Blue Strawberry

      Иноуэ Орихиме, задыхаясь от бега и нетерпеливости, приближалась к заветному магазинчику Урахары. Неужто ее безумная идея имела место быть? Неужто могла стать реальностью? Неужто нашла должный отклик? Она прижимала мобильный к груди, повторяя наизусть текст сообщения: «Я решился. Поговорил с Тессаем. Буду у магазинчика Урахары через полчаса. Хачи». Она жутко краснела, представляя, этого громоздкого мощного человека, которого она, школьница, заставила своей наивной дуростью согласиться на девичью блажь и отважиться на безумство, которое было под силу только ему…       Рыжеволосая бежала сильнее. «Простите, меня девочки… — Мысленно повторяла она, вспоминая обеспокоенные лица Куросаки-тян и Рангику-сан. — Но именно вы подтолкнули меня к этому…» В самом деле, как только Орихиме узнала от Мацумото секрет о чудодейственном спасении Гина, ведь именно у нее они и остановились пожить в Каракуре, она задумалась о собственной участи. А сегодня, увидев удивительно счастливое лицо влюбленной Куросаки, она отбросила все сомнения, что поступала необдуманно или эгоистично. Не так уж это и неправильно бороться за свое счастье… Особенно, когда продолжаешь верить в волшебство. Когда продолжаешь надеяться на любовь. Когда продолжаешь ждать своего маленького женского счастья.       Как нельзя, кстати, пришедшая sms-ка направила надежду в должное русло: чудо дается легче, если делать это не в одиночку. Ее чудеса — удивительны, но то, что делал огромный добродушный вайзард — было просто невероятно. Конечно, Иноуэ не до конца представляла, как Хачи справится с поставленной задачей: одно дело — воскрешение миниатюрного Цубаки, другое — …       Она покачала головой, отбрасывая непозволительный негатив: главное верить, и у них все получится, даже такая невероятная затея, как возродить одну жизнь из сущего праха.       Орихиме сглотнула: она всегда шла по какому-то усложненному самой собой же пути. И почему ей всегда «везет» влюбляться не в тех парней и совершенно ни к месту. Куросаки-кун оказался девушкой, а ведь она любила его больше пяти лет и бесповоротно теряла все возможности встретиться с настоящим своим счастьем. И вот… когда ее сердечко наконец-то дрогнуло и отошло от клубничной одержимости, заливаясь изумрудным светом зарождавшейся души, судьба жестоко развеяла ее надежды вместе с осыпавшимся черным прахом Улькиорры Шиффера…       Она не понимала, почему постоянно вспоминала, почему думала о нем… и ни о ком другом. Вероятно потому, что каждую ночь ей снилась растаявшая рука от ее прикосновения, и горькое ощущение незавершенности действия гложило ее… Возможно потому, что точно чувствовала, как ей недостает привычной надменной холодности взгляда, который старался понять ее… А, может, просто потому, что ей было обидно… Не испытывая постыдных для ее чистой души зависти и ревности, Орихиме чувствовала обиду за то, что не может стать такой же счастливой, как Куросаки или Мацумото… А ведь их привязанности также отдавали некой порочностью и обреченностью. Предатель-капитан… Бывший Эспада…       — Улькиорра-кун… — Прошептала она в сгущавшийся вечер и всмотрелась в одиноко сиявший месяц над головой, до боли напоминавшей ей о месте, в котором она хотела с ним встретиться: «Погоди еще немного…»       Джагерджак недовольно шлепал по переулку к магазинчику Урахары, удивляясь про себя, в который раз, что стал считать этот дурдом своим жилищем. Нет, он безусловно мог называть это пристанище «домом», за то, что он давал ему крышу над головой, ночлег, кое-какую еду, нелепых собеседников и… площадку для тренировок. Что ни говори, без сражений ему было особенно скучно. Ну, почти так же, как без Куросаки. Но без Кулубнички скучнее… Вот когда порадуешься, что в магазине его ждала горстка чудаков, способных хоть как-то отвлечь его внимание до их следующей встречи с рыжеволосой синигами.       Признаться, ему не нравилась эта идея расставаться и жить отдельно. Эта канитель с обитанием в разных местах. Нужно было что-то решать с этим, особенно, когда ее папаша категорично запретил им ночевать вместе. «Прости, Куросаки, но, да, я подслушивал… И не потому, что я — хам, просто потому что без тебя мне скучно и одиноко…»       Он не предполагал, как другие выдерживают разлуку. Он не знал, как справлялась с этим Ичиго в том злополучном торговом центре, в который он решил не соваться. Он точно знал, что чувствовал сам. Получив желанную женщину, Секста не хотел никогда оставлять ее, даже выпускать из поля зрения, хоть знал, что это разозлит Клубничку и она уж точно не преминет обломать его насчет…       — Пфр… — Гриммджоу раздраженно фыркнул и тряхнул головой. «Джагерджак, ты похотливая скотина, постоянно думаешь о Куросаки в горизонтальном положении… Ну, и в вертикальном тоже… И вообще…» — Король Пантер зарычал внутри и мысленно отлупил себя по голове. — Надо будет хоть с кошкой погонять наперегонки, дабы сбросить это гнетущее напряжение…       Не успел он подумать об этом, как открыв дверь, тут же напоролся на сердитый взгляд лунных «блюдец» Йоруичи.       — Хэй!!! — Отпрянул он от нее: вроде еще ж ничего не успел натворить. Он вообще два дня не ночевал дома.       — Гриммджоу-сама?.. — Робко раздалось за спиной у Шихоин.       «О, нет… Нет-нет-нет! Только не это…» Этот противно-приторно-сладкий голосок мог принадлежать только…       — Принцесса? Что ты тут…? — Взгляд Гриммджоу вместо рыжей девчонки уткнулся в огромное существо сидевшее рядом с ней и смотревшего на него почему-то странно добродушно. — Воу! — Джагерджак отпрыгнул назад, да так резко, что разом вылез из гигая. — А это что за громила и откуда он здесь взялся?! — Скептически насторожился Эспада.       Тессай хмыкнул и гордо взглянул на своего бывшего лейтенанта.       — Яре-яре… — Замахал веером Урахара. — Гриммджоу-сан, вам явно не хватает манер.       Йоруичи, словно получив негласное разрешение, отвесила Сексте оплеуху и, не обращая внимание на бранные крики того, потащила драного кота к столу, за которым заседали Кисуке с Тессаем и Иноуэ с Ушода Хачиген, одним из вайзардов.       — Э, чё еще за совещание? Взяли дурную моду у Айзена в Лас Ночес? И чаёк даже на столе расставили… — Он поморщился от воспоминаний.- Меня прям стошнит сейчас.       — К слову, о Лас Ночес! — Оживился Урахара. — Тут вы прямо блещете интуицией, Гриммджоу-сан! — Шляпник даже в ладоши захлопал.       — Не понял… — Выпучил он на того огромные, как две фары, голубые глаза.       — Гриммджоу-сан, как вы смотрите на то, чтобы отправиться в небольшое путешествие назад?       — Ч-чего? — Поперхнулся яростью Секста: возвращение в Уэко Мундо? Никогда!       — Да, — обмахнулся веером Урахара, — мы тут подумали…       — …и все решили. Хех, без меня, однако.       — Ну, уж прости, дубина, что ты — единственный из нас, кто знает Мир Пустых, как свои пять пальцев.       — Я? А почему только я?.. Вот, она тоже знает. — Он ткнул пальцем в Орихиме.       — Не будь идиотом, — зашипела Йоруичи. — тебе это не идет! — Прозвучало дерзко, но походило на комплимент из ее уст.       — Кор-р-роче? Чего вы все от меня хотите?! — Взорвался ожидаемо Джагерджак, ведь и так держался из последних сил.       — ЧТО-О-О?! ВЫ СПЯТИЛИ?! — Уже через пять минут Гриммджоу орал, как раненный тигр, на лапу, читай — на голову, которого высыпали груду горевших углей.       Урахара потеребил заложенное ухо, ведь Секста орал как раз где-то между его шляпой и маленькой головкой Орихиме. Шляпник покосился на девчушку, та едва не плакала от страха перед пыжившимся врагом и от этого оба выглядели совершенно по-детски.       — Тише-тише-тише, — постарался угомонить разбушевавшегося арранкара Кисуке. Однако его спокойный тон возымел куда меньший эффект, чем локоть и подножка Йоруичи.       — Умолкни уже! И дай все досказать.       — Завались! Чё тут еще рассказывать? Ты сама-то поняла всю бредовость ситуации, которую вы пытаетесь мне скормить?! У меня до сих пор мозг плавится…       — Можно подумать он у тебя есть, — хмыкнула кошка и прижала ногой спину Сексты сильнее к полу. Сегодня ее очередь быть сильнее.       «Вообще страх потеряла!..» — Джагерджак вывернулся и впился убийственным взглядом в Шихоин. Голубые глаза смачно представляли все предполагаемые следующие шаги относительно зарвавшейся кошачьей «сестры», но тут Гриммджоу остудил голос гостя-великана.       — Позвольте мне… — Попросил Хачи слова. Он осторожно отодвинул ногу принцессы Шихоин. Аккуратно поднял и поставил Джагерджака перед собой, даже пылинки стряхнул с его арранкаровских хакама. Добродетельность обезоруживала любого и сам Гриммджоу, застыв на месте с открытой челюстью, безропотно наблюдал за движениями Хачигена. — Гриммджоу-сан, вы должны помочь Орихиме-тян, ведь она тоже вам помогала, насколько я знаю…       Гриммджоу клацнул зубами, захлопнув рот. Он с укором посмотрел на рыжую: так-так, похоже, ее болтливость никуда не подевалась. Затем требовательно взглянул на вайзарда:       — Ее об этом никто не просил. И эта женщина сама об этом знает!       Он развернулся и зашагал прочь. Остановившись у гигая и, принявшись, втискиваться в него, ему довелось быть настигнутым выволочкой Йоруичи.       — Она, между прочим, твою Куросаки спасла. Дважды. Как минимум.       — Что ты хочешь, кошка?       — Тебе не кажется, что настал черед поблагодарить Иноуэ по-человечески.       Втиснувшись в гигай, Гриммджоу сверкнув взглядом, встретившись с золотистыми глазами бывшего капитана.       — Только я — не человек, забыла?       — Но она спасла для вас вашего любимого человека, — вновь вмешался Хачи, — это ваш долг сделать для нее то же самое.       Джагерджак хмыкнул: вот оно что… А он-то думал, что вспыхнувший просвет в душе Улькиорры перед смертью был односторонним. Ан, нет, «принцесса», похоже, питала к зеленоглазому ответные чувства. Сердце зверя вдруг разом смягчилось, но он ведь не мог подать виду этому, верно? Поэтому буркнул недовольно:       — Эта девчонка спасала мертвого, но реального человека. А то, что вы мне предлагаете — вернуть того, кто превратился в прах и смешался с тысячелетним песком Уэко Мундо.       — Именно. — Похвалил ход мыслей Гриммджоу Урахара. — И это под силу только такому догадливому арранкару. А еще такому супер-сильному и сверхбыстрому…       — Ф-р-р-р, лесть вряд ли подействует там, где не существует здравого смысла. Я даже представить себе не могу, как все это будет проходить?!       — Что ж тут непонятного? — Обмахнулся веером Урахара: — Если вам нужен план действий, пожалуйста: собираем песчинки бывшего бедного Куатро, Хачи по этим крупицам восстанавливает тело для арранкара, а Орихиме уже оживляет и лечит его…       — Как все просто это у вас получается.       — Зато точно не скучно…       Урахара задел важную струну и не прогадал. Секста задумался: пока Куросаки будет таскаться со всеми этими синигами и охотой на пустых до последней капли своей реяцу, ему точно светит несусветная тоска… А тут? Хм… Почему бы и нет? По крайней мере, хоть какое-то занятие… Ну, и вызов, конечно. И лесть тоже. Королю все по плечу, а возвращение в Уэко Мундо вообще для него, как прогулка.       В дополнение к своим перевешивающим «за» идеям, Джагерджак вновь остановил взгляд на «принцессе». Та тихо сидела, не плача, на удивление, но глядя на него с непомерной мольбой, истекавшей из ее разбитого сердца. Это зрелище пробирало его аж до дрожи. Откуда в ней уместилось столько боли? Эта рыжая ведь всегда выглядела, если не веселой и беззаботной, то уж точно стойкой и бесстрашной. Уж он-то видел ее такой и не один раз, когда она глядела в лицо смерти и побеждала ее. Иногда это было даже покруче любой битвы меж синигами и арранкаром.       — Не знаю, — пробубнел Джагерджак. — Мне нужно подумать.       У Орихиме сердце пропустило удар.       — Он все-таки убил Куросаки, и твои чувства, рыжая, меня совершенно не заботят в этой связи.       — Гриммджоу-сама… — Прошептала Иноуэ.       Секста отвернулся и скрылся в двери, за которой уже стояла поздняя ночь.       — Он согласится, — поспешил успокоить Орихиме Урахара…       — Конечно, — кивнула Йоруичи, — наша временная синигами изменила его, и этот взгляд голубых глаз уже перестал хранить прежнюю пустоту и безразличие… Дайте ему время и нужный толчок для разбега — и этот арранкаро-человек бесстрашно влетит в любую гарганту.