***
Воскресный день прекрасен. Тёплый ветер развивает тонкие тюли комнаты Риричио, и нежные руки любимого мужчины обнимают хрупкое тело, оберегая от проблем и забот. — Риричио-сама, — сонно прошептал Микецуками, приоткрывая глаза, пред тем как солнечный свет успел ослепить острое зрение, — нам пора вставать, если мы не хотим пропустить завтрак, — сказал он, напоминая, что они не дома и опаздывать будет неприлично. — Риричио-сама, — позвал лис её вновь, будоража носом тёмные, как смоль волосы, спускаясь со своими поцелуями к самой шее. — Соуши, — поёжилась она, — мне щекотно, прекрати, — сквозь сон проговорила девушка, улыбаясь маленьким шалостям своего супруга. — Я не могу прекратить, — признался блондин, переворачивая её на спину. — Как же я могу прекратить, когда рядом со мной вы, Риричио-сама? — томно спросил он, нависая над только что проснувшейся женой. — Как насчёт небольшой утренней разминки? — спросил Микецуками в самые губы, нежно прикасаясь к ним в невесомом поцелуе, спускаясь с губ к шее, продолжая свои волнительные прикосновения уже у самой груди. — Соуши, остынь, — попросил она, отталкивая его от себя. — Мы же в доме моих родителей, гости здесь, сюда могут в любой момент зайти и позвать нас к столу, лучше просто начать собираться и поскорее домой, — заявила брюнетка, приподнимаясь на постели и заделав длинные волосы в пучок, уже хотела отправиться в душ, но её остановили. — Риричио-сама, вы совсем не жалеете мои чувства, — сказал он, возвращая девушку в тоже положение. — Неужели вас не волнует эта комната? — намекнул лис, осторожно развязывая розовую атласную ленту на груди своей жены, медленно обнажая небольшие участки тела через образовавшееся декольте. — Я не могу забыть это место, — вдохновенно произнёс он, наклоняясь к хлопковой ночной рубашке и взяв в зубы ленту, не спеша вытянул её. — Именно здесь вы стали моей, — прошептал Соуши, раздвигая ловкими пальцами воздушную ткань, заставляя Риричио, прикрыть от волнения глаза, — и душой, и телом, — добавил он, обхватив упругую грудь своими горячими ладонями. — Может, мне стоит напомнить вам, госпожа Микецуками? — хитро спросил блондин, играя с затвердевшими сосками, пропуская их между пальцев, ловя тонкие ноты наслаждения на лице девушки. — Соуши, твои руки слишком горячие, — пролепетала она, переводя дыхание, после его страстных прикосновений. — Моё тело горит, когда я рядом с вами, Риричио-сама, — признался девятихвостый и опустился к белоснежной груди, медленно обжигая дыханием, тонкую кожу розовых сосков, — помогите мне потушить этот пожар, — томно попросил он, обводя языком яркий ореол, с тихим стоном заключая в свой плен эти бугорки, страстно посасывая, снова и снова лаская их, то втягивая в себя, то отпуская, изредка покусывая, заставляя её изгибаться от удовольствия всё сильнее встречаясь с его возбуждённым телом. Риричио прикрыв глаза, еле сдерживала стоны, боясь того, что их могут услышать гости или родители, которые и так не очень любили её мужа. Но Соуши не собирался останавливаться, внутри него бушевал пожар, который с каждой секундой поглощал его без остатка. И не переставая ласкать чувствительную грудь своей молодой жены, нежно обводил контур стройных бёдер, поднимаясь через пока ещё плоский животик, к самой шее, заставляя её запрокинуть голову на пуховой подушке. — Риричио, ты моя единственная слабость, — признался Микецуками, поднимая на неё свои счастливые глаза, — ты подарила мне всё, о чём я только мог мечтать, — продолжил он, поглаживая своими пальцами алые губы, приоткрывая их. — А вчера ты была такой послушной, что я просто не могу сдержать своего восхищения, — признал это лис и, упираясь руками в матрас, придвинулся к приоткрытым губам, желанно сплетаясь с мягким язычком любимой. И вот яростные движения языка блондина всё сильнее отрывали от земли, заставляя забывать обо всём. Контраст этих нежных поглаживаний и через мгновение неистовых сплетений не оставляли больше и шанса на отказ. — Риричио-сама, вы хозяйка моей жизни, — говорил он, целуя тонкую шею, ласково прихватывая шелковистую кожу губами, заставляя брюнетку тонуть от желания, и подаваясь, она сама раздвинула свои ножки, разрешая Соуши улечься между них. — Вы моя госпожа, — страстно протянул лис, спускаясь в поцелуях к стройной ножке. Риричио вспыхнула, понимая, что он уже лежит между её ног и то и дело ласково обводит горячим языком внутренний контур бедра, поглаживая своими пальцами юную грудь, отвлекая её от своих истинных целей. «Нужно остановить, или мне станет вконец стыдно», — решила она, стараясь вернуться из мира своих грёз, куда её направлял Микецуками. — Соуши, остановись, — попросила она, чувствуя, как свободная рука всё же начала стягивать белое шёлковое бельё, — не нужно, — взвыла она, закатывая глаза от прикосновений этих пальцев, активно играющих с сосками, а теперь ещё и с маленькой горошинкой между её половых губ. — Риричио-сама, вас всегда смущает, когда я так рядом, — прошептал он, опускаясь между её ног, опаляя дыханием нежную плоть, и мелкая дрожь тут же пошла по телу девушки. — Но сегодня это будет вашей утренней разминкой, — хитро заявил лис и сбросил простыню в сторону, позволяя ей разглядеть каждый напряжённый мускул на его теле. «Конечно, я смущаюсь, когда ты опускаешься туда», — успела подумать она, как глаза распахнулись, а тонкие пальцы вцепились в серебристые волосы, стараясь хоть на дюйм отстранить его, но это только больше воспламеняло мужчину, давая ему понять, что его избранница получает наслаждение. И получив этот сигнал, он прижал рукой одно бедро к кровати, а другое лишь поглаживая по упругой попе, придерживал головой, не позволяя ей зажать свои прекрасные ножки. И вот высунув свой вёрткий язык, он раздвинул завесу этой тайны, и начал медленно обводить контур уже влажного лона, поднимаясь вверх до клитора, нежно и порой почти невесомо прикасаясь к её возбуждённой плоти, заставляя её тело подрагивать в его руках. И почувствовав эти хоть и смущающие её движения, ноги инстинктивно стали раздвигаться шире и, дав тем самым больше воли, Микецуками тут же воспользовался этим, резко входя языком в тот сокровенный вход в её теле, медленно выходя из неё, продолжая вылизывать её сочную натуру. Риричио выгнулась в пояснице и обессилено выпустила его волосы из своих рук, роняя их на холодящую кожу простынь, поддаваясь ему навстречу своими волнообразными изгибами издавая тихие, приглушённые звуки. Но блондину этого было мало, он желал слышать её изнеможённые стоны, пока он владеет ей, и облизав нежную кожу, он раздвинул губки и медленно засосал клитор, то отпуская, то возвращая его в себя, аккуратно играя своим язычком, не оставляя брюнетке почти ни шанса на тихое утро. И поддавшись его нежным, а порой нетерпеливым движениям сдалась, застонав в свой голос, расслабляя напряжённые ранее ноги. Соуши довольно улыбнулся и вновь прильнул к ней, страстно втягивая в себя её сок, срывая с губ новые стоны и прижимая половые губы, друг к другу и вновь запустил свой язык, между них страстно двигая им в разные стороны, заставляя все внутри полыхать. Сама того, не ожидая, Риричио стала двигаться в его такт, желая получить это наслаждение. Голова уже кружилась, тело горело, заставляя всё переворачиваться. Ноги и руки онемевали и, приподняв одну ножку, она судорожно напрягла её, как блондин облизал свой палец и стал ласкать её набухший клитор, то и дело, помогая своим язычком действуя в такт. Девушка, вспыхнула и громко вскрикнув, ощутила пульсирующие толчки внизу живота и сотрясающие потряхивания во всем своём теле, без сил роняя свою ногу на кровать. — Вот и размялись, — мило ухмыльнулся Микецуками, поднимаясь со своими влажными поцелуями по обнажённому телу, до сих пор содрогающемуся под ним. «Стыдно как стыдно, ну вот зачем он это делает?!» — кричала в своей душе Риричио, прикрывая лицо рукой. «Вот сейчас он поднимется и будет смотреть на меня своими любящими глазами, а я сейчас не могу заглянуть в них…, но какое у него тело…когда он прикасался ко мне, мышцы были так напряжены, это так возбуждает… о чём это я думаю!» — проносилось у неё в голове, пока сильные руки всё же не отстранили маленькую ручку от лица, прикасаясь к ней губами и вдыхая запах любимой жены. — Риричио-сама, — прошептал он, поглаживая своё лицо нежной ручкой брюнетки, — как же я счастлив, находясь рядом с вами, весь мир не имеет никакого смысла, только вы, только ты имеешь значение, — признался блондин, прикрывая свои блестящие глаза. «Он так нежен со мной, как же сильно я его люблю», — подумала она не в силах сдержать улыбку на своём лице. — Я люблю тебя, — прошептала Риричио, уже сама поглаживая гладко выбритую щёку Микецуками. — Но совсем скоро пьедестал в нашей жизни займёт другой, совсем маленький человечек, — сказала она, приподнимая его млеющее в её руках лицо, встречаясь с этими глубокими, как два океана глазами, согревая золотом и окутывая голубизной своих вод. — Прошу, чтобы не случилось, где бы ты ни был, подари этому малышу свою любовь, так же, как ты даришь её мне, — попросила Риричио, не пряча своих сияющих от счастья глаз. — Обещаю, — тихо сказал он, начиная целовать её влажные от слёз веки, — я обещаю тебе, наш ребёнок не познает той печали, что пришлось пережить нам, — успокаивал Соуши, одаряя всё её лицо своими нежными поцелуями, не позволяя ни одной слезинке коснуться хлопковой простыни. — Наш малыш будет самым счастливым, и неважно, родится он ёкаем или человеком, будет это мальчик или девочка. Для меня будет иметь значение только наша семья, сейчас, завтра, через год и так пока последний вздох не покинет меня, — поклялся Микецуками и накрыл своим телом Риричио, скрепляя клятву поцелуем, заставляя сердце девушки принадлежать только ему одному. — Соуши, — благодарно прошептала она, прикрывая пурпурные глаза, и огибая своими маленькими руками его спину, накрыла их обнажённые тела одеялом, желая слиться в одно, двигаться как единое целое, даря свою любовь только ему одному. — Риричио-сама, — любовно прошептал он, чувствуя всю взаимность их чувств, нежно спуская свои руки вдоль её тела, вновь заставляя её тонуть в его ласках, как дверь с грохотом открылась. — Хватит дрыхнуть! — прогремел Кагэро, бесцеремонно вваливаясь в комнату к молодожёнам. — Кагэро! — прокричала Риричио, вцепившись в одеяло руками. — Тебя стучать не учили?! — начала возмущаться она, понимая, что ещё бы минута и застал бы он их в позе куда более откровенной, а пока Соуши лишь лежал на ней, скрывая её обнажённое тело от довольного взгляда Сёкина. — Как будто я что-то видел, — ухмыльнулся он, продолжая возвышаться над лежащими в постели молодыми. — Ты кретин! — начала возмущаться девушка, бросая в эксцентричного брюнета небольшую подушку. — А ну проваливай! — приказала она, стараясь хоть немного совладать со своим негодованием. Соуши лишь усмехнулся, опуская свою голову к ней на грудь. — Я то уйду, только потом не плачь, что я тебя не предупредил, — обиженно заявил он, собираясь уходить. — Постой, ты это о чём? — решила на секунду остановить его Риричио, приподнимаясь на подушке. — Ха, а где же "извините, господин, я была неправа"? — ехидно спросил он, посматривая на неё через плечо. — Проваливай, я такого никогда не скажу, — угрюмо ответила брюнетка и рухнула на свою подушку. — Хорошо, безжалостная ты женщина, — прогремел он, всё же разворачиваясь к своим собеседникам, — твой дед созвал всех родных и друзей, намечается не хилый сабантуй, будь готова, мамочка, — усмехнулся он. — И, кстати, в вашей позе бутерброда, я и, правда, ничего не видел, — добавил Сёкин, закрывая за собой дверь. Риричио вспыхнула, не зная больше от чего. От того, что их прервал этот брюнет или оттого, что дед созывал родных, желая поделиться важным событием в жизни их семей? — Риричио-сама, расслабьтесь, — нежно прошептал Соуши, и аккуратно пройдясь пальцами по ложбинке девушки, мягко вошёл в неё, заставляя горящие фиалковые глаза распахнуться. — Риричио-сама, — страстно выдохнул он, делая лёгкие толчки. — Соуши, остановись, Кагэро ещё может вернуться или сейчас кто-нибудь зайдёт, и я сгорю со стыда, — взмолилась она, сжимая в своих руках одеяло, которое почти скатилось с их обнажённых тел. — Не могу, Риричио-сама, я слишком возбуждён, прошу, примите меня, — простонал он, делая свои выпады ярче, заставляя её судорожно постанывать от плавных движений большого мужского тела, двигающегося внутри неё, заходя и выныривая, оставляя за собой лишь хлюпающие звуки. Дрожа и замирая всем телом, она стала скорее отвечать на его активные, но осторожные толчки, не в силах сдерживать страстные звуки, вылетающие с её уст, даря наслаждение своему лису. — Риричио-сама, — страстно протянул он, зажимая в своих руках её бёдра и почувствовав, как его член сжали мышцы, пульсируя упругими стенками, мурашки пробежали по телу и, зарычав от получаемого оргазма, присоединился к своей возлюбленной награждая её лёгкой пульсацией, заполняя лоно густой смазкой, заставляя свою жену в последний раз изогнуться и простонать от удовольствия. — Риричио-сама, — устало протянул он, опускаясь головой на колыхающееся под ним тело, и переведя дух, медленно вышел из неё; от этих движений брюнетка тяжело выдохнула, встречаясь с его затуманенным взором. — Отдохнём ещё полчасика, — прошептала она и прижала лиса к себе, перебирая между пальчиками его серебряные волосы; отдать всю себя ему одному — вот истинное счастье, не имеющее границ, пределов и оков. — Знаю я ваши полчасика, Риричио-сама, — усмехнулся он и, обняв свою избранницу, устало прикрыл глаза, наслаждаясь её близостью и жаром юного тела.***
А между тем день уже входил в свой азимут, распространяя по всему поместью Ширакин приятные запахи свежеприготовленной еды, звон тонких бокалов, наполненных игристым шампанским и увлечённые разговоры гостей, как счастливые молодожёны всё же решили показаться всем. — Как я и говорил, Риричио-сама, ваши полчасика оказались достаточно продолжительными, — усмехнулся Соуши, не спеша, проходя по каменным дорожкам цветущего сада, где разместилась основная часть гостей. — Вообще-то, это не я решила устроить утреннюю разминку, — возмутилась она, придерживаясь за крепкую руку мужа. — Ваша правда, — согласился лис и, замечая Акихико среди гостей, направился в его сторону, уверенно направляя Риричио за собой. — Но вы же не сильно возражали, Риричио-сама, — хитро намекнул он, шепнув ей на ушко уже перед самым старцем, отчего она тут же вспыхнула. — Вас не было за завтраком, — строго проговорил мужчина, посматривая на молодых, — что-то случилось? — спросил он, переживая за здоровье внучки. — Что вы, Акихико-сан, — мило улыбнулся Микецуками, — Риричио просто захотелось подольше поспать, — добавил он, прижимая ручку своей жены к себе. «Ещё бы мне не захотелось поспать», — возмущалась она про себя, стараясь не смотреть на окружающих, что-то и дело окидывали их взглядом. «А с другой стороны времени уже три часа, ещё немножко потерпеть этот кошмар и можно ехать домой», — с облегчением выдохнула брюнетка, как вдруг её осенило. «Стоп, он знал, что я устану и захочу поспать, неужели это было спланировано?» — пронеслось у неё в голове, и она перевела свои обезумившие глаза на мужа. — Всё хорошо, Риричио-сама? — как ни в чём не бывало, спросил он, прикрывая свои глаза, мило улыбаясь. «Точно! Ах ты хвостатый, ну я тебе сейчас устрою!» — злостно подумала она, вспоминая совет Кагэро, как уверенный голос деда, нарушил все её планы. — Дорогие гости, мы признательны вам, что вы пришли сегодня разделить нашу радость, — торжественно объявил Акихико, — как известно в доме, где слышен смех, всегда живёт счастье, и я рад сообщить, что скоро на один звонкий голосок в наших домах станет больше, — с гордостью заявил старец и жестом подозвал молодых к себе. «Верно, сейчас не время, здесь слишком много народа», — решила Риричио, пропуская мимо ушей все, что говорил её дед. «Да ещё и неизвестно, может, он придёт в восторг от всего этого, и тогда я сгорю со стыда», — не переставала рассуждать про себя она, чувствуя, как краснеет только от одной мысли об этих поклонах, невесомых поцелуях и испытывающих взглядах, а в этот момент Акихико уже объявил о её положении и оказанной их дому чести. — Не нужно смущаться, мы празднуем сегодня замечательное событие, — сказал ей старший Ширакин, замечая, как его внучка вся красная стоит перед кучей народа. — Хотя кто чувствует стыд, тот чувствует и долг, — произнёс он, погладив её по голове, отпуская на этой ноте молодых. — Риричио-сама, вы голодны? — мило спросил Соуши, — не простительно, из-за меня вы пропустили завтрак, — склонил свою голову он, начиная свои привычные выкрутасы. — Конечно, я голодна! — возмутилась брюнетка на глупый вопрос. — Иди и принеси мне чего-нибудь солёного, хорошо прожаренного и клубнику не забудь, — приказала Риричио, уже забывая о гостях, желая наконец-то поесть и просто расслабиться. — Хорошо, Риричио-сама, — усмехнулся Микецуками, — только знайте, клубника мощный афродизиак, — тихонько сказал он ей на ушко, — и если вам потом очень сильно захочется, вам стоит только шепнуть, — хитро намекнул лис, оставляя свою госпожу у фонтана с рыбками. «Вот же ненасытный!» — чуть не кричала про себя девушка, горячась на своего мужа. «Его не смущают даже люди, что здесь собрались», — решила она, наклоняясь к кристальной воде, поблёскивающей на свету. — Риричио, — позвал её молодой мужчина в строгом костюме. — Дэйчи? — удивилась она, поднимая на него свои фиалковые глаза. — Я хотел извиниться, — признался он, протягивая ей руку, желая помочь встать. — Я не имел права так поспешно судить о жене своего брата, сможешь ли ты простить мою грубость? — спросил брюнет, добродушно посматривая своими синими глазами. — Я не держу зла, — холодно проговорила она, отпуская руку парня и оправляя своё кимоно. — Любой бы на твоём месте воспринял ситуацию неверно, и я рада, что ты нашёл с Кагэро общий язык, — сказала Риричио, продолжая сохранять чувство собственного достоинства. — Да, хотя это было и непросто, — посмеялся он, потирая свой подбородок. — Я не ослышался, вы здесь меня обсуждаете, — прогремел Сёкин, услышав своё имя в их разговоре. — Конечно, Кагэро, ты главный гвоздь программы, — пробурчала Риричио, отворачивая голову от суетливых дам, что не переставали всё это время смотреть на неё. — Наверно не стоит так реагировать на них, они могут это счесть грубостью, — посоветовал Дэйчи, замечая холодное выражение лица свояченицы. — Кончай думать о мнении других, — заявил Сёкин и сильно хлопнул юношу по спине, отчего тот согнулся и прокашлялся. — Пусть знают с кем имеют дело, Риричио у нас волевая, её не так-то просто сломать, а кто попытается, получит по самое не хочу, — заявил брюнет и рассмеялся. — А если не от неё так от Соуши, а я добавлю, — серьёзно сказал он и сверкнул своим взглядом в сторону женщин, что не утихали, но от вида этого человека рассыпались в разные стороны. — И всё же, нам лучше пройти к столу, — придя в себя, проговорил Дэйчи и подал свою руку Риричио. — Хорошо, — сдалась она, принимая этот жест. — Эй, что-то я не понял, а как же я? — шутливо спросил Кагэро, догоняя их. — А ты смотри и учись, к чему приводит семейная жизнь, — ухмыльнулась Риричио, идя рядом с кузеном своего мужа. День пролетал быстро, Соуши был, как всегда мил, временами просто невыносим, гости приставучими, со своими тостами, пожеланиями, порой непонятными взглядами, терпение и силы уже балансировали на грани беспамятства, как начал накрапывать дождь. «Спасение», — подумала Риричио, прикрывая глаза и запрокинув голову, ловила тёплые капли этого весеннего дождя. — Риричио-сама, скорее в дом, — засуетился Микецуками и, невзирая на гостей, подхватил свою жену на руки, скорее направляясь с ней под крышу. — Риричио-сама, сейчас не время мечтать, нужно спрятать вас и скорее согреть, — беспокоился он, почувствовав, как похолодели её маленькие руки. — Соуши, не делай из мухи слона, это просто дождь, — тихо сказала она, по-прежнему ловя эти капли, пока крыша родного гнезда не нарушила её счастливый полёт. — Вы неправы, Риричио-сама, — серьёзно проговорил блондин, неодобрительно посматривая на неё сверху вниз, отчего по телу у девушки пробежала дрожь. Этот взгляд такой серьёзный и холодный, всегда внушал это чувство страха, но брюнетка его видела не так часто, и это имело силу над ней. — Дождь ещё холодный, ваша одежда вся промокла, — проговорил он, указывая на её шёлковое томесоде, прилипшее к телу, — сейчас ваш организм может быть ослаблен, болеть ни в коем случае нельзя, — поучал он, быстро направляясь к комнате. — Вы хоть подумали, что я буду делать, если с вами что-то случится? — в отчаянии спросил Микецуками, прижимая её к себе сильнее. — Соуши, ты утрируешь, простуда не так опасна, чтобы из-за этого так убиваться. И, кроме того, я же здорова, — начала успокаивать Риричио, поглаживая его напряжённые плечи. — Преувеличиваю я или нет, но я не могу вас потерять, поэтому пока вы не примете ванну, домой мы не поедем, — сказал, как отрезал он и быстро захлопнул дверь в комнату своей жены, где она провела всё своё детство. «Что он задумал?» — пронеслось у неё в голове, когда Соуши всё же опустил её на пол и быстро убежал в ванну наполнять её водой. Запах хвои распространился по уютной комнате Риричио и, прикрыв глаза, она вдыхала этот свежий, горьковатый и в то же время бодрящий аромат. — Риричио-сама, вы, почему ещё не сняли с себя кимоно? — удивился блондин, возвращаясь в комнату, но, глядя на разомлевшую девушку, хитро прищурил глаза. — Или вы желаете, чтобы я вам помог? — желанно спросил он, прижимая к себе хрупкое тело жены. Большие ладони обожгли своим теплом озябшие плечи, и мелкая дрожь удовольствия пробежала по телу брюнетки. — Соуши, что ты делаешь? — прошептала она, покусывая губы от наслаждения, пока её супруг медленно спускал шёлковую ткань с её плеча, обнажая его, не забывая при этом согревать своим дыханием между нежными поцелуями. — Я согрею тебя, — страстно сказал он, вдруг резко срывая всю верхнюю часть томесоде, обнажая выделявшиеся ключицы и упругую грудь, и лишь оби не позволили кимоно свалиться на пол. — Соуши, ты совсем обезумел, — испуганно сказала Риричио, встретившись лицом к лицу с лисом. — Я обезумел от любви к тебе, — выдохнул он, опаляя обнажённое тело и опустившись перед своей женой на колени, крепко прижал её к себе. — Ты была сегодня беспечна, — прошептал он, проводя носом по влажному телу. — Прости, но я не могу быть сейчас нежным, — извинился Микецуками и рывком захватил губами ореол на груди, Риричио еле сдержала громкий стон. Губы блондина были такими нетерпеливыми, неистово захватывая то один, то другой затвердевший от холода сосок, звучно оттягивая и втягивая в себя вновь, с рыками наслаждения прикрывая глаза. Деться некуда, оттолкнуть невозможно, руки, как наручниками сковала шёлковая ткань кимоно и лишь ноги дрожат от его несдержанных поцелуев, окутывающих всё тело. Горячие ладони рассекали лопатки, заставляя изгибаться от жара, исходившего из этих рук. Грудь уже покраснела от пламенных поцелуев, и желание затмевало глаза, потряхивая юное тело. — Моя, — страстно издавал он звуки, запуская руки под влажную одежду жены, поднимаясь по стройным ногам вверх, отлипляя кимоно от её бёдер. — Моя Риричио, — желанно произнёс Соуши её имя, обнажая одну ножку, ставя на своё колено. — Моя, — продолжил он, целуя гладкую кожу, поднимаясь все выше, упираясь головой в оби. Запах возбуждения ударил в голову лиса и, теряя последние капли самообладания, он схватился за оби руками и раздался хлопок, разорванный пояс мгновенно скатился по шёлковой ткани, распахивая кимоно перед горящими глазами Микецуками. «Что за безумный взгляд?», — пронеслось у Риричио в голове, как она уже теряла свою одежду под нетерпеливыми действиями девятихвостого и, представ перед мужем лишь в белых носках и хлопковом белье, пылала посреди своей комнаты. Окинув желанную картину взглядом, Соуши вновь провёл носом вдоль бедра, что тряслось на его ноге и улавливая мускусный запах, всё меньше понимал реальность, отдаваясь во власть своих животных инстинктов, как голос возлюбленной вернул в этот мир. — Мике, а как же ванна? — неуверенно спросила она, перебирая между пальцев мягкие волосы мужа. — Как я мог забыть, — распахнул глаза он, и быстро поцеловав колено ошарашенной Риричио, убежал. «И что это было?», — спросила она сама себя, даже не пытаясь прикрыться от испытанного удивления. — Риричио-сама, водичка готова, — объявил Соуши, выходя из ванной с термометром в руках, — ровно тридцать восемь градусов, — довольно проговорил лис, кладя его на стол. — Знаешь, это совсем не сексуально, — похолодев, пробурчала Риричио, проходя мимо Микецуками. — А вас так взволновал этот вопрос? — хитро спросил блондин и подхватил девушку на руки, нежно проводя рукой по её ножке, отбрасывая в сторону беленькие носочки. — Пусти, сама справлюсь, — начала возмущаться она, по приходу в ванную комнату. — Отпущу, — сказал разноглазый. — Но сделаю всё сам, — ласково добавил он, не спеша, спуская с её ног бельё, опуская его на кафельный пол. — Вы такая красивая, Риричио-сама, — тихо сказал Соуши, начиная целовать её живот, поднимаясь всё выше, но, дойдя до покрасневшей от его поцелуев груди, остановился. — Осторожно, — попросил Микецуками, помогая своей возлюбленной погрузиться в ароматную воду, что пощипывала возбуждённое тело. — Ты бы мог составить мне компанию, — заявила брюнетка, нежась от прикосновений супруга. — У нас сейчас нет времени на совместную ванну, — улыбнулся он, опуская свою руку с мочалкой в тёплую воду по самую рубашку, что он закатал. — Ты же тоже промок под дождём, иди, погрейся, — позвала Риричио, немного смущаясь. — Риричио-сама, неужели вам хочется? — хитро спросил девятихвостый, щуря свои светящиеся глаза. — Не говори так пошло, — пробурчала она в сторону, смущаясь смотреть в эти глаза. — Пошло? — усмехнулся Микецуками, запуская свою руку между её ног, начиная нежно поглаживать жену. — Так как вы говорите, пошло? — расплываясь в улыбке, спросил он, наблюдая за тем, как Риричио изогнулась от его ласк. — Риричио-сама, — возбуждённо выдохнул Соуши, — так вам хочется? — спросил он в самые губы, встречаясь с её взволнованными пурпурными глазами. — Да, — ответила она, изгибаясь от ласк нежных пальцев, что гладили её. — Тогда я весь ваш, — заявил он, накрывая её своим телом. — Соуши, ты же в костюме, — сказала она, невольно смущаясь его любящего взгляда. — У нас нет времени на долгие прелюдия, и раз вам хочется, как я могу заставлять вас ждать? — страстно протянул лис, опускаясь со своими поцелуями к нежной шее, прижимая всем своим телом Риричио к стенке просторной чаши. И вот ремень с брызгами вылетел из воды, звонко падая на кафельный пол, большие ладони сползают по мокрой плитке и тихие стоны наполнили комнату. — Риричио, — прошептал Микецуками, отстраняясь от неё, — раздвинь ножки, — попросил он, расстёгивая брюки. Девушка смутилась и, опустив глаза, послушно открылась мужу. — Умница, — улыбнулся он, притягивая её к себе, — Риричио, я очень тебя хочу, — страстно протянул он ей на ухо, медленно входя в неё, но лишь наполовину, заставляя её желать своего ещё больше. — Обхвати меня ногами, — еле слышно попросил блондин и, почувствовав, как её ножки сплелись, притянул к себе за упругие бёдра, заставляя жену выгнуться от пронзившего её удовольствия. Вода начала выплёскиваться от энергичных движений двоих. Эхо сладостных мук заполняло всё вокруг, маленькие руки Риричио беспощадно вцепились в белую сорочку мужа, оттягивая её от мокрого тела, отстраняясь и вновь встречаясь с его крепким телом, содрогаясь от каждого движения, чувствуя, как вода делает его толчки более натянутыми и тугими. — Мике, подожди, — с трудом проговорила брюнетка, ощущая, что уже почти на пределе своих сил, но Соуши начал двигаться только быстрее, не позволяя ей прийти в себя. — Соуши, — страстно протянула она его имя и изогнулась дугой, заставляя мужа, устало подхватить её голосок. — Риричио-сама, вы такая милая, — улыбаясь, проговорил лис, опуская голову на её плечо. — Неужели вы думали, что я остановлюсь, когда вы уже на пике удовольствия? — хитро спросил он, замечая, как его жена напряглась от его слов. «Как он понял?» — прокричала про себя она, распахнув свои глаза, хлопая длинными ресницами. — Риричио-сама, — посмеялся блондин, — я всегда почувствую, когда вы уже на пределе, ваше тело мне скажет всё что нужно, и вы это не в силах контролировать, — объяснил он, смущая свою жену. — Но мне приятно знать, что вы успеваете думать и обо мне, — довольно сказал Микецуками, медленно снимая с себя Риричио. Вода ручьём начала скатываться с мокрой одежды Соуши и сбросив с себя мокрый костюм, он запахнул белое полотенце на своих бёдрах и направился за своей супругой. — Знаешь, это нечестно, мне сложно понять, когда ты уже на пределе, — возмутилась брюнетка, но, замечая обнажённое тело мужа, как всегда смущённо отвернулась, забывая, о чём говорит. — Я вам помогу, Риричио-сама, — сказал он, наклоняясь к губам возлюбленной. — Когда на пределе я, мои движения становятся быстрее, в голове темнеет, и я почти ничего не слышу, инстинктивно двигаясь к вам, это не сложно заметить, — признался лис, и страстно прикасаясь к алым губам, подхватил её на руки, поднимая в воздух вихрь сияющих капель. — И я очень рад, что вы мне не отказали сегодня, даже не смотря на ваше положение и чужих людей в доме ваших родителей, — сказал Микецуками, разрывая поцелуй, встречаясь с любящими глазами жены. — Да как тебе откажешь, — усмехнулась она, понимая, что это просто невозможно, когда к себе прижимают эти сильные, но нежные руки, когда начинают целовать эти губы, ноги подкашиваются, а здравый рассудок покидает тело, обнажая все скрытые чувства и потаённые желания.***
День медленно шёл на убыль, после обильного весеннего дождя в воздухе нависла свежесть и сырость, пробирая лёгким холодком и насыщая кислородом утомлённое тело. После будоражащих событиями выходных супруги Микецуками и молодой, успешный выпускник, подающий большие надежды Дэйчи, возвращались домой. Чёрный лимузин с брызгами разбивал лужи на дороге, мчась по автостраде, стараясь как можно скорее доставить своих хозяев в поместье. — Соуши, ты уверен, что стоило уезжать сегодня? — обеспокоено спрашивала Риричио своего мужа, который сидел рядом с ней. — Не стоит волноваться, у нас опытный водитель, я его попросил поскорее доставить нас, — мило ответил лис, даря своей взволнованной жене лёгкую улыбку. — А почему мы так спешим? — удивился Дэйчи, сидя на боковом сидении. — Скажем так, появляться на улице когда на землю опускается тьма, для нас небезопасно, — серьёзно ответил лис, прижимая к себе возлюбленную. — Значит, вы не так сильны, как рассказывал нам дед? — прямо спросил он, вспоминая сказки, что им рассказывали на ночь. — Не в этом дело, — взяла слово Риричио, — силы ёкаев отличны, как и у нас, но даже самые слабые могут быть опасны, поэтому нужно быть бдительными, — пояснила она, но юноша всё равно пребывал в догадках, ведь этот мир был чужд ему. Дорога была длинной и после тяжёлого дня от тихого покачивания автомобиля брюнетка уснула на плече у мужа и, наслаждаясь этими минутами, дорогими его душе Микецуками прикрыл глаза, слушая спокойный ритм её сердца, дыхания, вдыхая тонкий аромат струящихся волос. — Кажется, туман ложится, — тихо заключил Дэйчи, посмотрев в окно, — не удивительно такой дождь прошёл, хорошо, что мы уже почти дома, — проговорил он, разбудив тем самым молодых. Соуши неодобрительно посмотрел вперёд и, замечая, как лимузин пробивается сквозь стену белой пелены, напрягся всем телом. Сумерки, нависшие над всей округой, уже заставляли беспокоиться, но этот туман, вгонял в дрожь. — Туман — это нормальное явление для горного района, да и после дождя, не стоит так реагировать, — попытался подбодрить юноша, замечая реакцию своего кузена. — Риричио, ты отдохнула? — обратился он к девушке, стараясь её отвлечь. — Да, спасибо, — ответила она, не переставая смотреть по сторонам, чувствуя, как автомобиль сбавляет свой ход. — Господин Микецуками, очень плохая видимость, скорее всего, мы задержимся, — сказал водитель, открывая чёрное окошко отделявшее их. — Не страшно, езжай аккуратно, — приказал глава семейства, чувствуя неладное, как машину резко повело в сторону и все бы отлетели в другой край лимузина, но ремни безопасности сделали своё дело. — Что это было? — испуганно прокричал Дэйчи. — Я почувствовал удар. — Так и было, — подтвердил Соуши, отстёгивая свой ремень, начиная смотреть то в одно, то в другое окно, как показалась фигура ёкая. Массивная фигура с выделяющимися мускулами рассекала воздух, нагоняя автомобиль, длинные когти существа шаркали по мокрому асфальту, временами освещая тьму искрами, рога и клыки, всё это навивало ужас, пока ёкай не опустился, как зверь на четвереньки и, сровнявшись с машиной, отбегал в сторону для сокрушительного удара. — Все приготовились! — прокричал блондин, прижимая Риричио к себе, и последовал сильный удар. Лимузин кидало из стороны в сторону, вгоняя в ужас всех пассажиров. — Господин, следующий удар машина не выдержит, будьте готовы, — предупредил водитель, выровняв лимузин, он давно работал на семью Микецуками, опытный, средних лет мужчина, не терял бдительности, ведь на его плечах сейчас была не малая ответственность. — Он играет с нами, — тихо сказал блондин вслух, поняв тактику монстра. — Не останавливайся, езжай прямо к дому, я задержу его, — приказал Соуши, намереваясь выходить. — Мике, ты обезумел, не уходи! — испуганно прокричала Риричио, удерживая его за руку. — Риричио-сама, — ласково обратился к ней он, — я не забыл свою клятву, я вернусь к вам, — успокаивал её Микецуками, целуя испуганное лицо, по которому начали бежать слёзы, — сейчас я должен защитить вас, прошу, доверьтесь мне. — Соуши, не нужно, — взмолилась девушка, целуя его руки, — останься, — просила сквозь слёзы она. — Дэйчи, чтобы ни случилось, не выпускай её, — серьёзно попросил он своего кузена, на котором лица от ужаса не было, — позаботься о ней, — в последний раз произнёс Микецуками и на ходу выпрыгнул из машины. — Соуши! — в ужасе прокричала Риричио, протягивая свою руку к розовым лепесткам, хлынувшим в салон лимузина, и слёзы полились из глаз, заставляя всё тело вздрагивать. — Я этого так не оставлю! — со злости выкрикнула она, судорожно пытаясь отстегнуть свой ремень. — Нет! — закричал юноша, и крепко прижал её к себе, не позволяя сдвинуться с места. — Ты будешь только мешать, пойми, сейчас он будет думать о том, как вернуться к тебе живым, а если ты пойдёшь, то его будет заботить лишь твоя безопасность, если не думаешь о себе, подумай о ребёнке, — пытался вразумить её Дэйчи, обнимая сотрясающееся от всхлипываний тело. — Соуши, я не могу его потерять, — сквозь череду слёз прошептала она, бессильно опуская свои руки. — Не потеряешь, он обязательно вернётся, — успокаивал брюнет, сам с трудом сдерживая слёзы ужаса и отчаяния. Но всему пришёл конец, машина со скрипом затормозила у дома и подхватив на руки Риричио, парень скорее побежал в дом, где их уже давно ждали. — Дэйчи, что случилось? — спросила Медока, как всегда встречая своих домочадцев, замечая вмятины на лимузине и заплаканное лицо Риричио. — Где Соуши? — спросила Мегуми, заметив, что её сын пропал. — На нас напали, Соуши остался, для того чтобы мы смогли уйти, — объяснил юноша, спуская брюнетку со своих рук, но она и пошевелиться не могла, с трудом веря, в то что произошло. — В дом её, быстро, — приказала Мегуми, взмахивая своими длинными серебристыми волосами, — запереть всё двери, ей чая и не выпускайте, — добавила она, не давая сказать никому и слова. — Нет, Соуши! — прокричала она, протягивая руку к закрывающимся на засовы дверям. – Нет, пустите, — билась Риричио в руках Дэйчи. — Откройте, он вернётся, — плакала она, уже не в силах сопротивляться. — Мы услышим, когда он вернётся, а пока это для твоего же блага, — сказала Мегуми и отправилась с остальными присматривать за взволнованной невесткой, охраняя её от опасностей мира теней и даже себя самой.***
Тишина, неестественная для этого времени года и густой туман нависали над округой и лишь девятихвостый лис не спеша шёл по мокрой дороге, прислушиваясь к каждому шороху, держа катану наготове. Утробные рыки и сильный ветер захватили тело Микецуками, развивая его кимоно и шевеля длинные серебряные хвосты. Ёкай, что напал на лимузин медленно выходил из тумана, скалясь своими ужасающими зубами, словно улыбаясь ему. Соуши сомкнул руки на рукоятке катаны, готовясь к выпаду, как монстр прямо идущий на него растворился в воздухе. Лис, распахнул глаза не веря увиденному, вот он был здесь и снова исчез. «Ты меня не проведёшь, я обязательно вернусь домой», — уверенно решил Микецуками, шевеля своими ушами, улавливая лёгкое дуновение ветра за своей спиной. — Попался! — победно сказал он и рассёк массивную фигуру ёкая, но он просто развеялся, словно остриё клинка прошло через туман, а не через живую плоть. «Не может быть, я его должен был хотя бы задеть», — удивился лис, осматривая свой клинок, на котором не было и следа крови. «Что это?» — начиная беспокоиться, спросил он сам себя, как послышался противный смех, заставляющий кожу покрываться мурашками. — Интересная лисичка, — прогремел ёкай, раздувая туман возле себя, открываясь противнику. — Что, испугался? — спросил он, выдыхая столбик дыма из своего зубастого рта. — Трепещу, — саркастично ответил лис, глядя на толстого монстра, засевшего на обочине и довольно курившего трубку. — Ха-ха-ха, — прогремел тот, — вот же удача, столько лет скитаний и, наконец, приличный экземпляр, — непонятно говорил он, продолжая чему-то радоваться. — Ты мне нравишься, и я готов заключить с тобой сделку, согласишься, потеряешь малость, откажешься, потеряешь всё что любишь, — сказал ёкай и поднялся с земли, обнажая свою высокую, да ещё и массивную фигуру, медленно перебирая пальцами на ногах, разрезая землю длинными когтями. — Я не собираюсь больше ничего терять, — спокойно сказал Соуши и приготовил свой клинок, полный решительности нанести новый удар. — Глупый лисёнок, — рассмеялся демон и растворился в воздухе, встречаясь лишь с тёплым ветром. И вновь Микецуками пришлось довериться лишь своему слуху, но голос был чётким, призывающим к себе. — Я дух древнего демона, ты для меня не опасен, и твой ножичек здесь бессилен. Моё имя Ама-но-дзаку*, и ты склонишься передо мной, как склонялись твои предки. Я тысячи лет скитался по этой земле вместе с ветром, наполняя эти ночи ужасами, я хочу обрести свой телесный облик, и ты мне поможешь, — раскрыл он свои истинные мотивы. Соуши посмотрел на свою блестящую во тьме катану и, понимая, что для духа она, что спичка, вложил в ножны. — Правильное решение, — усмехнулся тот на самое ухо девятихвостого, разносясь вместе с ветром. — Что я должен делать? — холодно спросил Микецуками, опуская свои глаза на асфальт. — Отдать своё дитя, — утробно ответил демон, заставляя Соуши просто оцепенеть. — Сомневаешься, — усмехнулся Ама-но-дзаку, — не сомневайся, я всё равно получу то, что хочу, но если ты примешь меня и станешь для меня сосудом пока твоя жена не родит ребёнка, останетесь живы и ты, и она. Я заберу лишь дитя, а если ты откажешься, то я просто сдеру с тебя кожу и стану тобой и твоя жена примет меня, а когда придёт время убью всех и жизненные силы твоего наследника, всё равно станут моими. Решай, у тебя есть секунд десять, я нетерпеливый демон, ждать долго не намерен, — заявил дух и оставил обезумившего от услышанного Микецуками одного. — Риричио, — прошептал он, прикрывая глаза не зная как поступить. «Отступить сегодня, чтобы появился шанс завтра, это единственный выход», — подумал Соуши и упал на колени, роняя своё оружие на чёрную дорогу. — Прости меня, я вынужден согласиться, — сказал вслух он, ударяя кулаком по асфальту, разбивая его в кровь. — Откуда мне знать, что ты не обманешь меня? — выкрикнул девятихвостый, роняя слёзы на белоё кимоно, раскинувшееся под ним. — Мы заключим контракт и, подписав его, обратного хода для тебя нет, — хитро ответил демон, показываясь лису. — Я согласен, — сухо ответил разноглазый, радуя этого бестелесного ёкая. — Но если ты причинишь Риричио вред, я найду способ сделать твою жизнь адом, — пригрозил он, поднимая свои разъярённые глаза. — Всё же наивная лисичка, — расхохотался тот. — У тебя не будет такой возможности, — оскалился он и скрепил окровавленную руку Соуши со своей, наслаждаясь каплями крови, попавшими на его тело, на мгновение, получившее физическое воплощение. — А теперь поработает над твоим видом, — ухмыльнулся демон и полоснул удивлённого услышанным Микецуками. Кровь брызнула на дорогу, через раны на крепкой груди. Белое кимоно окрасилось алой краской, и, стиснув зубы лис, стерпел эту боль, как плечо постигла та же учесть и, согнувшись от острого чувства, он тряхнул белокурой головой, гордо выпрямляясь всем своим телом. — Молчишь, — оскалился демон, — сейчас не сможешь, — грубо сказал он, делаясь невероятно серьёзным, и окутал тело блондина острым, как иглы холодным ветром, пронизывая каждый сантиметр его тела. И несдержанный крик разнёсся по округе, содрогая воду и землю, рассеивая этот туман. — Я жив, — тихо сказал Соуши, поднимаясь с земли и оглянувшись по сторонам, увидел, как рассвет озаряет ворота его дома. «Жив, но будешь подозрительно себя вести, и я завладею твоим телом», — послышался в голове уже знакомый голос, заставляющий всё внутри закипать. «Теперь я всё знаю о тебе, все твои мысли это мои мысли, делай всё, как всегда и твоя жена будет жить», — пронеслось вновь и, почувствовав боль в груди и просто раскалывающейся на части голове, он пошёл домой, вместе с рассветом возвращая надежду. А тем временем жильцы поместья Микецуками, встречали рассвет после бессонной ночи, Риричио уже не могла плакать и безжизненно сидела на диване, посматривая на потрескивающий в камине огонь, Дэйчи сидел рядом и от пережитого ужаса, просто отрубился, но так и не выпуская доверенную ему девушку из рук. Мэдока-сан бегала по дому, собирая всю прислугу для поисков Соуши, и лишь Мегуми спокойно ждала, думая о чём-то важном. — Мегуми-сан, — вдруг отстранённо обратилась к ней Риричио, — вам ведь что-то известно, — проговорила брюнетка, поднимая на неё свои опухшие глаза. — Это всего лишь старая легенда, когда-то на этой горе жил упрямый демон, он погряз в пороках и желаниях, умея читать мысли людей, он легко играл с их жизнями и прознал он о свадьбе пышной. Пожелал демон стать владыкой людским, и съел принцессу, надев на себя её кожу, и предстал в день свадьбы перед женихом своим, но юноша так любил свою суженную, что увидел обман и лишил демона головы. Но дух ёкая не был запечатан, и бродит он по сей день по земле нашей в поисках ребёнка, способного воскресить его. Быль то или сказка, но когда я была беременна, меня никогда не выпускали из дома с приходом ночи или даже дождя, только тень ложилась на наши владения, как все двери плотно закрывались, — вспоминала она, пугая невестку ещё больше. — Но если это дух, то Соуши будет бессилен против него, — с ужасом проговорила Риричио и судорожно захлопала губами, чувствуя, как слёзы подступают к её горлу. — Дорогая, не плачь, это всего лишь старая сказка, он вернётся к нам, вот увидишь, — решила успокоить невестку она и крепко обняла бедную девушку. — Соуши, он дома! — прокричала Медока, запыхавшись вбегая в гостиную. Риричио не веря своим ушам, подобрала длинный подол кимоно и из последних сил побежала к мужу навстречу. «Всё, больше никогда не позволю ему так рисковать», — решила про себя она, пробегая по коридорам и заметив потрёпанного мужа вокруг которого уже бегали служащие, задрожала всем телом, не в силах сдерживать слёзы счастья, что переполняли её. — Риричио-сама, — тихо позвал он её, распахивая свои объятия, в которых тут же оказалась возлюбленная, всхлипывая от слёз. — Риричио-сама, не плачьте, я больше не покину вас, — успокаивал Соуши, ласково гладя это тело, прижимая к себе. — Ты это уже обещал, — злилась она, одновременно с радостью, что переполняла её теперь. — Ну я же вернулся, главное, что вы в безопасности, — забывая обо всём, проговорил Микецуками, прижимая Риричио к своей груди. — Соуши, ты ранен, — беспокоясь за своего мужа, сказала она, замечая порезы от когтей. — Это царапина, Риричио-сама, она не стоит ваших переживаний, — мило улыбнулся он, и вновь обнял свою жену. — На твоём теле уже слишком много таких царапин, и все из-за меня, — сказала брюнетка, прижимаясь к нему, боясь снова потерять. — Это лишь малая плата, за счастье быть рядом с вами, Риричио-сама, — заявил блондин, отстраняя её с целью посмотреть в эти прекрасные глаза. — Я люблю вас, Риричио-сама, и чтобы не случилось, помните об этом, — признался он, глядя в её фиалковый взор. — Я тоже тебя люблю, — прошептала она одними губами, встречаясь с ним в нежном поцелуе, и тело охватил покой, переходивший в то умиротворение, в котором она жила последнее время, не зная проблем и забот. Конец 2 главы. Примечания: * Ама-но-дзаку 天邪鬼 (あまのじゃく) http://animekun.ru/interesting/spirits/Ama-no-jaku.html