Blue Strawberry

      «Кто ты?!» — Прокричала Куросаки, хватая протянутую ей спасительную руку. Белое видение, даже не человек, возникшее внутри духовного давления из хаоса, походило не то на ангела-хранителя, не то на явившегося мессию помочь одной заблудшей душе.       — Кто ты?! — Повторила она вслух и проснулась, вскочив на футоне. «Опять кошмары?..» — Девушка испуганно посмотрела вокруг себя. Комната в доме Урахары. Точно. Ведь она не один раз приходила здесь в себя после напряженных тренировок и ранений в битвах. Но… Сейчас. Как она здесь оказалась?       «Катотсу! Ведь меня же поглотил Катотсу!» — Вспомнила Ичиго и рефлекторно стала ощупывать себя. Духовное тело было в порядке, да и реяцу, хоть и слабенькая, но все же присутствовала, окутывала теплом все тело, отдавала приятным покалыванием в руках, успокаивала сознание. — Что за?.. — Не успела удивиться она столь странному явлению.       — Я тоже не понимаю, как вам удалось остаться целой после встречи с Катотсу, Куросаки-сан… — В комнату вошел шляпник и ласково улыбнулся девушке. — Рад, что вы уже проснулись.       — Урахара-сан? Как я здесь оказалась?       — Вас принес Кучики-тайчо. После того, как Кагероза, очевидно, разделил вас, помещая в разные временные пространства внутри Разделителя миров, Кучики Бьякуя снова нашел Вас, но уже без чувств, и удивительным образом выжившую после поглощения Катотсу.       — Разве такое возможно?       — Признаться… Я встречаюсь первый раз с таким случаем… И я понятия не имею, какие последствия этого феноменального спасения будут иметь для Вашей тающей силы, Куросаки-сан…       — Ясненько, — задумчиво проронила Куросаки, думая, рассказывать Кисуке еще кое о чем. — Там… Меня спасла какая-то иная душа, помещенная в Катотсу.       — Еще одна? — Шляпник удивился и пригладил колючий подбородок. — Становится все интереснее и интереснее…       «Да уж, «интересные дела» происходят нынче…» — Передумывала обо всем случившемся рыжеволосая, неторопливо возвращаясь домой. Новый враг — Кагероза Инаба, сотворивший армию рейгаев — вместилищ для усовершенствованных душ плюс, созданных из частиц высшего офицерского состава Готея-13. Очевидно, этому способствовали перемещения лейтенантов и капитанов через Разделитель миров, над которым Кагероза, определенно имел какой-то контроль, неведомую силу управления временем и пространством. Если это так, то Куросаки и всех остальных ждет очень непростая задача победить врага, способного оказаться в любом месте и в любую минуту, не говоря уже про вторжение рейгаев в Сейрейтей, которые вовсе не стеснялись в своих намерениях подчинить Общество душ путем уничтожения собственных «оригиналов»…       Но главной проблемой оставался вопрос, что Кагероза забыл в Каракуре? Как упомянул Бьякуя в их немногословном путешествии через сенкаймон, этот безумный ученый специализировался на изучении Мира живых и все эти темные манипуляции с переходами меж мирами тоже являлись его рук дело. Йоруичи, явно знавшая больше всех остальных, и предрекавшая жуткие последствия вторжения Кагерозы и рейгаев в реальный мир, именно поэтому и закинула их с Кучики в сенкаймон, жертвуя собой ради спасения людей и… самой Куросаки.       Враг определенно что-то имел против нее. Сначала это странное происшествие с потерей и нахождением удостоверения, затем — арест, после — довольно внушительный отряд, посланный на перехват ее и Кучики перед вратами перехода и, наконец, нападение на нее Катотсу в Разделителе миров. Вряд ли все это являлось случайностью. Тогда, почему Кагероза так рьяно пытался убрать временную синигами с арены? С крохами ее реяцу — она не была таким уж сильным противником, как в период войны с Айзеном. Нет, здесь явно секрет крылся в чем-то ином и он волновал Куросаки даже побольше, чем объявившаяся в Каракуре Куджо Нозоми — душа плюс, за которой, Кагероза, возможно, и охотился, приходя в этот мир, пока сама Ичиго находилась в Обществе душ.       — Я дома! — Обыденно прокричала рыжеволосая, переступая порог собственного дома. Несмотря на то, что все в нем, за исключением Юзу, знали о синигамском долге Куросаки и могли видеть ее в духовном теле, она все-таки с нетерпением хотела вобраться в физическую оболочку, чтобы забыться сном. Усталость одолевала ее посильнее колеблющейся на пределе реяцу, и девушка поплелась на кухню в поисках того, кто сейчас был ей нужен…       — Кон?! Что это за девчонка у нас в доме?! — Завопила она, завидев с порога по-идиотки лыбящегося Кона-в-Ичиго, который не сводил глаз и сюсюкал с хрупкой девочкой с короткими зелеными волосами. Куросаки больно дернула за ухо свое же тело, но с явно зарвавшейся модифицированной душой внутри: — Ты чё творишь, а, похотливая скотина? Думаешь, можешь приводить в дом всех кого тебе вздумается?!       — А-а-ай, — запричитал Кон, но дерзнул огрызнуться: — Мне нельзя, а тебе, значит, можно впускать к себе всяких му…       Кон не договорил, повстречавшись с кулаком разъяренной Ичиго, которой даже спать расхотелось от такого возмутительного поведения своего «питомца». Конечно, жаль бить свое лицо, но… наглецу нужно было указать его место.       — Ай-ай-ай, Ичиго, чё за дела вообще?! — Кон попробовал на наличие переломов свою-чужую челюсть и, убедившись, что все в порядке стал препираться дальше: — Чуть зубы не выбила! С ума сошла что ли?!       — Я?! — Округлила глаза Куросаки и схватила своего двойника за грудки, притянув того к себе.       Трусливые глаза «львенка» в человеческом теле виновато забегали, но самой Куросаки эта картина навеяла неприятные воспоминания о рейгаях, вот также похожих на своих прототипов, на которых и рука то не поднимается. Она с шумом выдохнула и произнесла спокойнее: — Спрашиваю еще раз: кто эта девчонка и что она у нас делает? — Ткнула она пальцем в зеленовласую с печальными винными глазами, которая безропотно и даже безэмоционально наблюдала за выяснением отношений между Коном и… внезапно появившейся синигами, как две капли похожих меж собой.       — Куросаки, сразу слышно, что ты уже вернулась. Чего ты так орешь, это ж Куджо Нозоми, — раздался рассудительный голос за спиной рыжей. — Тебе, что, Урахара-сан ничего не рассказал о ней?       — Исида? А ты чего здесь? — Нервно покосилась Ичиго на появившегося квинси, который, мягко говоря, расхаживал по ее кухне, точно полноправный хозяин. За ним следом не преминули появиться еще два ее закадычных друга — тоже в домашней одежде и тапочках. — Чад? Иноуэ? И вы здесь? Что, черт возьми, здесь происходит?       — Временный штаб по защите души плюс, — невозмутимо ответил Урюу и привычно поправил очки на переносице. Порой Куросаки хотелось прибить его за это движение, но сейчас руки занимал Кон, а голову — куча не заданных вопросов.       — Ш-штаб? — Изумилась она. — С какой стати? И почему у нас дома?       — Иссин разрешил, — на пороге появилась Карин, с недовольно сложенными руками на груди. — Теперь вся эта толпа ошивается здесь круглосуточно.       — Оте-е-ец! — Прокричала Куросаки, вмиг разделившая раздражение Карин.       Любвеобильный родитель появился сразу, несясь на нее с распростертыми объятиями. Выпустив Кона из рук, старшая Куросаки, как всегда, увернувшись от неприятного приступа отеческой нежности, позволила Иссину беспрепятственно поцеловаться со стеной, вместо щечки обожаемой дочери.       — И-чи-го, за что ж ты со мной так? — Прохрипел он и сполз вниз. — О, Масаки…       Ичиго хлопнула себя по лбу, закрывая глаза и отгораживая сознание от будущей тирады на предмет нелюбви дочерей Куросаки к своему ненормальному отцу.       — Значит… Ты Куджо Нозоми, — бросила она взгляд на главную гостью своего дома. Ее взрослые не по годам глаза вселяли в сердце Ичиго некоторую грусть и тревогу: не многим старше Карин и Юзу, эта девочка должна была улыбаться, а не быть ходячим немым зомби. Обычно, эта роль закреплялась за самой Ичиго и видеть себя со стороны было как-то неуютно. — Добро пожаловать в нашу шумную безумную семейку, — попыталась разрядить напряженную атмосферу Куросаки, но не справившись с этим, добавила серьезно: — Не бойся, Нозоми-сан, все вместе мы сумеем защитить тебя от Кагерозы.       Девочка рассеянно произнесла:       — Зачем вам все это? Зачем вы все хотите меня защитить…       Куросаки почесала затылок:       — Знаешь, если бы я спрашивала себя об этом каждый раз, когда сражалась, то поверь много душ и людей остались бы незащищенными. Мне достаточно того, что Кагероза — враг, а ты — скрываешься от него и не хочешь за ним идти… Значит, и я не позволю случится этому.       — Куросаки-тян, — умилилась ей Орихиме: она не сомневалась, что Ичиго подружится и сумеет помочь этой душе плюс, затерявшейся меж миров.       Исида слегка хмыкнул немного пафосной в этот момент Куросаки, но подавил неуместную усмешку. О том, что они справились с Кагерозой без нее и заставили того пока отступить от Нозоми, квинси решил промолчать, не задевая гордость временной синигами, да и не волнуя ее резко убывающую духовную силу.       Куросаки обернулась к друзьям:       — Спасибо, ребята, что смогли защитить ее. Теперь это и мой долг — защищать Нозо… — Не договорив, Ичиго пошатнулась, и потеряв разом сознание и равновесие, чуть не свалилась на пол, если бы не реакция Исиды, вовремя подхватившего ее.       — Куросаки-тян, — метнулась к ней Иноуэ, но Иссин остановил ее, покачав головой.       — Ей нужен отдых, вот и все… Урюу, отнеси, пожалуйста, Ичиго в ее комнату.       — Д-да, — почему-то покраснел парень, и, перехватывая Куросаки на руки, стал подниматься по лестнице на второй этаж.       Куросаки была легкая… И не потому, что сейчас он нес ее духовную оболочку. Чувствительный ко всякого рода духовным частицам, юный квинси всем своим естеством слышал, насколько ослабела ее реяцу, превратившись из некогда неуправляемого и постоянно бьющего фонтаном источника духовный силы в нитевидный ручеек, едва струившийся в ее теле. «Что ж ты делаешь, с собой, Куросаки», — сокрушался Урюу, ругая и без того несчастную синигами с бледным безжизненным лицом и утраченной теплотой. Эта девчонка совершенно не жалела себя, а ведь, кроме нее существовало еще много «борцов за справедливость» и «защитников Каракуры». Взять хотя бы их, всех ее друзей: ведь они сумели отбить атаку Кагерозы и без нее, а, значит, зачем ей так измываться над остатками своей силы, чтобы кому-то что-то доказывать, лишь бы не страдать от беспомощности и бездействия. «Какая же ты все-таки глупая, Куросаки», — замер Исида перед ее дверью, непроизвольно залюбовавшись такой редкой слабостью этого рыжего человечка на своих руках. Несмотря на весь трагизм ситуации, эта слабость делала его одноклассницу более женственной и мягкой, пробуждая в сердце каждого мужчины, в том числе и его, непременное желание защищать и оберегать ее…       — Ну-ка, ребята, посторонись, — открыв ногой дверь, Исида, как заправский медик, маневрируя меж головами десятка синигами, собравшихся в комнате Куросаки, донес ту до ее кровати. Очкарик, поправив свалившиеся на кончик носа очки, окинул всех требовательным и не подлежащим пререканиям взглядом: — Думаю, собрание на сегодня окончено…       — Ичиго!!! — Рангику и Рукия, бросились к отключившейся временной синигами, выглядевшей скорее мертвой, нежели спящей по состоянию ее лица и реяцу. Все шокировано смотрели на рыжеволосую и с ужасом считали сокращавшийся пульс ее силы.       — Ей просто нужно отдохнуть, — тоном Иссина, да и всех врачей, пояснил Урюу.       Синигами, не всегда тактичные, но понимающие с полуслова происходящие колебания реяцу «героя Общества душ», без лишних расспросов мгновенно исчезли из комнаты Куросаки. Оставшиеся только Ренджи и Рукия, задержавшись на миг у постели их товарища, вышли с Урюу через дверь, погружая Ичиго в долгожданное царствование сна, тишины и покоя: возможно, они сумеют восполнить хоть часть ее силы.       Ичиго проснулась оттого, что во рту у нее все пересохло. Странный побочный эффект потери реяцу. За окном уже наступила ночь — значит, она проспала несколько часов, если не несколько суток, конечно. Сила немного восстановилась. Синигами скользнула по себе взглядом и отметила, что все еще находилась в своем духовном теле. Смутно припоминая вечернюю сцену с внезапно появившейся в ее доме Нозоми и Коном, и уловив какое-то незримо завязавшееся понимание двух искусственно созданных душ, Куросаки вдруг подумала, что могла повременить с возвращением в физическое тело. Все равно, враг не спал и не медлил… а в образе синигами она была сразу готова ко всему.       Куросаки тихонько отворила дверь и нащупала под рукой с обратной стороны вывеску: «Временный штаб ассоциации лейтенантов синигами». Еще штаб? Она выдохнула: значит, недавнее роптание вокруг нее все-таки не приснилось… Кричали Мацумото и Рукия. Интересно, сколько представителей Готей-13 на сей раз сумела приютить ее комната? «Не дом, а проходной двор какой-то», — вспылила Ичиго и в скверном состоянии духа направилась на кухню.       По пути заглянула к сестрам: Нозоми там не оказалось, да и Кона в доме она не чувствовала. «Совсем от рук отбилась ребятня, — тоном учительницы младших классов пожаловалась Куросаки, — надо будет Иссина заставить прочитать им лекцию о том, в котором часу нужно возвращаться в этот дом!» Она бросила беглый взгляд на настенные часы — ну, вот, пожалуйста, почти полночь. И где шлялись эти модифицированные души?!       Снизу донесся звук работавшего телевизора. «Еще одни…» — Выдохнула Куросаки, памятуя про странную «дружбу» меж капитаном Хитсугая и Карин, которой те наивно прикрывались ото всех. Она спешно спустилась с лестницы, не издавая в духовной оболочке ни одного звука. «Ну, пускай только они снова уснули под «Дона Каноджи»!..» Щас она им устроит…       — Бу-га-га-га!!! — Ичиго, ловко подкравшись, выпрыгнула из-за спинки дивана.       — Куросаки Ичиго, я думал ты все-таки повзрослела… — Проронил спокойный мужской голос, хозяин которого даже не шевельнулся в намеке на испуг от неожиданности.       Зато сама девушка не на шутку испугалась тому, кто сейчас заговорил с ней. Оказывается, черноволосая голова, торчавшая в темной гостиной перед экраном телевизора, принадлежала вовсе не Карин… «Черт! И куда он девал свой бессменный кенсейкан, когда он так нужен?!»       — Бьяк-куя? Откуда ты здесь??? — Появившись перед его лицом Куросаки округлила глаза. Как этот человек оказался здесь, на ее диване, в ее доме, в ее мире?..       — Нам с сестрой позволил остаться Куросаки Иссин.       Взгляд Ичиго скользнул по дивану и заметил миниатюрную скрутившуюся калачиком брюнетку, крепко спавшую на коленях брата. Она мягко улыбнулась: картина выдалась весьма милой и… по-человечески домашней. Рыжеволосая синигами достала одеяло из шкафа и бережно укрыла Рукию. Сама же села рядом с семейкой Кучики на пол. Она засмотрелась на Бьякую, который живо наблюдал за ее движениями, а когда угомонилась, с интересом воззрился на экран телевизора. В его серых серьезных глазах читалось любопытство и восхищение, которые делали грозного капитана Кучики похожим на ребенка, которому только что купили занимательную игрушку.       — Ты, что никогда не видел телевизор? — Мелькнула догадка в ее голосе.       — Знаешь, Куросаки Ичиго, в Готее-13 по части технических новинок славится лишь 12-й отряд. Остальные — более консервативные в этом вопросе синигами…       — Ты шутишь? — Не смогла удержать улыбку рыжая. — В самом деле? Ты, правда, первый раз видишь телевизор? Правда?       — Если ты сто раз повторишь этот вопрос, ответ останется прежним: нет, не видел.       Его спокойная манера с нервным подергиванием зениц и уголков губ смешила ее. Почему он всегда ведет себя так сдержанно, ведь они, кажется, сумели подружиться? Конечно, подурачиться с Бьякуей, как с Ренджи, вряд ли удастся, но ведь не мог же он быть всегда таким закрытым и непробиваемым для окружающих?       Точно подслушав ее мысли, серые глаза скользнули на нее в боковом зрении: капитан недоумевал, почему эта синигами сидит и посмеивается над ним, разве он не объяснил причин своей острой заинтересованности столь странным предметом с ожившими картинками и мелькавшими одна за другой историями?       Куросаки смутилась. Его внимание всегда приводило ее в смятение, поскольку она не всегда могла разгадать за этой суровостью истинные чувства и мысли Кучики.       — Спасибо, — тихо произнесла она, потупив взгляд.       — Хм, за что?       — За то, что спас меня в Сейрейтее и в Разделителе миров. — Ичиго с признательностью заглянула ему в глаза.       Кучики ничего не ответил: внезапная перемена в ней, в ее взоре сконфузила даже его, всегда уверенного в себе и сконцентрированного капитана. Но что-то в сегодняшнем контроле Бьякуи дало сбой: засмотревшись в успокоившиеся миром, смягчившиеся темнотой и поманившие тайной золотисто-карие глаза, сероглазый не заметил, как сам сделал роковой шаг и сократил расстояние между его лицом и лицом Куросаки. Они оба замерли. Стальные глаза смотрели с кроткой надеждой: она не испугалась, не отпрянула на сей раз, но… Куросаки и не излучала взаимность. «Из благодарности, значит…» — Догадался гордец, но тоже не отодвинулся от волновавшей его сердце девушки. Слишком велик был соблазн поддаться искушению и получить то, что он заслуживал по достоинству. Ведь в глубине души Кучики еще бунтовало истинное непонимание: почему Ичиго выбрала не его, если он во всем превосходил ее избранника?       «Прости, Бьякуя…» — Отвечала безмолвно она на не заданный вопрос в его глазах. Куросаки бы не смогла больше отказывать ему в долгожданном поцелуе, желая и сама показать ему всю свою нежность через это трепетное прикосновение, выразить свою благодарность и признательность, которые она испытывала к нему в сердце, и доказать свое небезразличие, которое сделало капитана одним из самых близких и дорогих ей людей.       Ее губы, так и не утолившие жажду, обдали Кучики жаром. В его голове что-то поплыло или расплавилось. Сердце в груди потеряло очередной осколок льда. Бьякуя приблизился еще ближе, сливаясь с Куросаки дыханием и струящимся золотом взглядом, пока она покорно не закрыла глаза… «Вот оно сладостно-грешное мгновение», — подумал Бьякуя.       — М-м-м… Нии-сама… — Пробубнила Рукия во сне и, капитан, отрезвленный реальностью и присутствием еще одного человека в этой комнате, как и в его жизни, замер.       Куросаки виновато посмотрела на него. Он, в свою очередь, покосился на сестру. Горько улыбнувшись, он с усталостью в печальных серых глазах приласкал взглядом смутившуюся девушку:       — Похоже, судьба так и не даст мне шанса сорвать с твоих губ поцелуй, Куросаки Ичиго…       — Да, — проронила Куросаки и свесила рыжеволосую голову, скрывая в челке стыд и сожаление: судьба и голубоглазый арранкар, не дававший ей быть неискренней с капитаном Кучики…