Blue Strawberry

      Орихиме жмурилась от солнышка, пробиравшегося через легкие шторки в комнате Куросаки. Оно веселило и согревало ее, хотя на душе девушки и так было слишком тепло и хорошо: сегодня утром заявившийся на пороге Секста Эспада пообещал ей отправиться завтра в Лас Ночес. Надежда с новой силой возрождалась вслед за каждым ударом сердца Иноуэ. Теперь, кажется, и ее серые глаза излучали не такой уж печальный свет, вовсе неподходящий к сегодняшней прогулке, к такому радостному солнцу, к беззаботному лету, к удивительно счастливой Ичиго, которая заставляла все и всех вокруг себя улыбаться, глядя на нее… Удивительные перемены. Давно ли она была тем рыжим хмурым пареньком, который вопреки своей непомерной доброте и справедливым стремлениям, казался не героем, а, скорее, мучеником?       Сейчас все было по-другому и Орихиме радовалась этому, заворожено смотря на отражавшееся в зеркале рыжеволосое солнышко, подкупавшее столь безоговорочным и естественным, невероятно умилительным и просто восхитительным обаянием. Неужели это все ее харизма? «Нет, — усмехнулась про себя Иноуэ и эгоистично понежилась в невидимых лучах тепла Куросаки. — Это все ее счастье…»       Признаться, сероглазая не совсем понимала причину сегодняшней встречи Ичиго с ее школьными друзьями и синигами, с которыми они сблизились. Что она хотела рассказать им, если все ответы были написаны на ее лице? Врожденные гордость, упрямство, непокорность просто сыграли с ней злую шутку и нарядили в «мужской костюм», который она так долго не позволяла себе снимать. Причины для этого могли быть какими-угодно и вряд ли объяснение их подходило для чужих ушей. Куда важнее была иная цель сегодняшнего «выхода» — показать преображение временной синигами, которой она не была на самом деле, а которой стала сейчас, пройдя сложный путь своего внутреннего перерождения. Ведь сложно просто называться женщиной или мужчиной, нужно, прежде всего, чувствовать себя таковой. Куросаки могла надеть на себя тысячу платьев и сотен пар туфель с каблуками, но угрюмый взгляд и колючая душа не сделала бы из нее девушку ни на минуту. Глубокая печаль и случившееся с Ичиго одиночество после смерти матери надломили ее… и, как ни странно, собрать себя снова ей помогла дружба.       Эта душа, как никто нуждалась в этом. И как никто иной умела дружить. Жертвенно, всепрощающе и навечно, не крича об этом повсеместно, но доказывая делом, рискуя жизнью, никогда не кривя сердцем и приходя всегда всем на выручку. «Куросаки-тян, ты больше не одинока. Знаешь ли ты, как много у тебя появилось друзей благодаря тому, что ты всегда оставалась самой собой в душе и неважно в каком теле?» — Спрашивала ее безмолвно Орихиме, с любовью укладывая рыжие волосы Ичиго в прическу. Это было забавно. Ее всесильная подруга на самом деле просто не научилась еще справляться со всеми этими женскими хитростями. Но было ли что-то ей неподвластное? За что бы не бралась Куросаки, у нее всё и всегда получалось, и ей все и во всем благоволили. В этой девушке, определенно, скрывалась самая большая сила — умение всем нравиться и при этом оставаться самой собой.       — Почему ты улыбаешься?.. — Поинтересовалась Куросаки, уже несколько минут наблюдавшая на лице Иноуэ мечтательно-радостную усмешку, согревавшую своим теплом зарождавшуюся девушку в отражении. Ичиго не тревожила ее, сама предаваясь довольным ноткам, разливавшимся в ее душе от вида оживающей Орихиме, походившей больше на тень себя после возвращения из Уэко Мундо.       — Ничего, — расчесывая мягкие послушные огненные пряди Ичиго, ответила та. — Просто представляю, сколько народу придет с тобой повидаться сегодня… Все твои друзья. Их так много. Татсуки позаботится о наших одноклассниках, а Рангику-сан…       — О, да! — Скептически предрекала будущее Ичиго: — Надеюсь, Мацумото не созвала весь Сейрейтей — у Урахары не найдется столько гигаев.       — Рангику-сан пообещала пригласить только самых близких тебе синигами, — постаралась успокоить ее Иноуэ.       — Ты хотела сказать — ее самых близких друзей, — хмыкнула Ичиго. — Интересно, она и Гина приведет?       — Нет, не думаю, — покачала в разные стороны головой Орихиме, отчего ее длинные пушистые волосы рассыпались водопадом по худым плечам.       Как и у Куросаки, на ней было платьице без бретелек, но любимого розового оттенка и совершенно коротенькое, отчего она походила на куколку, нежели на взрослую выпускницу. Иноуэ аккуратно закрепила заколкой несколько прядей сбоку, придавая прическе Ичиго более женственный и выразительный вид.       — Капитан Ичимару пока не собирается объявляться в Обществе душ. Так, по крайней мере, он говорил. Ни сам Ичимару-сан, ни Мацумото-сан не уверены, что Совет 46-ти захочет его оправдать…       — Да уж… С их-то однобоким правосудием. Получается, Каракура для него — что-то вроде ссылки? — Задумалась Куросаки, а затем сама же смягчила собственное предположение: — Хотя за возможность быть рядом с дорогим человеком до скончания дней, наверное, это не такая уж страшная цена, правда?       Сердечко Орихиме жалобно ёкнуло: перед глазами снова возник предсмертный взгляд Улькиорры, в котором он запоздало пытался достучаться до истины, а она пыталась убедиться, что испытываемые ею к нему чувства не ошибочны. Она сглотнула — в горле собирался комок от одних только воспоминаний об этом моменте. Но слезы за ним не должны были вылиться сейчас наружу. Тосковать по Куатро и называть его в мыслях своим «дорогим человеком» Иноуэ позволяла себе лишь по ночам, когда в ее окна заглядывал одинокий серповидный месяц — единственное живое напоминание ей об Улькиорре и что их встречи в Лас Ночес были реальностью… Очутиться бы хоть на миг там рядом с ним — ради этого, наверное, она, как и капитан Ичимару, готова была снести хоть тысячу изгнаний.       — Ты снова задумалась… — Проронила Куросаки.       — Да. — Рассеяно посмотрела в зеркало Орихиме и встретилась в нем с испытывающим взглядом карих глаз из-под пушистых ресниц. Женское любопытство? Отнюдь. Во взоре Куросаки в любом ее теле и форме — требовательность и честность.       — О нем?..       Иноуэ отвела взгляд: Джагерджак запретил рассказывать Ичиго о безумном спасении Куатро Эспады и возвращении Сексты в Уэко Мундо. Да она и сама бы не стала теребить слишком болезненные душевные раны временной синигами, связанных с образом Улькиорры Шиффера.       — Нет, — проронила Орихиме и задышала чаще. Ее губы изогнулись в улыбке, но от чрезмерного усилия она получилась неестественной и дрожащее-натянутой.       — Ты никогда не умела врать, Иноуэ, — поднялась с места Куросаки и обняла подругу, не донимая больше ту расспросами. Слишком кровоточащими были и ее сердечные раны, связанные со стражем, который цепкой хваткой даже после смерти сжимал ее сердце. Вот только держал он его не страхом — бесстрашную пленницу заставляли думать о зеленоглазом арранкаре совсем иные чувства… Но Куросаки знала, что Иноуэ никогда и ни с кем больше не заговорит на эту тему.       Две рыжеволосые выпускницы, размеренно прогуливаясь, приближались к пункту их назначения. Ичиго нравилась эта умиротворенная неспешность впервые за столько времени: платье и впрямь творило с ней чудеса, превращая, хоть и не в чопорную леди, но, уж точно избавляя от роли обезумевшей и вечно куда-то спешащей синигами. Она осмотрела себя. Ей нравилось выступать не в бесцветном шихакушо, сросшимся с ее телом за последнее время, а в этом легком одеянии из струящейся белоснежной ткани с ажурными вставками. Ей нравилось замечать под юбкой мелькавшие ноги в изящных босоножках, а не варадзи, и слушать размеренный стук их каблучков по тротуару. Ей нравилось в моменты особого наслаждения, как сейчас, заправлять за ухо уложенные мягкими волнами рыжие прядки и, ощущать их щекочущее движение на шее. Хорошо, что волосы у нее росли довольно быстро. Хорошо, что ей нравилось чувствовать себя девушкой.       Орихиме о чем-то беззаботно рассказывала, и Куросаки пыталась поддакивать ей, но все же заметно нервничала. Сейчас, через несколько минут, в этом кафе она предстанет перед друзьями, которые несколько лет подряд привыкли видеть в ней совершенно другого человека. Из одноклассников таких «непосвященных» в ее секрет оставалось немного: самые близкие ей Кейго, Мидзуиро и Чизуру из школьной компании видели Куросаки в истинной форме в Каракуре во время сражения с Айзеном. «Куда сложнее будет объясняться с синигами», — размышляла Ичиго. Иккаку, Юмичика, Тоширо, Хисаги, Кира, Момо — все они будут там, и она не знала, как станет смотреть в глаза тем, кто стал для нее больше, чем другом — боевым товарищем, не раз прикрывавшим ее спину и доверявшем ей в ответ свою жизнь. Между союзниками нет места трусости и предательству, но разве попранное доверие не накладывало дурной отпечаток на Куросаки, даже несмотря на все ее заслуги перед Обществом душ?       — Ну, вот, кажется, пришли! — Довольно объявила Орихиме и смущенно улыбнулась. — Пойдем, Куросаки-тян?       — Да. Я готова. Просто дух перехватывает от того количества людей, которых сейчас увижу…       — А ты не волнуйся, ведь они все — наши друзья. И просто хотят повидаться с тобой, с человеком, который спас их мир и наш мир, и для этого совершенно неважно, в каком теле он пребывал на самом деле и какое платье на нем было.       — Думаешь? — Куросаки застенчиво покосилась на дверь.       — Уверена, — ободряюще улыбнулась Иноуэ и протянула Ичиго дружественную руку.       Шумная компания из более, чем десяти человек, уже заседала и гудела, точно пчелы в самом дальнем уголке заведения. Несомненно, им всем повезло, что здесь подрабатывал Ханатаро, в котором директор кафе души не чаял, ведь добросовестно-милое отношение к посетителям нового «продавца месяца» привлекало сюда толпы народу. Многие из них с любопытством поглядывали сегодня на странную группку собравшихся неординарных друзей, что-то весело празднующих, не то совместный день рожденья, не то переживший конец света.       — А вот и виновница торжества! — Объявила Рангику и помахала рукой с опаской приближавшимся к ним рыжеволосым девушкам.       Компания смолкла и, затаив дыхание, как по команде, обернулась ко входу. «Кто это?» — Читался немой вопрос на лицах многих. Те же, кто сразу признал в высокой тоненькой девушке временную синигами, искренне и широко заулыбались ей.       — Куросаки!!! — Распахивая руки на ходу, рванул к ней Кейго, но, как обычно, вместо ответных объятий встретился с выставленным вперед локтем Ичиго. Одноклассник незамедлительно рухнул на пол под свой же жалобный стон.       Рыжеволосая вдруг, осознав всю грубость, несвойственную человеку в длинном нарядном платье, желавшей походить сегодня на девушку больше обычного, виновато закусила губу.       — Блин, Кейго, прости… — Она протянула участливо руку Асано. — Привычка…       Он недоверчиво покосился на сильную руку, принадлежавшую уже не его однокласснику, а совершенно обворожительной для него девушке. От бывшего Куросаки-куна осталась теплота в карих глазах и неминуемая дерзость, с которой он привык-привыкла смотреть на мир, точно ожидая обязательного нападения противника из внезапного укрытия. Его взгляд смущал ее: Кейго, что, до сих пор не верил, что она и есть Ичиго? Или он просто смотрел на нее теперь совсем по-другому?.. Ее захлопавшие от стеснения ресницы и проступивший смущенный румянец разбили сердце парню:       — О, Куросаки, от твоей красоты слепит глаза, — театрально произнес Асано, сам безмерно смутившийся, и решивший выехать из данной ситуации на своих извечных придурковатых шуточках: — И-чи-го, выходи за меня замуж… — Потянулся он к ней с поцелуем, за что получил незамедлительный заслуженный удар в челюсть. Правда, щадящий. Женский.       Ичиго улыбнулась и подтянула друга за руку, помогая встать с пола:       — Нет, уж, Кейго, прости… Но ты не в моем вкусе.       — Правда? Тогда мои шансы явно увеличиваются, — сладким голоском пропел Мидзуиро, оказавшийся рядом со знакомившимися «заново» друзьями.       — Ребята, ну, вы даете!       — Правильно, Куросаки, не позволяй этим лоботрясам раскатывать губу на такое сокровище! — Прокричала Чизуру и протянула свои загребущие руки к ее, хоть и небольшой, но заметной груди в платье.       — Отстань от нее, из-вра-щен-ка, — прозвучал вслед голос Татсуки, заехавшей с ноги в спину обидчицы. — Только оставила Орихиме в покое, как теперь переключилась на Куросаки?!       — Завались, Арисава!       — Сама, завались!       Девушки накинулись друг на друга, и Кейго с Мидзуиро не оставалось ничего иного, как растаскивать бывших одноклассниц меж собой. Ичиго покосилась на Иноуэ, но та лишь смущенно улыбнулась: такова уж их безумная школьная компашка, от которой та просто отвыкла в своих бесконечных сражениях. Но повидаться с ними было хорошей идеей, ведь она пропустила последний месяц в школе, и выпускные экзамены, и теперь, кто знает, когда она еще вот так просто увидится со всеми. И здесь не было никакого сверхъестественного подвоха: впереди выпускников Старшей школы Каракуры ожидала взрослая жизнь, в поисках которой многие из них отправятся в разные уголки Японии, а то и за ее пределы.       Она сглотнула: расставание — это всегда грустно, вот почему Куросаки ненавидела прощаться… И сейчас ведь это была не встреча, нет, это было ее прощание со всеми. Тем не менее, с теми, кто просто уезжал из ее жизни — можно было смириться, но перспектива, в которой твои друзья просто растают в воздухе от потери твоих сил и способностей их видеть, а ты не успеешь сказать им даже короткое «пока», тревожила ее сильнее.       Ичиго буквально заставила сделать себя следующий шаг навстречу расставанию, но судьба в который раз пожалела ее. Она встретилась взглядом с Чадом и Исидой, скромно сидящих возле окна и слегка улыбавшихся ей в ответ на приветственную улыбку. Куросаки заметно выдохнула: эти двое здесь и уж точно никуда от нее не денутся.       — Ты вырядилась, как квинси, Куросаки, — как всегда, скептически поджал губы Урюу, но, вопреки этому, его синие глаза глядели на преобразившуюся девушку с искренним любопытством и неподдельным восхищением.       Рыжеволосая смущенно окинула себя взглядом: а ведь и правда — она даже не заметила, что выбранное белое платье с синим поясом под стать синим босоножкам напоминали классическую расцветку униформы квинси. Да еще эта заколка в форме пятиконечного креста, подаренная Исидой. Ей бы мантию и лук еще в руки…       — Да, — пожала она плечами, — случайно получилось…       — Как знать. — Загадочно усмехнулся Урюу и пронзительно посмотрел на Куросаки, словно нашел в ней еще один припрятанный секрет, о котором даже сама девушка не догадывалась…