Вкус янтаря

Следующее утро, по сложившейся привычке, принесло новые цветы. На этот раз это был кустик цветущих ландышей в горшочке. Сердце девушки радостно забилось: ландыши были ее любимыми цветами. Тот, кто прислал их, явно не прогадал с выбором. Ландыши подкупали своим неброским очарованием, от них пахло весной и домом. «Папа тоже часто дарит маме ландыши», — подумалось Мари. Она развернула традиционную записку и прочитала: «Есть старинная английская легенда о том, как Ландыш слушал трели Соловья и влюбился в прекрасную птицу, но стеснялся признаться и спрятался в густой траве. Соловей увидел, что остался один, и улетел, потому что пел он именно для Ландыша... И теперь, говорят, соловьи начинают петь, когда появляются эти душистые цветы и в воздухе кружит их чудесный аромат». Мари-Виктуар любовалась своим подарком. Ей совсем не хотелось думать, что эти нежные цветы могут быть от Криса Файбера. Как было бы чудесно, если бы их отправил ей кто-нибудь другой! Тедди Люпин, к примеру. В конце концов, сову можно одолжить… А почему, кстати, они с Бекки так зациклились на Файбере? Да, он придумал какой-то там способ. Да, он говорил вчера странные вещи. Но ведь это еще ничего не значит! Они же не спрашивали его самого, чтобы знать наверняка! — Мари! — Оливия села на кровать Мари-Виктуар. Вид у нее был довольно странный. Словно она всеми силами пыталась придать лицу виноватое выражение, но глаза сияли радостью, и скрыть это у девушки плохо получалось. Мари-Виктуар вопросительно смотрела на нее. — Мари, это не Файбер, — выдохнула Оливия. — Почему ты так уверена? — спросила мисс Уизли, стараясь сохранять видимость спокойствия, хотя сердце ее затрепетало от радости. — Я сама у него спросила. Вчера вечером, в гостиной, пока вас с Бекки не было. — Так чего же ты раньше молчала?! — не выдержала Мари-Виктуар и рассмеялась. — Вас долго не было. А потом я спала, — пролепетала Оливия, с удивлением глядя на откровенное ликование своей однокурсницы. — Значит, ты не расстроилась? — Расстроилась? — изумилась Мари. — Да это лучшая новость за последние дни! Она схватила горшочек с ландышами и закружилась с ним по комнате. Оливия Фишер, недоумевая, смотрела на нее. * * * — А почему тогда Файбер вчера говорил с тобой о цветах? — нахмурила брови Бекки, опустив поднятую было вилку с беконом обратно на тарелку. Подруги завтракали в Большом Зале. — Оливия ему проболталась о том, что мне каждое утро присылают цветы. Вчера перед обедом, пока якобы следила за ним по нашему поручению, — ответила Мари-Виктуар. — Ну а он решил, что из этого получится неплохая шутка. — Вышло наоборот, — Бекки неодобрительно покосилась в сторону Файбера, который как раз появился в дверях Большого Зала. — А что тогда он имел в виду, когда говорил про способ тебя завоевать? Эй, Мари! Ты меня слушаешь?! — А? Да, конечно! — Мари-Виктуар отвлеклась от созерцания хаффлпаффского стола. — Завоевать меня?.. Представь себе, он все-таки слышал мои слова в пятницу! И всего лишь собирался предложить любому желающему меня покорить подарить мне на день рождения букет цветов! Причем, сам он этого делать не собирался! — Вот олух! — высказалась Бекки. — Да Мерлин с ним! — легкомысленно махнула рукой Мари-Виктуар. — Мой «цветочный поклонник» все равно перехватил его идею! И ждать дня рождения он не стал. — И молодец, — поддакнула подруга. — Но все-таки кто же он? Мари-Виктуар промолчала. По правде сказать, ей не хотелось думать об этом. Может, лучше и не знать, кто это? Главное, что это не Файбер, чему она искренне была рада. Пожалуй, только еще одна девушка за гриффиндорским столом светилась такой же радостью, как и Мари-Виктуар. Это была Оливия Фишер. Она бросала восхищенные взгляды на Криса Файбера и благодарила судьбу за то, что «гордячка Уизли» не перейдет ей дорогу на пути к сердцу этого гриффиндорского красавчика. * * * В тот день на уроках Мари-Виктуар Уизли была на редкость невнимательна. Даже беспроигрышная красота не спасла ее от едкого замечания профессора Ливингстона, что «мисс Уизли сегодня гораздо сильнее занимает противоположная стена кабинета, чем способы защиты от личи». Мари-Виктуар при этом неожиданно для всех покраснела и принялась, наконец, записывать длившуюся уже двадцать минут лекцию. Бекки поглядывала на нее с беспокойством. Зато на травологии Мари-Виктуар вела себя безупречно. Она с удовольствием пересаживала аконит (разумеется, в защитных перчатках), своей старательной работой заслужив даже дополнительные баллы. После урока она подошла к профессору Спраут и попросила ее рассказать ей, как правильно ухаживать за ландышами. Она пообещала самой себе сохранить свои комнатные цветы в целости и сохранности до момента отъезда из Хогвартса. — Вы решили вырастить ландыши дома, мисс Уизли? — добродушно улыбнулась пожилая волшебница. — Конечно, придется потрудиться, чтобы им угодить. Эти скромные цветочки требуют трепетного отношения. Тепло и влага — вот главные условия содержания ландышей в домашних условиях. Во-первых, им необходим постоянный полив… И профессор Спраут, в промежутках между добавлением драконьего навоза в большие кадки с устрашающего вида шипастыми растениями, очень подробно объяснила Мари-Виктуар, как поливать и пересаживать ландыши, как добиться их цветения и продлить его как можно дольше. Найдя в лице мисс Уизли столь внимательного слушателя, она не могла удержаться от дополнительных советов и пояснений: — И, разумеется, дорогая, я полностью одобряю Ваш выбор! Даже маглам известно, что ландыш — очень полезное растение. К примеру, отличное средство от лихорадки при обсыпном лишае. Необязательно растениям быть волшебными, чтобы приносить неоценимую пользу, как магам, так и людям, — пояснила декан факультета Хаффлпафф, очищая руки и одежду от остатков удобрений. — Вот возьмем, к примеру, василек. Казалось бы, такой незатейливый цветочек. А, между прочим, его называют цветком кентавра. Есть одна старая легенда, будто мудрейший древний кентавр Хирон, изучавший силу волшебных трав, многие болезни излечивал с помощью цветков василька. Поэтому и назвали их в честь кентавра, или Centaurea. Рассказывают, что глубоко в Запретном лесу есть освещаемые солнцем полянки, где уже в конце апреля расцветают васильки. Кстати, наши кентавры, я имею в виду живущих в Запретном лесу, до сих пор заботливо ухаживают за васильками и успешно применяют их в целительстве. И говорят, берегут их как зеницу ока. Да и свои секреты использования васильков они, разумеется, никогда не выдадут волшебникам. Мари-Виктуар слушала дальнейший рассказ профессора о васильках уже в пол уха. Все, что ей было интересно, она уже узнала, и теперь ее мысли были заняты предстоящим вечером и неумолимо приближающейся встречей с одним замечательным хаффлпаффцем. * * * После ужина Мари-Виктуар Уизли стремглав унеслась в башню Гриффиндора. Тед придет с минуты на минуту, а она еще никак не решила, что же лучше одеть. Понятно, что поверх будет мантия, скрывающая всю остальную одежду, но моду и вкус еще никто не отменял. Вдруг будет жарко и выдастся шанс щегольнуть коротким платьицем? Перемещаясь по спальне в совершеннейшей панике, она, наконец, приняла единственно верное решение. Все-таки они идут тренироваться вызывать Патронуса, и одеваться надо, в первую очередь, так, чтобы было удобно. Привычная темно-синяя юбка средней длины и белая блузка. Туфли на небольшом каблучке. Волосы, пожалуй, распущенные (здесь пришлось удобством пренебречь). Легкий макияж. Все же Тед не должен думать, что она старается выглядеть как-то по-особенному только ради него. Она уже была полностью готова, но в гостиной ее остановила Бекки. — Уже идешь? — спросила она, глядя на нее каким-то странным взглядом. — Да. И уже опаздываю, — заметила Мари-Виктуар. — Ты хотела что-то мне сказать? — Не уверена, что сейчас самое подходящее время, — с сомнением произнесла подруга. — Не тяни, раз уже начала! — Ну, хорошо, — вздохнула Бекки. — Мари, это Оуэн. — Что? — Цветы тебе присылает Патрик Оуэн. — Что за бред, Бекки?! — девушка даже улыбнулась, настолько не соответствовали другу другу высокомерный слизеринец и нежные ландыши. — Сама не могу поверить, — Ребекка растерянно смотрела на Мари-Виктуар. — Но факты, факты! — Какие еще факты? — Ты дала отставку Оуэну. Помнишь, в пятницу? — Ну? — Он вполне мог слышать твои слова про цветы. А уж твои слова, что, мол, ты ему не ровня, он запомнил точно! А такие, как он, не привыкли отступать. — Такие, как он, не привыкли прощать, — сказала Мари-Виктуар. — Я рассчитывала, что эти слова навсегда оттолкнут его от меня. — Но, похоже, эффект получился обратный. Тебе известно выражение «слизеринское честолюбие пропорционально гриффиндорской храбрости»?Ты задела Оуэна за живое. И это с учетом того, что ты определенно ему нравишься. Думаю, он многое бы отдал, чтобы ты изменила свое о нем мнение. — Допустим. Но ты говорила о фактах. А эти измышления — никакие не факты. — Есть еще кое-что. Отец Оуэна, магл, владелец цветочного магазина, — сообщила Бекки. — У Патрика есть и повод и возможности посылать тебе все эти цветы. — Но это не значит, что это он! — упрямо сказала Мари-Виктуар. — У него тоже серая неясыть, — заметила подруга. — Да хоть ручной гиппогиф! — рассердилась Мари. — Извини, Бекки, но мне уже надоела вся эта детективная история! Да пусть хоть сам Филч присылает эти цветы, мне все равно! Чувствуя, как непонятная злость и раздражение поднимаются в ней непреодолимой волной, Мари-Виктуар почти что выбежала из гостиной, оставив Бекки и остальных находившихся там гриффиндорцевв полном недоумении.