Адель

- Хэй, Майкл, - где-то над ухом раздался громкий голос Виктора. - Дружище, проснись. Я открыл глаза. Стол, компьютер, перевёрнутая чашка с кофе, надоедливая рожа моего нового друга. Соседний стол, дверь, какие-то люди. Вот чёрт. Я снова дрыхнул на работе. - Майкл, ты хоть порнуху отрубай, когда спишь на работе. Я, конечно, всё понимаю. Ты ещё не отошёл от разрыва с Кларой. Но стоит держать себя в руках. Говорю сейчас это тебе как друг, ты ничего не подумай. - Это в последний раз, Виктор. Только прекрати гудеть над ухом с самого утра. Только потом я обратил внимание на часы в углу монитора. 14:52. Я проспал половину рабочей смены под мою подбоку избранной порнухи. Олухи с моего отдела заметили, что я вернулся из царства Морфея и начали перешёптываться. Я послал их к чёрту. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я начал работать прилипалой. И, поверьте, доставать уставших людей своими опросами по телефону - лучшая работа в мире. Я даже через телефонную трубку слышал, как сильно меня ненавидели. И моей радости не было предела. Правда, основную часть рабочего дня я спал. Забивался в дальний угол, закидывал ноги на стол, надевал наушники, включал любимую порнушку и тихонько дрых. Сначала офисный планктон пытался ополчиться против меня, но я быстро успел показать им, кто здесь главный. Это было так. Я пробрался ночью в офис и вынес из него все отчёты о проделанной работе за последний квартал. А потом несколько недель шантажировал весь этот планктон, выводя его их зоны комфорта. Конечно, потом меня чуть не выгнали с работы. Да и авторитет я не получил. Зато все решили, что я ещё тот поехавший. И больше ко мне не сунулись. Мне это было только на руку. Прелесть этой работы заключалась ещё и в том, что в обеденное время я мог подкатывать к молоденьким журналисточкам, стремящихся получить повышение любой ценой. И я, заручившись помощью Виктора, помогал им быстрее продвинуться по карьерной лестнице. Но нет, я их не обманывал. Я, правда, старался объяснить Виктору, как важно продвинуть ту или иную девушку. Но он всегда был твёрдо уверен в том, что мои методы отбора не слишком-то и профессиональные. В целом, моя новая работа мне нравилась. У меня сначала даже появился стимул стать работником месяца. Но только лишь потом я узнал, что для этого нужно трудиться, как вол. А работать я не очень-то и любил. Поэтому пришлось переклеивать фотку на доске почёта, чтобы и моя рожа покрасовалась хотя бы одну ночь перед всем этим пустым офисом. Но не суть. Новая жизнь меня тоже вполне устраивала. Я постоянно ходил на работу, платил по счетам, знакомился с новыми людьми. Я даже научился играть в боулинг. А русские друзья Виктора научили меня словечкам из их языка. Поэтому я стал чувствовать себя полиглотом. - Дружище, почему ты сегодня на тормозе целый день? Если хочешь поговорить о Кларе, я готов выслушать... - Закрой ты уже свой рот! - взбесился я. - Хочешь носиться с Кларой - езжай к ней. Только не жалуйся потом на то, что она не перестаёт рожать. И поверь, этих мелких спиногрызов ты не сможешь прокормить даже в том случае, если станешь королём конфетной фабрики. "Королём конфетной фабрики". Какую же ересь я придумал. Наверное, мне было нужно больше спать. Мозг совсем не варил от постоянных нагрузок. - Ты прости, Майкл. Ты стал дёрганый в последнее время. Вот и начал переживать. Весь твой отдел переживает. - И к чёрту его. Я снова громко послал всех к чёрту. Но на меня уже давно все перестали обращать внимание. История, из-за которой ныл Виктор, меня вообще никак не коснулась. В тот день я спокойно прилипал по телефону к жирным клиентам, узнавая их критерии в выборе фаст-фуда. Откуда я узнал, что они жирные? А вы когда-то видели, чтобы у любителя фаст-фуда не было отвисшего зада? Но не суть. Я спокойно доставал десятого клиента, когда эта шлюха завалилась ко мне в офис и начала орать, что я человек нечестный, сбежал от неё, оставив без материальной поддержки. А у неё, видите ли, четверо детей на руках, а пятый сидит в пузе. Ну, я, как и любой справедливый человек, послал её ко всем чертям, объявив, что она шлюха. Даже телефон её продиктовал и озвучил цены за час и за ночь. В общем, она обиделась, устроила погром и пообещала подать на развод. Кстати, на развод она так и не подала. Вместо этого стала ходить ко мне в гости регулярно, пока её не выкинула охрана. А потом она ещё больше обиделась, написала мне гневное письмо с обещаниями подать на меня в суд. Наверное, в отдел по защите шлюх. Если, конечно, есть такой. Хотя в наше время всякое можно найти. Больше я её не видел. Только в домашней порнушке, снятой одним пареньком из моего офиса. И он был единственным в этой дыре, кто искренне поблагодарил меня. Но мне было всё равно. - Эй, Вить, - вышел из оцепенения я. - Мне это, и, правда, нужно выговориться. Сходим куда-то? Прямо сейчас. Так сильно нужно выговориться. Конечно, говорить мне было нечего. Просто захотелось свалить из этой Планктонии прямо в эту же секунду. Виктор, конечно же, понял мою задумку. Но не стал возмущаться. Именно эта его черта и сделала Виктора моим лучшим другом. - Собирайся, - сквозь зубы приказал он. Через минут десять мы двигались по улице, направлялись к его автомобилю. Наверное, это был один из самых убогих пабов по всей Польше, но мне там даже понравилось. Сначала меня смущали дешёвые обои, облезший пол и группка зевак бомжеватого вида. Затем привык. Люди вообще много к чему привыкают. Даже к самым ужасным условиям. Правда, сначала все жалуются, но потом у них не находится другого выбора. И всем приходиться смириться с этим. И начинают привыкать к новым условиям. Как-то раз, когда я ещё жил в Штатах, мне пришлось иметь дело с надоедливым стариканом, который, к тому же, поселился напротив нас. Сначала он вечно на всё жаловался. Воздух ему был не тот, машины ездили слишком громко, люди под окнами ходили слишком неправильно, его дверь вечно не так скрипела, а перепады температур вообще выходили за грань дозволенного. Но ничего. Теперь он ходил в футболке "Я люблю Штаты" и хвалил судьбу за то, что она его туда забросила. Странные эти люди. И я странный. Но суть не в этом. Виктор привёл меня в какой-то убогий паб. Сказал, что это одно из любимых его мест во всей Польше, его тайное место, где он отдыхает от всего на свете. Я так и не понял, как в таком гадюшнике можно было вообще отдыхать. Да и всё время не понимал, от чего устаёт Виктор. У него не было надоедливой шлюхи-жены, сорока пяти детей, упавших с неба, долгов и других прелестей этой когда-то желанной взрослой жизни. И я ему даже завидовал. - Слушай, Вить, а мы точно пришли в это твоё ЛЮБИМОЕ место? - с надеждой спросил я. Нет, я вовсе не обвинял друга в том, что он выбирал не те места. Да и вообще я толком не знал, какие места он любил. Наша дружба завязалась лишь после моего повышения. Да и дружбой это назвать было сложно. Скорее, он опекал меня во всём, а я слушал его, как старшего брата. Но мне он определённо нравился. - Расслабься, Майк. Здесь не всё так плохо, как кажется. Правда, местечко не очень удачное для откровенных разговоров, но мы оба знаем, что пришли сюда напиться. Пить я не хотел. И это вовсе не потому, что я завязал. Наверное, это было бы последним, что я сделал. Просто настроение было такое. Уже давно. И я не мог это никак объяснить. Я проснулся однажды утром и понял: настроение у меня не очень. Так всё и началось. И мне это даже нравилось. Я всегда любил некоторую стабильность. Главное, чтобы она не превращалась в скуку. - А пить обязательно? - засомневался я. - Да что с тобой, чёрт возьми, происходит? И тут я чуть не оглушил его стулом. Но сдержался. И просто послал его. И это было совсем не потому, что я перестал хорошо относиться к своему другу. Просто всегда настаёт момент, когда тебя окончательно достают тупыми вопросами. И этот момент настал. Правда, стулом я его не огрел. Вместо этого заказал себе виски. И ещё. И ещё. Пока злость не утихла. К счастью, он всё это заметил. Нет, правда, обсуждать своё плохое настроение или жизнь - меньшее, чего мне тогда хотелось. Мне действительно было наплевать на весь мир. Да я бы всё отдал, если бы этот самый мир оставил меня в покое хоть на часик. Так мы и сидели молча. Около часа. Или больше. Какая, к чёрту, разница? Мы просто сидели и одаривали друг друга отупевшим взглядом. Пока я совсем не расслабился. - Ты это, не обижайся, - выдавил я из себя. - Просто ты реально достал своими расспросами. Правда. Я чуть не въехал тебе. Сам не знаю, почему меня попёрло на откровения. - Всё в норме. Он улыбнулся. Он всегда был таким добрым. Как и любой простачок. Поэтому я не удивляюсь, что всю жизнь его кто-то загонял. Я бы тоже его загонял, если бы в академии его башка не была такой выгодной. Херовый я, наверное, друг. В паб продолжали набиваться алкаши. Я продолжал пить. И тут я почувствовал, что достиг гармонии. Наверное, все эти буддистские монахи, или какие-то там другие монахи, всю жизнь хотят добиться именно этого ощущения. А я достиг этого за пару часов. И это всё потому, что я - гений. - А место действительно ничего так. Не смотря на то, что обслуга здесь действительно страшная. Ты видел лицо той официантки? Вот это рожа! Я впервые вижу такую перекошенную бабу. Виктор промолчал. И дело совсем не в том, что он не разделял моих взглядов. Я знал, какие девушки ему нравится. Просто его бабка навязала ему, что критиковать других - дурной тон. И я никак не мог понять: как эта его черта уживается с тем, что он русский. Должно быть, я когда-то ошибся, создавая портреты представителей разных стран. - А ты посмотри на ту бабу с толстой задницей. На вид она такая потасканная, словно работает шлюхой не один год. - Она и есть шлюха. Снова наступило это гробовое молчание. И я прекрасно знал, чем в идеале оно должно закончиться, но не торопил события. Вместо этого ещё раз выпил и продолжил цепляться к каждому из обитателей паба. Итого я обнаружил 8 женщин от 16 до 50 шлюховатой внешности, десяток уголовников, ещё двух отсидевших, забитого паренька, парочку геев, нескольких бомжей и ещё десяток обычных алкашей. Компания, в целом, мне понравилась. Но я не подавал вида. - Ну, я всё понял. Ты будешь молчать, пока я не начну рыдать тебе в жилетку? Тогда спешу тебя поздравить с тем, что ты обломаешься. - Я просто хочу выяснить... - Не начинай! Мы всё же давно решили. Я совсем, ни капли, даже самую малость не жалею о разрыве с Кларой. Мне вообще по боку, кому и зачем она будет жаловаться. С ней было покончено ещё в момент нашей встречи. - Да при чём тут твоя Клара и почему ты с ней до сих пор носишься? Эти вопросы меня действительно удивили. - Ну, это. Ты же часто вспоминаешь о ней. Вечно пытаешься пожалеть меня из-за не лёгкой судьбы с ней, все дела. - С тобой явно что-то не то. Серьёзно. Где твой настрой и рвение к работе? Почему ты так сильно поменял свои привычки? Я хочу снова видеть Майка, который каждый день творит непонятные для многих вещи. Я промолчал. Я действительно не знал, что со мной происходит. Наверное, это всё из-за того, что я часто стал думать о жизни. А думать - занятие вредное. Тем более - думать о жизни. Знаете, где находятся все великие мыслители? Вот там пусть и остаются. - Ты прав. Во всём виновата Клара. Хоть она и шлюха, я всё же успел к ней привязаться. Конечно, я соврал. Но Виктор от меня отвязался. Я всегда задумывался, почему некоторым людям везёт значительно больше, чем остальным. Даже несколько теорий вывел. Так, теория первая. Эти засранцы просто рождаются в нужное время и в нужном месте. Помогает им какая-то неведомая сила. Пусть то Иисус деда, Макаронный монстр, Закон кармы и ещё какая-то хрень, в которую я, как здравомыслящий человек, не верю. Конечно, теория - полная лажа. Ведь часто успешные люди рождаются в семьях, которые плевать хотели на высшие силы. Чаще всего родители такого чуда чудесного - обычные работяги, живущие от зарплаты до зарплаты. Отец семейства в них обязательно должен бухать в три горла, а мать - вышивать крестиком и работать за пятерых на заводе. И с чего тут кому-то им помогать? Эту теорию я откинул. Вторая теория такая. Все успешные люди - жалкие жополизы. Сначала лижут всем в начальной школе, чтобы добиться успехов в средней. В этом им помогает мамочка, которая, к тому же, не против переспать с директором, чтобы её чадо вышло в свет. Потом лизание продолжается в средней школе. Мамочка и тут помогает в улучшении успеваемости. В старшей школе им, конечно, приходится сложнее. Не каждый директор согласится глазеть на заплывшие ноги и свисающий до пола живот. Но детки, успешно преодолевшие начало полового развития, начинают понимать, как нужно жить. И начинают подлизывать эффективнее. Так они в поступают в лучший университет, находят лучшую работу, лучшую жену, лучшую кошку, а затем до старости лет производят миллионы таких же чад с длинными языками. Но и эта теория была полной лажей. Хоть Виктор и спал с молоденькой преподавательницей в академии, ему это никак не помогло. Оценки стали лучше только по одному предмету. Наверное, нужно было спать с остальными преподами тоже. И это бы свело его в могилу. Следующая теория успеха заключалась в том, что многие люди с невероятными достижениями просто вовремя выходили в свет. Просто сидели, никого не трогали, придумывали какой-то план и ждали, когда их родственничек с добрым именем откинется. И бац! Выходили на арену и объявляли, как сильно они скорбят об утрате. До такой степени, что готовы жертвовать собой лишь для того, чтобы продолжить дело великого деда отца по маминой линии. И всё. Успех им был гарантирован. Я знал сотню таких личностей, поэтому эта теория оставалась для меня самой правдивой. Ещё было множество фантастических теорий. Например, расположение звёзд при рождении, природные задатки, навыки, выработанные долгим и упорным трудом, лестница успеха. Но все они казались уж слишком нереальными, поэтому я на них забил в тот момент, когда они зародились. И не жалел об этом. Мне же родиться в семье знаменитостей не удалось. Так что винить нужно только моих предков в том, что я не стал великим. Другое дело - Виктор. Родился в семье какой-то модной певички и крупного бизнесмена. Казалось бы, живи себе спокойно, жди, когда кто-то из предков свалит на тот свет. Я бы так и сделал. Купался бы себе спокойно в богатстве и лучах славы, написал книгу о том, как трудно жить в богатой семье и продавал её во всём мире. Естественно, раздавая автографы, познакомился со своими многочисленными фанатками, и не сдержался бы - начал спать с каждой из них. А потом у них появлялись бы спиногрызы, которые рассказывали всем о своём великом папочке. И никто бы им не верил. Вот она, шикарная жизнь. Виктор же поступил иначе. До своего совершеннолетия рос под крылом опекающей мамочки, был лучшим учеником, занимался шахматами и выучил испанский и китайский языки. Естественно, эти умения ему никак не пригодились в жизни, но расстраивать мамочку - это же грех. Хоть мамочка в его успехах почти не участвовала. Даже не спала с директором школы. Так мне сказал Виктор. И я не имею права ему не верить. Единственный его грех - это его девушка, с которой он встречался до поступления в академию. Как он с ней познакомился? Никому не известно. Остаётся верить только его русским друзьям. История такова. Как-то раз, когда Виктору было семнадцать лет, он решил впервые выпить. В итоге напился до таких чёртиков, что решил не показываться мамочке. Чтобы как-то прикрыть грех и не остаться ночевать на улице, пришлось познакомиться на улице с девушкой. Конечно же, его кошелёк здесь помог. Девушку, конечно же, он выбрал второсортную, если не хуже. Была она его на лет 5-6 старше. К тому же имела двоих детей. Ещё маленькую квартирку на окраине Москвы и пособие в виде алиментов от двух бывших мужей. Так вот. В ту ночь Виктор остался у неё. Утром же проснулся, познакомился с ней, извинился за прошлую ночь, дал свой телефон на всякий случай, И, конечно же, такой случай сразу же нашёлся. Не прошло и двух недель, а она позвонила и заявила, что беременна. Ну, Виктор и испугался. Бегал за ней, пытался во всём выслужиться. А со временем смог полюбить. Естественно, никакой беременной она не оказалась. Мамочка не хотела с этим мириться и постоянно вставляла палки в колёса, а потом нашла другой выход - отправила сына учиться в другую страну. Хоть это было слишком банально. Особенно для русских. Я знал много русских, и все они были уверены, что добывать знания лучше в вышках Европы и Америки. Хоть ничем эти знания на практике не отличались. Я не знаю ни одной страны, где бы ни забивали на своих студентов. И всё же Виктор послушал мамочку и приехал в академию. Стал лучшим студентом, а на старших курсах начал работать в нескольких журналах сразу. Хоть его диплом не отличался от моего, если бы я его получил. Но я выбрал другой путь - спас его жопу от неприятностей. Которые он, кстати, сам себе и создал. И всё из-за какой-то преподавательницы. Я серьёзно. Но об этом ни слова. Я пообещал. Хоть и не уверен, что об этой истории все молчали. Застукал ведь его не один я. Да и только слепой бы мог их не застукать. Умные были оба, но ума не хватало, чтобы запирать дверь аудитории до того, как их увидят любопытные студенты. - Слушай, Вить, - вышел из оцепенения я. - А ты помнишь, как звали ту преподавательницу? - Ты снова об этой истории? Я же просил выкинуть её из головы! Нам тогда крупно повезло, что нас не выперли в тот же день. - Я серьёзно. Как её хоть звали? - Не помню. Именно эта его мужская память и делала его частью мужского общества. Хоть он и был заучкой, и любил нудить на всякие скучные темы. Но именно это делало его в моих глазах настоящим мужиком. Я серьёзно. В жизни не встречал ещё такого мужчины, который помнил бы всякие мелочи. - А как она хоть выглядела? - Голубоглазая шатенка, если не ошибаюсь. - Пусть будет так. На самом деле она была зеленоглазой блондинкой. Это я точно помнил. А всё потому, что не успел переспать с ней. Переспал бы - точно не вспомнил о ней. Тем более - о её внешности. Странная всё-таки штука эта память. Если вы когда-то будете вспоминать о бывших, не делайте это вслух. Я серьёзно. Стоит только произнести имя былой любви или описать внешность, как эта самая давно забытая любовь свалится вам на голову. И это я говорю на личном опыте. А это значит, что данная теория вполне доказана. В общем, сидели мы тихо-мирно с Виктором в баре и тупо смотрели друг на друга. В тот момент я уже сбился со счёта, сколько посетителей за барной стойкой сменилось, но, судя по пробивающимся в окно сумеркам, время было позднее. Вот так мы смогли тупо убить день, ничего ровным счётом не делая. Даже толком не поговорили. А всё потому, что мы были явно лучшими друзьями. Ведь кто ещё способен лучше забить на тебя, чем лучший друг? Так вот. Дело произошло в тот же вечер. После какой-то там по счёту бутылки, Виктор начал отключаться. Я же держался молодцом, хоть и понимал, что больше алкоголя в меня просто не поместится. А последствий особо не хотелось. Да и пили мы не за его счёт, поэтому пришлось сдерживаться. И да, с чего я начал? Точно, бывшие. Никогда не вспоминайте бывших, особенно, если не общались с ними много лет. Особенно в том случае, если сидите в с другом в баре и не желаете, чтобы ваше спокойствие кто-то украл. Не стоит вспоминать бывших, когда жизнь налаживается. Бывшие - на то и бывшие, чтобы забыть о них и оставить в прошлом. Не помню таких людей, которым бы бывшие принесли больше радости, чем разочарований. Но я совсем забыл об этом правиле. И тут вошла она. Зелёное платье, выпирающее из-под коротенького пальто, длинные ноги, шикарная фигурка, которую бы не смогли скрыть тонны одежды. Слегка загоревшая кожа с небольшим румянцем на щёчках. И длинные шёлковые волосы. Она зашла, и бар погрузился в молчание. Такое чувство, что она спустилась с самых небес, поэтому смертные пытались вдохнуть аромат, принесённый ей, и насладиться им в тишине. Этот умиротворённый взгляд и лёгкая улыбка на лице. Ей не нужно было привлекать внимание. Все мужчины в баре замерли в ожидании, некоторые даже присвистнули. Парочка геев, сидевшая за стойкой, едва не поперхнулись коктейлями. Я уверен, в тот момент они пожалели, что Пат не досталась им. Да, это была моя маленькая Пат. Её я бы не смог перепутать ни с кем даже через тысячу лет. Она жадно рассматривала посетителей бара, пытаясь найти знакомые лица. Но кто стоял за ней? Маленькая, слегка сутулая, с зализанными волосами. Огромная куртка прикрывала до колен кривые ноги, окутанные дешёвым капроном. Идеальная подруга. Только на фоне такого пугала красавицы выглядят поистине настоящими богинями. Правда, моей Пат это было не нужно. Я встал, опьянённый этим чудесным ароматом, который принесла за собой эта королева. Мои ноги не слушались меня. Единственное, что мне тогда хотелось - подать ей руку и затащить за свой столик. И это не из-за того, что моя любовь снова пробудилась. Просто мне хотелось помозолить глаза всем этим недостойным пьянчугам. Они должны были понять, что такая дрянь, как они, не достойна лучшего, чем гнить в баре за бутылкой водки. И я встал и окликнул её. - Пат, мы здесь! Сколько можно тебя ждать? Все взгляды пьянчуг обернулись ко мне. Они поглощали на меня. Рты этих отбросов истекали слюной. Кто-то корчил недовольные гримасы. Даже Виктор повернул голову в сторону Пат, а потом вопросительно взглянул на меня. Она же хранила молчание. Лицо её совсем не дрогнуло. Только подружка, вылезшая из-за спины моей Пат, с удивлением измерила меня взглядом. - Эй, Пат! Давно не виделись, красотка. Это я, Майкл Вишневский. Поморская академия. Мы изучали историю и культуру. Красотка, помнишь меня? - не унимался я. - Майкл? Какого черта ты тут забыл? Не помню, почему я сорвался с места и кинулся к ней. Она обхватила меня своими худыми руками и горячо поцеловала в щеку. Сколько же лет прошло с тех пор, как она явилась ко мне на порог? Сколько же месяцев прошло с тех пор, как она заявила, что обручена с каким-то красавцем-моделью? Сколько же дней она не появлялась в моей жизни? Сколько же минут прошло с разоблачения того обмана, в который она втянула и меня? Сколько секунд я не видел эти глаза? И вот она, такая же красивая и хорошо пахнущая снова прижимает меня к себе. Я был готов кричать от удовольствия. А эти пожирающие взгляды продолжали просверливать каждую часть моего тела. Это был абсолютный успех. Я даже не помню, как затащил её за столик. И я абсолютно не знаю, как в меня поместилась полбутылки горючего. Спирт словно выветрился из моей головы. Мой взгляд был прикован к ней. Виктор и её подружка словно выпали из нашей компании. Они были далеки от нас. Правда, стоит заметить, что подружку Пат чем-то зацепил Виктор. И в этот вечер у неё были все шансы потерять девственность с парнем, о котором мечтают многие девушки. Ведь Виктор был настолько пьян, что не отличил бы каракатицу от модели с глянца. Поэтому эта парочка нам даже и не думала мешать. За это я их действительно полюбил. Так вот, Пат. Мы сидели, боясь отвести друг от друга взгляд. Её пышные губки то надувались, то расползались в улыбке. Упругая грудь пыталась разорвать платье и выбраться наружу. Она заказала какой-то девчачий коктейль и кокетливо пила его с трубочки. Мне не хотелось прерывать эти отработанные действия своим нелепым разговором, поэтому я молчал. Ей же было неловко от того, что я не засыпаю её сотней вопросов. - Поговорим? - не выдержала она. - Всё, что ты захочешь. - Сколько времени прошло с тех пор, когда мы это, разошлись. - 8 лет 7 месяцев 7 дней 6 часов 42 минуты. Секунды не помню. Но не думаю, что это так важно. - Шуточки у тебя совсем не изменились, - улыбнулась она. Но это были далеко не шуточки. Я действительно помнил очень много ненужных дат. Из-за них я и не мог сконцентрироваться на чём-то полезном. - Ты тоже совсем не изменилась, - попытался поддержать разговор я. - Уже стала женой знаменитого мальчика с журнала? Улыбка исчезла с её лица. Моментально. Наверное, нужно было лучше подбирать выражения. Или не сунуть нос в забытое прошлое. Или ещё чего-то. - Ну, ты чего? - попытался исправить положение я. - Просто там у тебя мечты были. И ты это, из тех, кто добивается своей мечты. И, вообще. Прости, что сунул нос не в своё дело. Мне, правда, стыдно. Я каюсь и все дела. Если не хочешь об этом говорить, сменим тему. Как там поживает твоя мать? Я помню, какие вкусные пироги с творогом и изюмом она делает. Здорова? - Мать, - выдохнула она. - Да, вполне. А мой парень с журнала теперь навсегда останется парнем с журнала. Да и только лишь. - Ужасно, конечно. Просто я заметил твоё положение. Сколько недель уже ему? После этих слов я почувствовал себя настоящей свиньёй. В первый раз за всю жизнь. И кто, спрашивается, потянул меня за язык? Я бы мог спросить о чём угодно, но выбрал самую глупую тему для опроса. Её лицо исказилось от ужаса. Она подскочила, и начала на меня орать. - Откуда ты всё это знаешь!? Он рассказал тебе? Вы давно общаетесь за моей спиной? - Пат, успокойся. Что случилось? Присядь! - Это он сказал, где меня можно найти? Подумаешь, я была дурой. Я глупая девчонка, безнадёжно влюблённая дура. Откуда я могла знать, что ребёнок не заставит его жениться? Кто знал, что он соберёт вещи и уедет за пределы города? - Пат, да успокойся же ты. Я, правда, ничего не знал. Виктор и та замухрышка пялились на нас. Все в этом приюте для бомжей пялились на нас. Мне захотелось размазать их мозги по потолку и стенам. - Я не верю тебе, Майкл. Ты не мог просто так вернуться в мою жизнь. Столько лет прошло. Я о тебе даже не вспоминала. А тут ты. И это после того, как он сбежал. Как же я глупа! Надо было сразу бежать, когда ты меня позвал. Она схватила пальто и артистически сделала шаг к выходу. Я схватил её за руку. И поцеловал. Её слёзы смочили мои пересохшие губы. Она дрожала от страха. Ну, а затем я рассказал ей свой опыт в беременности и воспитании детей, пообещал, что приду на помощь в любую минуту. И прочую муть. Чтобы перестать винить себя, конечно же. И только после того, как она перестала рыдать и успокоилась, я перестал чувствовать себя полнейшим мудаком. На часах было 23:51. Бар закрывался. Я трахал Пат в кабинке женского туалета. Следующее утро началось со звонка Пат. Эта девушка действительно умела звонить в самый неподходящий момент. Не то, чтобы я очень дорожил своим сном. Да и у меня его было больше, чем достаточно. Просто не привык вскакивать в 6 утра с дичайшим похмельем. И всё это в выходной день! В трубке раздавались рыдания. Её ухажёр окончательно решил спетлять. Видите ли, ему не нужен ребёнок, не нужен статус семьянина. Это типа мешает карьере. Я же знал, что всё это - смешные отмазки для девочек старших классов. Просто жена бы ему мешала трахать всё, что попало под руку. И от него бы отвернулись его престарелые спонсоры, которые истекали слюнями при виде его попки. Да, я действительно всегда был уверен, что он спит с каждым, кто предлагал ему хоть какое-то продвижение. - Да успокойся ты, малыш. Я давно понял, какой он мудак. Серьёзно. Встретил бы его - продвинул бы до ближайшего морга. В ответ я слышал более громкие рыдания. - И ты точно нашла не того человека, которому можно вот так плакать. Я же рассказывал о Кларе. Конечно, в её детях я никак не участвовал, но поступил точно так же. Все мужики - козлы. Все дела. Только успокойся уже. Она продолжала скулить в трубку. Это меня изрядно выбесило. И вообще, почему она устраивала мне эти сцены? Мне было глубоко насрать на её проблемы, как и на неё в целом. Единственное, чего я хотел - снова взять её на какой-то лавке. И эта дура так и не поняла, что в этой жизни не будет ничего простого. Да, она мне нравилась. Это бесспорно. Но меня совсем не возбуждал её интеллект ракушки и целый рой каких-то накрутов и предрассудков. Но я бы мог прожить с ней жизнь, если бы у неё отнял язык. Так что я был не таким уж и мерзавцем. - Ты это, успокаивайся. Хочешь, сегодня встретимся где-то? Вопли прекратились. Так вот для чего она разыгрывала эту сцену. Обычное привлечение внимания. Как я не догадался? Хоть она и отличалась от остальных баб смазливым личиком, поступки её оставались абсолютно шаблонными. - Вечером я за тобой заеду. Не уходи никуда. Ты же так и живёшь на том месте? - Да. Ничего не изменилось. Позвони только за час до выхода. Иначе придётся меня ждать. Голос её звучал ровно. Словно она не рыдала полминуты назад. Бабы - самая странная штука на земле. - Договорились. Я бросил трубку. Нет, отношение к ней у меня не изменилось. Просто нужно было закончить этот террор до того, как из моего уха начал бы вытекать мозг от перенагрузки. Видеть мне её сегодня вечером уж точно не хотелось. Поэтому я выпил, чтобы унять горе. А потом вернулся к себе в сон. Но и тут была она. Мы шли по ночному пляжу. Фонари гасли за нашими спинами. А мы продолжали идти на свет. Её живот стал значительных размеров, и она больше не могла прятать его под широкими платьями. Мы пели песню. Слов я уже не помню, но мотив был довольно уж знакомый. Такое ощущение, что мы слышали её и ранее. Пат даже пыталась что-то подпевать. Точно! Эта была та самая песня, которую мы слушали в день нашего знакомства. Ничего не бывает вечным, Никуда нам не деться из круга, Улыбаемся новым встречам, Расставаясь, Навеки хороним друг друга. Это была она. Я помню, как после этих строк, она затряслась и спросила: со многими ли людьми мне пришлось расстаться? Я тогда не ответил. Не хотелось портить ту сказочную атмосферу правдой. В то время я очень часто разрывал со всеми связи. И я ни разу не пожалел об этом. Но не суть. Мы пели песню и шли вдаль. Пока не добрались до какого-то каменного домика. Около него сидел Виктор, куча детей и та ободранная подружка Пат. И они почему-то варили кашу на огне. А Виктор вообще сидел в костюме индейца, курил трубку и пытался отбивать какие-то ритмы на барабане. И у него это получалось ужасно. Но всё это моё воображение, воспалённое от алкоголя и прерванного сна. Пат подбежала к ним, поцеловала каждого ребёнка, что-то сказала своей мерзкой подружке и вернулась ко мне. Я стоял и удивлённо на всё это смотрел. Честно сказать, даже во сне я не понимал, что происходит. Так вот. Пат вернулась ко мне, поцеловала. Сказала, что ей надо идти на берег, там её ждёт каноэ с пиратом на борту. Он отвезёт её к тому самому пареньку с обложки. У них типа намечается свадьба, на которую она опаздывает, к тому же. И тут в моей голове что-то переклинило. Конечно, отпустить её на собственную свадьбу - дело достойное и благородное. Но я откуда-то знал, что он её всё равно бросит. Да и не хотелось, чтобы она так быстро выходила замуж. Ему ведь она смогла бы ещё пригодиться. - Подожди, - остановил её я. - Что-то случилось? Ты неважно выглядишь. - Это всё морская болезнь. Я забыл выпить свои лекарства. И не спрашивайте! Я понимал, что несу полную чушь, но ничего не мог с этим поделать. Всё шло строго по какому-то крайне глупому сценарию. - Если ничего, то я пойду. Не хочется плыть на другую сторону на ките. А каноэ отплывает через несколько минут. - Он тебя бросит! Ты приплывёшь к нему, а он тебя бросит. Я серьёзно. Он мне вчера об этом рассказывал. - Ты врёшь! Он никогда так не поступит. - Не верь ему. Верь мне. Оставайся со мной. Я никогда себе такого не позволю. Ты будешь страдать. А всё из-за того, что ты не выбрала меня. Я хочу спасти тебя и нашего ребёнка! И тут она бросилась ко мне в объятия. Я проснулся от резкого приступа тошноты. И сразу полетел на свидание к белому другу. Не могу понять, от чего меня рвало. От перепоя - вряд ли. Скорее - от той херни, которая мне успела присниться. В тот день я больше не ложился спать.