Не входи в эту дверь

Утром спалось плохо, да ещё Жиль то и дело заходил в комнату и выходил из неё, громко всякий раз хлопая дверью. Потому Ричард проснулся часа на полтора раньше обычного и выключил будильник, который уже был не нужен. Арно тоже не спал. Он снова был погружён в чтение — как и вчера на скамейке. Только сегодня рядом не было Алвы, потому Ричард — ещё даже не умывшись — спросил: — А что ты читаешь? И вчера читал. Это к экзамену? Арно сидел на своей кровати в пижаме, завернувшись в одеяло и поджав под себя ноги в пёстрых носках. — Нет, это продолжение. Я рассказывал про таинственную рукопись. Вот, новая часть. Не оторвёшься просто! Но я опять не знаю, кто автор. Арно потряс тетрадкой: — Я готов устроить целое расследование по поводу авторства! — Да о чём там? — Ричард рассеянно рассматривал аккуратные буквы на обратной стороне листа, такие ровные и аккуратные, будто автор был профессиональным каллиграфом. У самого Ричарда почерк вечно приводил в отчаянье мать и учителей. Сейчас-то он уже был сносным, но буквы всё равно то слишком укрупнялись, то слишком сжимались, в зависимости от настроения Ричарда. — По сути, это любовный роман, — Арно потёр лоб и взглянул на Ричарда, — только он построен по сказочным канонам. Понимаешь, о чём я? — Как сказка, в смысле? — Ричард не так много в детстве сказок читал: те, что были народными, его пугали до слёз, а написанные разными авторами-сказочниками часто оказывались печальными или глупыми. Поэтому сейчас он с трудом отыскал в памяти сюжет: — Это сказка о принце и принцессе? — Нет, — покачал головой Арно, — там нет принца и принцессы. Там есть девушка, которая приехала в большой город… вроде нашего. И её возлюбленный — богатый, загадочный. С дурной репутацией. Не любит появляться на людях… Вроде и ничего особенного, а я оторваться не могу! — И ты, — Ричард потряс головой, чтоб отвязаться от внезапно возникшего в его голове образа Алвы, — до сих пор не знаешь, кто автор? Арно только вздохнул. Ричард же почувствовал, что замёрз. Сидеть в пижаме, спустив босые ноги на пол, было не слишком разумно, тем более Арно часто открывал форточку и зимний воздух свободно лился в комнату. А слонявшийся туда-сюда Жиль только усиливал сквозняк. — Я вот думаю! — неожиданно громко сказал Арно, так что Ричард, который как раз рылся в своём ящике с тёплой одеждой, вздрогнул: — Может быть, все любовные романы построены по канонам сказки? На это Ричард промычал что-то невразумительное, а очередной раз хлопнувший дверью Жиль громко вздохнул, так что всем стало ясно, о чём сейчас пойдёт речь. — Ну, я пошёл, — Арно быстро соскочил с кровати и сказал в ответ на недоумённый взгляд Ричарда: — Вещи. Вчерашние тёплые вещи. Они не мои, их мне отдавали добрые наши соседи по общежитию, видя, как я безвинно пропадаю на морозе. Это, во всяком случае, объясняло женское пальто. Тут со стороны Жиля донёсся ещё один вздох — и Арно поспешил выскочить из комнаты с ворохом одежды в руках. Утром и сразу после обеда выступали гайифцы и другие иностранцы, а вечером должно было состояться торжественное закрытие конференции. Ричард уже устал от бесконечных докладов, но пропускать не решился, тем более если сесть повыше в аудитории, то можно будет незаметно дописать задание для профессора Ариго. Первой выступала пара учёных из Ургота, которые рассказывали о влиянии небесных тел на разные явления кэртианской природы. Об этом, конечно, и так было известно, но эти учёные просто сыпали непонятными Ричарду терминами, которых не было в талигойской науке. А все вокруг внимательно слушали и многие, в том числе и стайка аспиранток Вальдеса, одобрительно кивали. И потому Ричард чувствовал себя немного растерянным. Как же так — именно в маленьком Урготе делают интересные открытия, когда Дриксен и Талиг дерутся за главенство в науке, ничего по-настоящему не открывая. Впрочем, возможно, он не мог никак соредоточиться ни на докладе, ни на задании профессора Ариго оттого, что то и дело принимался высматривать в аудитории Алву, и боясь, и надеясь заметить его. Вчерашняя прогулка словно бы не закончилась во сне — до самого утра и утром тоже Ричарду снился и снился Алва. И от этих снов осталось смутное чувство, что Алва легко бы догадался о них, если бы хотя бы секунду смотрел на Ричарда. Но всё-таки стоило бы подумать о задании профессора Ариго… — Их как-то нечестно поделили, — услышал Ричард знакомый шёпот с верхнего ряда. — Одной дали много и роста, и толщины, второй пожадничали. — Зато они дополняют друг друга, — отозвался другой знакомый голос. Близнецы Катершванцы, похоже, совсем не мучились из-за того, что наука Талига отстаёт от урготской. Или, может, они всё в докладе поняли и вовсе не считали его прорывом. В конце концов, они были с астрологии, как и сам Ричард, а потому более щепетильно относились к вопросам взаимодействия Кэртианы и небесных тел, чем большинство сидевших в аудитории. На перерыве Ричард не увидел ни Алвы, ни даже профессора Эмиля Савиньяка в качестве предвестника Алвы, как в прошлый раз. Зато за его столик сел профессор Вальтер Придд, которого Ричард никак не ожидал увидеть не то что в столовой, но даже и просто в университете. — Вы не против, Ричард? — спросил профессор Придд, уже сев напротив. — Нет. Добрый день, профессор. — О, я уже давно не профессор, а просто «господин Придд», Ричард. Неужели вы не помните? — Я… Придд выглядел то ли чем-то недовольным, то ли напряжённым. И Ричард гадал и не мог понять, что привело его сюда. — Ричард, — Придд тем временем сдвинул поднос Ричарда на край стола и поставил на стол свой дипломат, — я кое-что принёс вам. Дипломат щёлкнул — и через мгновение Придд уже протягивал Ричарду знакомую книжку в мягкой обложке, только менее потрёпанную на вид. — Это же… — не поверил Ричард своим глазам. — Да-да, это тот сборник, о котором вы меня просили. Полагаю, в нём все страницы на месте. Так оно, скорей всего, и было. Книгу эту, по крайней мере, с виду, уже давно никто не открывал. Её и один раз-то едва ли прочли. Но Ричард всё равно сверился по оглавлению и быстро отлистал до нужной статьи. И она оказалась на своём месте! Целиком — от первой страницы до последней. И имена — «М. Эпинэ, Э. Окделл». Ричард с трудом оторвал взгляд от страницы и взглянул на Вальтера Придда. Тот по-прежнему выглядел чем-то недовольным. — Спасибо вам, эр Вальтер! — с трудом сдерживая переполнявшую его радость, проговорил Ричард. На что Придд отозвался: — Боюсь, такой благодарности мне недостаточно, — с неожиданной суровостью сказал Придд. — Я… сделаю, что попросите, эр Придд, — неуверенно ответил Ричард, поражённый и самими словами, и непонятной суровостью. Придд кивнул, словно ожидал этих слов: — Я не буду просить вас ни о чём дурном, если вы понимаете. Я… у меня нет ничего общего с вашим деканом. Однако я настаиваю, чтобы вы, Ричард, выразили свою благодарность, прислушавшись к моей просьбе. — Хорошо. — Ричард сжал пальцы на обложке книги. О чём собирался его просить Придд?.. И почему он упомянул Алву, когда говорил, что не будет просить ни о чём дурном?.. Несколько мгновений Вальтер Придд изучал его своими прозрачными глазами, а затем начал говорить, медленно и взвешенно: — Если я не ошибаюсь, Ричард, вы решили ворошить прошлое, так? Подозреваю даже, что эта книга вам понадобилась не из научных соображений. Мои подозрения верны? Ричард будто онемел. Он ждал чего угодно, только не этого! Вальтер Придд был другом отца! Он должен был радоваться, что кто-то не оставил надежды выяснить, что же тогда произошло. Но он не радуется… по его тону, по словам, которые он подбирает, это ясней ясного. Неужели он сейчас попросит прекратить расследование?.. Книга теперь жгла руки. Он пообещал исполнить просьбу в благодарность за эту книгу — но может оказаться, что эта просьба совершенно неприемлема! — Ваше молчание говорит красноречивей любых слов, — Вальтер Придд снова кивнул и, помолчав, продолжил: — Потому я прошу вас немедленно прекратить ваше «расследование». Ни к чему хорошему оно вас не приведёт. Прочтите статью Эгмонта, почерпните из неё те сведения, которые нужны вам. Если хотите, приезжайте в Придду на каникулах, моя библиотека к вашим услугам. Занимайтесь наукой, а не бесполезной тратой времени и сил. Вы понимаете меня? Ричард понимал — и всё же не мог поверить своим ушам! Мало того, что пропажу научных наблюдений Эгмонта Окделла никто, включая самого Вальтера Придда, не расследовал! Мало того, что все позволили отцу утонуть! Мало того, что никто даже не удосужился понять, чем же он занимался, что исследовал! Так ещё и теперь его, Ричарда, который имеет право знать, да попросту должен тени своего отца — узнать, найти виновного, расследовать, добиться наказания — останавливать! — Эр… Придд, — едва сдерживая гнев, тихо сказал Ричард, стараясь не смотреть в глаза Вальтеру Придду, — я не могу этого обещать. Лучше я отдам вам сборник обратно. Над собой Ричард услышал к своему удивлению не гневную отповедь, а глубокий вздох: — Я боялся это услышать от вас. Но мне не нужно возвращать книгу. Я вас предупредил, я попросил вас о том, что считал нужным. Что вы сделаете теперь, Ричард, это ваше дело. С этими словами Вальтер Придд встал из-за стола и быстро ушёл. И хотя столовая была, как всегда на перерывах, полна народу, все словно расступались перед высоким и статным Приддом. Среди толпы Ричард к своему удивлению заметил Валентина Придда, стоявшего — к ещё большему удивлению — рядом с Эстебаном Колиньяром. Но Вальтер Придд своего сына словно и не заметил. Ричард уставился на обложку сборника. Вся радость от обретения его улетучилась. Но статью всё равно нужно будет прочитать. И ещё — постараться всё же раздобыть фотографию из кладовки Арамоны. Со всей этой кутерьмой он совсем забыл о фотографии, но после разговора с Приддом вновь вспомнил. И лучше всего будет сделать это завтра… Однако додумать Ричард не успел. Рядом с его подносом на стол вдруг опустился другой поднос — уставленный тарелками: суп, второе, салат, а сбоку от салата — пирожок. Над всем этим возвышалась большая чашка шадди. — Приятного аппетита, Дик, — весело сказал Арно. — О чём это Придд с тобой говорил? — Ты видел? — Конечно! — чёрные глаза блестели от любопытства. — Пока в очереди стоял, не пропустил ни мгновения! Правда, не услышал ни слова. — Хорошо, у тебя нет никаких усилителей слуха, — пробормотал Ричард. — Ха! Иногда я об этом тоже жалею. Но правда, Ричард, о чём вы говорили? Что он тебе сказал? Он ведь в сторону сына даже не поглядел. Вон, видел там Валентина? Бедняга, с таким-то отцом! Неудивительно, что у него такая рыбья физиономия. — Валентин… — начал было Ричард, но Арно это было не интересно: — Так что сказал Придд? — Он просто отдал мне эту книгу. Помнишь, в библиотечной не было страниц. — О, как здорово! Тебе же она очень нужна? — рассеянно пробормотал Арно. — Так а что он говорил? Дик, меня не проведёшь! Ты в последнее время просто нарасхват. И Алва вчера, — (тут Ричард покраснел), — и Придд сегодня… он тебе из своей библиотеки книгу привёз? Стоит подождать, и тебя на шадди сам ректор зазывать будет. Кстати, Эмиль говорит, что ректорский секретарь шадди делает отвратно. — М-м-м…— на большее Ричард не был способен после лавины сведений от Арно Савиньяка. Вопрос утонул в море информации. — Политический вес, Дик, — это опасная и, что прискорбно, временная штука, что Придд, кстати, не учитывает, — наставлял тем временем Арно, — достаточно оступиться, а ты можешь это сделать по незнанию или природной… профессиональной… рассеянности… — Эй! — опомнился Ричард. Так всегда и было: стоит в разговоре ненадолго отвлечься, отдыхая от потока сведений, как тебя называют тупицей! — Он сказал, чтобы я вплотную занялся моим научным исследованием — только и всего. — Только-то? — разочарованно протянул Арно. — А ему-то какая разница? Или он решил поменять своего сына на тебя? Или усыновить тебя, чтобы ты положительно влиял на Валентина? Они хором рассмеялись. Но Ричарду вдруг стало не по себе: он вспомнил, как едва не попал под машину. Может, это как раз то, о чём говорит Арно? Политический вес? Но кому может мешать он, Ричард? Уже допивая свой шадди, Арно сообщил: — Кстати, ты знаком с Паолой Кэльяверой? Она учится на археолога, тоже третий курс. — Нет. — Ричард и имя это слышал впервые, но судя по звучанию имени, девушка была или кэналлийкой, или с Марикьяры. — Ей кто-то рассказал, что мы с тобой побывали в подвалах. И она загорелась идеей сделать эти подвалы своим дипломным исследованием! Ну, начать с курсовой, а потом дойти до диплома. — Подвалы? — Ричард отвлёкся от рассказа Арно, потому что вновь заметил Валентина и Эстебана. Те словно и с места не сдвинулись. И, кажется, обсуждали что-то. Но Валентину Эстебан никогда не нравился, подумал Ричард. Почему сейчас?.. — Да-да, подвалы! О чём ты думаешь? — Арно проследил взгляд Ричарда и нахмурился. — А. Не обращай внимания на них. — Я и не… пробормотал Ричард. — Просто странно: они никогда не дружили, да вообще не разговаривали. Валентин всегда считал Колиньяра придурком. Странно… — Может, — усмехнулся Арно, — они сошлись на том, что оба придурки? Но ты меня слышал? Паола с истфака хочет заняться подвалами! И просит меня помочь ей. Она, может, получит официальное разрешение пойти туда, представляешь! У неё связи… И для меня тоже. — Тебе же там не понравилось, — озадаченно сказал Ричард, не понимая азарта, который слышалася в голосе Арно. — Журналист должен жертвовать собой, — сурово заявил Арно. — Ради интересов общества и ради просвещения. — Это вам ваши преподаватели говорят? — Это я говорю! Впрочем — думал Ричард после перерыва — в одном Арно был прав: появление Вальтера Придда, книга, просьба, то, что Придд даже не взглянул на сына, — всё это казалось ужасно странным, если учесть, что ещё совсем недавно Ричард слышал по радио, как тот же Придд говорил о важности семьи и семейных ценностей. Ещё более странным было бы, действительно, если бы ректор пригласил Ричарда на шадди. Уже в аудитории, снова почти под потолком, Ричард уткнулся в сборник, который отдал ему Придд. Большую часть статьи он не понял: там было слишком много цифр и оптических данных. Одно он уяснил — телескоп, о котором писали Мишель и отец, был просто огромным, он позволял наблюдать и фиксировать то, о чём раньше и мечтать не могли. Хотя — стоило признать — и не мечтали. Большая часть данных, которые можно было получить с помощью этого телескопа, касалась аспектов, запретных для астрологов и просто не интересных им. Как, например, особенности излучения Утренней и Вечерней звёзд, а ещё возможность более точно проследить их траектории. И всё же отца эта тема интересовала… что в ней было такое, что кому-то понадобилось красть работу. Красть — чтобы скрыть или уничтожить! Ведь до сих пор она не всплыла… хотя кто может поручиться? Может быть, тот же Алва тайно использовал данные отца? Или Алва (или кто-то другой) просто выжидал, чтобы теперь, наконец, поразить научное сообщество революционным открытием? И для этого Алва держит Ричарда поближе к себе… Ричард потряс головой. Это было уже слишком! Закрытие конференции было не менее торжественным, чем открытие. Его, как и открытие, вела то ли аспирантка, то ли старшекурсница: светловолосая, с необыкновенно красивым, хотя каким-то холодным, лицом. Не слушая того, о чём она говорит, потому что открывающие и завершающие речи всегда были стандартными, Ричард, бросив попытки найти в зале Алву, гадал, чья же это аспирантка или старшекурсница, рассматривал её изящный брючный костюм серого цвета и скучал. Затем к микрофону вышел Вальтер Придд — и это, во всяком случае, объясняло его присутствие в университете, но не в столовой и не за столиком Ричарда. Ричард прислушался, хотя скорее из недоверия и внезапно вспыхнувшей неприязни, чем из интереса. И не зря: речь Придда, пусть и пересыпанная банальностями, кое в чём отличалась от остальных: завуалированно, но довольно ясно отец Валентина прошёлся по одному из деканов, который, по его мнению, «не вполне осознавал свои обязанности как педагога и как научного и административного работника». По залу при этих словах пробежал шумок. Кто-то вслух засмеялся, кто-то хмыкнул. Ричард мог поклясться, что расслышал чьё-то: «Завидовал бы молча». Потом к микрофону вышел старик с гулким голосом, и Ричард снова отвлёкся. Оглядев — на всякий случай — зрительный зал и снова не отыскав там Алвы, Ричард заметил у самой сцены человека, котрого тут ожидал увидеть ещё меньше, чем Придда в столовой — Арнольд Арамона, прямо в своём форменном костюме, стоял и, судя по задранной вверх голове и сведённым бровям, внимательно слушал. Но если Арамона здесь, мелькнула у Ричарда мысль, может, в его кладовку можно будет пробраться без лишнего риска? Порадовавшись, что место, на котором он сидит, находится не слишком далеко от дверей, Ричард, посекундно извиняясь и наступая на чьи-то ноги, выбрался в проход между рядами кресел и торопливо выскользнул из зала. На физтехе было пусто — ответственные сидели на конференции, безответственные уже разбежались по домам или вовсе не появлялись. Ричард посмотрел на доску объявлений и на расписание, чтобы, на всякий случай, выглядеть не слишком подозрительно, а потом неторопливо пошёл к дверям кладовки. Из осторожности Ричард постучал, затем нажал на ручку: кладовка была заперта. В отличие от секретаря Суавеса, Арамона позаботился о замке. Ричард ещё раз сильно толкнул — почти ударил — дверь. Когда что-то очень нужно, оно обычно на месте не оказывается. Так и здесь. Ричард гневно посмотрел на скважину замка, но ничего не изменилось. Фотография — совершенно ненужная Арамоне и необходимая Ричарду – оставалась внутри запертой комнаты. — А! Студент Окделл! — раздалось за спиной. Ричард обернулся, хотя уже знал, — по сладкому запаху духов — кого увидит и какие слова услышит следом за этим приветствием. Декан Алва — невесть откуда возникший — заинтересованно посмотрел на дверь кладовой: — У профессора Ариго новые методики, о которых я не знал? — спросил Алва, обращаясь к двери. — А? — ответил Ричард. Алва вздохнул и пояснил: — Гипноз, молодой человек. Почему же вы сразу принялись за гипноз неодушевлённых предметов? Это только у меня получается, к вашему сведенью. Попробовали бы самого господина Арамону — он, глядишь, и открыл бы вам дверь. Кстати, вам зачем? — Что?.. Что зачем? Бессвязный монолог Алвы отдавал безумием, потому Ричард даже испугаться не успел, что его сейчас же отчислят и отправят в Надор. — Насколько мне известно, — снизошёл до пояснения Алва, — профессор Ариго озаботилась заданиями для своих студентов. И я заинтересовался, чем вы занимаетесь: не пробуете ли новые методики научной работы, которым она вас научила… на дверях? А иначе зачем бы вам здесь быть? — Арамона… — промычал Ричард, надеясь на ходу придумать объяснение. Но объяснение не придумывалось, а от пристального взгляда тёмно-синих глаз и ироничной ухмылки он совсем терялся. — Арамона… — …сейчас в актовом зале, вместе со всеми, если я не ошибаюсь. Его дочь ведёт церемонию, кстати. Многообещающая особа. Есть чем гордиться. Вам она нужна? — вопрос прозвучал как-то совсем двусмысленно. — Нет, мне… — Ричард мечтал уже провалиться сквозь землю. Алва вдруг, будто ему надоело ждать вразумительной лжи, махнул рукой, в которой оказалась связка ключей. Он их всё время с собой носит, мелькнула недоумённая мысль. — Довольно, Ричард, вы достаточно разогрели моё любопытство. Пойдёмте, покажете мне, что же такого ценного господин Арамона отобрал у вас. Ричард посторонился, пропуская Алву к двери. Щёлкнул замок — и вот Ричард уже может свободно войти и снять со стены фотографию. Но… Он замер на месте, словно прирос к полу. Если Алва как-то связан с пропажей работы отца, то стоит Ричарду только коснуться фотографии, как Алва мгновенно обо всём догадается! Может, он уже обо всём догадался! Ричард подумал, что можно зайти и взять какой-нибудь неважный предмет — метлу, например, или ведро. Алва поймёт, конечно… но зато не будет знать, что именно было нужно! Да, метла… Ричард уверенно зашёл в тёмную кладовку, а Алва остановился на пороге. В темноте виднелись очертания разных инструментов и всего того хлама, что наполнял комнатушку. Хорошо, подумал Ричард, что Арамона в этот раз не валяется на полу. — Вам свет нужен или наощупь поищете? — донёсся из-за спины ироничный вопрос Алвы. — Свет, да. Какой он дурак! Ричард покраснел от злости на себя и на Алву. Нужно было включить свет! Вот из-за таких мелочей всё и идёт прахом… Он обернулся, чтобы отыскать выключатель, но Алва его опередил. При свете электрической лампочки кладовая выглядела точно такой же, какой Ричарду видел её в прошлый раз. В углу валялось несколько сломанных мётел. Если забрать одну, Арамона не заметит. — Юноша… — глаза Алвы блестели, он даже закусил губу, сдерживая какой-то порыв. Потом с трудом продолжил, глядя на метлу: — Положите… рабочий инструмент… господина… Арамоны… на место! Ричард послушно поставил метлу в угол — не возражать же, в самом деле! — и застыл, не зная, как теперь выкрутиться из ужасающе дурацкой ситуации. — Вам же, — Алва огляделся, заметил на стене фотографию, прищурился на неё, потом быстро подошёл, снял её со стены и протянул Ричарду, — это нужно? Ричарду ничего не оставалось, кроме как бережно взять фотографию. — Спасибо, — пробормотал он. Алва хмыкнул, неожиданно протянул руку и на мгновение коснулся волос Ричарда: — Берите и марш на выход! — скомандовал он, отдёргивая руку и указывая на дверь. В спину Ричард услышал: — Конспиратор. Ричард обернулся, чтобы ещё раз поблагодарить, сказать что-нибудь ещё. Алва уже выключил свет и, видимо, ждал, пока Ричард выйдет первым. На мгновение Ричард даже обрадовался — в темноте, когда не видишь собеседника, особенно такого, как Алва, слова обычно приходят лучше. Но сказать он всё равно ничего не успел. — Вот что, Окделл, — раздался голос Алвы. Всё веселье из него вдруг куда-то пропало. — Я, конечно, уже передал приглашение через другие руки, но раз мы с вами здесь… послезавтра в четыре часа вечера у меня дома состоится… неофициальная вечеринка в честь закрытия конференции. Вы приглашены. Можете не приходить, если заняты, но, полагаю, вам будет любопытно. С этими словами Алва первым выскользнул из кладовой, и Ричарда вновь обдало тёплым и сладким запахом, который напоминал о древних нар-шадах. В общежитии было полно студентов, особенно дриксов, сдружившихся за время конференции с местными, — они заняли одну из больших комнат внизу, в которых время от времени проводились открытые лекции, и теперь шумели, что-то бурно обсуждая. Большая часть парт, занимавших комнату, была сдвинута к стенам, несколько поставили по центру, окружив стульями. Кто-то сидел на этих стульях, кто-то — прямо на партах, кто-то даже на полу. Наверняка кто-нибудь притащил бутылку спиртного из ближайшего магазина, но пить её пока явно не решились, боясь проверки. Ричард постоял у дверей, прислушиваясь к болтовне, но входить не стал: слишком занят он был сейчас собственными размышлениями, чтобы говорить о чём-то другом. Кого ещё пригласили на эту неофициальную вечеринку? И почему пригласили его?.. Его-то никак нельзя назвать «многообещающей особой»… во всяком случае, по меркам физтеха. Среди дриксов Ричард заметил Руперта. Тот сидел на продавленном диване в стороне от остальных, ни с кем не разговаривал и мрачно таращился в пол. Видимо, до сих пор переживал, что талигойская наука одержала верх над дриксенской. — Дик! — Это был голос Арно. — Дик, иди к нам! И как только он не заметил Арно? Теперь придётся… — Хотя погоди! — раздалось следом. — Стой там! У меня к тебе конфиденциальный разговор! С этими словами Арно уже бежал к Ричарду. — Конфиденциальный? — одно это слово могло вызвать бурю дурных предчувствий, а уж то, что Арно прокричал его на весь зал — тем более. — Да! Слушай, — поравнявшись с Ричардом, Арно понизил голос, — меня тут попросили кое-что передать тебе. Это просто потрясающе! В жизни не угадаешь!.. Но Ричард угадал мгновенно. Алва говорил, что уже передал своё приглашение с кем-то… Создатель, неужели этим «кем-то» стал Арно? — Что передать? — покорно произнёс Ричард. — Твой декан просил передать, — Арно сделал драматическую паузу, которая тянулась вечность, — что ты приглашён на вечеринку послезавтра! В четыре у него дома. Ты знаешь его адрес? — Нет, — пробормотал Ричард, отчаянно надеясь, что никто не слышит их разговора. — Я тебе его напишу, — обрадовался Арно. — А ты, — внутри всё неприятно похолодело, — разве не идёшь? Твои братья… — Я? — Арно фыркнул. — Это для преподавателей вечеринка… ну, для аспирантов ещё, и то не для всех, только для выдающихся. Лионель скорей удавится, чем меня пригласит. Это ж не по правилам. Но Алве дела нет до правил. Я ушам не поверил, когда он мне сказал… Пригласил! Тебя! Алва! Было бы ещё потрясней, если б он тебя лично пригласил! Тогда это точно любовь! Или политический вес, как я и говорил. Откуда только?.. Внезапно выражение лица Арно переменилось, словно под воздействием какой-то новой идеи — теперь оно выражало не изумление пополам с лёгкой завистью, а неясную решимость. И нужно было во что бы то ни стало не позволить ему эту идею высказать вслух. — Арно, я… давай, мы договорим в комнате, а? — второй раз за день Ричард мечтал провалиться сквозь пол. — Или на улице, а? Тут всем слышно… — Хорошо! — не говоря больше ни слова, Арно решительно схватил его под руку и потащил к выходу. Уже на улице он сказал: — Вот что, Дик. Я хочу тебе предложить работу. На один день. Внештатником. Мне нужен репортаж с этой вечеринки. Или хотя бы краткий отчёт. Согласен? Напечатаем под твоим именем… — Ни за что! — Хорошо, под псевдонимом. Соглашайся, Дик! Они стояли под уличным фонарём, и Арно увлечённо дёргал Ричарда за рукав куртки, слегка подпрыгивая от нетерпения. И Ричард вдруг подумал, что, наверное, стоит согласиться. Тогда у него будет уважительная причина пойти на эту вечеринку. И будет, чем заняться на ней. Потому что пойти ему хотелось ужасно — но столь же ужасно он чувствовал себя при одной только мысли, что он окажется на этой вечеринке среди преподавателей, которые будут смотреть на него с высокомерным недоумением и размышлять, что этот студент тут забыл. А так — он пойдёт по делу. И Ричард твёрдо сказал: — Только под псевдонимом. Тогда я напишу тебе краткий отчёт. Или не краткий, как выйдет. — Это же прекрасно! — захлопал в ладоши Арно. — Тогда я тебе не только адрес напишу, но и подробную карту, как проехать и как пройти! — А так бы не написал? — они уже возвращались обратно, подходили к охраннику в дверях. — А так бы ещё поломался, — честно ответил Арно. Охранник пропустил Ричарда, а Арно вручил какой-то большой конверт. — Благодарю, — Арно сунул охраннику монетку и поспешил к ожидавшему на лестнице Ричарду: — Материал для газеты собираю. Не представляешь, как утомительно! Всё бы за помощника отдал! Оказавшись в комнате, Ричард почувствовал, что ужасно устал. Ему хотелось поскорей лечь спать, чтобы хотя бы ненадолго забыть весь сегодняшний день — слишком эмоциональный, слишком странный. Но для начала нужно было положить драгоценную фотографию к листку с записями по делу и вычеркнуть один из пунктов. Ричард приподнял стопку книг, под которыми хранились записи, и замер. Там не было ни листочка! Ни списка дел, ни размышлений! Вообще ничего! Не веря происходящему, Ричард принялся перелистывать книги одну за другой, но и там, конечно, ничего не оказалось. — Арно, — деревенеющим голосом спросил он, — ты не видел… здесь… записей? Они мне… очень нужны. — Записей? — Арно уже разорвал свой пухлый конверт и что-то читал. — Твоих бумажек? Нет. — Точно? Прости, что спрашиваю, но… это очень важно. — Дик, нет! — возмущённо повторил Арно. — Если бы мне захотелось узнать, что ты там пишешь, я бы спросил. — Да, ты бы спросил. — Ричард растерянно сел на пол перед тумбочкой, на которой стояли книги. Куда делись записи? Кто мог их забрать? И зачем? Тут ему вспомнился совет Вальтера Придда. Может, и правда, стоило прекратить расследование?.. Если вот уже кому-то понадобились его записки… Только ведь это — лишнее доказательство, что прекращать нельзя ни в коем случае! — Я тебе, кстати, сейчас вопросы набросаю, — донёсся голос Арно из-за листов, которые он читал. — Какие? — Ричард всполошился, но тут же понял, что Арно не о тех вопросах. — Да ты чего? — Арно удивлённо вынырнул из своих листов. — Вопросы, пункты, на которые ты будешь прежде всего обращать внимания во время работы… на благо общественности послезавтра. Нас такому учат, а Жермон каждую полевую практику нам это вдалбливает. — Жермон… — механически повторил Ричард, всё ещё не в силах оправиться от потрясения. — Да, — Арно соскочил с кровати, оставив листы на покрывале, подошёл к Ричарду и присел рядом на корточки, — Дик, да найдёшь ты свои записи. Кому они нужны, скажи на милость? Мы оба с Жилем с филфака, твои конспекты нас не интересуют. А Жермон руководит летней практикой. Весёлый такой, поговаривают, что он и повоевать успел на границе, в Торке, что он на врага без оружия как-то пошёл — и враг испугался. — Это не конспекты, — проговорил Ричард. — Что? — Арно, кажется, увлёкся мыслью о торкской границе. — Это мой листок с записями, — уточнил Ричард и покачал головой. — Его кто-то украл. Понимаешь? Это по моему делу, Арно. Насчёт работы отца. — По… этому делу? — Арно немедленно нахмурился. — Но кому… — Вот и я думаю. Ключи от комнаты есть у тебя, у меня, у Жиля. И у коменданта общежития. И если Ал… какой-нибудь преподаватель попросил их у коменданта, то уж точно получил. И его не было на закрытии. И… я не видел, откуда он подошёл, когда… — Дик, о чём ты сейчас? Факты складывались один к одному — и от этого было тяжело на душе. Это действительно мог быть Алва! Прийти сюда, быстро забрать записи. Ричард их и не прятал особо. И именно из записей узнать про фотографию… Видимо, в ней нет ничего особенно, раз Алва так легко отдал её. А вот в записях что-то было… вспомнить бы теперь! — Эй, Дик? Ты где бродишь? А, ладно. Думай, о чём хочешь. Арно вернулся к своим записям, а Ричард со вспыхнувшей надеждой посмотрел на закрытое окно. Наверное, если бы Алва побывал здесь, то оставил бы запах своих духов. Ричард перебрался за стол, чтобы доделать задание профессора Ариго, но ещё размышлял об Алве и пропаже записей, когда вернулся Жиль, который обычно приходил гораздо раньше. На лице его было очень странное выражение — словно Жиль точно не знал, как относиться к тому, что с ним произошло. И потому Ричард — чтобы отвлечься от мыслей об Алве — спросил: — Что это с стобой? — А? — Жиль поморгал и быстро сказал: — Гулял. — Это эти девушки, да? — с сочувствием протянул Арно. Ричард внутренне замер, потому что за неосторожным вопросом Арно просто обязана была последовать лавина чувств и переживаний Жиля, но почему-то последовало лишь: — А? Нет. Я… нашёл утешение в стихах. И — давая всем своим видом понять, что продолжения разговора он не желает — Жиль принялся стягивать пальто. Но Ричард всё же решился задать вопрос, который было необходимо задать: — Жиль, ты… случайно не видел моих записей? Они лежали под книгами, там. — Нет, — пробормотал в воротник пальто Жиль. — Не видел я никаких записок. — Они мне очень нужны. — Не видел, — повторил Жиль, — говорю же. Ричард обменялся с Арно недоумёнными взглядами, но расспросы решил не продоложать. Жиль был разговорчивым, и если сейчас на него вдруг напала молчаливость, причина, наверняка, была уважительной. Следующий день был выходным, и Ричард решил воспользоваться возможностью и выписать из книг Шабли всю нужную информацию, а потом эти книги вернуть хозяину. Вышло, конечно, немного не так, как планировалось: Ричард проспал почти до полудня, когда, по планам, он уже должен был бежать на остановку. Но, в конце концов, профессор Шабли сказал приходить в любое время, и явиться часов в семь будет не слишком нагло, утешал себя Ричард, листая старую книгу. По ней он уже карту составил — ещё там, в доме профессора, но теперь на всякий случай он её проверил. Настало время составлять другую карту — по современным книгам. Ричард выкопал из груды своих учебников методичку по составлению натальных карт давно ушедшего на пенсию профессора Ноймаринена и открыл её рядом с новенькой книгой в яркой обложке «Как составлять натальные карты: издание исправленное и дополненное». Ричард вздохнул, мимолётно подумав, что если бы не Алва, он мог бы взять себе тему, например, сравнительной характеристики натальных карт, методической ретроспективы или эволюции в астрологическом прогнозировании. — Ты чего? — спросил вдруг Арно, отвлекаясь от того, что писал всё это время. — Да ерунда, — отмахнулся Ричард, — пиши дальше. — У меня статья про дружбу между факультетами застряла и не пишется, — Арно встал со стула и сладко потянулся, — надо отвлечься! Поговори со мной? — М-м-м, — Ричард, только что расчертил лист для карты и теперь обдумывал вопросы, которые ставили перед ним новейшие методики индивидуального астрологического прогнозирования, — ты не знаешь, случайно, Алва родился в самом Алвасете или где-то в пригороде? Вопрос повис в воздухе. Арно, молча и с меняющимся с удивления на заинтересованность выражением лица, смотрел на Ричарда несколько секунд, а потом сказал: — Ну, ты даёшь, Дик. — Арно! — возмутился Ричард. — Я карту натальную составляю! Научный эксперимент! Сверяю… — Ладно-ладно, — медленно и значительно произнёс Арно, — я на минуту поверю, что вам задают такое. Только вот… почему Алва-то? Составил бы мне или Жилю. Мы оба тут, хоть Жиль и притворяется табуреткой со вчерашнего вечера. — Не задают, — покраснел Ричард, — я сам взялся. А Алва… да просто в голову пришёл… Арно! Прекращай так многозначительно пялиться на меня! На вопрос ответь! — В голову пришёл, говоришь, — хмыкнул Арно, усаживаясь обратно за стол, — в Алвасете он родился, он вообще любит Алвасете: соловьём о нём разливается, как представляется возможность. Бедняга, уезжал бы уже жить туда, так нет, обещание отцу держит… Что тебе там ещё надо знать? Спрашивай быстрее, а то у меня вдохновение! Ричард покачал головой, подавив в себе желание поподробней расспросить об Алве и его обещании. — Спасибо, — твёрдо сказал он и углубился в составление карты. В конце концов, всю дополнительную информацию можно будет узнать у звёзд. К Шабли Ричард пошёл ближе к вечеру. Быстро прошёл по набережной, где по-прежнему дул ветер, хоть и не такой сильный, как в тот день с Алвой, позвонил в дверь и уже сидя в гостиной профессора с чашкой чая, всё старался отвязаться от воспоминаний о своём первом визите сюда. Отвлёк его вопрос профессора: — Как вам книги? Помогли? — Что? — не сразу понял Ричард, но тут же спохватился: — А, да, профессор Шабли, я провёл небольшой эксперимент, сравнил карты, составленные по старому и новому методам. — Наука прошла большой путь, не так ли? — просиял профессор. — О, да! Огромный! Это потрясающе, насколько точнее стали данные, я смог узнать едва ли не детские болезни про… — чтобы скрыть запылавшее лицо, Ричард отвернулся, делая вид, что ему срочно понадобилось поставить кружку на стол, и вытащил из сумки методичку профессора Ноймаринена: — Особенно здесь! Вы и так знаете, конечно, но для меня это стало открытием! — Именно этот аспект принёс профессору Ноймаринену известность, — кивнул профессор Шабли, — А нам позволил увидеть путь. Это же пункт о звезде, да? — Да-да, — согласился Ричард. Дело было именно в Утренней и Вечерней звёздах и удивительном открытии Рудольфа Ноймаринена, сделанном каких-то двадцать лет назад, что они своим положением могут влиять на показатели Фульгата при их схождении и на показатели остальных звёзд — при расхождении. — Вы понимаете, я ещё и должен писать работу по этим звёздам, и ведь толком ничего не знал о законе Ноймаринена. Знал, что он существует, но… Профессор молча кивнул, и Ричард поторопился сменить тему, поняв, что умудрился признаться преподавателю в незнании очевидных вещей: — Я, знаете, недавно хорошо понял отца. — В каком смысле, Ричард? — Шабли так внимательно посмотрел на него, что Ричард смутился. — Ну… в самом общем… — он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и продолжил: — Понимаете, у меня пропали записи! И, судя по всему, их украли, я не могу их потерять, они лежали на одном месте! — Как нехорошо! — покачал головой Шабли. — И важные записи? Неужели результаты вашей научной работы? — О нет! — отмахнулся Ричард. — Всего лишь… кое-какие планы… но всё равно… — Конечно, я понимаю, как это неприятно. — Я боюсь, что это кто-то, кого я знаю… — Ричард замялся, но решил уточнить: — Кто-то из моей комнаты. Может, и нет, но тогда ещё хуже. Ключи есть у коменданта. Их мог попросить любой преподаватель, понимаете? Или вообще кто угодно. Это… мерзкое ощущение… перестаёшь доверять поневоле. — Да, Ричард, я понимаю. Но, возможно, вы действительно потеряли эти записи. Всё-таки конференция, да и другие дела. И чтобы не сболтнуть ещё лишнего, он сказал: — Да, может быть. Я ещё поищу.