Blue Strawberry

      Ичиго недовольно пинала камешек по дороге домой. За полночь — не самое лучшее время для прогулок молодой девушки по темным кварталам Каракуры. «Плевать», — подумала Куросаки. Пока она ходила со стриженой головой и в мальчишеской одежде, ее вряд ли можно было принять за «сладенькую выпускницу». Впрочем, совсем скоро все могло поменяться, раз Рангику-сан и Иноуэ решились взяться за обновление ее гардероба.       «Ксо!.. Какой в этом толк? — Бесновалась пока еще временная синигами. — Все равно никто этого не оценит…» Привкус одиночества в этой фразе сменил раздражение на грусть, и печальные глаза Ичиго теперь устремились в небо, пытаясь найти совета, но упираясь лишь в немую неприветливую темноту. Беззвездное, как в Уэко Мундо. Одинокое. Не потому, что без месяца, а потому что рядом не было его.       Дрянное настроение Куросаки объяснялось одним-единственным застрявшим в ее голове словом — «Гриммджоу». Куда-то запропастившийся арранкар жестоко разбивал вдребезги все девичьи грезы и надежды, едва она оказалась в родной Каракуре. Сначала не явился встречать ее, когда она с друзьями вернулась из Общества душ. «Ну, хорошо, допустим, он просто не знал…» Однако и позже Джагерджак не появлялся. Ни на пороге ее дома, ни у калитки, ни на противоположной стороне улицы. В перерывах между радостными объятьями родных и поглощением вкусной домашней еды, Куросаки, как заправский легкоатлет, с нетерпеливым упрямством успевала регулярно проверять периметр вокруг своего дома. Однако того, кого она хотела увидеть, не было… «Ну, хорошо, предположим, не хотел мешать их семейному общению…» — Находила она и этому оправдание.       В конце дня ничем незаслуженного игнорирования, Куросаки решила хоть что-то выяснить для себя и отправилась поискать бывшего Эспаду в магазине Урахары. Но и здесь — незадача: к ее удивлению, там не было не только Гриммджоу, но и других его непосредственных обитателей. «Ксо! Народ, куда вы все подевались?!» — Огорченная Ичиго пошлепала прочь. Ее задело еще больше: Йоруичи и шляпник, между прочим, могли бы и поинтересоваться состоянием здоровья «героя Общества душ», ведь она не виделась с ними с момента победы над Айзеном. То же самое она могла сказать и про Сексту Эспада, который, если чудом и умудрялся появляться в доме Кучики, то определенно точно обещал тогда на окраине Сейрейтея «всегда быть с ней рядом».       — Вранье! — Куросаки сердито пнула ногой камень и тот, плюхнувшись в реку, привлек внимание девушки к темной поверхности воды. Будь сейчас день на улице, она бы с удовольствием присела на ближайшую лавку и понаблюдала за не скорым течением реки. Вода всегда успокаивала и избавляла от тяжких мыслей, вроде нынешних. «Куда он запропастился? Почему не пришел? Зачем соврал?» — Ичиго с горечью констатировала, как ее одиночество медленно возвращалось в душу и от этого хотелось плакать. Нет, даже реветь, укрывшись с головой одеялом, с обязательным присутствием кого-то рядом, кто точно выслушает все наболевшее и непременно ее пожалеет.       У нормальных людей таким человеком являлась мама. Но у Ичиго не было матери, только отец, которому вряд ли она станет рассказывать о душевных переживаниях. Двойняшки в силу своего возраста также не подходили для этого дела. Девушка вспомнила про Орихиме, больше всех подходивших из ее друзей для задушевных бесед. Да и идти до нее было всего несколько метров. Однако Ичиго и здесь удержала себя: Иноуэ всегда была так добра к ней и так впечатлительна, что меньше всего хотелось сейчас огорчать ее своими проблемами. В конце концов, они только сегодня вернулись из Общества душ, где все друзья и так много внимания уделили ей. Нет, настал их черед для отдыха, а она сама как-то разберется со своей жизнью.       Совсем кстати, неподалеку появился пустой, и у Куросаки выдался хороший повод для эмоциональной разрядки. Руки с удовольствием ощутили знакомый вес Зангетсу, тело вспомнило ловкие движения, кровь закипела от адреналина. Все это приносило временной синигами наслаждение от ощущения все еще присутствующей силы в себе… Перед ее уходом Бьякуя поведал, что, по словам Урахары, вторая стадия потери реяцу может произойти в любой момент: хоть через день, а, может, спустя целый год… Несмотря на такую неопределенность впереди, сейчас Куросаки радовалась, что сила все еще была при ней и струилась по ее венам, пульсировала в ее висках, согревала ее сердце. Определенно, для девушки это много значило, и она лишь лукавила, говоря, что справится с ее потерей.       Спустившись на землю и приняв снова образ человека, Ичиго отправилась бесцельно бродить вдоль набережной реки, не обращая внимания на время и погоду… Тучи над Каракурой сгущались, но Куросаки прошла довольно большое расстояние прежде, чем заметила, что вымокла до нитки под припустившимся тихим дождем.       «Прекрасно…» — Поерничала она в душе над своим «везением» и поплелась домой от безысходности. У нее не было ни зонта, ни куртки с капюшоном, но теплые капли летнего дождя щадили ее голову и спину. Ичиго не ускоряла шаг, стараясь оттянуть момент своего возвращения домой. Она с содроганием представила вновь одинокую комнату, постель и давящий на ее сны и мысли потолок… Под небом мечтать было куда приятнее, вот только вся романтика Куросаки смывалась с ее души ноющими потоками сегодняшнего дождя.       Она так ждала его, так спешила к нему вернуться, а он даже не появился!       «Чертов Гриммджоу!» — Нервно покачала головой Куросаки, стараясь выбросить негодного арранкара из головы. И зачем она о нем размечталась… Она хотела было мысленно попенять Джагерджака достойными поступками, совершенными по отношению к ней со стороны Бьякуи, но… Перед глазами вновь возникло насквозь пробитое сердце Короля Пантер от Шинсо, и Куросаки тут же запнулась. Капли потекли по ее лицу с удвоенной силой, и Ичиго не хотела думать, что заплакала вместе с дождем. Она опустила уныло голову и застыла взглядом на довольно полноводных лужах, в которых утопали ее летние кеды… Кажется, и здесь все становилось похожим на ее хмурый дождливый внутренний мир.       «Черт бы тебя побрал, Гриммджоу…» — Повторила она и что есть силы пнула новый камень вверх, да так, что чуть не угодила в соседское окно.       Нет, так не годится! Нужно было успокоиться. Хотя… «Какое тут к черту успокоение?» — Подумала Куросаки и посмотрела на не светящиеся окна своего дома. Хорошо, что хоть родные уже легли спать, и ей не придется никому объяснять причины столь дурного настроения. Они и так слишком переживали за нее, в особенности Юзу, хоть и заменявшая маму всему семейству, но явно не заслуживавшая вытирать горькие слезы старшей сестре посреди ночи.       Рука тяжело легла на калитку: столь длительная и безрезультатная прогулка физически вымотала еще не до конца окрепшее тело Ичиго. А, может, это и были первые признаки последующей утраты сил, ведь прежде Куросаки так редко уставала, а если и случалось такое, то всегда восстанавливалась с рекордной скоростью.       «Нет. — Отмахнулась от негативных мыслей девушка. — Это банальная усталость». И еще грусть, которая давила так ощутимо на сердце… Она, кажется, даже согнулась от этой невыносимой тяжести в груди.       Помедлив еще немного, Ичиго шагнула вперед, входя во двор, но, задумавшись и потеряв всякую бдительность, не заметила, как врезалась в кого-то стоявшего просто на пороге ее дома.       «Наверняка Иссин… Сейчас начнется…» — Не успела додумать Ичиго, как, подняв глаза, увидела перед собой необычайно яркие для серой дождливой ночи голубые глаза.       — Гримм-джоу?.. — Прошептала она, чувствуя, как ее рот продолжал открываться от совершеннейшего удивления увидеть возле своей входной двери того, кого она так долго и мучительно искала по всему городу.       Арранкар стоял и смотрел на нее неподвижным взглядом. Его не отвлекали ни капли скапывающие с его волос и капюшона, ни озноб, пробирающий его позвоночник не то от холода, не то от волнения. Он просто стоял, просто смотрел. В ее испуганно-удивленное лицо, в ее глаза, отдававшие одновременно обидой и радостью. Ее губы дрожали, как и руки. Первые волновало желание, вторые сжимала ярость. Похоже, эта странная женщина хотела любить и убивать с одинаковой силой.       — Где ты пропадал?.. — Не нашлась, что сказать, требовательно спросила Ичиго. Гнев разгорался в ней из-за человека, заставившего ее изрядно поволноваться. Однако внутри нее расцветали совершенно противоположные чувства радости и облегчения.       — Я был в Обществе душ… Я хожу туда каждую ночь, чтобы побыть с тобой, но сегодня тебя уже там не оказалось.       — Никто не предупредил тебя о нашем возвращении?       — Нет. Шляпник и кошка устроили себе каникулы и свалили из города, а этот капитан Айсберг объяснил мне все только по приходу.       — «Капитан Айсберг»? Бьякуя что ли? — Ичиго не смогла сдержать улыбку и сама оттаяла.       — Ну, да… — Кивнул Секста.       — Ясно… — Улыбнулась еще шире Куросаки. Как же она все-таки была рада его видеть!       С каждой новой секундой Ичиго смотрела на Гриммджоу глазами, в которые возвращалась теплота и надежда, не оставляя больше места ни грамму ярости или обиды. «Он приходил к ней каждую ночь…» В голове мысли закружились вокруг этой фразы, и Ичиго с неописуемой радостью отметила, что всегда правильно чувствовала присутствие арранкара сквозь сон. Хоть и до сих пор немыслимо. Такой грозный себялюбец… и вдруг рядом с ней. Разве он мог поменяться ради нее? Разве ей самой могло так лихо улыбнуться счастье?       Дождь продолжал лить с неба, а эти двое стояли друг против друга, не замечая ничего вокруг них. Он плавился в ее возвращавшейся теплой карамели, она тонула в его успокаивавшемся голубом океане — под звуки дрожащих от озноба губ и клацающих от волнения зубов, они сближались друг с другом, перемешивая во взглядах свои чувства, желания, надежды, мечты, волнения, страхи. Они так мало знали друг о друге, но ощущали себя, точно соединившимися наконец-то половинками чего-то целого, думающего об одном и том же, грустившего об одном и том же, желающего одного и того же…