Blue Strawberry

      Три златоволосые девушки озарили сегодняшним присутствием весь центральный торговый центр Каракуры. Народ с интересом поглядывал на это вальяжное шествие: не иначе, как здесь проводился конкурс красоты «Рыжеволосая богиня», ведь прохожим резал глаза не только свет от ярких макушек красоток, но и их совершенное очарование: троица была слишком хороша, и впрямь, как богини, пришедшие из иного запредельного мира.       Первой вышагивала «Афродита» — эффектная длинноногая блондинка, с копной золотистых волос, большими искрящимися глазами и соблазнительной улыбкой. Все мужчины, если не впадали в ступор от столь обольстительной красавицы, то точно провожали ее взглядом, ведь у этого божества имелся довольно-таки внушительный бюст в придачу, который она не стеснялась всем демонстрировать в откровенном декольтированном топе. Ее юбка — не менее бесстыдная и дерзкая — едва прикрывала ее волнующе-покачивающиеся бедра, которыми она лавировала меж груды пакетов по обе руки: Рангику за считанные часы скупила уже с дюжину обновок и не собиралась на этом останавливаться.       — Идем, идем, цыплятки, впереди нас ждет еще масса дел! — Ее решительные широкие шаги быстро пересекали расстояния от магазина до магазина, и блондинка то и дело подзадоривала двух остальных подруг не отставать от нее, грудью прокладывая им путь в набившемся в воскресенье холле торгового центра.       — Куросаки-тян, смотри, не потеряйся, — все время беспокойно оборачивалась другая видная пышногрудая девица с темно-рыжими волосами. Орихиме неуклюже поспевала за лейтенантом Мацумото, то и дело, задевая прохожих, чьи возбужденные или завистливые взгляды заставляли ее непременно жутко краснеть. Милое, розовенькое в цветочек, летнее платьице мягкими воланами волновалось на ее талии и бедрах, придавая ей, тем не менее, озорной вид, отчего она походила на Аврору — такую же легкую, воздушную, юную, свежую, цветущую и совершенно восхитительную.       — Фу-у-ух, ну, и народу набилось, — недовольно буркнула третья девушка, меньше всего заботившаяся о своем виде сейчас, хоть и не уступавшая теперь своим подругам по миловидности. Ровные огненные пряди, выложенные стильной прической с челкой, обрамляли привлекательное румяное личико. Она с трудом поспевала, плетясь в хвосте их троицы, но выглядела не менее эффектно: в легкой тунике со спущенными плечами, джинсовых микрошортиках и на высоких шпильках. Длинные ноги порой путались меж собой с непривычки двигаться женской грациозной походкой, но все же собирали не меньшее количество восторженных взглядов мужчин, чем бюсты Мацумото и Иноуэ. Впрочем, саму Куросаки это вовсе не радовало и не забавляло. Одно дело, когда тебя пожирает глазами Джагерджак, другое — совершенно незнакомые мужчины, вызывавшие в ней раздражение и даже отвращение. Кажется, особо дерзким Ичиго уже успела врезать мимоходом, но особо отвлекаться не стала. Ее глаза цепко хватались за краешек мелькавшего меж людей платья Иноуэ, дабы, действительно, не потеряться в этом кошмарном столпотворении. Для Куросаки, хоть и привыкшей бывать с двойняшками в магазинах, сегодняшний поход казался настоящим пеклом: неужели в Каракуре проживает столько человек и почему все они решили забиться в торговый центр именно в этот день, когда две подруги вытащили ее за обновками!       — Не дуйся, Ичиго, — прокричала ей Мацумото, — еще пара магазинчиков и передохнем в каком-нибудь кафе! — Ее рука, взмывшая над толпой, указала пальчиком на ближайший бутик и все три рыжие макушки повернули в этом направлении.       Куросаки и не собиралась жаловаться: она полностью отдалась на суд Мацумото, сдавшись после первого же магазина, в котором блондинка полностью раскритиковала выбранные ею спортивные футболки и любимые джинсы.       Рангику недовольно сузила глаза:       — Куросаки, ты меня поражаешь… Лето, солнце, парень… Тебе, что, хочется скрывать свое тело от всей этой теплой красоты?..       — Э-м-м-м, ну, я… — Сердце Ичиго дрогнуло на слове «парень»: до сих пор непривычно было так называть Гриммджоу, даже еще более непривычно, чем то, что Рангику и Орихиме знали об этом… Арранкар и без обличительной правды Куросаки, успел наследить в жизни этих двоих, но, в принципе, она не была против. Более того, Джагерджак стал эдаким объединительным фактором, даже стимулом, для Ичиго, пожелавшей наконец измениться внешне, и для ее подруг, вознамерившихся заставить Куросаки вспомнить в себе девушку…       Временная синигами осмотрела себя в зеркале краешком глаза, пока Рангику и Иноуэ спорили об очередном подходящем для нее платье. Определенно, смена образа пошла бы ей на пользу, а то она выглядела, если уж и не парнем больше, то точно амазонкой. И она скептически полагала, что от этого вряд ли спасут всякие рюшики с оборочками да высокие каблуки. Хотя… Куросаки покружилась перед зеркалом: изменившаяся вмиг осанка убрала подростковую сутулость и угловатость, придавая ее бесформенной фигуре мягкие изгибы и женственную воздушность. Несмотря на то, что Ичиго чувствовала адскую боль в стопах и ноющую боль в пояснице, она не могла не отметить, что встав на каблучки, чувствовала себя нежнее, грациознее, легче… Ну, и что, что пока у нее выходило плохо — путаясь в ногах и царапая плиточный пол торгового центра, она уверенно тренировалась и шла к своей цели — вернуть в себе женскую половину, ведь девушкой быть намного интереснее.       — Вот это подойдет, да, Куросаки-тян? — Спросила Орихиме и кивнула на приложенное к ней Рангику белоснежное платье без бретелек.       «Боже мой, какая прелесть…» — Едва не взвизгнула от восторга умилившаяся Ичиго: ажурное струящееся платье выглядело на ней совершенно мило и так… невинно, напрочь сдирая с нее образ бесстрашного всесильного воина, чего она так тайно желала.       — Будешь как невеста завтра, — по-матерински промурлыкала Рангику, заставляя Куросаки слегка покраснеть: «Скажешь тоже… Гриммджоу-парень — это еще куда не шло, но Гриммджоу-жених — это просто нереально представить».       — Так, последний бутик, и идем есть мороженое! — Скомандовала Мацумото после самой удачной их покупки и, борясь с грудой бумажных пакетов в своих забитых руках, толкнула плечом стеклянную дверь.       «Не женщина, а скала», — подумала Ичиго, в который раз подмечая в Рангику схожую особенность совмещать в себе женское и мужское начало. Такая капризная и своенравная, но с твердым характером и силой воли… Ей с легкостью удавалось везде и во всем постоять за себя, даже перед своей болью и грустью. Охваченная суетливыми заботами и любимым занятием, ее взгляд все равно не мог скрыть растерянности и отрешенности, появившейся в сильной и беззаботной прежде Мацумото после смерти капитана Ичимару. Что чувствовала она? Как боролась с этим невыносимым чувством потери? Как умудрялась выглядеть, как прежде, превозмогая свою боль, память, печаль и утрату… Несмотря на то, что ее поведение выглядело весьма странным, даже скрытным, эта женщина не вызывала жалости, она могла вызывать только восхищение у Ичиго, которая и сама однажды побывала в роли ходячего зомби, думая, что навсегда потеряла дорогого ее сердцу человека.       — Эй, цыплятки мои, чего застыли? — Просунула голову из бутика Мацумото.       Куросаки очнулась и рванула к ней, но тут заметила остолбеневшую Иноуэ, пялившуюся на витрину в состоянии легкого шока.       — Эй, Иноуэ, что с тобой? — Она проследила взгляд той на вывеску магазина и тут же залилась краской, как и ее одноклассница: «КЛУБНИЧКА: Бутик эротического белья». «Р-р-рангику! Я тебя убью!» — Прорычала Ичиго, но сильные руки лейтенанта уже запихивали застенчивых маленьких девочек внутрь.       — Чего смутилась, Ичиго-тян? — Усмехнулась блондинка. — Не хочешь порадовать немного своего Гримма?.. — Она ворохом высыпала на руки Куросаки гору кружевного и шелкового белья, тонкого, откровенного, мало чего прикрывавшего, но судя по затейливым узорам, бретелькам и застежкам открывавшего, как раз, вид на самые аппетитные части тела любой девушки.       — Упаси тебя бог, Рангику-сан, называть его так в глаза: он считает это кошачьей кличкой.       — Ну, так он и есть котяра — большой, сильный, ненасытный, сексуальный… Угадала?       — Я надеюсь, мы не станем обсуждать это? — Куросаки бросила осторожный взгляд на отрешенную Орихиме, которая с трудом прикидывала, как надевается одна из приглянувшихся ей вещей. Она приложила задумчиво пальчик ко рту и от этого выглядела еще забавнее и невиннее, чем есть на самом деле.       «Бедняжка», — подумала Куросаки, вспоминая, как одной своей ложью лишила Иноуэ ее самого любимого человека, а одним махом своего пустого — уничтожила второго.       — Ксо! Рангику, как это все застегивается? — Уже в кабинке примерочной ругалась Ичиго: похоже, не только Орихиме была профаном в эротическом искусстве обольщения.       Блондинка с шумом распахнула шторки:       — Ну, ты даешь, Ичиго, так отстать от…       — Завались, Мацумото — Раздраженно взглянула на нее Куросаки: — Я даже лифчик еще не носила, когда стала играть в маскарад с «переодеванием». Откуда я знаю, как это все… дотянуться, зацепить. А это… — Она непонимающе растянула пояс для чулков — судя по ее виду, совершенно непонятное приспособление. — И вообще, зачем мне все это? Я же плоская, как доска.       Лейтенант усмехнулась и критично окинула худосочную фигуру Ичиго:       — Ну, до меня с Орихиме, тебе, конечно, далековато, но не прибедняйся — у тебя есть, чем вдохновить своего котика.       Щеки Куросаки вновь вспыхнули: мысли о Гриммджоу — единственное, что могло заставить ее еще находиться здесь и выслушивать недвусмысленные намеки Рангику, да и вообще выносить все эти сегодняшние пытки: каблуки, утюжки для волос, проколотые уши, коррекция бровей, ногтей и, наконец, восковая эпиляция… «Бррр», — Ичиго вздрогнула.       Блондинка вышла на минуту, позволяя Ичиго рассмотреть результат сегодняшних страданий, упакованный в «подарочное» белье. А что? Изящное, гибкое, подкаченное и, действительно, женственное тело… То ли эффект Завершенной Гетсуги Теншоу не обратился в полную силу, то ли гормоны-таки взяли верх и стали стремительно догонять пропущенное формирование девичьей фигуры. А, может, Гриммджоу был прав — она так долго прятала себя за свободными мешковатыми для нее футболками и рубахами, что просто отвыкла подчеркивать свою истинную красоту в нужных местах. Она улыбнулась своему отражению, выглядевшему теперь совершенно не хмурым и угрюмым, а светлым и радостным. Легкий, но расставляющий правильные акценты на длинные ресницы и клубничные губы, макияж был к месту. А если вот так — заправить выпрямленные удлинившиеся пряди за уши с поблескивающими сережками — вообще смотрится мило… Как настоящая девушка.       — Вот… — В отражении снова показалась Рангику, уже и сама в черном кружевном пеньюаре. — Думаю, это он тоже оценит, — Мацумото приложила к шее Куросаки вешалку с коротенькой голубой шелковой комбинацией. — Наверняка, твой котяра не равнодушен к этому цвету, — улыбнулась она и подмигнула игриво. «А то!» — Завороженно провела Куросаки ладонью по мягким приятным на ощупь складкам. Она и сама, похоже, давно влюбилась в этот жизнеутверждающий цвет.       За шторкой примерочной раздался телефонный звонок и торопливый ответ Орихиме. «Правда? Хорошо. Тогда я выбегаю…» Встревоженные серые глаза виновато ворвались во временное уединение Рангику и Куросаки.       — Э… Простите, девочки… Но мне нужно кое-куда подойти…       — Сейчас? Что-то случилось? — Удивилась Ичиго столь разительной перемене в Иноуэ.       — А как же мороженко? И разговоры по душам? — Надула губки Рангику.       — Простите. Простите еще раз меня, девочки… — Орихиме не переставала извиняться, но видно было невооруженным оком, что нетерпеливость беспощадно гнала ее прочь отсюда.       — Точно все в порядке? Тебе нужна помощь? — Недоверчиво покосилась Куросаки и стала быстро переодеваться обратно, точно уже собралась последовать за подругой на какую-то неведомую войну, но Мацумото остановила ту за плечо и покачала головой.       — Нет… — Смутившаяся Орихиме выставила ладони вперед. — Все в порядке, Куросаки-тян… Не стоит беспокоиться. Правда. Пока! Завтра увидимся. Рангику-сан, до встречи!       Она развернулась на каблучках и прожогом выбежала из магазина, сверкнув на прощанье лишь водопадом блестящих рыжих волос, струящихся по спине. Серые глаза даже не обернулись в своей привычке говорить друзьям бесконечное «Пока!»       «Странно…» Такая поспешность для Иноуэ выглядела противоестественной и взволновала Ичиго не на шутку. У нее уже намеренно зарождалось дурное предчувствие. Похоже, недолго временная синигами дала себе отдохнуть — тревожный опыт былых приключений вмиг закрутил ее в водовороте новых, темных, беспокойных подозрений.