Donne

Во сне у нее вовсе нет ног, зато есть дельфиний хвост, сильный, крепкий, с голубоватым отливом. Или не дельфиний, но очень похожий – Блюбелл не знает точно, она видела дельфинов только на картинках. Правда, в клинике есть рыбки, большие лупоглазые вуалехвосты за плотным стеклом аквариума. Девочка подолгу сидит, наблюдая за их медленными ленивыми движениями в толще воды. Еще ей нравятся улитки. Они ползают по стенкам и дну, оставляя за собой едва заметные мазки прозрачной слизи. Их сложно различать в воде, пузырящейся в углу прибором для подачи кислорода, но Блюбелл всегда смотрит очень внимательно. Вот бы и ей кто-нибудь включил прибор для подачи кислорода. Не ту дурацкую маску, которую ей подключали сразу после аварии, ужасно давно, а нормальный, как в аквариуме. Чтобы дышать, а не задыхаться в серых, безнадежно однообразных днях. Она помнит тот день очень плохо, будто в тумане. Они с другими девочками из приюта забираются в пузатый автобус, донья Фолетти орет, как обычно, а за ее спиной Магда и Джулия корчат смешные рожи на каждое слово. Все хихикают, и Блюбелл тоже – это она различает четко. Потом все смазывается. В автобусное окно видно силуэты черных машин, что-то грохочет, мир становится кверху тормашками, и ей почти не больно, нет-нет, только она вдруг делается неповоротливой и тяжелой, как улитка в раковине. Превращается в моллюска. А во сне у нее совсем нет ног, только хвост, который рассекает воздух как воду, позволяя не летать – плыть. Во сне она одета только в собственные волосы и заливисто смеется, вся окутанная голубым огнем. У нее хорошая больница, мягкие широкие рубашки и приветливые доктора. Блюбелл подслушала их разговор – приютскую девочку распорядился поместить в лучшую клинику Италии какой-то меценат. Кажется, это как-то связано с тем, что Блюбелл зовут именно Блюбелл. Она не стала заморачиваться такой ерундой. Лечат – пускай. Все равно они не справятся, ведь на ней заклятье. Она должна быть сильным дельфином, а превратилась в неуклюжего моллюска, навсегда упрятанного в раковину инвалидной коляски. Она мало разговаривает и старается побольше спать, во сне обретая невиданные силы, плавая в небесах как в океане. Она почти ничего не ест, и много времени проводит рядом с аквариумом. Однажды – она не помнит, когда, помнит только, что недавно – к ней в палату приходил человек в костюме. Он назвал свое имя, и Блюбелл тут же его забыла, хотя оно что-то неприятно затронуло в ее голове. Человек говорил что-то нелепое и, должно быть, ободряющее, а она бездумно пялилась на его ухоженные пальцы с тяжелыми кольцами, на растрепанные каштановые волосы и мягкое, добродушное лицо с немного раскосыми глазами. Пялилась и ощущала неприязнь, на какую не думала, что способна. Человек пробыл у нее недолго, быстро осознав бесполезность попыток добиться хоть слова в ответ. Блюбелл молчала и думала о своем, о рыбах и моллюсках и еще о небе-океане, так что он быстро ушел и говорил с врачами о каких-то методиках и грантах для больницы. Блюбелл догадалась, что этот человек платит за ее лечение, но ей не было интересно почему. Интереснее, гораздо лучше, что спустя какое-то время Блюбелл приносят книжку, невероятно большую, с цветными глянцевыми страницами. На страницах – водный мир во всем его потрясающем великолепии, и впервые Блюбелл не хочет спать, а хочет рассматривать яркие картинки, водить пальцем по печатным строчкам, запоминая каждое слово. Это восхитительно, она словно погружается в морскую пучину, словно грезит наяву. Книга, вероятно, подарок человека в костюме, но это не делает ее хуже. Блюбелл находит это животное на последних страницах, где говорится об эволюции водных животных. Находит и замирает, чувствуя горький комок в горле. Бледно-голубой ихтиозавр с сильным хвостом и острыми изогнутыми плавниками скалится на нее с картинки, насмешливый и прекрасный. Во сне у нее хвост ихтиозавра, она помнит совершенно точно. А потом в голове проносятся кадры, как в кино. Они куда ярче воспоминаний об аварии, они вообще ни на что не похожи, разве что на сны. Вот только это совсем не сны. В тот день Блюбелл впервые за все время в больнице безобразно плачет, рыдает, бьется в истерике, колотит кулаками по матрацу, размазывает слезы по щекам и врачам приходится вколоть ей успокоительное, потому что они ничего больше не могут поделать. Она должна быть ихтиозавром, но навсегда останется моллюском в раковине. Страницу Блюбелл вырывает, комкает и забрасывает далеко под кровать.