Адель

В мире существует несколько истин, которыми ни за что нельзя пренебрегать. Вот именно к этим истинам и относятся подарки на Рождество. Да и все покупки, сделанные перед этим самым праздником моего деда. Так вот, истина заключается в том, что все эти заморочки - абсолютно бесполезное занятие для тех, кому совершенно нечем заняться. Я серьёзно. Все живут себе спокойно, а потом, видите ли, нужно сорваться с места и начать забивать себе голову разной ересью. Если вы собираетесь хоть когда-то праздновать что-то подобное, запаситесь всем заранее. Если, конечно, не хотите стоять в очередях за бессмысленным сувениром, который обязательно вылетит на помойку. Да и не покупайте их. Поверьте, ни одному вашему знакомому не пригодится ещё один комнатный цветок, брелок для брелка, нож для чистки картошки и порошок для чистки зубов. Никому не будет нужно сто пять блюд на столе. Кроме, конечно, моих соседей. Они любят пожрать. И празднуют всякую чепуху они только поэтому. К тому же, вы видели эти цены? Вот это я называю абсурдом. Вчера всё стоило в пять раз дешевле, но сегодня ведь праздник, поэтому платить надо больше. Только всем будет плевать на то, ваша драгоценная пена для бритья ног куплена дороже, чем обычно. А если вы хотите показать, на какие растраты готовы пойти ради кого-то, просто не отклеивайте ценник. Ещё можно тыкать им в лицо, чтобы все видели, какой вы щедрый. Именно так я и сделал. Я серьёзно. Вышел я из дома рано утром 24 декабря. Где-то в 12. Или чуть позже. И пошёл выбирать подарки для своего любимого планктона. Конечно, я всегда считал глупым весь этот обмен подарками. Но деваться было некуда. Виктор приказал мне доставить в офис безделушек на каждого. Так, видите ли, у них заведено. И мне эта идея абсолютно не нравилась. Так вот. Вышел я рано утром, но, несмотря на это, всё вокруг было забито людишками. Все куда-то спешили, что-то покупали, что-то кричали. Я встретил толпу бомжей, которые поджидали бесплатной праздничной кормёжки под магазинами и ресторанами. Встретил несколько парочек, которые ругались из-за подарков маме. Встретил орущего ребёнка, который хотел тигрика, а не ослика. Или ещё чего-то хотел. Но это не важно. Главное, что его что-то не устраивало. Как и других детей. Детям ещё труднее угодить, чем бабам. Поэтому подумайте трижды перед тем, как заводить себе такого же орущего и требующего спиногрыза. Или же придётся краснеть, стоя посреди улицы. Как делала его мамочка. А мамочка, кстати, была ничего. Я бы познакомился с ней поближе, но чёртов долг звал. И я обошёл мамочку и зашагал к ближайшему магазину с всякими безделушками. И чуть ли не заревел сам. В магазине мне не понравилось ещё больше, чем на улице. Стоило только переступить порог, как на меня наехала какая-то бешеная бабка с корзиной и прочитала мораль. Подумаешь, заломился я с выхода. Какая вообще разница? Я всегда считал глупостью эти двери для входа и выхода. Какая разница, через какую дверь выходить, если всё равно в жизни ничего не изменится. Но для этой бабульки во всём этом скрывался сакральный смысл. Поэтому я не послал её. Просто пихнул. А потом потерялся среди полок, забитых всяким никому не нужным дерьмом. Так вот. Я купил какие-то свечи, статуэтки собачек, какую-то резиновую зелёную штуку, прищепки с иероглифами, чашки с всякими надписями, несколько шкатулок и рулон ценников. Всё это барахло продавщица с прыщавым лицом закинула в пакетик. Фирменный. С названием магазина и надписью "Приходите ещё!". И я никак не смог понять, какой идиот реально сунется в этот гадюшник ещё раз? Лично мне хватило одного раза. На всё это я убил час. И у меня совсем не осталось времени на то, чтобы хоть на несколько минут забежать домой. Поэтому я зашёл в первый же бар. Заказал пива и сэндвичей. Хоть есть совсем не хотелось. Но я шёл бороться с планктоном, поэтому мне нужны были силы. Позвонила Пат. Попросила забрать её вечером от подружки. Я отказался. Смахнул на то, что буду занят на работе. На самом же деле, я просто не хотел её видеть. Особенно после того вечера. Так вот. Я же пропустил самое главное. Тогда я всё-таки пришёл к ней домой. Она, как и любая другая женщина в этом мире, была не собрана. И мне пришлось ждать. Пока Пат собиралась, я успел перезнакомиться со всеми её соседями. И мамочкой. И, как оказалось, ради знакомства с мамочкой вся эта сцена и была разыграна. Только меня забыли предупредить о том, что, играя роль добренького мальчика-утешителя, нужно обязательно с головой окунуться в дерьмо. Не успел я открыть рот, чтобы представиться, как меня тут же обозвали чужим именем, облили грязью и метлой выгнали из дома. Сначала я подумал, что это у мамочки такой особенный юмор. Но всё объяснилось проще: мать Пат совсем не знала о том, что мы с её дочуркой сто лет, как расстались. Я серьёзно. Все эти годы маленькая Пат выдавала своего мальчика по вызову за меня. А теперь заявила, что беременна. И что я в тот день пришёл вовсе не для того, чтобы просто выпить кофе в грязном пабе, а объявить, что между нами всё кончено. Но об этом я узнал только через неделю от её страшненькой подружки. А Пат так и не соизволила позвонить и извиниться. Она вообще пропала. До этого самого вечера я о ней ничего не слышал. И этот звонок меня взбесил. Нет, я вовсе не перестал хотеть её. Просто не был готов становиться мальчиком на побегушках ради сомнительной возможности ещё раз присунуть ей в парке. Поэтому я не стал слушать тот словесный поток, который последовал после моего отказа. И выключил телефон. Наверное, наша встреча с ней всё-таки была большой ошибкой. Затем я быстро проглотил свой сэндвич, выпил пиво и достал подарки. Как я и ожидал, в этот раз паб был выбран правильно. Абсолютно все обратили внимание на то, что я вывернул пакет с подарками прямо на пол. На самой середине паба. И сел рядом. Потом достал рулон ценников, полностью раскрутил его и начал кричать, чтобы мне принесли ручку. И я действительно выбрал правильный паб. Мало того, что мне сразу же дали несколько ручек, так ещё и собрались вокруг меня, ожидая рассказа о том, что же всё-таки я делаю. И я рассказал им о своей истине: покупать дорогой и нужный подарок - вовсе не обязательно. Достаточно купить какую-то безделушку, сорвать старый ценник и прилепить на его место свой. Именно же так важность подарка и определяется. Ведь никто не будет хранить у себя брелок, купленный за несколько злотых. А вот брелок, купленный за сотню, будут ценить на много больше. А это значит, что будет больше времени на то, чтобы расхвалить всем человека, сделавшего такой дорогой подарок. Так я и сидел в центре бара, срывая старые ценники. На глазах у десятка алкашей я превращал обычные безделушки в дорогие подарки. И у меня даже появился свой фан-клуб. Именно это событие и изменило мою жизнь. Теперь я не был каким-то обычным Майклом, которых миллионы. Теперь я был пророком, предвещающим начало новой эры. Эры без дорогих подарков. Эры просиживания в пабе. Эры освобождения от зависимости от всех этих праздников и суматох. Но жаль, что пророков всё равно никто не собирался освобождать от скучных кооперативов. И зря. Приходило ли кому-либо в голову, что эти светлые клеточки на полу несут в себе настоящую угрозу? Ведь не зря каждый спиногрыз знает, что проклятая светлая клеточка - это лава, через которую надо скакать, словно тебя ранил бык в заднюю часть. И не зря. Я всегда знал, что все спиногрызы имеют какую-то организацию, которая занимается опасностями мирового масштаба. Только я всегда был настолько умён, что меня туда не пригласили. Или же моё приглашение выкинула мать, чтобы я, упаси друг деда, не вышел из дома. Но не суть. Так вот. В тот вечер, пусть он сгорит в аду, поднимался по скользкой лестнице на шестой этаж. Конечно же, подъём бы облегчил лифт, который, очень кстати сломался. А девочка, следившая за порядком в издательстве, бухала на диванчиках со своими двумя кавалерами на ночь. Если бы я знал, кто их пустил сюда. Да попался бы мне в руки тот охранник, я бы быстро сломал ему челюсть. Но, не найдя никого, я просто вышиб дверь в коморку охраны и вынес оттуда всё, что посчитал определённо ценным. А потом сделал им суп из остывшего кофе и каких-то заварнушек. Пусть жрут как свиньи, раз таковыми стали. - Малышка, какого хрена тут происходит? - не смог остаться равнодушным я. - Эй, это ты ко мне обращаешься? - через силу выдавила из себя девочка на побегушках. - Детка, я, конечно, не имею ничего против групповушек на рабочем месте, но только с участием меня. - Заткнись уже, и вали на работу, придурок, - подал голос один из мальчиков по вызову. Второй же сохранял молчание, пытаясь залезть в трусы малышке, пока его товарищ пытается затеять разборку. Малышка, кстати, была абсолютно не против. И я расстроился, что начал разговор не с той фразы. Конечно, было бы лучше развлекаться с этой компанией, чем поздравлять планктон с каким-то тупым праздником. Я вообще не понимал смысла от праздника и корпоратива, если на нём нельзя нажраться. А мне такое счастье не угрожало. - Да ладно, малышки, развлекайтесь, - выдавил из себя я настолько язвительно, насколько это можно было сделать. Затем развернулся и пошагал к лестнице. Но, не успев сделать и пары шагов, мне в голову прилетел кулак того красавца. Я же был не из робкого десятка. Развернулся и заехал ему с кулака в лицо. Послышался треск. Храброе сердце присел на корточки и схватился за нос. - Да я тебя, гниду, сейчас в пол затопчу. Куда побежал? - орал он мне вслед, сидя в таком же положении. Я же мигом залетел на лестничную клетку и кинулся бежать вверх. Вы не подумайте, я вовсе не испугался, что этот парнишка сделает из меня материал для тренировок студентов-медиков. Хоть он и был многим крупнее меня, мою ловкость нельзя недооценивать. Я убежал лишь для того, чтобы сохранить порядок, которого так не хватало месту, где мне приходилось работать. Размышляя о своём великом поступке, я не заметил, как вылетел на шестой этаж. Затем сразу же нашёл нужный кабинет, и влетел в него с пакетом подарков, поскользнувшись на проклятой светлой плиточке. Естественно, подарки разлетелись по всему кабинету, а я порвал новый костюм и хорошенько въехал башкой в дверной косяк. Планктон сразу же кинулся к раздражителю, пришедшему из неоткуда. И окружил меня со своей помощью. Только мне было не до неё. Башка трещала так, словно на ней станцевала сотня таких здоровяков, как тот паренёк с первого этажа. Я серьёзно. Притом мои порванные штаны и грациозное расположение на полу не создавало мне хорошего настроения для адекватного реагирования на помощь. Тем более от моих планктош. - С праздником добра, любви и чего-то там, твари. Надеюсь, вы все сдохните так же, как это сделал ваш долбаный бог. Забирайте свои подарочки от Санты, малышки! - орал я, отмахиваясь от простёртых рук помощи. И всё-таки они смогли до меня добраться и поставить на ноги. Но больше у них получилось поставить меня в неловкое положение. И за это я решил им отомстить, окончательно испортив праздник. Конечно, нажраться мне так и не удалось. Большинство моих планктош - ещё те трезвенники, которые начали бухать на выпуском из академии, и в этот же день бросили. Поэтому меня пытались напоить клюквенным морсом и ещё какой-то дрянью. Да там пытались, что я не выдержал, и вылил эту непонятную жижу в лицо нашему писаке. Кстати, это был не просто мой протест. Это было выражение чувств большинства читателей его колонки. Такое второсортное дерьмо мог писать только он, но некоторые жрали его со светящимися от счастья глазами и требовали добавки. И я пожалел, что не смог вылить эту жижу и им на голову. И после этого я заметил у планктона проявление воли. Я серьёзно. Хоть это было очень неожиданно, но они начали бунтовать и лезть ко мне с кулаками. Один писака был настолько расстроен, что чуть ли не в слезах вылетел из кабинета. Наверное, зря я заляпал его новенькую рубашечку, которую с явным трепетом выглаживала его матушка. Но и чёрт с ним. Так вот, все дошло до того, что мне пришлось покинуть этот безумный карнавал. И это совсем не потому, что меня хотели избить, или же выпихнуть ногой под зад. Просто мне стало скучно. Планктон, проявляющий хоть какие-то эмоции, - это всегда скучно. Особенно в моём случае. Я, как и любой честный человек, попрощался со всеми, пожелал хороших праздников. Хотя, кому я вру? Перед тем, как спетлять оттуда, я разнёс половину кабинета, пытаясь доказать свою правоту. Но правоту я так и не доказал. И меня чуть не уволили. Снова. Наверное, всё-таки я был не таким уж хорошим работником. Ну, и славно. Я выбежал из издательства, не оглядываясь. Хоть и странно, но за мной не увязались ни дамочка с первого этажа, ни её любовнички, ни мой планктончик не вышел с хозяином на прогулку. Только Виктор. Я не знаю, зачем он это сделал, да и какой толк в том, что вот уже несколько месяцев он прикидывался моей заботливой мамочкой. Сказать по правде, мы даже не были особо знакомы. Хоть он мне и нравился. Да, я никогда не знал, от чего он тащится, о чём он думает, и чего хочет от жизни. Мне было абсолютно плевать. Но я знаю, что так делают только лучшие друзья. Поэтому считал его своим лучшим другом. Так вот. На чём я закончил? В общем, этот придурок выбежал за мной и пытался заставить меня перебороть себя и извиниться за всё перед людишками, которых Виктор почему-то называл "твои коллеги". Но я упорно не сдавался и шёл вперёд. Виктор же продолжал давать советы, как снова заработать очко доверия у моего планктона. Он даже попросил меня соврать им, что я сижу на тяжёлых антидепрессантах из-за развода с женой, а моё поведение - всего лишь их влияние. Хоть я в своём поведении не видел ничего плохого. Серьёзно. И эта фраза заставила меня задуматься о видении меня Виктором. Может, нужно было послать к чёрту такого дружка? Но я этого не сделал. А позволил ему дойти со мной до моего любимого паба, где мы и засели. Некоторые из моих почитателей, кстати, так и остались сидеть или лежать на своих местах. И, признаюсь, их воодушевило моё повторное появление. Я познакомил с ними Виктора. Он был не в восторге. А ещё лучшим другом назывался. - И всё-таки хорошо, что мы свалили оттуда, - растянулся в улыбке Виктор после того, как щедро промочил горло. - Скучные люди. Я вообще никогда не понимал, как можно выдерживать такие мероприятия, а, тем более, ловить от них кайф. А мне такого дерьма пришлось много пережить. А всё потому, что иначе нельзя. Нужно поддерживать свою репутацию, что ли. Да и ладно. Мне всё-таки повезло, что я снова встретил тебя и затащил к нам. Конечно, компания у нас не самая лучшая, я бы с радостью въехал каждому по роже. Да и каждый бы сделал это с другим. А вот ты, дружище, не боишься своих желаний. За это ты мне и понравился. И этими словами Виктор по-настоящему шокировал меня. Да так, что я чуть не подскочил от неожиданности. Правда. Я всегда считал, что был обузой для моего друга. И что его материнская забота - лишь проявление жалости. Но Виктор оказался довольно клёвым парнем. Не зря же я спасал его шкуру. - О, да! Твои слова - реальный нектар для моих ушей, дружище. Почему ты не сказал об этом раньше? Я бы с радостью посвятил тебя в мою философию борьбы с планктоном, и из тебя получился бы хороший солдат, парень. - Действительно, во всём всегда было виновато моё чёртовое приличие. Виктор должен быть таким, Виктор не должен быть таким. Только это пожирает тебя изнутри, уж поверь. В один прекрасный момент тебе становится противно от самого себя, а всё потому, что ты спрятан под своей оболочкой и заживо гниёшь в ней. Хоть это и не оправдывает твоих поступков, но знай, что я всегда гордился тобой. - Поэтому нам нужно выпить за эти чёртовы оболочки и за то, чтобы планктон навсегда остался гнить в них. Мы ещё раз подняли бокалы. - Знаешь, Майкл, мне всегда хотелось прожить хоть день твоей жизнью. Наверное, это было бы чертовски круто, и я бы хоть раз в жизни почувствовал себя абсолютно свободно. - Для этого не нужно хотеть быть мной. Правда. Моя жизнь тебя абсолютно не устроит. Но что мешает тебе плюнуть в лицо хозяину издательства и укатить в другой конец континента с какой-то шлюхой? - Воспитание, диплом с отличием и престижная работа. И тут я обрадовался, что вовремя забил на эти три вещи. - Кажется, нам пора идти, - еле связывал слова Виктор. - А что? Эта забегаловка уже всё, спать идёт? Постояльцы паба быстро расходились, а множество девочек-официанток бегали за каждым выходящим и требовали рассчитаться. Я тоже попросил счёт, и махом допил всё содержимое бокала. К нам подошла девочка азиатской внешности. Правда, не её необычная внешность или же смазливое личико привлекли моё внимание. Нет, точно не они. Я с первого же взгляда оценил её огромную грудь при крайне стройной фигурке. И чуть не захлебнулся слюнями, представляя, как ей пойдёт нагота, а не это затёртое платье, которое, к тому же, скрывало все её прелести. Виктор тоже обратил на неё внимание. И я уступил. И кто я был таким, чтобы вставать на пути у настоящей любви? - Эй, Вить. Что-то меня мутит. Пойду дышать свежим воздухом. А ты это, не теряйся. Оставь хороший чай. И не забудь заговорить. Такую потерять точно нельзя. Я встал из-за столика раньше, чем Виктор успел что-то сказать или сообразить. И быстрым, хоть и не очень ровным шагом, потащил ноги по направлению к двери. Выходя, я кинул мимолётный взгляд на столик. Виктор всё-таки не терял зря времени. И меня это порадовало. Всегда любил, когда людишки следуют моим советам. Особенно, когда к ним прислушивается такой мозговитый и всезнающий паренёк, как мой друг. Накинув пальто, я вышел на холодную улицу. И тут же понял, что совершил самую большую глупость. Ведь это я должен был сидеть там, с этой грудастой азиаточкой, и с милой улыбкой вешать ей макароны на уши. Я должен был хвастаться своими достижениями, а не он. Ведь это я её первый заметил, а поэтому имел больше прав. Но совесть не позволяла вернуться и врезать ему за то, что всегда воровал у меня все возможности. И так было всегда. Чёрт, если бы не он, всё было бы явно лучше. Это я должен был закончить академию с отличием, я должен был получить престижную работу, я должен был лапать грудастую азиатку, а не этот странный тип. Если бы не я, он отправился в путешествие во всем травмпунктам Польши, притом никогда бы из них не вышел. И я решил, что предъявлю ему это при первой же возможности. Но пока такой возможности не было. Я закурил и осмотрел улицу. Из-за угла слышались голоса каких-то пьяных малолеток. Они явно до кого-то дорывались. Или же просто пытались выбить деньги на очередную порцию дешёвого бухла. Но это меня совсем не удивило. Я давно видел, как такие же малолетки лупили какого-то мужичка в шляпе, а потом обобрали его и свалили. Я даже как-то раз просто нашёл таких и вручил им деньги. Нет, я вовсе не был спонсором алкоголизма или защитником людишек. Просто это вызвало у меня чувство глубокой ностальгии. И я тогда чуть не пустил слезу. Но сегодня был явно не мой день, поэтому я быстро завернул на угол и свалил. Я шёл по ночному городу и думал о том, как ненавижу всех этих романтиков, которые тащатся от вида ночного города. Ничего в нём не было прекрасного или романтичного. Я серьёзно. Как можно увидеть какие-либо прелести в ледяном ветре, который так и хочет выжечь тебе глаза? Что может быть прекрасного в кучке алкашей, вываливающихся на четвереньках из паба? Ночной город - это грязь, ничего более. Тащиться от ночного города могут только крысы, бомжи и люди в смешных комбинезонах, которые вывозят мусор и приводят улицы в годное для обитания состояние. Я проходил возле витрин магазинов, торгующих женским бельём. И ничего не видел в этом прекрасного. Лишь тонны кривых манекенов, сделанных для съёмки дешёвого триллера. Я вообще никогда не понимал, как на это можно надевать кружевные тряпки. Особенно, как это можно ставить на витрины. И это меня настолько взбесило, что я был готов остановиться и разгромить всё булыжником. Но ничего такого под рукой не было. Я проходил мимо афиш. Все эти модные названия и смешные фразочки вызывали внутри меня дикий хохот. Я бы хотел встретиться с теми, кто верит, что эта бумажка действительно может что-то рекламировать. Я бы не только не пошёл на все эти балеты в стиле лебединого озера, но и с радостью выкинул бы там пару-тройку своих трюков. И это было совсем не потому, что я какая-то безкультурная личность. Нет. Я всегда считал себя ценителем культуры. И моё глубокое видение позволяло судить всё строго и категорично. Не знаю, сколько я прошёл тогда, и совсем не знаю, сколько бы мог это ещё вытерпеть. Но моя прогулка была прервана. В кармане зазвонил телефон. Звонила Пат. - Наверное, до тебя не дошло, что на этот номер больше звонить не нужно? - рявкнул в телефон я. - Ты занят? - Для тебя - теперь всегда занят. - Я совсем не понимаю, почему ты на меня злишься, но выслушай уже меня, наконец! - заорала она в трубку. И это меня успокоило. Если женщина подняла на тебя голос - нужно сдаться. Иначе будет беда. Я знал это правило, поэтому понизил тон. - Слушаю. - Я тут совсем одна. Все подруги свалили продолжать нашу крошечную вечеринку, а мне хотелось побыть одной. Ты не можешь меня забрать? Я совсем недалеко от твоей работы. Ты же уже освободился? - Могу обрадовать, что одиночества у тебя сегодня будет больше, чем достаточно. Я сейчас ловлю такси, забираю Виктора с его азиаточкой и еду домой. Чего желаю и тебе. - Да что на тебя нашло? Почему ты... И её крики оборвались также внезапно, как и начались. От злости я выключил телефон и засунул его обратно в карман. А затем развернулся и пошёл навстречу Виктору. И вовсе не потому, что я хотел ещё раз посмотреть на грудь азиаточки. Просто мне не хотелось врать Пат. - На помощь! Кто-нибудь! - взахлёб кричал Виктор. Его избивала кучка малолеток, поджидавшая около паба. Я выглянул из-за угла. Их была целая дюжина. Виктор был один. С ними мы бы точно не справились. - Помог- ите! Его голос прерывался. Я стоял за поворотом. Телефон стал тяжёлым. Я должен был позвонить в службу спасения или сделать ещё что-нибудь. Но не мог. Если бы я включил его, кто-то из той компании точно услышал звук. И я бы точно стал покойником, А меня никогда не привлекали покойники. Они холодные и сильно воняют. Крики не затихали. Не затихали и звуки ударов. Я был должен его спасти. Он всё-таки мой друг. Но вместо этого я продолжал смотреть. Я слышал, как он начал отплёвывать кровь, а толпа всё никак не могла успокоиться. Я должен был сделать шаг и попытаться спугнуть их. Но шанс, что я лежал бы рядом и захлёбывался собственной кровью, был крайне велик. Удары не прекращались, но крики о помощи стихли. Я верил, что вот-вот они отойдут от него. И продолжал смотреть, сжимая в кармане телефон. Но они не отходили. И тут сзади меня вырос силуэт девушки. Совсем маленькая. Рыженькая. Ужасно исхудавшая. С испуганными глазами котёнка, которого выкинули из дома. Она прижалась ко мне. Я прислушивался. Мой друг вообще не подавал голоса. Удары начинали стихать. Вместо них я услышал обсуждения малолеток. Они искали деньги и ценные вещи. Кто-то из той компании направился в мою сторону. Девушка вскрикнула и побежала. Я побежал за ней. Я знал, Виктор крепкий. Виктор подождёт, пока я отбегу на безопасное расстояние и смогу набрать номер службы спасения. Мне надо было позаботиться о девушке. Если бы её догнали, помощи ей можно было не ждать. И я знал это. Я был единственным, кто мог её спасти. Она бежала впереди меня, и я никак не мог её догнать. Сзади явно увязался хвост, но я старался не думать об этом. Я бежал, и глаза слезились от ветра. Но она всё равно была далеко от меня. Я оборачивался назад. Хвоста уже не было. Но я продолжал бежать, чтобы уберечь это крохотное создание от всех бед ночного города. Но так и не смог. Не знаю, сколько времени мы бежали по тёмным улицам. И совсем не знаю, как она могла исчезнуть. Но я потерял её. И только тогда я остановился и включил телефон. И набрал номер скорой.