Шитый алой нитью.

      — Что вы тут делаете, мистер Сатклифф? — опалило висок жнеца горячее дыхание восставшего из гроба.       — Я... просто... хотел, — забывая слова и суть своего задания, мычал Грелль.       — Не думал, что Боги смерти так ранимы и пугливы, хи-хи-хи, — заметил, улыбаясь Гробовщик, застав молодого человека врасплох.       — Вовсе нет! — поднимаясь во весь рост и высвобождая руку, возмутился он. — Просто... вот список, который просил передать Уилл! — вдруг вспомнил Сатклифф, ткнув бумагами в грудь владельца лавки.       — Премного благодарен, мой яркий друг, хи-хи-хи, — не унимался продавец уникальных товаров.       — И вам со скуки тут не помереть! — захлопывая дверь, кинул на прощанье Грелль, задержавшись на пару секунд у зеркала, чтоб поправить копну волос и яркую оправу очков.       "Нервы ни к черту, и внешность ни к смерти!" — вне себя от злости подумал Алый жнец. — "И что он себе возомнил! В жизни к гробу не подойду больше, если конечно не окажется, что в нем спит Легендарный жнец", — понеслись мысли в пляс отходчивого Бога смерти, быстро перестраиваясь на новую романтическую волну.       Легко преодолев земное притяжение силой любви или просто благодаря своим необычным возможностям, что были с рождения у всех жнецов, Сатклифф порхнул на здание крыши напротив. Там он открыл то божественное изображение, что уже год не давало ему покоя.       "И близко не лежал, не стоял и вообще не похож", — разочарованно думал он, замечая, что дверь погребальной лавки открылась и оттуда выскользнула темная фигура.       — Ага, — не открывая рта выдохнул он, направляясь следом, сгорая зажженной спичкой от любопытства.       Гробовщик прошел безлюдные улицы, миновал небольшой парк, свернув на близлежащее кладбище. Там он сел возле могилы с большим мраморным памятником молодой девушке.       "Мертвых и гробов ему мало на работе, так он еще и по ночам на кладбище ходит. Псих!" — недовольно подумал Алый, оставляя жалкое существо наедине с ночной прохладой, призраками и безмолвными телами в земле.       Резкий звук заставил его обернуться, темная стройная фигура неожиданно пронеслась мимо, сверкнув серебряным и тонким, как нить, лезвием и исчезла в ночи. Разглядеть, что это, Сатклифф не успел, но когда обернулся, то увидел, что возле могилы уже никого не было.       "Да быть того не может!" — решил он, направляясь прочь от мрачного места, совсем не сочетавшегося с его характером и внешностью.

***

      "Двадцать, всего двадцать душ и Уилл мне скажет, кто этот Легендарный жнец на самом деле! И хватит уже думать и гадать!" — стоя в саду и ожидая свою очередную жертву, размышлял Грелль весенним утром. — "А может, действительно, погадать?" — решил он, срывая цветок маргаритки и нервно дергая ей каждый лепесток со словами: "Он, не он, он, не он..."       Пожилая женщина прошла мимо "своей смерти", которая еле успела спохватится и взвести свою яркую косу смерти, чтоб извлечь пленку жизни несчастной, умершей от сердечного приступа.       "Чуть не пропустил!" — чертыхнулся Алый, бережно записывая свою очередную жертву в журнал и обводя красным сердечком цифру 19.       Красные сердечки к ночи дошли до цифры 2, что очень огорчало Грелля, ведь оставалось совсем чуть-чуть, а день подошел к концу. К тому же в департаменте Ти Спирса уже не будет, чтоб задать свой душераздирающий вопрос.       "Нужно еще найти пару недостающих пленок, чтоб завтра утром узнать все у Уилла", — решил он, понимая, что жизнь сурова, а смерть беспощадна, поэтому подойдут любые первые встречные души.       После жертвы под номером 18, Сатклифф оказался в районе местного кладбища, где желающих пойти на ночное свидание со смертью не оказалось, но разве что во второй раз. Поэтому он пошел к выходу, надеясь встретить несчастных на темных улицах Лондона.       Возле ворот на кладбище он заметил знакомую фигуру на лавке, неподалеку от того самого памятника молодой девушке.       "Подойти или пройти мимо", — не мог принять решение Сатклифф, вновь встав перед сложным выбором, второй раз за день.       Звучно выдохнув, он тихо подошел к Гробовщику, став за его спиной, так, что тот даже не обернулся.       "Не заметил?" — подумал Грелль, — "Сейчас я его проучу!"       Достаточно резко, чтоб напугать до смерти, он коснулся сразу двумя руками плеч, сидящего перед ним мужчины. Только вот история повторилась вновь, и нежная, почти женская, ладонь опять оказалась в руке этого странного, но притягательного существа.       Гробовщик встал и обернулся к жнецу, упираясь ногой о лавку.       — Живой на кладбище, а не дышит, как труп, — хихикнул он, не выпуская из рук теплого трофея с пятью тоненькими пальчиками.       — Мне не обязательно дышать, Вы знаете, — недовольно пробурчал Алый.       — Работаете внеурочно? Похвально, — расплылся в белоснежной улыбке Гробовщик.       — Можно и так сказать! И вообще, пустите мою... — не успел договорить Сатклифф и выдернуть свою ладонь из рук Гробовщика, как сильный порыв ветра ударил волной о лицо фигуры в черном, открывая из-под серебристой челки очертания пронзительных зеленых глаз, скрытых длинными ресницами.       От смущения или от неожиданности взгляд Грелля метнулся вниз, замечая стройную ногу, которая уперлась о сиденье лавки, от чего он просто пришел в замешательство.       — Что ж, прощайте! — проговорил Гробовщик, опалив горячим дыханием тонкую кисть Сатклиффа напоследок.       — До... свидания, — запинаясь пролепетал он и направился к выходу.       Пришел в себя Алый, когда ворота кладбища были далеко позади, прекрасно понимая, что собирать в таком состоянии пленки жизни он уже не сможет. И какое-то странное чувство поселилось в его шелковом красном сердце: как будто иголку за иголкой втыкали ему туда белые руки с длинными черными ногтями...