Настоящая жизнь

POV - Ольен Месяц. Вильену хватило всего четыре недели, чтобы затупить всю ту противную боль, которая затаилась в сердце после ухода Эрена. Мужчина понимал, что просто водить меня по театрам и различным балам бесполезно, от посторонних людей всегда становится хуже, от их счастья. Наверное, именно потому, что он полностью понимал меня и мои чувства, Вильен больше уделял мне своего времени, давая возможность скрыться от остальных при обыкновенных, но не менее чудесных прогулках. Мне нравилось проводить с ним время, гуляя по зимней пустоши, куда, казалось, редко ступала хоть одна живая душа. Там, где мы проводили вечера, от яркой луны серебрился снег, а беспокойные животные, никак не желающие впадать в спячку, быстро скрывались за сухими ветками, приятно хрустя снегом под своими лапками. Мне нравилось разговаривать с Вильеном обо всем, так как он замечательный собеседник, который поддержит любую тему, начиная от простого домашнего дела и заканчивая точными науками, которые нередко переплетаются с магией. Мне просто начал нравиться сам Вильен, и создавалось впечатление, что сам мужчина совершенно не против этого, а, наоборот, готов сделать шаг мне на встречу. Но одного шага с его стороны недостаточно, необходимо также мне предпринять что-то, но храбрости на это нет: тело дрожит, а глаза мечутся в разном направлении, когда все сводиться к решению наших отношений. Я просто убегаю от всех ответов, пытаясь отвлечь его глупыми вопросами и совершенно бестолковыми расспросами. Сегодня снова падал снег. Только не так, как обычно: не было этой мороси, быстро покрывающей землю белой простыней. Сегодня большие хлопья создавали мягкие сугробы, в которые спешили залезть поиграться соседские мальчишки. Я шел к парку. Туда, где, наверняка, не смогу избежать разговора о происходящем. Вчера по глазам Вильена было заметно, что тот устал от всей недосказанности между нами, так что, придя туда, я больше не смогу отвести разговор в другое русло. Стоило увидеть его, одиноко стоящего у статуи богини Мино, как сорвался на бег: сначала медленно, а потом все ускоряясь и ускоряясь. Под конец я бежал быстро, запыхавшись. Почему-то сегодня не хотелось опаздывать, как я поступал раньше. Сейчас мной двигало желание оказаться в объятиях человека, который протянул мне руку помощи, вытаскивая из тягостных мыслей. Но воплотить все в реальность сложнее, чем просто подумать об этом. Именно по этому я резко останавливаюсь в двух шагах от него, продолжая наблюдать на его спину. Вильен стоит на месте, продолжая глядеть на небо, с которого белоснежными хлопьями по прежнему валил снег. Я запыхался и тяжело дышал, из-за чего мое присутствие давно было замечено, но мужчина не спешил повернуться ко мне. А это не только отдавалось болью в сердце, это заставляло сжимать руки в кулаки, впиваясь в кожу собственными ногтями, которые от злости становились все больше. В голове мысли давно перемешались, а из-за этого урагана чувств, который так и бушевал во мне, становилось до жути обидно. А всему этому виноват Вильен, который за все минуты, проведенные сейчас со мной, так и не посмотрел на меня. Не взглянул на меня, как обычно заботливыми глазами; не погладил по голове, заправляя давно отросшие пряди волос за ухо. Он не приобнял меня в знак приветствия, как начал делать совсем недавно. Вильен ни сказал и слова, из-за чего я все больше осознавал, что во время наших маленьких разлук, безумно скучаю по его мягкому баритону, что просто схожу с ума от скуки по самому мужчине. Из-за отчаяния хватаюсь за край его пальто, утыкаясь лицом прямо в спину, широкую и безумно родную. За каких-то жалкие четыре недели мужчина стал мне ближе родителей и дороже Эрена, которого я смог выпустить из сердца, освободив место другому. - Посмотри на меня, - с трудом проговариваю. Вильен же отмирает. Он перестает смотреть на небо, которое просто серебрилось от снега. Мужчина медленно поворачивается ко мне лицом, аккуратно приобнимает меня, притягивая к своей груди, целуя в макушку. - Я люблю тебя, Ольен, - поцелуй в висок. - Дорогой мой, Ольен. Месяц спустя. Семейная жизнь встречает меня внезапно и неожиданно, опуская на мои плечи все свои трудные занятия. Но меня все это не утомляет, а наоборот заставляет улыбаться. Именно семейная жизнь делает меня самым счастливым. Я рад только от одной мысли, что у меня есть муж, который любит меня, который нуждается во мне также, как и я в нем. Но, как и в других семьях, не все проходит гладко, как хотелось бы многим. Для меня же проблемой стало слово "готовка". Я не умел готовить и как-то это исправлять желания не было. Но, стоило Вильену попросить изготовить на его день рождения ужин, как во мне появилась огромная цель - научиться кулинарии. Но желания так и остались одними желаниями, оставляя за собой только печальную реальность, где я - никудышный повар, чья стряпня - ровня отраве. - Ольен, не печалься, - мужчина присел рядом со мной, целуя маленькие порезы на ладонях, оставшиеся от неудачных попыток приготовить что-нибудь съестное. - Я совершенно не против еды нашей кухарки, а от тебя приму любой другой подарок, даже если это будет простое поздравление, главное, что от тебя - моего любимого. Я стряхиваю слезинки, которые моментально появились на моих глазах. Чего-то со временем я становлюсь все сентементальее и чувствительнее, но, наверное, на этом сказалась беременность. - Вильен, - я нежно прикасаюсь ладоням к его лицу, - поздравляю тебя. И я очень благодарен судьбе, что она свела меня с тобой. Я люблю тебя, и малыш, что сейчас растет внутри меня, будет любить тебя также сильно, как его папа. Надеюсь, это дитя принесет нам еще больше счастья, хотя, желать большего уже некуда. Я тихонько прикасаюсь губами к его слегка шершавым губам, чувствую крепки руки на своей спине, которые аккуратно прижимают меня к себе. Вильен целует меня нежно, из-за чего по всему телу пробегает приятный табун мурашек, а сердце сжимается от этой невероятной любви, которая с каждым днем становится все сильнее, крепчая с каждой секундой.