Silent park

— Я вас засужу! — брыкалась Талинда в панике, привязанная к батарее, в одном из хозяйственных помещений Линкин сити. После этой фразы её рот тут же заклеил скотчем Антанас. — Прекрасно, — довольно произнёс он. — Теперь должна вести себя тихо. В глазах бедной женщины читались ужас и паника, ведь она не знала, что её ждет сегодня, и тут она поняла, о чём предупреждал её сын, когда увидела,как в помещение зашла Диана. Её мольбы были едва слышны под липкой плёнкой и были, скорее, похоже на мычание и стон, нежели крики о помощи. Её руки были задраны к верху, привязаны к батарее, а попа и ноги размещались на холодном полу. В центре помещения сверху свисала лампочка, она светила ярким светом, но при этом, не освещая помещение до конца. Ноги ныли от холода, от цементированного пола, ничем не покрытого, руки затекли оттого, что несколько часов пришлось быть прикованной к батарее. «Хоть кто-нибудь, пожалуйста, найдите меня здесь» — подумала она. … — М… странно… — произнесла ханистка вслух, как только внезапно проснулась. Она лежала на кровати в своей комнате, но почувствовав внезапно возникшую странную атмосферу, она проснулась. Встав с кровати, она накинула на себя халат и вышла в коридор, чтобы понять, что её внезапно разбудило среди ночи. Она протянула ладонь вперёд, пытаясь прислушаться к своим ощущениям. Ощущения указывали, что что-то беспокойное может быть внизу помещения и она устремилась в конец коридора, где был номер Адама Руемера. … — Да! Иду! — послышался раздражённый сонный голос менеджера фан-клуба. Дверь открылась и она увидела заспанное апатичное лицо главного лпушника. — Что-то случилось? — так же безжизненно спросил он. — Мне кажется, что здесь происходит что-то странное. — начала было ханистка, но её прервали. — Забей, это просто ветер гуляет. Я утром все выясню.— сказал Адам и захлопнул перед девушкой дверь. Адаму не очень хотелось лазить по среди ночи по кампусу по пустякам. — Чтоб ты провалился под пол и тебя сверху пришпилило треугольной башней! — произнесла от злости Минни и побежала на другой этаж, где находилась комната Павла. Павлу в эту ночь не спалось. Он никак не мог смириться со смертью Гали. Тело её лежало все в том же лазарете, но уже не около Честера, и его скоро должны были подготовить к похоронам. Бэннигтонист смотрел в открытое окно на звёзды на небе и курил, как только в дверь послышался стук. — Кто там? — спросил Павел, гася, сигаретный бычок об пепельницу, стоявшую на подоконнике. — Это Минни, — послышалось за дверью. Павел подошёл к двери и отворил её. На пороге стояла ханистка и в её глазах отражалась паника. — Ну заходи, — предложил парень колебаясь. Он не был уверен нужна ли ему компания прямо сейчас. Пригласительным жестом предложив Минни сесть на кресло, сам сел напротив неё. — Зачем пожаловала в столь поздний час? — поинтересовался бэннигтонист. — У меня ощущение, что здесь творится что-то непонятное. Я постучалась в дверь Адама, попыталась пояснить, что происходит что-то нехорошее, но Адам был глух и не захотел меня слушать. Я решила попросить помощи у тебя. — Очень странно,— заявил Импрез, — мне кажется, что тебе просто приснился кошмар и нужно попить валерьяночки. — Разве тебе не кажется, что смерть Гали как-то связана с тем, что сейчас может происходить? — При чём тут моя Галя? — возмущался бэннигтонист. — Я во всё это не верю! Минни настойчиво взяла Павла за руку и жёстко сказала: — Пойдём, проверим, ты должен убедиться сам! Ханистка насильно потянула за собой Павла. На этот раз в её глазах читались жёсткость и упрямство, и бэннигтонист вынужден был согласиться с ней идти. — Ты ебанутая! Куда ты меня тащишь и зачем? — пытался сопротивляться Импрез. Но Минни не отвечала, она упрямо тащила его за руку вниз по ступенькам в подвальные помещения, ведь именно оттуда, по её мнению, исходила опасность. Когда они, наконец, оказались в самой нижней части здания, около двери в техническое помещение, по ту сторону двери стали слышны голоса. Голоса изъяснялись то на родном для парня языке, то на английском. — Боже, что за... — удивился парень. — Я туда, а ты срочно зови Майка, если Адам не отзывается! Минни поспешила наверх, а бэннигтонист грозно выбил двери, за которыми скрывались привязанная к батарее Талинда и её мучители украинского и армянского происхождения. Дверь слетела с петель и вместе с ней осыпалась часть штукатурки, покрыв Павла полупрозрачной занавеской. Диана и Антанас удивлённо обернулись к нему, затем переглянулись между собой. — А-ну прекратить это безобразие!! — громко и самоуверенно приказал бэннигтонист. Подобная самоуверенность сопровождала его везде и помогала ему занимать выигрышные позиции в самых различных ситуациях, но в этот раз было всё по-другому. — А кто тебя спрашивает, Паша! — возразила испуганно Диана, попятившись к противоположной стене комнаты. — Вот кто тебя спрашивает!? — испуганно поддакнул ей Антанас. Талинда замолчала и с ужасом в глазах наблюдала за тем,что происходило перед ней. До того, как дверь сорвали с петель, она приготовилась умереть, как ей обещали, так как эти двое сочли её недостойной жизни, а Антанас безбожно полапал её за грудь. — Я думал, что ты мужик, Антон, но ты не мужик! — обвинил бэннигтонист. — Ты сраное жалкое эмо! — Что? — оскорблённо удивился Антанас. — Сейчас сюда спустится Майк и накатает вам пиздюлей. А-нука отпустили Талинду и пошли, извинились перед Майком и остальной группой! Пока он это говорил, Диана незаметно для всех выбежала из помещения. Талинда испуганно наблюдала за происходящим. — За что? — нагло мяукал Антанас, — Я обещал Диане Честера, она мне обещала Талинду! — Ты знаешь, что ты этим выражаешь своё неуважение по отношению к группе? Я бы тоже ей вдул, но … — Закрой пасть! — завопил эмобой. После этой реплики кулак Павла вписался в левую щёку парня. — Ай! Больно! Зачем? — взвыл эмо и тут же получил удар по животу. Скорчившись от боли, полукровка упал на пол и вырубился. — Прошу, извините меня за этих недоумков, — пояснил Павел, осторожно отклеивая липкую ленту с губ Талинды, — они не знают, что творят. — Где мой муж?! — поинтересовалась Талинда. В её голосе отражались страх и раздражение. — Он в больнице без сознания. Так, значит, это всё правда… — Я послал за Майком, — продолжал бэннигтонист, пытаясь вскрыть наручники, — перед тем, как сюда войти. — Попробуешь освободить, — раздалось с противоположной стороны подвального помещения, — и всё взлетит на воздух! Так и не раскрыв наручники Павел обернулся к нему. Перед ними стоял Антанас, на его лице отчётливо сияли наглость и безумие в одном флаконе. В одной руке он держал небольшую канистру, из которой тонкой струйкой стекала в лужицу прозрачная жидкость, а так же, по всей видимости, была на ящичках, покрытых какой-то тканью, из-под которой виднелось слово «огнеопасно». В другой руке бэннигтониста была зажигалка, она была раскрыта и на ней, колыхаясь, пританцовывало сине-жёлтое пламя. — Идиот! — с рычащим криком Импрез набросился на Антанаса. Антанас к тому моменту успел выпустить зажигалку из рук, и она, упав лужу, заняла своим огнём её всю. Пока парни пытались удушить друг друга, Талинда в отчаянии зарыдала и приготовилась к смерти: — коробка загорелась и через секунду взорвалось всё подвальное помещение. Огонь занял весь этаж. Завыла сирена.…