часа назад, после того, как согласился вернуться во дворец и поговорить с принцем. Главное, говорить спокойно, как будто говоришь общеизвестные факты. Так проще скрыть свои собственные эмоции по поводу столь... странной для понимания Рауля заботы.       - Но... почему...       - Его светлость, герцог Рахинский, выполнял ваше пожелание, как мне сказали. Вы желали попробовать обойтись без личного слуги. Причем так, чтобы все остальные решили, что я умер. Герцог был уверен, что вы помните об этом пожелании и лишь недавно понял, что это не так, поэтому меня и попросили вернуться и рассказать вам все.       Тем же спокойным и безразличным тоном. Потому что принц сделал ровно то, что сам Рауль тогда считал счастливой жизнью. Да, не спросив его о том, нужно ли это сейчас. "А если бы и спросил? Разве бы ты не согласился на его предложение тогда?". Однозначного ответа Рауль дать не мог даже сейчас.       - И где... - принц понял, что у него пересохло в горле, прокашлялся, потом продолжил: - Где ты был все это время?       - В небольшом охотничьем домике. Присматривал за ним. Ну и за мной кое-кто присматривал тоже.       "Во всех смыслах этого слова", - добавил про себя Рауль.       - Понимаю. Та женщина, Мари, она действительно твоя жена? - казалось, принц боится получить ответ на свой вопрос, но и желает знать обо всем одновременно.       - Нет, мой принц. Мы не были с ней близки ни разу, - тут же, без малейшей запинки, ответил Рауль.       - Почему? - и обрадовавшись, и удивившись, спросил Эрик.       А вот на этот вопрос уже не хотелось бы отвечать самому Раулю.       - Я не знаю, мой принц. Так получилось. Сначала я выздоравливал, потом - приходил в себя, а потом... просто так получилось.       Все это - глаза в глаза, не сходя с места, разделенные целой комнатой. Где-то там, за дверью, в коридоре, остались бароны-телохранители, придворные, агенты и простолюдины с дворянами. Это было где-то там, невообразимо далеко, в другой реальности. Здесь и сейчас эти двое боялись сделать шаг навстречу друг другу, боялись сказать что-то не то, нарушить хрупкое равновесие, понимали, что после этого начнется безумие. Была бы вечность - и вечность бы так простояли.       Эрик смотрел во все глаза на Рауля и не мог поверить в то, что это действительно он. Уже без бороды и в привычной дворцовой одежде. С короткими волосами и все еще болезненно-худой. Даже ошейник-воротник был вновь на месте. Как хотелось подскочить к нему, обнять, зацеловать и заласкать, рассказать, как не хватало, как было плохо без него. Запретить покидать апартаменты Эрика на ближайший месяц и самому послать к черту все на свете, не отпуская ни на миг. Чтобы никто другой не притрагивался к этому сокровищу. Чтобы никуда не смог исчезнуть. Никогда не расставаться ни на минуту. Любить, холить, лелеять, вымаливать прощение за то, что происходило по вине принца.       Хотелось. Но умом Эрик понимал, что сам, своими руками, своей просьбой Пауку, отдалил от себя Рауля. И тот уже строил свою, новую, жизнь, вдали от принца. В этой, новой жизни, Эрику вряд ли найдется место теперь. "Но жив! Главное - жив. Главное - не умер. Главное - я сумел его спасти!". С души как будто камень свалился.       - Ты, - начал было Эрик, но понял, что от волнения в горле окончательно пересохло.       Подойдя к столику у стены, налил себе из графина обычной воды и залпом выпил весь стакан. Вторая попытка?       - Ты останешься со мной? - сохранить голос беспристрастным не удалось, в вопросе явно была слышна скрытая просьба.       - Если я вам все еще ну... - начал было Рауль, но дослушать фразу до конца Эрик уже не смог.       В два шага он преодолел разделявшее их расстояние и обнял своего слугу.       - Нужен. И был нужен. Каждый миг с нашей первой встречи. Только ты. Прости. За боль, которую причинил твоему телу и твоей душе. Ты нужен мне как вода рыбе, как небо птице, как земля растению.       И Рауль не оттолкнул его! Не попытался вырваться из объятий Эрика, а так и остался стоять, как столб, только глаза прикрыл.       - Я понял вас, мой принц, - чуть устало сказал Рауль. - Я вновь стану вашим личным слугой. Но никакой договор я с вами подписывать не буду. И мне все равно, что скажут по этому поводу ваши юристы. Я не хочу подчиняться вам только потому, что так написано в договоре, мой принц.       - Почему? - спросил, отстранившись, принц.       - Мне хватает и тех веревок, которыми вы привязали меня к себе, мой принц. Новая цепь мне не нужна. И еще. Прошу вас, мой принц, больше никогда не пытайтесь никому подарить его мечту. Полученная даром, без затрат своих усилий, она теряет половину своей прелести.       Эрик, с интересом наблюдавший за Раулем, говорившем все это с закрытыми глазами, наконец, широко и искренне улыбнулся. Очертив пальцами скулу и подбородок Мориона, принц насладился ставшим более поверхностным дыханием Рауля и, притягивая слугу к себе за талию, прошептал:       - А вот веревками я тебя как раз и не связывал, мой Морион. Обещаю, что исправлю эту оплошность. О нет, не в наказание. В качестве пикантной приправы к одной из будущих ночей. Ты же понимаешь, что теперь, пока я не распробую все оттенки твоего наслаждения, я тебя не выпущу из своей спальни, м?       И только теперь, прогнувшись в спине, вынужденно сделав шаг навстречу принцу и чуть отстранив от Эрика лицо, Рауль открыл глаза, в яркой синеве которой было безграничное желание, и выдохнул:       - Моего? Мой принц, вы не перепутали?       Принц тут же впился поцелуем в такие желанные губы. Рауль не сопротивлялся поцелую и, кажется, приготовился к тому, что тот будет довольно жестким, но Эрик удивил и его, и себя. Нежный, долгий, дразнящий, когда язык лишь очерчивает контуры губ партнера, не проникая в рот. Прервать его, добившись тихого стона разомлевшего Рауля и прошептать на ухо:       - О нет, не перепутал, мой Морион. Именно твоего.       Пытка лаской? О да, теперь Рауль знал, что это такое. Долгий и очень нежный поцелуй превратился в полноценный минут через пять. Тогда же руки принца перестали удерживать Рауля за талию, а принялись блуждать по еще одетому телу слуги.       - Ты помнишь обязанности моего личного слуги, м? - наконец, вновь прервав поцелуй, спросил принц.       - Да, - выдохнул Рауль через силу.       - Скажи мне, что ты должен делать?       - Выполнять все ваши приказы, мой принц, - выравнивая дыхание и немного успокаиваясь, ответил слуга.       Эрик выглядел, словно кот, объевшийся сметаны.       - Правильно, - сказал принц, с легкостью поднимая Рауля на руки. - Именно все и только мои. Ничьи больше.       Через пару минут они уже были на кровати, и Эрик освобождал худое тело Рауля от одежды. Колет, рубашка, брюки с портами. Следы от порезов уже превратились в еле заметные белесые "нитки" на по-прежнему белоснежной коже слуги. Выпрямившись и насладившись видом обнаженного Рауля, Эрик с шальной улыбкой на губах сказал:       - Ты сказал, что я привязал тебя к себе. Веревками. Сколько, по-твоему, их, тех самых веревок?       Рауль с удивлением посмотрел на принца, как будто не понимая, как такую аллегорию можно перевести в плоскость математических вычислений. Улыбка Эрика стала шире.       - Хорошо, спрошу по-другому. Этих веревок много или мало? И какие они, толстые или тонкие?       Рауль приподнялся на кровати, судорожно пытаясь понять, в какую игру хочет сыграть Эрик и чем именно это обернется для самого слуги. Что задумал принц? Почему задает такие странные вопросы? И какие ответы следует дать?       - Если бы их было мало или если бы они были тонкими, я бы мог их порвать, мой принц.       Улыбка Эрика немного померкла.       - А ты пытался их порвать? - подойдя к Раулю вплотную, спросил принц.       Вот как... Значит, это задело... Хотя да, откуда принцу знать о тех противоречивых чувствах, которые терзали Рауля на протяжении всех прошедших месяцев. Значит, надо сказать ему об этом.       - Да. Когда считал, что у вас есть новый слуга. Когда думал, что вы отослали меня из дворца за ненадобностью.       Принц вздрогнул и отступил на пару шагов от кровати. Улыбка пропала совсем, а во взгляде отразилась чехарда эмоций и мыслей.       - И не смог, я прав? - спросил Эрик.       - Да, мой принц, вы правы. Не смог, - с капелькой вины в голосе ответил Рауль.       - Я тоже. Не смог, - хмыкнув и вновь улыбнувшись, сказал Эрик. - Хотя и думал, что ты мертв. Было бы иначе - я бы вернул тебя во дворец гораздо раньше. Без личного слуги я обходился прекрасно, а вот без тебя, Рауль, мой Морион, не могу.       Пару мгновений они оба смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Первым пришел в себя принц, тряхнув головой, как будто отгоняя от себя мысли-мошки.       - Значит, веревок много и они достаточно толстые... - прищурившись, сказал Эрик и отошел к шкафу с игрушками для взрослых.       Рауль с легкой тревогой наблюдал за принцем, не вставая с кровати. Почему-то вспомнился тот случай, когда Эрик перепутал его с бароном Рудом. Правда, тогда были не веревки, а ремни... Да и что там принц говорил? Не наказание, а пикантная приправа? Что он имел в виду? Как это будет выглядеть сегодня?       А Эрик взял несколько мотков с длинными веревками, баночку с ароматным маслом и сказал, подходя к кровати и выкладывая все на тумбочку:       - Так повелось, что лишение свободы связывают с наказанием. Веревки, кандалы, кожаные ремни - все ассоциируется с болью. Когда ты говорил, что привязан ко мне, то выбрал именно веревки. Я почувствовал, что ты эти связи воспринимаешь как ограничение, как то, что способно причинить боль. И ты прав, - взяв три мотка веревок, принц развернулся к Раулю и начал подходить к кровати. - Я причинял тебе боль и не могу гарантировать, что её не будет в будущем. Хотя я и сам не хочу причинять тебе боль, но об этом потом. Сейчас я хочу показать тебе, что, даже оказавшись связанным, ты можешь получить не наказание, а удовольствие. Все зависит от того, в чьих руках ты окажешься, мой Морион.       Положив мотки на кровать, Эрик наклонился и с чувством поцеловал Рауля, чье сердце и без поцелуя было готово выскочить из груди от переживаемых эмоций. "И зачем я только упомянул эти дурацкие веревки..." - подумал слуга, наблюдая за тем как принц разматывает один клубок и замечая странный блеск во взгляде Эрика.       - Сядь на колени, спиной ко мне. Руки за спину. Положи предплечья друг на друга.       Рауль, с небольшой задержкой, но выполнил приказанное. Надо было признать, как бы это странно не выглядело, раньше принц никогда не врал своему слуге. Да и поздно было проявлять своеволие, раз уж сам решил остаться рядом с Эриком. Принц в несколько витков обмотал сложенные предплечья, завязав веревку узлом. Потом этой же веревкой притянул друг к другу плечи, чуть выше локтей. Новый узел-крест. Дальше веревка легла посередине плеча, обхватывая грудь, притягивая связанные руки к туловищу. Снова узел. Дальше - обхват выше сосков, Эрик затягивает веревку потуже, привязывает к предыдущему узлу и перебрасывает два конца веревки вперед.       Присев на кровать перед Морионом, Эрик вновь улыбнулся и, приподняв подбородок Рауля, заглянул в глубокую синеву глаз любимого. Не увидев там страха и гнева, поцеловал своего Мориона со смесью страсти и нежности.       - Это еще не все, - сказал Эрик, оторвавшись от любимых губ, и натянув концы веревок, пропустил их сквозь верхний обхват, формируя узел, затем такой же узел сделал и на обхвате под грудью. - Как раз хватило, отлично. Как ощущения?       Рауль прислушался к своему телу. Легкий дискомфорт от ограничения свободы и... все?       - Пока ничего не беспокоит. То есть все в порядке.       - Это хорошо, - улыбнувшись, сказал Эрик и принялся пальцами теребить соски Рауля. - А так?       Рауль смог только ахнуть. Принц с довольной улыбкой опрокинул своего Мориона на спину, Рауль застонал, чувствуя, как растянулись мышцы на ногах, как выгнулась спина из-за того, что теперь он лежал на собственных руках. Но он тут же забыл обо всем, потому что язык Эрика принялся ласкать мочку его уха и шею. Слуга почувствовал, как начинает возбуждаться.       - Но и это еще не все... - промурлыкал принц на ухо Раулю, отстраняясь и беря в руки второй моток с веревкой. - Выпрями ноги, а потом согни их в коленях.       Через несколько минут сначала одна, а потом и другая лодыжка были крепко привязаны к бедру. Эрик провел пальцами по внутренней стороне бедра, заставляя Рауля зажмурится от удовольствия.       - Ты прекрасен, мой Морион, - сказал принц, не прекращая ласки своего партнера.       Пальцы, легкие поцелуи, влажные дорожки от языка от кончиков пальцев на ногах и до сосков, которым Эрик уделил особое внимание, то покусывая, то вновь нежно целуя, зажимая пальцами и слегка покручивая их. Рауль выгибался навстречу ласкам, плавился под умелыми руками своего любовника, непроизвольно пытаясь освободиться. Каждый раз он чувствовал, что не может пошевелиться сверх дозволенного. Веревки надежно удерживали его на месте, действительно придавая особую пикантность ласкам Эрика.       - Вижу, тебе нравится, - нависнув над Раулем и дотронувшись пальцами до возбужденного члена своего любовника, сказал принц. - Дискомфорта от веревок не ощущаешь? Нигде не давит?       - Нет, мой принц, - выдохнул слуга, желая лишь одного: чтобы Эрик не останавливался.       - Хорошо, тогда продолжим...       Не переставая пальцами дразнить член Рауля, принц взял баночку с маслом и развязал наконец завязки своих брюк, выпуская из плена ткани свой собственный, возбужденный до предела, член, после чего хорошенько смазал свои пальцы и анус Рауля. Накрыв рот Мориона поцелуем и не забывая поглаживать член партнера, принц ввел в анус первый палец. Рауль застонал, сжимая мышцами палец любовника.       - Тише, расслабься. Это всего лишь палец, Рауль. Расслабься, будет приятнее. Ну же, успокойся. Расслабляйся, мой дорогой. Давай, - массируя анус, шептал принц Раулю на ушко.       Эрик боялся, что сорвется и, как тогда, набросится на Рауля, а этого допустить было нельзя. Он обещал, что все будет хорошо. И он сдержит свое обещание. Наконец, Рауль привык, и Эрик ввел еще один палец. Рауль вновь застонал, его бледная кожа покрылась потом, а дыхание сбилось. Покрывая поцелуями кожу своего любовника, Эрик понимал, что сил сдерживаться уже не осталось. Вытащив пальцы, принц смазал свой член, еще раз умастил анус Рауля, а затем осторожно ввел свой член в слугу.       - А-а-ах... - застонал Рауль, выгибаясь навстречу принцу.       Хоть это был и не первый его раз, но ощутимый дискомфорт присутствовал. Хотя теперь он понимал, что это лишь на время, первые ощущения все равно были малоприятными. Рефлекторно дернувшись от принца, Рауль тут же ощутил дискомфорт, но уже от веревок. "Надо расслабиться. Потом будет приятнее. Потом... о..." - подумал слуга и тут же ощутил, как принц начал двигаться в нем.       - Да... хах... - сказал Эрик, начиная медленно, аккуратно двигаться внутри любовника, не забывая ласкать член Рауля. - Какой же ты... ох... Как же хорошо...       Все ускоряя темп, придерживая руками Рауля, Эрик внимательно следил за реакцией своего любимого. И понимал, что в этом положении никак не может задеть ту самую точку, от прикосновения к которой получил бы удовольствие Морион. Выйдя из Рауля, принц перевернул партнера на живот, а потом приподнял таз, заставляя стать Мориона на колени. Рауль с легким непониманием смотрел на принца, но говорить ничего не стал, потому что Эрик тут же вновь вошел в него. И вот тут слуга понял, о каком именно наслаждении говорил принц.       - Да... - простонал Рауль, когда Эрик вновь задел простату.       - О да... - зажмурившись от удовольствия, ответил своему любовнику принц и продолжил поступательные движения.       Схватив Рауля за узлы на веревках, Эрик приподнял торс любимого и второй рукой принялся ласкать соски партнера. Новые стоны удовольствия от Мориона были ему наградой за труды. Поняв, что все идет так, как надо, и сам Рауль получает удовольствие от процесса не меньшее, чем принц, Эрик ускорил темп.       - О... Ох... Да... Хах... Да...       Раулю было так хорошо, что он больше не мог сдерживать своих чувств и стонал от удовольствия, понимая, что именно ради такого и вернулся к принцу. Именно ради удовольствия, нежности, ради этой страсти, с которой сейчас вдалбливается в него Эрик, не забывая доставлять удовольствие и самому Раулю. Ради такого - бывший и нынешний личный слуга принца был готов оказаться не только связанным, но и закованным в оковы, потому что никто и никогда до принца не старался доставить настоящее удовольствие. Шлюхи - пытались побыстрее возбудить его и побыстрее довести до оргазма. Знакомые незамужние дамы пытались сначала затащить его под венец, а от замужних он сам старался держаться подальше. Но сейчас Рауль не мог думать об этом. Сейчас он наслаждался тем, что с ним делал принц.       А принц, все ускоряя темп, вскоре дошел до разрядки и кончил. Прикрыв глаза, нависнув над Раулем, Эрик приходил в себя после волны удовольствия. Ему было так хорошо, что все предыдущие ночи с множеством других любовников казались пресной лепешкой по сравнению с изысканным пирожным. Возможно, ему просто так казалось от долгого воздержания, а, возможно, так было и на самом деле. Ведь Морион был тем, кого он смог полюбить вновь.       Спустя пару минут принц вновь открыл глаза и поцеловал Мориона, как будто извиняясь за то, что кончил раньше, чем довел до пика наслаждения своего любовника.       - Сейчас, мой любимый. Я исправлюсь.        Эрик, вновь перевернув Рауля на спину, принялся ласкать его страстными поцелуями и нежными прикосновениями. Рауль, только отдышавшись после бурной разрядки Эрика, вновь ощутил, как разгорается огонь желания, заставляя кожу пылать, а разум - сходить с ума. Ласковые пальцы принца, такие умелые, такие нежные, приносили не меньшее удовольствие, чем жаркие и требовательные губы. Кровь стучала в висках, приливала к щекам, заставляя те пылать румянцем. А принц все не унимался, плавно спускаясь все ниже и ниже, доходя до паха и переключая внимание на член и мошонку. Вот после этого Рауль уже не смог сдерживать стоны удовольствия, как старался делать до этого.       - Да, мой Морион, по тебе, как и по мне, видно, что у нас долгое время никого не было, - сказал принц, доводя Рауля до пика в несколько движений.       Ответить Эрику его любимый уже не мог: он был на грани обморока от полученного удовольствия.       - Но теперь, я тебе обещаю, столь длительных периодов воздержания у нас не будет, - целуя Рауля и принимаясь развязывать его, сказал Эрик.       - Я только за, - с трудом открывая глаза, сказал Рауль.