***
Семья — это маленький мир, рождающийся из людских желаний быть вместе всегда, любить и оберегать друг друга, идя рука об руку сквозь туманы радости и горя по единой тропе, ограждая свой взращенный сад тонкими стенами желтеющей от времени рисовой бумаги. Храм, построенный на любви проходя сквозь года, укореняется на иссушенной людской алчностью земле, тая за своими стенами маленький оазис вечной жизни, тайны которой сокрыты в благодарных сердцах детей, почитающих предков, дом и данное им имя. Благо и выбор — два спутника идущие по краю утёса, балансирующие между настоящим и будущим, между пропастью и твёрдой землёй, но между ними есть то, что хуже всего — пустота. Пространство, отделяющее неправильный выбор от острых скал, столкновение с которыми подобно смерти, но есть и шанс — вовремя ухватится за край обрыва, взяться за тянущуюся руку помощи и верить из последних сил, что это не конец, это есть лишь начало, начало новой и прекрасной жизни. И за такую ниточку надежды держался Соуши, взваливая на свои плечи новый груз ответственности, соглашаясь на сделку с безжалостным демоном. С того рокового дня прошло уже три месяца. Дни, проведённые дома тянулись медленной вереницей. Вынужденный скрывать правду от близких, Соуши корил себя каждую минуту, а раскалывающаяся на части голова то и дело заставляла зубы сжиматься. Скрепя ими во мраке заваленного бумагами кабинета, девятихвостый лис проводил там каждую ночь, лишь с рассветом возвращаясь в постель, ожидая пробуждения любимой жены. Для Риричио он оставался всё тем же любящим мужем, старался угодить во всём, чем только мог и как всегда излишне опекал. Но на работе все почувствовали строгость и безжалостность демона дёргающего владельца крупнейшей фармацевтической компании, как марионетку за ниточки. Сухой и строгий взгляд, презрительный и повелительный тон — сущий ад для бедолаги, который попался ему на пути. И вот очередной субботний день и всё семейство Микецуками наслаждается ароматами утреннего кофе, риса и выпечки. — Риричио, ты такая миленькая с животиком, — как всегда поприветствовала жизнерадостная тётя Соуши Азуми, опаздывая на завтрак, гладя смущённую девушку по округлившемуся животику. — Азуми-сан, вам пора привыкнуть и не опаздывать на завтрак, — возмутился Микецуками, не спеша поедая рис, сохраняя гордое выражение лица, заставляя окружающих окаменеть от удивления. Азуми обычно всегда опаздывала, и дело заканчивалось шуткой, но сегодня этому явно не суждено было случиться. — И не надо со мной шутить, я вполне серьёзен, — добавил он, приоткрывая один глаз, заставляя женщину закрыть рот, из которого уже собиралась вылететь смешная непринуждённая фраза. — Этому дому не хватает дисциплины и это всё ваша вина, Мэдока-сан, — продолжал отчитывать он, чувствуя, как все напряжены. — Моя? — удивилась женщина, с трудом сдерживая обиду. — Именно, — подтвердил лис, вставая из-за стола, — я рассчитываю на вас, — заявил он, затягивая галстук на шее, собираясь уезжать по делам. — Риричио, ты чудо, не переживай мы после погуляем, — обратился Соуши к жене целуя её кисть. — Подожди, — остановила его девушка, удерживая руку возлюбленного, — я думала мы сегодня сходим к врачу, — призналась она, краснея от ласкового взгляда Микецуками, который резко изменился, как только очередь дошла до неё. — Вы себя плохо чувствуете, Риричио-сама? — испуганно спросил он, тут же вставая на колени перед женой, заглядывая в её фиалковые глаза, желая увидеть правду. — Нет, — сказала она, чувствуя разницу в отношении Соуши к ней и окружающим. — Просто уже второй триместр подходит к концу, а мы до сих пор не знаем, кто у нас родится мальчик или девочка… — объяснила она, намекая на то, что желает сходить на УЗИ. — Но здесь никакого секрета нет, — усмехнулся лис, чувствуя, как в нём начинает закипать кровь под властью демона. — У нас будет сын, — самоуверенно ответил он, слыша голос внутри, жаждущий этого ребёнка. — Соуши, я, конечно, понимаю твоё желание иметь наследника, — покачала головой Риричио. — Но я хотела бы с Нобарой и Карутой пройтись по магазинам и купить одежду для ребёнка, а для этого мне нужно быть уверенной, — объяснила она, желая достучаться до мужа, как её тонкие пальчики начали целовать горячие губы и нежные речи полились с его уст, вгоняя в краску бедную супругу. — Риричио-сама, — зашептал он, стоя на коленях перед вжавшейся в свой стул брюнеткой. — Вы не доверяете моей интуиции? — хитро спросил он, поднимая на неё свои сверкающие глаза, при виде которых у девушки начинала путаться речь. — И я не понимаю, зачем вам куда-то ходить? Я же принёс для вас целую стопку каталогов, вы можете все заказать на дом, — напомнил он, о ярких журналах, которые принёс ещё на прошлой неделе. — Риричио-сама, я вас не ограничиваю, вы можете заказать любую одежду или мебель, что захотите, а если сомневаетесь в поле ребёнка, то закажите и для мальчика, и для девочки, — посоветовал Соуши, продолжая целовать дрожащие от возмущения руки. — Всё! Достало! — выкрикнула она, отпихивая от себя удивлённого супруга. — Мне надоело сидеть дома и гулять по саду. Я хочу выбраться в город с подругами, походить по магазинам, как нормальная будущая мать, — заявила Риричио, намекая на то, что после инцидента с лимузином Соуши не разрешал ей покидать владения их семьи. — Риричио-сама, как вы не понимаете, я переживаю за вас, — признался он, нежно прижимая жену к себе. — Разве вы забыли, что случилось три месяца назад? Как я могу позволить вам покинуть поместье, когда погода столь изменчива? Вдруг начнётся дождь, и какой-нибудь ёкай воспользовавшись моментом захочет украсть вас? И что тогда я буду делать? — чуть не плача спросил Соуши, обхватывая смущённое лицо жены своими горячими ладонями. — Я умру, если с вами что-то случится. Моя жизнь без вас не более чем песчинки в песочных часах, Риричио-сама, не оставляйте меня, — взмолился он, вновь падая на колени, не замечая родных хлопающих своими глазами, глядя на то как их глава в строгом сером костюме то и дело падает на колени и пускает слезу. — Если вам одиноко, давайте пригласим друзей сюда? — предложил он, в надежде на компромисс. — Пусть приезжают, когда хотят, но только не бросайте меня, Риричио-сама. — Знаешь, вообще-то, перепады настроения у меня должны быть, а не у тебя, — покачала головой Риричио, глядя на поведение мужа. — Хорошо, но к врачу мы всё равно поедем и если тебе сейчас некогда, то я поеду одна, — заявила она, не говоря, что на самом деле уже записалась на приём и на отказ даже не рассчитывала. — Какой же я буду муж, если отпущу свою любимую жену одну? — схитрил Соуши, подхватывая брюнетку на руки. — Едем! — Соуши, подожди, а как же твои дела? — вспыхнула Риричио, ведь он так торопился всего минуту назад. — Все дела подождут, моя главная работа быть хорошим супругом и скоро станет отцом, а на работе и без меня справятся, — хитро улыбнулся он, даже не глядя на остальных. — Подождите! — выкрикнула Мэдока. — Вас на обед хоть ждать? — Нет, мы пообедаем в городе, — ответил Микецуками на ходу, скрываясь за дверьми с женой на руках, совершенно не задумываясь о недоумении родственниц.***
Солнце то и дело заходило за тучи, напоминая о приближении сезона дождей, заставляя Соуши не выпускать свою жену не только из вида, но даже из собственных рук. В больницу молодые супруги прибыли почти через два часа и пробившись сквозь толпу пешеходов и пациентов одной из частных больниц, уже ожидали в кабинете ультразвукового исследования врача Риричио. — Как поживает моя самая непослушная пациентка? — пошутил мужчина, занимающийся девушкой с самого её появления в больнице на руках у Кагэро. С самого первого обморока он вёл её историю беременности, но, будучи здоровой и в прекрасном расположении духа, Риричио так редко посещала назначенные приёмы, что мужчина уже начал подшучивать над ней. — Всё хорошо, — улыбнулась она, лежа на кушетке в предвкушении долгожданного события. — Тошнота, головокружение беспокоит? Ноги не отекают? — спрашивал доктор, фиксируя каждое слово в карте. — Нет, — ответила Риричио, начиная хмуриться. — Сейчас, сейчас потерпите, — посмеялся мужчина, понимая, что девушке хочется видеть своего малыша. — Сейчас будет холодно, — предупредил он, выжимая на округлившийся живот девушки прозрачный зеленоватый гель. — Ну, что отец, вы готовы? — усмехнулся доктор, начиная проводить процедуру. — Внимание на экран, — указал он на жидкокристаллический монитор. — Что не так, почему ничего не видно? — испугалась Риричио, видя лишь чёрный экран. — Хм, странно, может, аппарат сломался, — покрутил датчик врач, делая умное лицо. — Не переживайте, с ребёнком всё хорошо, сердце прослушивается чётко. Давайте попробует по-другому, — предложил он, меняя насадки. — Не пугайтесь, это более точное УЗИ, оно неопасно, но вам потребует слегка согнуть и раздвинуть ноги, — предупредил доктор, натягивая презерватив на длинную насадку для УЗИ. — Чего? — испугано посмотрел Соуши, который всё это время держал супругу за руку. — Это вагинальное УЗИ, мы обычно на таких сроках не используем его, но раз такое дело, — объяснил он, слегка отодвигая, светлую сорочку, в которой лежала Риричио. — Риричио-сама, я против. Думаю, стоит на этом остановиться, — возмутился Микецуками, строго глядя на не понравившегося ему доктора. — Нет, Соуши, я хочу знать, — точно решила Риричио, кивая своему врачу. — Расслабьтесь, это не больно, — успокаивал он, начиная процедуру, — итак, сейчас посмотрим, кто у вас появится на свет, — улыбнулся он, двигая своей рукой между ног у девушки, раздражая этим девятихвостого лиса. — Что это? — удивился он, еле сдерживая крик. — Я точно отследил, что у вас один плод, как их может быть два? — хлопал глазами доктор, глядя в монитор, где на чёрном экране чётко было видно двоих малышей. — Двое? — удивилась Риричио почти теряя дар речи. — А кто? — заикаясь, спросила она, продолжая смотреть, как её малыши шевелят ножками, посасывая большой пальчик. — Риричио-сама, одевайтесь, мы едем домой, — распорядился Соуши, понимая, что его ребёнок унаследовал его гены и, почувствовав опасность, пытается всех сбить с толку. — Приедем, когда аппарат будет исправен, — заявил он, стараясь успокоить расстроенную супругу. — Подождите, уверен этому должно быть объяснение, — останавливал их доктор, пытаясь понять этот феномен, ведь его пациенты были простыми людьми, а говорить ему о сложности ёкаев никто и не собирался. — Мне же ещё ваши роды принимать, вам не так долго осталось, я должен всё хорошо осмотреть, — напомнил он, останавливая молодых всеми силами. — Не утруждайте себя, Риричио будет рожать дома, — спокойно ответил Соуши, расплываясь в своей доброй улыбке. — Как это? — возмутился врач. — Это же её первые роды, крайне не осмотрительно списывать такой важный процесс в руки повитух. — В нашем роду все женщины рожали дома, и пока повитухи справлялись, — заявил Микецуками, хлопая дверцей кабинета, уводя Риричио как можно скорее. — Соуши, подожди, — останавливала его девушка, тормозя ногами, еле успевая на ходу застегнуть хлопковую кофточку, которую пришлось снять из-за больничных правил. — Что это значит? Почему я должна рожать дома? — Риричио-сама, вы забываетесь, — усмехнулся он, быстро заталкивая девушку в процедурный кабинет. — Наш ребёнок наполовину ёкай, как я подозреваю кицунэ и что вы скажете этому хмырю, когда он возьмёт на руки девятихвостого лисёнка? — спросил Соуши, зажимая дверь одним из стульев, которые мирно стояли в кабинете. — А это зачем? — удивилась брюнетка, понимая, что они остались с мужем наедине в больнице. — А вы разве не поняли, Риричио-сама? К вашей коже прикасался чужой мужчина, и вы думаете, я могу это так оставить? — хитро спросил он, наступая на ошеломлённую подобным тоном брюнетку. — Соуши, ты чего удумал? — выпучила свои глаза она, врезаясь в стул. — Соуши? — испуганно позвала его Риричио, падая на стул. — Риричио-сама, вы меня заставляете ревновать, — жадно произнёс он, нависнув над женой. — Как вы думаете, что я сейчас готов сделать? — страстно выдохнул Микецуками на ухо, раздувая тёмные пряди волос. — Соуши, возьми себя в руки, прошу, — взмолилась девушка, чувствуя, как лис уже припал к её ногам и целует колени. — Это же всего лишь врач, не стоит к этому так относиться, — пыталась вразумить его Риричио, покусывая от удовольствия губы. — Возможно, — сладостно выдохнул он, обводя горячими, как огонь ладонями дрожащие от смущения ноги. — Но в этом осмотре не было нужды и меня это раздражает, — признался Микецуками, задирая тёмно-синий комбинезон супруги, начиная целовать её бёдра. — Если бы не ваша привлекательность для ёкаев, я бы сейчас снял номер в гостинице и не отрывался бы от вас ни на минуту, — прошептал Соуши, массируя и массируя стройные ножки жены, изредка поднимая на неё свои хитрые глаза. — Соуши…— простонала она, запрокидывая голову на жёсткую спинку яркого пластикового стула. — Риричио-сама, — страстно выдохнул он, медленно стягивая белые трусики жены, как послышался беспощадный стук в дверь. — Кто здесь? А ну живо открывайте! — кричала медсестра, дёргая за дверь, гремя пластиковым стулом. — Нас прервали на самом интересном, Риричио-сама, прошу меня извинить, мы продолжим наше занятие дома, — как ни в чём не бывало заявил он, поправляя одежду жены. — Чем вы там занимаетесь? Здесь больница, а не отель, — кричала сотрудница больницы, думая, что там закрылись очередные богатенькие подростки, пока ручка не щёлкнула, и из кабинета не вышел высокий красивый мужчина в строгом костюме и с серьёзным выражением лица. — Будьте так любезны, не кричать, — заговорил Соуши, строго глядя на женщину, удивлённую подобным инцидентом, — здесь всё же больница, — подмигнул он, лишая бедную последних слов. — Риричио-сама, мы уезжаем, — спокойно обратился Микецуками к супруге, сопровождая её на выход, не позволяя недоумевающим вокруг людям вымолвить хоть звук. Сила и уверенность, исходившая от молодого человека, склоняла людские тела, и не зная почему, но они подчинялись ему, ведь от огня играющего в хитрых глазах холод пробегал по спине, закрадываясь в самое сердце.***
Ночь ложилась на округу и капли тёплого летнего дождя растворялись в мутных лужах разлившихся на каменных дорожках зелёного сада. Капля за каплей и сумрак ночи, окрашивался непроглядной стеной. Окна и двери всё на засов и пара играющих на ветру амулетов оберегают проход. Свет давно стих, жильцы мирно спят и лишь пара окон тускло горит, скрывая отчаянье и страх. Худая фигура, как и всегда, бродить по кабинету туда и сюда. Волосы смяты, на лбу горит жар, бешеный взгляд и мысли не дающие спать. — Хватит ходить, — послышался утробный голос, взывающий из самых глубин. — Не могу, всё тело горит, — вздохнул Соуши, прижимая запотевший с виски стакан, — как только ты появился в моей жизни, каждую ночь моё тело, словно в огне. Дышать тяжело и голова… — простонал он, запуская пальцы в серебристые локоны засаленных от пота волос, — раскалывается… — А ты что хотел?! — усмехнулся демон, выныривая из тела хозяина, заставляя юношу согнуться от боли на мягком ковре, роняя хрустальный стакан. Запах алкоголя распространился по кабинету и полупрозрачные когтистые ноги зашагали по кедровым полам. — Твоё тело слабо, ты неидеальный сосуд и не можешь долго поддерживать мой дух, — говорил он, падая на упругий диван, залпом выпивая целый графин. — Эх… хороший у тебя вкус, я даже рад, что не убил тебя, лисичка, — как всегда играючи заговорил ёкай, закуривая свою трубку, расточая по кабинету сладковато-едкий запах дыма. — Если ты будешь столько пить, то скоро меня отправят на обследование или того хуже на курсы анонимных алкоголиков, — возмутился лис, поднимаясь с колен. — Каждую ночь я наполняю этот графин, а от этой мерзкой трубки уже даже бумаги провоняли. — Жалуешься? — рассмеялся тот на смелость и наглость девятихвостого лиса. — На самом деле я говорил не только об алкоголе, твоя жена тоже весьма ничего, — прищурился он, раздражая этим ту самую лису. — Не смей трогать её! — пригрозил Соуши, еле сдерживая крик, боясь хоть кого-то разбудить. — Ты хоть представляешь, каково ей будет, когда ты заберёшь нашего первенца? Я даже не знаю, как смотреть ей в глаза, что привёл в дом, такого как ты, — злился Микецуками, хватая материализовавшегося на время демона за выпирающие рога. — Я не трону её, мне нужно сильное дитя, — сказал ёкай, вновь растворяясь в руках. — Ты уже видел сегодня, как силён твой малыш. Он чувствует меня и обороняется, создавая свою копию, но вот задача — долго ли продержится твоя жена, ведь её хрупкое тельце не потянет двоих малышей, — всё скалился демон, чувствуя своё превосходство во всём. — Поэтому я и покидаю спальню каждую ночь, — сказал Соуши, впадая в печаль. — Даже мне спокойнее когда она не находится рядом с тобой. — Правильно, и поэтому ты решил похоронить себя под кипой бумаг?! — засмеялся тот, закидывая когтистые лапы на стол, скидывая стопку белых бумаг. — Но не тут-то было, верно? — хитро прищурил глаза он, глядя на поникшего телом и духом блондина. — Верно, ты портишь всё к чему бы ни прикоснулся, на чтобы не положил глаз… — Разве я что-то испортил?! Я подарил тебе власть, отныне тебя уважают и боятся, так что, будь благодарна, лисичка… — Не дождёшься! — усмехнулся лис, продолжая переводить дыхание, пока очередная ночь не поглотила свет в его ясных очах. — Достаточно на сегодня, иди спать, под утро я хочу получить свежий сосуд, у меня на него особые планы, — хитрил Ама-но-дзаку, скалясь, позволяя Соуши поспать, пока рассвет не озарит сверкающий сад и сжавшиеся крики в крепкой груди не потешат хладные уста.***
Сезон дождей был в самом разгаре и сквозь затянутое облаками небо проглядывали тусклые солнечные лучи. Пыль и грязь, прибиваемая дождём сквозь гул машин, подняла с самого утра на ноги весь дом. — Мегуми-сан, что происходит? Откуда здесь все эти люди? — ничего не понимая, спросила Риричио мать Соуши, глядя на улицу и рабочих бегающих по их саду. — Я думала ты знаешь, — удивилась женщина, посматривая на всё ещё сонную брюнетку, натягивающую пижаму на выделяющийся живот. — Похоже, Соуши никого не поставил в известность, — задумалась она, пожимая от холода и нависшей в воздухе сырости плечами. — Иди в дом, Риричио, здесь холодно и небезопасно, — сказала она, выпроваживая невестку с крыльца. — Риричио-сама, — выкрикнул Соуши, почувствовав присутствие своей второй половинки. — Мы вас разбудили? — обеспокоено спросил он, оглядывая слегка взъерошенные волосы жены и заспанные глаза. — Ещё бы, так шуметь с самого утра, здесь мёртвого поднимешь не то, что живых, — ехидно проговорила она, не подозревая насколько права. — Тогда предлагаю вам вернуться в постель и не перетруждать себя, — заявил хитрец, подхватывая девушку на руки. — Соуши, подожди, — остановила его мать, неодобрительно посматривая на него своими золотыми глазами. — Для чего тебе понадобилось сносить старый храм? — Для чего? — яростно спросил Микецуками, воспринимая этот вопрос в штыки. — Я столько лет был заперт в нём, думаете, я позволю своему сыну разделить такую участь? — С чего ты взял? Никто не собирается заточать твоего ребёнка под печати… — Естественно, отныне у вас на это столько же шансов, как у клопа стать прекрасной бабочкой, — перебил он женщину, недолюбливая её, ведь сегодня беднягу Соуши полностью подчинил себе древний ёкай. Плохая погода давала ему сил, а азарт, разгорающийся день ото дня так и манил в мир людей. — Проследите за тем, чтобы здесь прибрали, не желаю видеть ни единого кирпича от этого здания на моей земле, — приказал он, покидая собравшихся в этом месте женщин, вновь успевающих лишь похлопать глазами, глядя на дикое желание их главы только править. — Соуши, может, не стоило так спешить? Посоветоваться с твоей мамой всё же стоило, — задумалась девушка, когда они остались наедине в своих комнатах. — Риричио, — ласково заговорил Микецуками, заглядывая в её фиалковые глаза, — ты чувствуешь, наш ребёнок пинается, — улыбнулся он, становясь на колени и прикладывая ухо к животику супруги. — Я хочу, чтобы наш ребёнок бегал по этому дому и его смех заполнял эти залы, а не сидел взаперти под замками ожидая очередной подачки от бездушных родных, — слащаво говорил демон внутри лиса, как и Соуши хитрость и лесть были такими же неотъемлемы частями его сущности, как алчность, похоть и злость. — Возможно, но ты стал к ним слишком строг, — осторожно сказала брюнетка, намекая на женщин, живущих с ними под одной крышей. — Риричио-сама, зданием больше, зданием меньше это такая мелочь, она не должна вас волновать, а что до матери и тёть, то они привыкли жить одни без твёрдого мужского плеча, пора им браться за ум, ведь именно они будут подавать нашему ребёнку пример. А разве подобающе постоянно опаздывать? — спросил он, намекая на свою тётю Азуми. — Или не мочь это контролировать? — указал лис на хозяйку дома и его тётю Мэдоку. — Или даже не признавать свои собственные ошибки? — в последний раз намекнул он, но уже на свою мать. — Наверное, ты прав и я, правда, зря переживаю, — согласилась Риричио, поглаживая Соуши по голове, чувствуя, как его губы прикасаются к упругому животу. — Сегодня приедут наши друзья, думаю, они меня отвлекут от этих рабочих, — улыбнулась она, понимая беспокойство супруга, и совсем не желая подобной судьбы их малышу, смирилась с непростым решением лиса. — Если бы мы только могли провести этот день наедине, — мечтательно произнёс он, поднимаясь с колен. — Но раз приезд друзей делает вас счастливой, Риричио-сама, значит, я готов к любым испытаниям, — мило сказал Микецуками, целуя девушку в лоб. — Пойду приму душ, а то та дряхлая пыль повисла на мне, словно я древний старик, — усмехнулся он, потряхивая своей головой с которой как белой мукой ссыпалась извёстка. — Хорошо, это и правда здравая мысль, — пошутила в ответ девушка, потрепав по голове своего разноглазого лиса. «Снова он это делает», — тяжело вздохнула Риричио, провожая мужа взглядом до ванной. «Сколько за эти два дня он встал на колени? Со счёта сбилась…», — перебирала пальцы девушка, пока они на обеих руках не закончились. «Видать, придётся воспользоваться советом Кагэро», — покачала головой она, надеясь, что пыл супруга вскоре спадёт, и она сможет, как и все отправиться по магазинам, кафе и ароматным кондитерским, от мыслей о которых уже становилось сладостно дурно. А тем временем Соуши стоял за стеной в ванной комнате и с трудом сдерживал смех. «Как было просто, теперь никто не прознает истинную причину этой маленькой семейной темницы. Если бы хоть кто-то обо мне узнал, то тут же заточили бы, и вместе с этим тщедушным лисом я коротал бы там его жалкую жизнь. Отныне меня уже не остановить», — думал демон пока истинный хозяин тела и души дремал беспробудным сном. «А теперь сделаем этот денёк ещё веселее, жёнушка у этого лиса точно по мне, может я даже, и сохраню ей жизнь, будет забавно увидеть её подле себя», — смеялся он, разбрызгивая горячие капли воды по кафельному полу. «Я ещё не видел её в обличие ёкая, но держу пари она того стоит и куда прекраснее именно в нём», — замечтался демон, чувствуя похоть и прилив сил. «Вот только эти дружки могут испортить весь этот день. Беспокоит меня этот кролик и тот высокий мужлан в странной маске, если дело не пойдёт, придётся их убить, а тела спрятать, правда, терпеть мне угрызения совести этого лиса ещё целых три месяца», — вздохнул он, жадно стирая с зеркала пар. «Ну да ладно, это мелочи, ведь у меня нет совести», — усмехнулся он, глядя в своё настоящее отражение лица, скалясь и сияя огненными глазами. — Соуши, — послышался жалобный голос Риричио, заставляющий позабыть обо всём. «Чёрт! Что случилось? Надеюсь, эта дурёха не упала», — подумал он, бросая все свои дела. — Соуши, помоги… спина, — простонала девушка, согнувшись в пояснице, — болит, — жалобно добавила она, посматривая на мужа, выбежавшего из ванной в одном халате. — Риричио-сама, разве можно так пугать?! — выдохнул он, беря жену на руки. — Может, стоит отменить сегодняшнюю встречу? — предложил лис, не упуская и единого шанса. — Нет, я хочу видеть друзей, — призналась брюнетка, лёжа на спине. — Лучше сделай мне массаж, — попросила она, переворачиваясь набок. — Как же я могу отказать, Риричио-сама, — мило улыбнулся он, притворяясь вечно угождающим Соуши. Демона раздражала эта привычка лиса, слишком слащавая и любезная — противная его натуре, но заполучить дитя и даже его мать с каждым днём становилось всё привлекательнее. — Чтобы я без тебя делала, — разомлела Риричио, под властью уверенных рук, мягко разминающих её нежное тело. — Вам нравится, Риричио-сама? — хитро спросил он, нависая над девушкой. — Ещё чего-нибудь желаете? — томно произнёс блондин, соблазняя девушку, но у неё был уже свой план. — Да, — прошептала она, прикрывая от удовольствия глаза, открываясь для поцелуя, но только губы юноши нависли над ней, как она добавила: — не мог бы ты мне ещё и ножки помять, кажется они опухли. — Ничего удивительного, вам же врач говорил пить меньше воды, — заботился он, начиная разминать худенькие ножки брюнетки, которые слегка раздулись от влажности и жары, нависшей в воздухе привычном для этого времени года. — Ты прав, — согласилась Риричио, лёжа на мягких подушках, пока муж разминал её ноги, целуя гладкую кожу, хитро посматривая через каждое новое прикосновение. — Соуши, — протянула она, отстраняя рукой надвигающегося на неё мужа, — я хочу есть. — Что же вы раньше молчали, Риричио-сама? Сейчас принесу, всё что вы захотите, — встрепенулся он, подскакивая с кровати. — Так что желает моя любимая жена? — Хм, дай подумать, — задумалась она, преподнося свой тонкий пальчик к губам. — Хочу супчик, свежий и ароматный… — Всё сейчас будет готово, — довольно произнёс лис, скрываясь из вида. «А я и не сомневаюсь», — усмехнулась Риричио, задумываясь над тем, что хочет ещё. Не прошло и десяти минут как Соуши уже нёс на подносе ароматный суп, заботясь о здоровье малыша и его матери, ведь её сил должно было хватить, чтобы произвести на свет нужный сосуд. — Вот, Риричио-сама, специально для вас сегодня приготовили рамен с телятиной, вам нужно есть мясо, съешьте, пожалуйста, всё, — мило проговорил он, ставя поднос на тумбу рядом с женой. — Соуши, — позвала брюнетка его, нежно глядя в его глаза, — покорми меня, — попросила девушка, сияя своими фиалковыми глазами. — Как я могу отказать, — улыбнулся он, преподнося ложечку горячего бульона к своим губам подувая на него, — давайте же, Риричио-сама, всё до последней ложки, — довольно проговорил он, набирая новую и новую ложечку супа с длинной лапшой и тонко нарезанными кусочками телятины, с кусочками овощей и молодыми стручками зелёного горошка. — Больше не хочу, — заворотила носом она, после третьей ложки супа. — Хочу сладкого! Жареный банан под манговым соусом с шариком мороженого вполне сгодится, — заявила Риричио, наотрез отказываясь от первого блюда. — Хорошо, сладкое так сладкое, — усмехнулся Микецуками и вновь исчез из вида. — Нет, зачем ты положил клубничное? Всем известно, что нужно класть шоколадное, — возмутилась девушка, когда её муж принёс заказанное ей блюдо, но не угадал с мороженым и с улыбкой снова ушёл на кухню. Но только он заменил клубничное мороженое на шоколадное, как своенравной принцессе захотелось ванильного. И так продолжалось всё утро, то чай слишком горячий, то холодный, то зелёный, то чёрный, пока выбор не пал вообще на молоко, а уж когда добрались до гардероба, то бедный лис чуть не выл от количества нарядов своей беременной жены, с трудом сдерживая демонический гнев. «Всё, я на исходе!» — выдохнул он, скатываясь по стенке в ванной комнате. «Что произошло с этой женщиной? Отделиться бы от этого лиса, покурить трубку и запить стресс его чудесным напитком», — замечтался демон, но, прекрасно зная, что пока солнце освещает их земли он слишком слаб и покинуть сосуд сможет только после заката. «Придётся терпеть. Ну, ничего сейчас приедут их друзья и моим страданиям должен прийти явный конец», — облегчённо выдохнул он, уже слыша скрип автомобилей, прибывших в резиденцию Микецуками.***
— Риричиоооо, — прокричала Нобара, замечая брюнетку уже ожидавшую их. — Иди я тебя расцелую, — завопила она, бросаясь к зажавшейся от ожидаемых объятий Риричио, видя, как белокурая девушка в чёрном костюме просто летит к ней на встречу с распростертыми объятиями. — Нобара, не задуши, — прохрипела она, чувствуя, как руки ледяной дивы сцепились на её шее, а красивое лицо беспощадно трётся о её бледные щёчки. — Как я могу сделать больно моей лапочке Риричио, — проскулила она, вновь прижимаясь к ней. — А как поживает наш малыш? — весело добавила подруга, обращая внимания и на её округлый животик, нежно гладя его. — Ого, да там у тебя настоящие бои, — усмехнулась она, чувствуя, как ребёнок приветливо толкается ножками. — Да не то слово, — вздохнула Риричио, вновь ощущая боли в рёбрах и пояснице. — А где ваш развратник папаша? — усмехнулась она, не видя рядом Соуши, который ушёл за подушками для своей жены. Расположиться решили на веранде, свежий воздух был полезен, но вот все стулья, которые были там, показались Риричио слишком жёсткими, и бедному лису пришлось вновь потакать всем прихотям любимой. — Нобара, угомонись ты, — послышался ленивый голос Соринодзуки, который, как и всегда не спеша проходил под зонтом по извилистым дорожкам сада. — Хватит уже ему докучать, — добавил он, кивая посмеивающейся Риричио. — Фи, нашёлся советник, — гордо отвернулась Нобара, не слушаясь его. — И вообще, думать моя задача, а ты можешь вон поесть, — безразлично фыркнула она, указывая на подносы с закусками. — Чего и ожидалось, — выдохнул он, усаживаясь за стол. — Явный мазохист, — послышался знакомый голос прямо над ухом. — Кагэро! — вскрикнула Риричио, обнимая брюнета за шею, тут же отстраняясь. – Ты, почему не приезжал? Я ждала тебя, — возмутилась она, обиженно отворачиваясь. — Простите, моя госпожа, нет мне прощенья, — рассмеялся он, опускаясь на колено, передразнивая Соуши. — Хватит паясничать! Я серьёзно, — злилась девушка всё больше, раздражаясь от одной мысли, что их семьи должны были породниться, а он даже не мог к ним в гости приехать. — А если серьёзно, то твой муж меня так деловыми предложениями завалил, что я едва успел сегодня выбить себе выходной, и вдобавок его кузина затаскала меня по магазинам, сама знаешь, кольца, платья, приглашения… голова идёт кругом, — признался Сёкин, плюхаясь на стул. — Да, хлопотное дело свадьба, — прикрыла глаза она, вспоминая, как и сама прошла все эти круги ада. — Рада, что ты успел сделать всё вовремя, а то если бы ты сегодня не приехал, я бы тебе этого не простила, — вспыхнула Риричио, не желая оправданий. — Вообще-то, именно поэтому я всю оставшуюся работу взвалил на помощника, — расхохотался он, заставляя девушку улыбнуться при виде привычного безответственного Кагэро. — Лучше бы эти бумаги и вовсе придавили тебя, — злобно пробурчал Ватануки, услышав знакомый смех, доводивший его до дрожи. — Привык на всех…, — зарядил он очередную речь, как во рту застрял хрустящий рогалик. — Поешь, — пролепетала Карута, вгоняя юношу в яркую краску. — А вы ребята я посмотрю вместе, — улыбнулась Риричио, встречая последних гостей в лёгких летних одеждах. — Вместе, — мило подтвердила Роромия, заставляя бедного парня ещё больше краснеть. Ему были приятны эти слова, но окружающие его люди за столом смущали. — Занге уехал на днях в Париж, вот просил извиниться и передать, — прокашлявшись, всё объяснил Ватануки, передавая Риричио небольшую подарочную коробку. — Что интересно в ней? — обрадовалась девушка, скорее развязывая атласную ленту. — Ну как, ну как, что там? — полюбопытствовала Нобара, приподнимаясь со своего места, заглядывая под открывающуюся тёмно-коричневую крышку, как тут же упала на свой стул, ведь Соринодзука беспощадно потянул её за белую блузку вынуждая прижать свою попу, на что уловил на себе холодный взгляд девушки, пропуская его мимо ушей. — Пинетки, — сказала Риричио, ласково улыбаясь на крохотные вязаные носочки, — голубые, так значит, будет мальчик, — довольно прикрыла она глаза, поглаживая свой живот, прислушиваясь лишь к звукам внутри себя. — Всевидящий глаз Занге будет получше любого УЗИ, — усмехнулся Кагэро, откидываясь на спинку стула, посматривая на млеющее выражение лица Риричио, сидящей рядом. — Не смотри на меня так, — усмехнулся он, видя перемены на лице девушки. — Мне Соуши рассказал, что ты переживаешь, и я уломал Занге перед отъездом к своей девушке заглянуть в твоё будущее, — раскрыл тайну он, принимая самодовольное выражение лица. — Спасибо, Кагэро, — чуть не плача сказала Риричио, не сомневаясь в своих верных друзьях. — Да, да я великий маг и волшебник, призванный приносить людям счастье, — пафосно произнёс он, наслаждаясь собой. — Посмотри, там ещё что-то есть, — указал он на коробку, закончив восхищаться собой. — Да, здесь записка и пелёнка, — сказала Риричио, аккуратно перекладывая тонкую, почти неощутимую для тела пелёнку со странными символами по краям, значения которых даже она понять не могла. Записку также развернула, но зачитывать вслух не стала, почему-то она показалась ей странной. А написано было лишь одно предложение «Когда родится малыш, надень это на него, с любовью Занге». — Что, этот безумный кролик, как всегда в своём репертуаре? — весело подшутил Кагэро, видя, как девушка всё аккуратно сворачивает и убирает на место. — Да, он просто желает удачи и терпения, — фальшиво улыбнулась Риричио, напрягая этим друга, но только он поднялся, чтобы выяснить, в чём было дело, как на веранду пришёл Соуши со своим кузеном. — Риричио-сама, я нашёл подушки, что вы просили, как вы могли забыть, где их оставили, — обессилено сказал он, подкладывая под спину супруги пару шёлковых подушек, которые она оставила на диване в библиотеке, прекрасно помня об этом. — Рад всех видеть, — мило улыбнулся Микецуками, как только закончил помогать жене. — Привет, блохастый! — завопил Кагэро, звонко хлопая того по спине. — Ну и устроил ты мне бумажный снег, я думал с головой завалит, — усмехнулся он, намекая на груды работы, которой он его так щедро одарил, не подозревая, что лис специально так поступил, рассчитывая не встретиться с ним вовсе. — Да ты не был ещё в моём кабинете, — усмехнулся блондин, вспоминая какие кипы бумаг, возвышаются на его столе, и даже полы усеяны ими. Как демон овладел его телом, Соуши запирал кабинет, сам наводил там порядок и никого не впускал без своего ведома. — Ого и все собравшиеся здесь ёкаи? — неожиданно спросил Дэйчи, не видя ни разу в жизни такого количества необычных людей. — А то! — прогремел Сёкин, закидывая ногу на ногу от удовольствия. — Соуши, мне жарко, — простонала Риричио, вновь вынуждая бедного лиса вставать. — Сейчас, Риричио-сама, в комнате я видел пару вееров, сейчас я принесу, — устало проговорил он, оставляя долгожданных гостей. — Вид у него как у выжатого лимона, — удивился Ватануки, впервые видя Соуши таким замученным. — Неужели ты решила воспользоваться моим советом? — шепнул на ушко Кагэро, подозревая неладное. — А почему бы и нет, — гордо проговорила Риричио, задирая маленький носик. — Ха-ха-ха, — расхохотался он, чуть не падая со стула, — моя садистская школа. — С чего такой безумный смех у тебя одного, Кагэро? — поинтересовался Соуши, возвращаясь слишком быстро. — Да кто знает этого дебила, над чем он ржёт, — возмутилась Нобара, намекая на то что никому не смешно, исподлобья посматривая на своего парня за тарелкой с лапшой. — Кто бы говорил, ты же у нас теперь в кухарку переквалифицировалась, — съехидничал Сёкин, намекая на то, что ей теперь приходится готовить Соринодзуке обед, а не разглядывать странные журналы. — Да я тебя сейчас на корм рыбам пущу, — возмутилась она, подскакивая со стула, как тут же вновь звонко присела, грозно посматривая на брюнета причмокивающего длинной лапшой, в этот раз, удерживая её за талию. — Прошу вас, давайте спокойнее, Риричио нельзя волноваться, — мило попросил Соуши, размахивая веерами, раздувая тем самым тёмные волосы жены. — Да здесь только ты один волнуешься, — рассмеялся Кагэро, видя млеющее выражение лица Риричио, ведь она уже просто соскучилась по всем этим милым перепалкам жильцов поместья Аякаши. — Вообще-то, мне слегка не по себе, — признался Дэйчи, интересуясь всеми, кто собрался здесь. — Я ещё никогда не видел столько ёкаев вместе, это так странно, — сказал он, отводя взгляд от Нобары, которая невольно приковывала его к себе. Глубокий вырез на красивую грудь, проглядывающую сквозь белую блузку, не мог остаться незамеченным, хотя он это старался всячески скрыть. — Да ты хоть одного видел? — усмехнулся Кагэро, посматривая на смущённый взгляд юноши. — Я имею в виду в настоящем образе? — Нет, — ответил он, слегка смущаясь, ведь он достаточно долго жил вместе с Соуши, когда они были детьми, но его превращения так и не видел, ведь взрослые этого не одобряли. — Тогда это должно быть для тебя настоящим шоком, — умно заключил Сёкин, поднимаясь со своего места, начиная бродить вокруг стола. — Мы же можем быть кем угодно, только представь, какими ужасными, мы можем быть? — усмехнулся он, находя себе прекрасную жертву для развлечения. — Никогда не поверю, чтобы собравшиеся здесь дамы были хоть на секунду похожи, на то, о чём ты говоришь, — усомнился Дэйчи, поглядывая на милую с виду Роромию, которая тихонько ела свои круассаны, а Нобара то и дело томно вздыхала глядя на неё. Но откуда же ему было знать, что блондинка просто обожает девочек с хорошим аппетитом и милыми лицами. — Она?! — усмехнулся Кагэро, останавливаясь возле своей подчинённой. — Я бы не советовал начинать с неё, а то если у тебя прихватит сердце, а оно, скорее всего, остановится, то меня потом в жизни на порог вашего дома не впустят, — заключил он, подумав ещё. — Хозяин Кагэ, — заулыбалась Карута, чувствуя на своих плечах его сильные руки. — Ах ты мерзавец, а ну руки убери! — завопил парень, вечно подвергающийся издевательствам этого эксцентричного брюнета. — Конечно, — усмехнулся Кагэро, занося свой огромный кулак в сторону юноши. Но вместо крови и сломанного носа, рука рассекла воздух, и перед глазами гостей на полу уже прыгал крохотный зверёк. — Прошу любить и жаловать, Ватануки, — представил он, ёкая бегающего туда и сюда. — Я тебе ещё припомню, садист ты этакий, — пищал он, пока тёплые руки Каруты не начали гладить его рыжую шёрстку, заставляя маленькую лапку дёргаться от удовольствия. — Да, такого я явно не мог предположить, — посмеялся Дэйчи, незаметно поглядывая на безразличную до всего Нобару. — Наслаждайся, — рассмеялся Кагэро, — он превращается непроизвольно всегда, когда пугается, — объяснил он, тыкая пальцем на бедного парня, который, только успокоившись, вернулся вновь в человеческий облик, и уже сидел на коленях у девушки, в которую тайно был влюблён. Хотя тайна была лишь одна, и то для него, это то, что все давно знали о его чувствах, которые он так плохо скрывал. — Вот уж точно, — усмехнулась Риричио, глядя, как он бедный побагровел от стыда, спрыгивая с коленок девушки. — Поешь, — мило сказала Роромия, вновь заталкивая ему в рот рогалик, не давая и слова сказать. — Нравится? — весело спросил Кагэро, — меня он долго развлекал, — не выдержав, расхохотался брюнет, вспоминая все детские шалости. — Или же тебе больше по вкусу она? — еле слышно спросил он, нависнув на плечах у Дэйчи, намекая на Нобару, взгляда на которую так пытался спрятать юноша. — Не понимаю о чём ты, — отклонился парень, стараясь не показаться неприличным, ведь у него была невеста, а блондинка пришла со своим парнем. — Да ладно, это нормальная реакция здорового мужика, — забасил Сёкин, продвигаясь вдоль стола, приближаясь к Нобаре. — Но согласись, на ней слишком много одежды, — сказал он, и дёрнул за застёжку бюстгальтера Юкинокодзи, и тут же всё за столом заледенело, глаза девушки распахнулись и, удерживая расстегнувшееся бельё, она начала обращаться, завораживая удивлённого всем этим человека. — Я убью тебя, мерзкая ты скотина! — прокричала она и запустила в бедного Кагэро очередь из острых как иглы сосулек. — Милашка, верно? — ещё пуще расхохотался брюнет, убегая от разбушевавшейся ледяной дивы под дождь. — А ты чего молчишь? — рявкнула она на Соринодзуку. — Твою девушку раздевают у тебя на глазах, а ты и носом не повёл, — возмущалась блондинка на парня, что ковырял застывшую лапшу. — А я говорил тебе ещё утром — застегнись, причём трижды, ты же не слышала, — спокойно проговорил он, огорчённо отодвигая оледенелую тарелку. — Если ты при мне ходишь и без него, не вижу проблем. — Ах ты промокашка, тебе бы только пожрать! — завопила она, бросаясь и на него, как и Соринодзука обратился в своего ёкая и взмыл под развесистые ветви хвойных пород, зависнув там, как и всегда. — А ну спускайся! — приказала блондинка, не замечая, как Дэйчи открыл рот, а остальные лишь довольно улыбаются. — Неа, вот разморозишь всё, тогда и спущусь, — проговорил он, продолжая парить. — Ну и виси там под дождём, больно надо, — обиделась она, возвращаясь в свой человеческий облик, отворачиваясь от парня вовсе. — Не обижайся, — вдруг попросил Соринодзука, обнимая обиженную девушку со спины. — Я люблю тебя больше чем лапшу, — тихо сказал он, целуя застывшую от удивления Нобару в открытую шею. — Но и без лапши я жить не могу, так что разморозь всё, — нежно попросил он, укладывая дрожащие кисти блондинки на стол. — Как же я ненавижу тебя, — пробурчала она, заставляя всё растаять, позволяя гостям допить пусть и остывший чай. — Я знаю, — нежно сказал Реншоу, разворачивая девушку к себе страстно целуя у всех на виду. — Кагэро, выходи уже не опасно, — позвала его Риричио, наслаждаясь маленьким представлением, которое как всегда заварил этот взбалмошный человек. — Точно? Или ты смерти моей хочешь? — посмеялся он, показываясь из-за толстого дерева. — Достаточно того, что ты уже промок до нитки, — довольно подметила она, глядя как тёмно-синий деловой костюм Сёкина уже можно выжимать, и с длинных волос капает тёплая вода. — Раз такое дело, — усмехнулся он, глядя на свой вид, — пришло время для настоящего шоу. — Кагэро, незачем себя так восхвалять, — мило сказал Соуши, понимая, что как же без него. — А я говорю не только о себе, — хитро проговорил он, развязывая неудобный галстук, — ты мне должен бой, забыл? — усмехнулся брюнет, глядя прямо лису в глаза. «Что он задумал?» — засомневался демон, встречаясь с полыхающими синими глазами Сёкина. «Я планировал посмотреть на превращение Риричио. Одно дело видеть это через воспоминания этого лиса, а другое лицезреть лично. Я хотел именно этого, а получается должен сам развлекать остальных», — злился он, уже желая схлестнуться с этим ёкаем. — Соуши, в этом нет нужды, — остановила его Риричио, видя, что ещё мгновение и их клинки засверкают под этим дождём. — Ещё как есть, и я жду, — вспыхнул Кагэро, скрываясь за ветреной стеной перевоплощаясь у всех на виду. — Это и, правда он? — удивился Дэйчи, когда вихрь рассеялся и перед его глазами предстал настоящий демон в кимоно и зловещим оружием на плече, с хитрой улыбкой и ужасными рогами на голове. — Жуть, если бы не предыдущие перевоплощения, мне бы точно стало не по себе, — признался он, чувствуя, как холод стал пробегать по его спине. — И не зря, он опасен, — предупредила Риричио, посматривая на стоящего под дождём Кагэро, удерживая руку мужа. — Ненамного опаснее, чем ты, красавица, — рассмеялся он, взмахивая сверкающим тесаком, ожидая лишь лиса. — Что ж, Риричио-сама, я пошёл, — мило проговорил Соуши, понимая, что этот парень так просто не отстанет и куда лучше сыграть с ним в эту игру, нежели привлекать внимание. — Соуши…— выкрикнула она, но это было бесполезно, — вот же упёртый, — возмутилась брюнетка, обхватывая ручками свой округлый животик, устраиваясь на подушках удобнее, пока розовые лепестки сакуры не охватили их двор и белоснежный лис, размахивая девятью хвостами, не встретился лицом к лицу с явным врагом. — Вау! — изумился Дэйчи при виде такой картины. Да и любой бы открыл рот, когда два сильнейших ёкая стояли друг против друга, замахиваясь сверкающим оружием под дождём. Изысканные кимоно тянули к земле, промокая от небесных капель воды. Ноги разъезжались на тёмной земле, содрогаясь под тяжестью раскатистых ударов клинков. Искры и гром расточались за высокими стенами, отзываясь где-то в горах, эхом встречаясь в скрытых тоннелях, где скрывались духи и злые ёкаи, дремавшие при свете тусклого дня. — Этот Сёкин всё же жуткий тип, — опасаясь, произнёс кузен Соуши, не переставая смотреть, как клинки встречаются вновь и вновь, а губы друзей или заклятых врагом изгибает довольная улыбка. — Мы с ним похожи, — тихо сказала Риричио, не желая скрывать того факта, что она ни чуть не похожа на милого с виду ёкая Соуши, она такой же демон, как и её лучший друг. — Наши ёкаи, как из одной капли воды, — призналась она, обращая внимание на юношу, слегка напуганного таким. — Знаешь, судить не мне, ведь дело не в ваших древних телах, а в том какие вы есть в ваших сердцах, — успокоил юноша, показывая своё одобрение на выбор брата, несмотря ни на что. — Хорошо, что сезон дождей, — сказала Риричио, благодарно кивая юноше за понимание, — раскаты растворяются в этой атмосфере и ни у кого не возникнет подозрений, — улыбнулась она, видя, как сбежались остальные жильцы дома, пугаясь необычного звука. — Как мальчишки, — вспыхнула Мэдока-сан, возвращаясь к своим делам, при виде сражающихся под дождём ёкаев. — Ужас, — вздрогнула Азуми, хватаясь за плечи сына. Пугали не только монстры, скалящиеся под громовые раскаты, но и сами атаки — опасные и временами безумные. Казалось, что Соуши совершенно не сдерживается и занося катану, рассчитывает снести голову противнику, не задумываясь о последствиях или даже о том что он его друг. Мегуми молча за всем наблюдала. Мать всегда увидит подлог и, заметив странное поведение сына, связалась с единственным близким другом их семьи. Кагэро должен был проверить версию матери и вызвал Микецуками на поединок, понимая, что если демон в нём окажется сильнее, то не сносить ему головы. Но азарт и любовь к этой семье затмевала глаза когда охваченный духом боя, вражды и ненависти к своему противнику ёкай нападал, размахивая острой катаной, встречаясь с лезвием врага, разнося скрежет металла, будоражащий кровь. Но Кагэро и Мегуми не единственные кто тайну прознал. Занге увидев будущее Риричио, позаботился о том, чтобы затаившемуся в их семье демону не достался и волос с головы младенца. Пелёнка и пинетки что он передал, прошли тайный обряд, и были оберегом для ещё не родившегося малыша. И надев эти одежды, злой дух не коснулся бы дитя, но об этом не подозревала ни одна живая душа. Не зная, какой силой наделён безжалостный демон, Занге оставил подсказку лишь матери, сам покинув страну, оставляя судьбу малыша в руках Риричио. Дождь всё усиливался, застилая глаза и минут двадцать скрепляя клинки, тяжёлое дыхание стало эхом двоих. Соуши стоял согнувшись в руках, вонзив свой клинок промеж валунов, возвышаясь над монстром с тесаком в скользящих кистях. Тяжесть и боль пронзила всё тело. Светло и темно одновременно в глазах. Звон и скрежет отныне в ушах. Но бой не окончен покуда соперники ещё на ногах. — Что затих? Нападай! — послышался рьяный приказ и хитрый оскал засверкал. Лис, питающий силу от тьмы, побеждал. Кровь уже брызнула на серые камни, пальцы сжимают глубокий порез, но этого демону мало, нужен только конец. Смерть нависла над поникшей головой, нет сил сражаться, нет сил более двигать окровавленной рукой, лишь глаза улавливают дрожащий фиалковый взгляд и интуиция срывает оковы. Риричио бросая всё за спиной: друзей, разум и честь подлетает сверкая нагинатой, встречаясь со сверкающим лезвием катаны. — Соуши, ты обезумел?! Ты чуть его не убил! — закричала она, со скрежетом отбрасывая изнеможённого лиса, пряча Кагэро за своей хрупкой спиной. — Что на тебя нашло? О чём вы вообще думали? — сотрясалась она, не в силах выбросить из головы мысли, о том, что произошло бы, опоздай она хоть на пару секунд. — Прошу меня извинить, мы разошлись, — извинился Микецуками, приклоняя колено, падая в грязь. — Сложно объяснить, что сейчас произошло, надеюсь лишь, что я вас не сильно напугал, — заговорил он, не поднимая всё ещё горящих глаз. — Я буду в своём кабинете, так будет лучше для всех, — сказал Соуши, покидая удивлённых друзей, шаркая лезвием по размытому песку и камням, сквозь лужи и грязь. — Кагэро, ты безумец! Куда ты-то смотрел? — начала кричать и плакать она, падая на грудь к другу, слыша, как тяжёло его дыхание и запах крови перемешивается с влагой, нависшей в воздухе. — Прости, Риричио, это и правда вышло случайно, — извинился Сёкин, прижимая всхлипывающую девушку к себе, глядя через неё на Мегуми, которая, кивнув головой, скрылась где-то в доме. — Похоже, наши древние демоны вырвались на волю и мы потеряли на время рассудок, благо, что у нас такая сильная защитница. — Вы идиоты! Чтобы случилось, если хоть один из вас пострадал?! — ревела она, боясь даже смотреть на руку друга. — Всё хорошо, Риричио. Верь в своих друзей, верь в нас, — попросил он, заглядывая в её заплаканные глаза. — Мы тебя не оставим в беде. А сейчас не плачь, иди домой и отдохни, вот увидишь, Соуши тоже через пару часов придёт в себя, — подбадривал Кагэро, выпроваживая девушку в дом, где сухо и тепло. Азуми с сыном помогли Риричио прийти в себя, укрывая её в доме, а тем временем Сёкин переводя дух, переглянулся с удивлёнными ранее друзьями, давая им понять, что их помощь отныне не повредит. И план по спасению стал назревать, кроясь под покровом ночным.***
Соуши придя в себя, очнулся уже в кабинете на диване, видя перед собой недовольного демона распивающего его дорогой алкоголь, закуривая это дело вонючей трубкой. — Иди, успокой свою жену, мне не нужен слабый недоношенный ребёнок, — пробурчал он, сильно вдыхая горький табак, выдувая режущий глаза дым. — Похоже, быть мужем и отцом гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, — заметил Соуши, раздражая демона ещё более. — Не переоценивай себя, — пригрозил он, - иди, я отпускаю тебя до зари, — махнул Ама-но-дзаку рукой, не желая видеть его сегодня даже рядом с собой. Издевательства Риричио, её радость и слёзы отразились на его бессмертной душе, раздражая и трогая одновременно, это чувство сомнений и непонимания человеческой души, бесило его. И единственное что оставалось ему это всматриваться в затянутое тучами небо, теша себя отголосками прожитых лет. А тем временем Риричио уже лежала в своей постели, прячась под одеялом и тихонько поскуливая. — Риричио-сама, я могу войти? — осторожно спросил Микецуками, спрашивая у супруги разрешения, ведь всё что произошло, было как в тумане, но и того ему хватало, чтобы испытывать чувство вины. — Риричио-сама, я вхожу, — предупредил он, мягко вступая на ковёр, присаживаясь на кровать. — Риричио, я прошу тебя, не плачь, — нежно попросил Соуши, пытаясь стянуть одеяло с жены. — Всё было как в тумане, а когда я осознал, что произошло, то тоже очень сильно напугался, прости меня, Риричио, мне стыдно смотреть тебе в глаза, но даже так, я хочу видеть твоё лицо, прошу, — говорил он нежно и ласково, стараясь загладить вину, слыша лишь всхлипывания через одеяло. — Я не обижаюсь, — отозвалась она, приоткрывая своё заплаканное лицо. — Кагэро мне всё объяснил, я вам больше никогда не позволю таких забав, — грозно сказала брюнетка, всхлипывая и шмыгая носом. — Я обещаю вам, Риричио-сама, больше такое не повторится, — прошептал он, целуя горячие пальчики возлюбленной. — Но если вас беспокоит не это, тогда к чему столько слёз? — заботливо спросил он, стирая солёные капли с раскрасневшихся щёк жены. — Малыш, он обеспокоен, я это чувствую и ничего не могу поделать, — призналась она, хватаясь за живот. — Рёбра, они адски болят, словно каждую секунду их раздвигают сильнее и сильнее, эта ноющая боль не даёт даже нормально дышать, — прошептала Риричио, вновь всхлипывая. — Наш сын, почувствовав твой страх, обороняется, — объяснил Микецуками, присаживаясь рядом с ней. — Как было на УЗИ. Видя опасность, он пытается отвести от себя взгляд, создавая копию, это инстинкт, скоро это пройдёт, не переживай, — успокаивал он, глядя Риричио по животу, стараясь успокоить разволновавшегося ребёнка. — Соуши, не уходи сегодня, — попросила она, хватаясь за его руку, удерживая подле себя. — Я не уйду, Риричио-сама, до рассвета я не покину вас, а потом, к сожалению, мне нужно будет идти, — прошептал он, приподнимая хлопковую ночную рубашку жены, опускаясь губами на округлый животик, стараясь облегчить страдания возлюбленной. — Ты в последнее время много работаешь, — вздохнула она, поглаживая Соуши по серебряным волосам. — Это ведь всё из-за меня? — только начала говорить Риричио, как её губы тут же остановили в нежном поцелуе. — Риричио-сама, не говорите так, не думайте о таких ужасных вещах, — прошептал он, целуя её лицо, не в силах оторваться от неё. — Я люблю вас так сильно, и если бы мог, то забрал бы всю вашу боль и печаль. Я без ума от каждого изгиба вашего тела, и даже не думайте, что я не провожу с вами ночь только потому, что меня смущает ваш милый животик, всё совсем наоборот, — успокаивал Микецуками, продолжая целовать напряжённое тело жены. — Расслабьтесь, Риричио-сама, расслабьтесь и боль уйдёт. Я много работаю, но это не значит, что я не думаю о вас. Каждую мою свободную секунду я думаю о вас, каждый мой вздох посвящён только вам одной, вы — жизнь моя, Риричио-сама. — Соуши, — тихо назвала она его по имени, прикрывая свои усталые глаза, продолжая перебирать мягкие волосы мужа между пальцев, чувствуя покой. — Хорошая девочка, правильно, расслабься... — улыбнулся он, замечая, что дыхание выровнялось, и бои в животе затихли. — Сейчас я поговорю с нашим сыном и надеюсь, мы сегодня будем спать спокойно, как никогда, — сказал Микецуками, прислушиваясь к волнующим его душу звукам. — Ну же, не бойся, — ласково зашептал он, поглаживая животик любимой, призывая ребёнка своим голосом. — Папа с мамой рядом, тебе ничего не угрожает. Мы любим тебя, не обижай свою мамочку, она у тебя славная, вот увидишь через каких-то три месяца, ты сможешь заглянуть в её прекрасные глаза, — продолжал лис, говорить и нежно прикасаться к телу жены. — Папа всё сделает для тебя, не бойся, больше не надо бояться, всё хорошо. Тщщ, вот так, умный мальчик, молодец, — хвалил он, замечая, что живот жены больше не напряжён и стал значительно меньше, позволяя Риричио облегчённо выдохнуть, ведь давление на её рёбра тут же исчезло. — А теперь давай спать, — в последний раз обратился он к сыну, будучи действительно гордым отцом. — У тебя хорошо получается, — довольно сказала Риричио, уже прикрывая от усталости глаза. — Это потому что я вас двоих безумно люблю, Риричио-сама, так безумно, что готов продать свою душу, лишь бы вы были живы и счастливы, — признался Микецуками, обнимая супругу, укладываясь вместе с ней на подушку. — Не говори глупостей, как же мы можем быть счастливы без тебя?! — из последних сил сказала она, отдаваясь во власть сна, не подозревая какую печаль, вызывая в сердце Соуши. Но, желая эту ночь, тихую и безмятежную, он постарался забыть всё ради этого крохотного глотка счастья и семейного тепла. Конец 3 главы.