Странно, как много можно знать о человеке
и в то же время не знать ничего.
И надеяться, что когда-нибудь доберешься до сути.
© Лорен Оливер.
Слишком резко меня выдернуло из воспоминаний, от пестрых красок шатра голова закружилась и я, обхватив свободной рукой живот, практически согнулась пополам, подавляя рвотные рефлексы. Перед глазами все еще стоял окровавленный зал и молодой лорд, отчаянно сжимающий мертвое тело матери. Вот какова была цена Кая за вечную жизнь, за один вечер он потерял все, чем дорожил. На глазах навернулись слезы, это та правда, знать о которой мне не хотелось. Кай все же умел любить, но не так как нормальные люди, его любовь отличалась, он отдавался ей без остатка, посвящая всего себя и боготворя источник чувств. Я нашла в себе силы поднять голову, моргая, словно слепой котенок оглядела помещение. Алета крепко сжимала мою руку и, с нескрываемым ужасом, смотрела куда-то в сторону, осторожно, стараясь не провоцировать организм на очередную встряску, я проследила за ее взглядом. На полу, сгорбившись, обняв свои колени сидел Кай. Черные волосы безжизненно свисали, прикрывая лицо и не позволяя мне заглянуть в его глаза, были видны лишь губы, которые шептали так тихо, что ни я, ни гадалка не могли разобрать слов. — Кай? Мужчина приподнимает голову, потемневший пустой взгляд устремлен куда-то сквозь меня и стены шатра. — Кай! В его глазах нет больше жизни, лишь тьма, та, что страшнее холода, та, от которой не спастись. — Кай? Он смотрит словно затравленный зверь, и все вокруг теряет краски, теряет значимость. — Кай! Хочется дотронуться до него, но он так далеко, дальше звезд, дальше неба, и, кажется, рискни я протянуть руку, он растворится, словно его и не было. — Кай? Он молчит, пустой, одинокий, подавленный. — Кай! Алета испуганно отползает в сторону и что-то кричит мне, но я не улавливаю ее слов, я смотрю на него и не верю, не узнаю того наглого паршивца. — Кай? И становиться страшно, тоскливо, больно. Как я посмела заставить пережить его это вновь? Кто я такая, чтобы оставлять его теперь одного? В его аду. В его грехах. Само собой мое тело подается вперед, касается мраморно — ледяной кожи, он не реагирует. Пустота. Его словно нет. — Кай. Руки обвивают его талию, на глазах стоят слезы. Ответь же мне! Прошу! Ответь! Прости меня! Хочется разделить его боль, а то и забрать всю, лишь бы он больше не видел всего этого, лишь бы снова не переживал того, что было, лишь бы этот холод покинул небесно — голубые глаза, и само собой с губ слетает имя. Проклятое. Ненавистное мной ЕГО имя. — Захария? Он шевельнулся, опустил глаза, темная дымка медленно стала исчезать из его глаз, это имя словно послужило рычагом, где-то за спиной возиться Алета, я не слышу ее, не хочу думать о ней, сейчас важен лишь мой Кай. Или мой Захария? — Нет. — пальцы бережно обводят контур моей скулы, на губах появляется едва заметная ухмылка, еще далекая до той, фирменной, насмешливой, но уже не пустая. — Его нет. — Я думала, ты… Его палец касается моих губ в жесте, просящим молчать. — Он мертв. Давно мертв. — вампир прижимает меня к себе и зарывается носом в волосы, делая глубокий, бесполезный, но, видимо, необходимый для него вздох. — Он умер на собственной свадьбе, его уничтожил зверь, поселившийся в нём. Зверь, которого позже прозвали Неистовым. — немного отодвинувшись и заглянув мне в глаза.— Зверь, которого ты называешь Каем. — Твои игры, Неистовый, переходят всякие границы! — мы оба резко повернулись, Алета была в ярости, по кончикам ее волос словно пробегали электрические разряды. Кай осторожно встал, встряхнул головой, потер переносицу. — Брось, Ал, ты ведь предвидела это, ты знала, что я приду к тебе и знала зачем. — Проваливайте отсюда! Оба! — Да будет на то твоя воля. — Кай немного оскалился, его глаза уже почти прояснились, рука легла на мое плечо, заставляя сердце биться чаще. И я бы, возможно, отпихнула вампира, прокляла бы, наорала, если бы не уловила едва ощутимую дрожь на кончиках его пальцев, что проникала в каждую клеточку моего тела, отзываясь болью и волнением. — Ты будешь полной дурой, Вендетта, если снова полностью ему доверишься! — Венди! — на автомате поправила гадалку, ощущая, как вампир крепче прижимает меня к себе. А затем хлопок, чувство невесомости и тошноты, момент, и стены шатра преобразились в интерьер моей квартиры. — Не думай, что я буду доверять тебе, Кай. — отхожу от мужчины, с опаской следя за каждым его движением. — Я прошу о помощи, а не о доверии, лисенок. — равнодушно отзывает кременианец, пряча, кажется все еще дрожащие руки в карманы джинс. — И сейчас мне нужен твой ответ. Я стояла всего в нескольких сантиметрах от него, а, казалось, между нами пропасть, и весь мой мир разрывался на две равные и одинаково ненавистные мне половины, одна из которых, жалобно скулила, тянула за рукав и бормотала «Забудь, прости, он изменится, доверься, помоги, ты нужна ему!». Вторая же, по всей видимости имеющая доступ к еще не отключившемуся мозгу, пинала со всей дури, трясла и вопила «Пошли его к черту! Вспомни, как он поступил!» И вроде та, агрессивная часть, была куда более правильной, но вопреки ору, от которого закладывало уши, я, упрямо вздернув подбородок, нашла в себе силы ответить: — Я помогу тебе, сделаю все, как ты скажешь, но после ты исчезнешь. Исчезнешь навсегда, слышишь, Кай? После этого дела я не хочу тебя видеть! Это будет наша точка, на этом закончится наша история. Вампир ничего не ответил, лишь едва заметно улыбнулся и исчез из моей квартиры, а я поняла, что не могу даже двинуться с места и просто сползла на пол, закопавшись пальцами в волосы. Все, что произошло сегодня не укладывалось в моей голове, и теперь меня официально можно было назвать сумасшедшей. И я знаю, это не нормально сходить с ума по тому, кто оказался последней сволочью, кто играет и манипулирует, чья жизнь полна дерьма, но ничего не могу поделать. Он убил всех, кто был ему дорог, пусть не нарочно, пусть поддавшись жажде, но убил. Он стал монстром, пусть не по своей воле, но стал. Разве можно полюбить такого? Сломанного, неправильного героя какой-то темной сказки с явно плохим концом? И под собственные всхлипы, бестолково раскачиваясь из стороны в сторону, все глубже погружаясь в собственное отчаянье признаю — можно. Более того, я пойду на все, чтобы спасти его, я не позволю Каю пожертвовать ради меня жизнью.Даже если это будет значить навсегда отказаться от него.***
Оставшееся время до аукциона у меня прошли едва ли не в военном режиме, ежедневные тренировки, изматывали до такого состояния, что я, заваливаясь в квартиру, просто падала на кровать. Кременианцы возобновили свои дежурства, однако, практически ни с кем из них я не разговаривала, даже Ранди кажется, приуныл, из его вечно мерцающих глаз пропал прежний задор, он всем своим видом показывал, что не одобряет план Кая. Вот и сейчас, сидя на кушетке, подальше от расположившегося на диване вампира, оборотень, поджав губы, рассматривал подобранное нахалом платье. Конечно же, оно было весьма откровенным, хотя, если сравнивать с предыдущими и не учитывать огромный разрез по всей длине, почти монашечьим. — Я все еще считаю это плохой идеей! — Ран поерзал на диване, опуская глаза в пол. — Остынь, песик, тебе все ровно ничего не перепадет, — провоцирующее ухмыляется Кай, — твои мерцающие золотом глазки весьма красноречиво говорят о том, что ты в действительности думаешь о прикидке моей зверюшки. — Я не твоя зверюшка! — мгновенная реакция, сжатые кулаки и равнодушная полуулыбка от кременианца в ответ. — Нам следует поторопиться, я оповестил Микаэля, что мы прибудем к вечеру. — В смысле оповестил?! — почти хором с Ранди. — В прямом, мы, в отличии от некоторых, весьма цивилизованы, и о своих визит предпочитаем предупреждать. — закатив глаза, констатировала Кай. — Интересно с каких пор. — не дерзить не выходит, от злости не спрятаться, а альтер — эго сидит прямо напротив гаденыша и внимательно изучает его лицо, удивляясь, как можно так тщательно прятать чувства, жаль вампир не слышит того, как оно вымаливает у него парочку уроков. И, признаться, я бы с уверенностью заявила, что показанное им было ложью, если бы не видела ту жуткую, поглощающую пустоту в его глазах, и дрожащие руки, которые, кажется, с долей отчаянье прижимали меня к груди. — Ладно, довольно красоваться! — вампир резко поднялся с дивана. — Иначе псина тебе весь пол слюной закапает. — Ээээй! — мгновенно возмутился Ранди, но, поймав коронный ледяной взгляд Кая, тут же заткнулся. Бесцеремонно схватив меня за локоть и отсалютировав оборотню рукой, Кай перенес нас в пока что непонятно куда. — Так, и что это за место? — я невольно поежилась и потерла глаза, ибо рассмотреть что-либо на расстоянии вытянутой руки было практически невозможно. — Твинбрук, юг США, — спокойно проинформировал вампир, — идем, замерзнешь. — Не самое приветливое место. — Зато оптимальное, Твинбурк славиться своими туманами, они тут почти всегда, это удобно для вампиров, солнца практически не видно и неофиты спят меньше. — Кременианец ухмыльнулся и направился куда-то по дороге. — Поэтому, аукционы чаще всего и проводят тут. Вскоре сквозь туман я сумела уловить силуэт весьма современного и красивого особняка, который выглядел жутковато среди тоскливого и невзрачного пейзажа. Вампир остановился слишком резко, не успев вовремя затормозить, я неуклюже вписалась в статную спину и уже почти на автомате выплюнула парочку нецензурных слов. — Прежде, чем мы войдем… — Кай немного повернул голову и посмотрел на меня из-за плеча, от чего внутри все мгновенно перевернулось, заставляя зубы сжаться сильнее. — Не лезь на рожон, лисенок, твоя роль — наживка, соответствуй. — Когда ты так говоришь, у меня возникает ощущение, что ты не уверен в собственных силах. — с трудом, но все же удерживаю его взгляд и он, кажется, подмечает это, вознаграждая меня своей коронной едва заметной полуулыбкой. — В себе, пушистик, я уверен, но ты должна понимать, — кременианец немного наклонился надо мной, — я привык работать один и заботиться лишь о себе, ты можешь стать помехой. — Окей! Окей! — я подняла руки в жесте «сдаюсь». — Буду ниже травы, тише воды. — С трудом верится, поэтому, — Кай как-то странно вздохнул, — закрой глаза. — Еще чего! — я мгновенно ощетинилась, смотря на мужчину снизу вверх. — Видимо, ты не понял, я тебе не дове… — Закрой глаза, лисенок! — повышает тон вампир, и его глаза вмиг наливаются зеленью. И от чего-то я сжимаюсь, как маленькая, и выполняю просьбу. Нет, не просьбу, приказ. Веки сами по себе тяжелеют, и тьма поглощает пространство вокруг. Внезапно ощущаю на груди что-то холодное, но глаза открыть не выходит. С каких пор он обладает такой властью надо мной? — Это поможет тебе. — раздается шепот прямо над ухом, я резка оборачиваюсь и осознаю, что странная тяжесть прошла и мои широко распахнутые фиолетовые глаза отражаются в его — голубых. Рука скользит туда, где ощущался холод, нащупывая тонкую цепочку и весящий на ней крестик. — Чистое освещенное серебро, достаточно редкая вещица, так что постарайся не потерять, один край крестика заострен, убить им ты не сможешь, но парализовать вампира на несколько секунд — вполне. — С-спасибо. — растеряно хлопаю глазами. — Сделай лицо повеселее, пушистик, — взлохматив челку, ухмыляется кременианец, — мы не на похороны идем, по крайне мере, пока. Подхватив мою руку, мужчина потащил меня к двери особняка, чем ближе мы подходили, тем более нервозно я себя чувствовала, страх, удобно устроившись на моих плечах, не только создавал тяжесть, но и мерзко нашёптывал, что-то из разряда того, что добром это не кончится. Буквально за секунду до того, как пальцы Кая коснулись небольшой кнопки звонка, дверь распахнулась и перед нами возникло, пожалуй, самое странно существо из всех, что я когда-либо видела. Мальчишка лет семнадцати с ярко-зеленой шевелюрой и темно-серыми глазами широко улыбнулся. Я бы назвала эту улыбку дружелюбной, если бы не слегка заострившиеся клыки, торчащие из-под верхней губы, создающие впечатление оскала. На странной персоне был плотно запахнутый леопардовый халат и через чур облегающие, скорей всего кожаные, штаны. — Неистовый! — еще подростковый, видимо только начавший ломаться голосок неприятно резанул по барабанным перепонкам. — Я уж думал, ты передумал! — Микаэль, — Кай изящно поклонился, прожигая парня ледяным взглядом, — рад видеть тебя в добром здравии. — Ох, друг мой, — слишком наигранная улыбка, — у вампиров не бывает плохого здравия. — Вы Микаэль?! — моему изумлению не было придела, наш главный враг — малолетний фрик?! — Да, милашка, — мальчишка сделал шаг в сторону, освобождая проход, — и я несказанно рад видеть в своем доме столь очаровательное создание. Стоило нам с Каем перешагнуть порог, как моя рука оказалась схваченной вампиром, слегка наклонившись, он поднес мои пальцы ко рту и коснулся губами, от чего по спине пробежали неприятные мурашки, и я едва сдержала порыв с отвращением отшатнуться. — Ты невероятно красивая, дорогая моя, могу я узнать твое имя? — ворковал хозяин дома. — Венди. — мне все же удалось высвободить руку и при этом почтительно улыбнуться. — Фе, — Микаэль скорчил гримасу, — это мы явно исправим. — Вынужден напомнить, — подал голос Кай, — на данный момент ее хозяин я. — Надолго ли? — противно улыбнулся Бессмертный, жестом приглашая нас в гостиную. — Не наглей, она весьма интересный экземпляр, а ты не самая богатая личность. — мгновенно среагировал темноволосый вампир, практически зеркально отражая полуулыбку полуоскал хозяина дома. Я же была вынуждена прикусывать щеку изнутри, чтобы не ляпнуть чего лишнего и не испортить весь наш план. Великолепнейшая гостиная на пару секунд лишает дара речи, огромная люстра с тоненькими хрустальными пластинами, искажая свет, создает изумительную, противоречащую туманному и тусклому городу, атмосферу. Микаэль, заметив мою реакцию, широко улыбнулся и, как бы невзначай проведя ледяными пальцами по спине, указал на диван, которой нам пришлось тут же занять. — Ты так и не сказал почему решил продать ее. — задумчиво постучав пальцем по подбородку, ухмыльнулся Бессмертный. — Надоела, — ледяная улыбка Кая пробирает до костей, едва удается сдержаться и не поежиться, — одно и тоже при частом использовании со временем начинает утомлять и раздражать, я взял от нее все, что могло бы меня заинтересовать, теперь же, она мне без надобности. — Сир! — одна из дверей распахнулась, и в комнату буквально ввалился мужчина с темно — русыми волосами и отчего-то знакомыми чертами лица. Запнувшись о ножку стоящего на его пути кресла, мужчина неуклюже рухнул на пол прямо возле моих колен. Слишком медленно вновь прибывший поднимает голову, замирает, удивленно моргает, серые глаза приобретают зеленый оттенок, он все так же у моих колен и, наконец, приходит узнавание. — Венди? — нерешительный шепот и испуганный взгляд в сторону Кая. — Рановато твои детишки стали лезть между ног к моей зверушке. — клыки темноволосого вампира заострились, казалось, еще немного, и он зарычит. — Аден! — стараясь игнорировать даже для меня ощутимую угрожающую ауру Кая, натягиваю на пересохшие губы улыбку. — Не думала, что мы снова когда-нибудь встретимся! — Оууу, как интересно, — Бессмертный, как бы невзначай, придвигается ближе, заставляя меня ощущать липкий и неприятный страх. — Вы знакомы? — Встречались один раз, — Аден наконец поднялся с колен и смущено отряхнулся, — в клубе, я отдыхал с друзьями. — Она была одна? — Микаэль подался вперед, противно улыбаясь, явно полагая, что сейчас раскроется по меньше мере тайна вселенной. — С Неистовым. — удивлено моргнув, вампир перевел взгляд на Кая. — Он отлучался куда-то, вот мы и решили скрасить ее одиночество. Бессмертный разочаровано выдохнул, откидываясь на спинку дивана. — Обломись, пиявка, — хихикает альтер — эго, — у нас все схвачено! — Спасибо, Аден, а теперь оставь нас. Мужчина вздрогнул, поклонился, еще раз посмотрел на меня и быстро просеменил из комнаты, осторожно обогнув злополучное кресло. — Я хочу попробовать ее, — ухмыляется хозяин дома, как только знакомый мне вампир оказывается за пределами комнаты. — Купи и попробуешь. — холодно отзывается Кай. — А вдруг ее кровь невкусная?! — словно маленький ребенок закапризничал бессмертный. — Где гарантия того, что столь редкое заболевание не сделало ее кровь токсичной? — Я гарантия, — в голубых глазах начинают плясать зеленые огоньки, показывая явное раздражение, — клянусь перед ликом Кремено, ее кровь превосходна на вкус. — Это возглавит топ самых странных комплиментов в твою сторону, Бэйт! — встревает альтер — это глупо похихикивая. Вампиры продолжают что-то обсуждать, изредка бросая на меня взгляды, и от этих, казалось бы ничего незначащих переглядок, становилось тошно и мерзко. Хотелось стянуть с себя кожу и избавиться от нее, лишь бы не помнить переливающиеся зеленым глаза, не ощущать себя гребаной безделушкой на распродаже. — Ты устала, моя дорогая? — от слащавости в голосе Микаэла возникает желание блевануть прямо на явно дорогущей ковер, но черт-с два, сегодня я в роли леди. — Немного. — невинно похлопывая через чур сильно накрашенными ресницами, пытаюсь воссоздать подобие милой улыбки. — Позор мне! — театрально вздохнув, Бессмертный поднялся с дивана и, немного наклонившись, протянул руку. — Позволь мне проводить тебя в твою временную комнату и восстановить репутацию хорошего и гостеприимного хозяина. Почти рефлекторно поворачиваюсь к Каю, он сдержанно кивает, кривит губы, явно пряча улыбку, прекрасно понимая, на сколько отвратительно мне общество мальчишки — фрика. Я припомню тебе это, пиявка! Улыбка все же сорвалась с его губ, играя роль своеобразного отчета о доставке моего сообщения. — Не сочти за грубость, — Кай слегка наклоняет голову вбок, — я хочу лично за этим проследить и убедиться, что она в безопасности. — Конечно, мой дорогой друг. — сквозь зубы почти шипит Бессмертный и нагло, почти по-хозяйски, перехватив мою руку, тянет на себя, вынуждая подняться с дивана и оказаться слишком близко к еще, можно сказать, подростковому телу. — Боже, мне нравятся твои духи, милашка, я хочу, чтобы ты воспользовалась ими в нашу первую ночь. — мурлычет Микаэль на ухо, а меня передёргивает от отвращения и неприятного предчувствия. Всю дорогу до своей комнаты, дабы хоть как-то отвлечься от мерзких холодных пальцев, сжимающих мою руку, я осматривала декор. Признаться, дом мальчишки — фрика был весьма впечатляющим. Микаэль толкнул одну из дверей, и мы оказались в небольшой скромной, без всяких излишеств спальне. — Не стесняйся, дорогая, располагайся, этот этаж полностью предназначен для людей. — Оставь нас на пару минут, Бессмертный, пожалуйста. Хозяин дома снова скривил недовольную рожу, но из комнаты вышел, в ту же секунду в голове раздался настойчивый голос Кая: — Возьми клинок и спрячь его так, чтобы иметь к нему быстрый доступ в случае необходимости. — Кай? — Микаэль что-то задумал, я должен быть уверен, что ты сможешь постоять за себя. Руки против воли скользят к вампиру, ладони ложатся поверх немного впалых щек, непонимающие голубые глаза слегка прищуриваются, а я отвечаю, все так же мысленно: — Я буду в порядке, а, если что, ты успеешь меня спасти, иначе мой дух будет следовать за тобой всю твою жизнь и портить ее всеми известным и неизвестными способами. Уголки его губ слегка приподнялись, создавая очаровательную, возможно, даже практически искрению и от этого абсолютно обезоруживающую мальчишечью улыбку. Воспользовавшись секундным замешательством, вампир перехватывает мою руку и почти нежно касается холодным губами запястья, замирает, наверняка уловив сбившийся пульс и, поймав мой взгляд, шепчет: — Осторожнее, пушистик, ты можешь начать мне нравиться. Слова мгновенно отрезвляют, резко вырываю руку и делаю пару шагов в сторону. — Гениально говорить подобное, после того как мы переспали! — Секс ничего не значит, — зачем-то вздыхает вампир, — это лишь удовлетворение физических потребностей, он не имеет ничего общего с чувствами. — Это ты не имеешь ничего общего с чувствами! — слишком громко и непродуманно, дверь в комнату тут же раскрывается, и в проеме появляется вампир с зелеными волосами. — Простите, что помешал, — Микаэль даже не пытается скрыть улыбку и явное удовлетворение от нашей ссоры, — но я начинаю скучать, а нам еще так много нужно обсудить. Кай фыркнул и молча направился вон из комнаты, замерев лишь на мгновение, и в голове раздался усталый голос: — Я не шутил на счет кинжала. Стоило кременианцам уйти, как я, последовав совету Кая, спрятала оружие в небольшую прикроватную тумбу, а после отправилась в пристроенный к комнате душ, намереваясь как можно быстрее смыть с себя невидимые следы, оставшиеся от прикосновений вампиров. Мягкий халат приятно ложится на кожу, температура в комнате кажется идеальной, бухнувшись поперек кровать, я прикрыла глаза. Вот бы пролежать так всю жизнь. Не думая ни о чем. Накрывшую меня сонную дымку удалось уловить лишь после осторожного стука в дверь. Мгновенная реакция, готовность к бою, но по ту сторону двери раздается знакомый голос: — Венди, я могу войти? Я принес ужин. — Да, конечно. — быстро привожу себя в порядок, на сколько это возможно. — Я разбудил тебя? Прости. — Аден смущенно улыбается, ставит поднос с едой на небольшой столик и подходит ко мне. — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно. — непонимающе изучаю лицо кременианца. — Я… Знаешь, я почти стал мастером. — вампир садится на край кровати и улыбается, так непривычно искренне, не пытаясь спрятать доброжелательность за ухмылкой. — Поздравляю, и какая у тебя сила? — Я ощущаю человеческие чувства, — в серых глазах появляются заговорческие искры, — и сегодня, когда я вошел в комнату, то ощутил весьма теплые чувства к Неистовому. Учитывая, что я натурал, они явно принадлежали не мне, а Микаэль большой симпатии к нему не испытывает. — О, Серьёзно? Проваливай отсюда, Аден, если ты не заметил, Кай собирается меня продать! — сложив руки на груди, я всеми силами пытаюсь вызвать в себе злость, вампир, ощущающий чувства — это серьезная проблема. — Боюсь, на данный момент, он возглавляет топ самых нежелательных тем. — Как так получилось? — вампир немного хмурит брови. — Никак не могу понять, что в нем девушки находят. — И не поймешь. — поджимаю губы — Ты злишься на него? Злюсь? О, нет, совсем нет, я ненавижу его ровно так же сильно как и люблю, я хочу видеть, как кривятся его губы от боли, я хочу стать причиной этой боли, раз за разом наносить удары, утопая в ненормальном удовольствии. Но во мне нет злости, совсем, просто это суть наших с ним отношений, порой, кажется, мы играем в игру кто кого сильнее ударит, и каждый раз я проигрываю, зачем-то продолжая бороться. — Мазохистка! - фыркает альтер — эго, демонстративно закатывая глаза. Рука Адена осторожно ложится мне на плечо и слегка сжимает его. — Тебе нравится быть использованной? Нравится тот факт, что он творит, что хочет, наплевав на твое мнение? — Чего тебе надо? — не скрывая усталости и горечи. — Ты нравишься мне, Венди, — холодная ладонь тянется к моим волосам, так осторожно и ненавязчиво скользит по рыжим прядям, — в том смысле, что ты хороший человек, и я хочу помочь тебе. — Озвучивая то, что и так всем понятно? — Я… — Аден замялся. — Микаэль хочет предложить тебе сделку, способ отомстить Неистовому и утереть ему нос. Тебе просто нужно сказать, что ты хочешь остаться тут, и мой сир защитит тебя, он не позволит Неистовому даже приблизиться к тебе. Просто дай своё согласие, и ты будешь принадлежать Микаэлю, он обеспечит тебя всем, что ты захочешь, выполнит любую прихоть, а взамен ты всего лишь… — вампир запнулся, неуверенно отводя глаза. — Взамен я стану его шлюхой? — Не надо так категорично, — кременианец покачал головой, — Микаэль будет обходиться с тобой всяко лучше, чем Неистовый. — Откуда, черт побери, ты можешь знать, как он ко мне относился?! — зло отпихиваю руку мужчины, идиот, ты понятия не имеешь, что между нами было! Пусть Кай и ведет себя как мразь, но…но… — Боже, неужели ты так сильно на него запала? — Аден тяжело вздыхает. — Я не хотел тебя обидеть, правда, просто это было бы выгодно нам всем. — Какой бы сволочью он не был, я не предам его, прости. — обнимаю себя руками и дрожу непонятно из-за чего, глупая ситуация, слишком сильно эта ложь стала походить на правду. — Хотя бы в память о том, что было между нами, пусть деньги, которые он за меня получит, станут моим прощальным подарком. — Ты очень милая и добрая, редко встретишь таких искренних людей, Неистовый не понимает, как ему повезло. Мягкая улыбка Адена как-то неправильно согревает, и мне становится совсем неловко. — Отдыхай, Венди Бэйт, я очень надеюсь, что это не последний твой день тут. Последний.***
Страшно. Мне должно быть страшно Все в огне, но мне так холодно. Это неправильно, нужно бежать, иначе я сгорю, как и все вокруг, но яркое пламя, попадая на кожу, танцует в никому непонятном ритме, оставляя на коже следы обморожения. Лед касается губ, разгоняя по коже что-то темные, подобно яду отравляет кровь и становится невыносимо мерзко, во рту остается незнакомый привкус виски и колы. — Приди в себя, милашка, — раздается над головой пискляво-скрипучий голос, — мне по душе живые любовницы. Резко распахиваю глаза и почти врезаюсь в нависающего надо мной мальчишку с зелеными волосами. — Микаэль?! — хозяин квартиры широко улыбнулся, сверкнув заострившимися клыкам, все, что было одето на фрике — это, непонятно как держащиеся на узких бедрах, кожаные штаны. — Какого хрена ты тут делаешь?! — попытка скинуть Бессмертного не увенчалась успехом, мальчишка был куда сильнее, чем казалось. — Где Кай?! — Он немного занят, — мерзкая усмешка, — вряд ли Неистовому удастся пережить эту ночь. — мальчишка — фрик сдул упавшую на глаза челку. — Ты мне лучше вот что скажи, почему ты отвергла мое предложение? Оно же было выгодным, ты могла отыграться на нем, но вместо этого предпочла верность. — Слезь с меня! — я предприняла попытку выкарабкаться, но Микаэль сильнее сжал бедра, тем самым частично меня обездвижив. — Не торопись, милашка, успеешь еще побыть сверху. Вампир наклоняется, и тихонько дует на кожу в районе шеи, отчего та покрывается ледяными мурашками. Неправильная. Испорченная. Сломанная. Ледяные губы скользят по пульсирующей вене, опускаясь к ключице, тонкие мальчишечьи пальцы подцепляют пояс халата, медленно стягивают ткань с плеч. Не могу пошевелиться. Тело словно окаменело, как-будто со стороны наблюдаю за тем, как мерзкий кременианец вырисовывает на коже узоры холодным языком. Кай не выживет. Слова эхом отзывались в голове. Ложь! Он выкарабкается! Это же Кай. Он не сдастся! И я не должна! Тяжело вздохнув, начинаю шептать: — Отче наш, иже еси на небеси. Микаэль удивлено приподнимает голову, прекращая поцелуи. — Да святится имя Твое, да будет воля Твоя. Его губы складываются в улыбку поначалу изумленную, позже, перерастающую в откровенный смех. — Да придет царствие Твое и на земле, яко на небеси. Рука скользит к крестику на груди и сжимает его. Вампир слегка подтягивается на руках, тем самым даруя мне немного свободы, видимо, полагая, что я сдалась. — Аминь. Одновременно с тем, как с губ сорвалось последнее слово, я с силой дернула подвеску, тонкое крепление, поддавшись, обломилось, и в ту же секунду заостренный кончик крестика вошел в сонную артерию Микаэля. Вампир истошно завизжал, из раны хлынула кровь, а кожа вокруг странно запузырилась, в попытке вытащить серебро из шеи, Бессмертный, видимо, частично парализованный, запутавшись в покрывале, рухнул с кровати. Этих секунд хватило на то, чтобы вытащить спрятанный пистолет и не раздумывая, пустить пулю в лоб кременианской скотине. Рано расслабляться, схватила серебренный клинок и уселась на обездвиженного вампира, направив острый конец на сердце. Расфокусированный взгляд нашел меня, проследив за лезвием, мужчина глухо засмеялся. — Браво, красавца, — слова прерывались гадким побулькиванием, — ты всё-таки оказалась сверху сегодня, — улыбка — оскал, — давай закончим это побыстрее, мне уже не терпится отодрать тебя. Рана от пули начинала затягиваться, на сонной артерии осталась лишь царапина. Что-то было не так, он слишком самоуверенный, для того, кто на волосок от смерти. Необходимые секунды уходят на замешательство, он правда верит, в то, что он бессмертен? Страх липким комом собирается где-то в районе глотки, явно намереваясь перекрыть доступ к кислороду. Должно быть объяснение, наверняка элементарное, где-то на виду, всем доступное и логичное. Извилины активно пытались работать, а вампир тем временем все больше приходил в себя. Времени думать больше не оставалось, нужно действовать, иначе все закончится весьма печально. Осознание пришлось совершенно неожиданно, мысль на пару секунд парализовала, единственное на данный момент логичное объяснение. — Ты не бессмертен! — внезапно становится так дико смешно, и я понимаю, что похожа на сумасшедшую, но ничего поделать уже не могу, лезвие кинжала медленно перемещается с левой стороны на правую и замирает. — Все это лишь сказочка для идиотов. Глаза вампира заметно расширяются, становясь похожими на изумруды. — Остановись! — наконец-то! Вот он! Долбанный страх! Превосходство, уверенность, в победе. Не тратя более времени смело вонзаю острие в лежащие подо мной тело. Микаэль громко всхлипывает и замирает, зрачки словно у заядлого наркомана пульсируют, мне нужно сделать лишь одно движение, и эта тварь сдохнет. — Ты никогда не заключал сделок со смертью, — крепче сжимаю рукоять, — у такого ничтожества нет ничего, что могло бы его заинтересовать! Все это время ты надувал кременианцев, играл на публику, но я не одна из них! — кинжал двигается, смещаешь на пару незначительных для меня, но смертоносных для Микаэль миллиметров. — Тайна твоего псевдобессмертия в том, что ты имеешь патологию, твои органы расположены никак у нормальных людей, они зеркально отражены, отсюда и не боязнь серебра в сердце, там, куда ты втыкал кинжал для показухи, не было жизненно важных органов. — Ты совершаешь ошибку! — голос Микаэля понижается до писка, вампир выглядит чертовски жалко, без пяти минут победитель внезапно проиграл. — Да что ты говоришь? — почти нежно поглаживаю ручку кинжала, он в ловушке, полностью в моей власти, одно неловкое движение и острие разорвет его сердце. — Я знаю кто ты, Проклятая Лисица! — на щеках мужчины прозрачные слезы вырисовывают изящные несимметричные узоры. — Знаю, что Всадники Апокалипсиса служат тебе и то, что ты подчиняешь кременианцев! — Ч-что?! — И Неистовый попал под твою магию, я знаю, что все это твоих рук дело! — изумрудные заплаканные глаза смотрят слишком уверено. Он что серьезно? — И я единственный кто может помочь тебе! Послушай, Лисица, тебе нужны союзники в Кремено, те кому ты сможешь доверять, совсем скоро слухи о тебе расползутся по всему миру, и я единственный, кто способен помочь тебе и обеспечить не только убежище, но и безопасность! — Что за бред ты несешь? — Хватит, Лисица, давай сбросим маски, я раскрыл тебя, мы можем стать прекрасным дуэтом! — холодные пальцы как бы случайно задевают бедро, кинжал поворачивается еще на миллиметр, срывая с губ вампира жалостливый всхлип. — Ты больной на голову извращенец! — Сказала подстилка Неистового! — мгновенно оскалился мальчишка, видимо, поняв, что его слова не произвели желаемого эффекта. — Я не знаю, что за бред ты несешь и как вообще додумался до этого, но я лучше сдохну, чем стану с тобой сотрудничать. — Ты пожалеешь! — шипит вампир. — Возможно, но ты об этом уже не узнаешь. — разговор зашел в тупик, чтобы не нес этот недоумок, оставлять его в живых нельзя. Лезвие в сердце делает оборот, крик вампира нарушает тишину, замолкая слишком резко. На моих глазах на идеальном подростковом лице начинают выступать морщины, зеленые волосы выцветают, становясь седыми, тело меняется, глаза закатываются и буквально за пару минут мальчишка превращается в скелет, а после рассыпается, оставляя после себя лишь горстку праха. Вот и все, мой мир последний раз содрогнулся и рухнул, обращая в руины все то, что когда-то было привычным, пришло время на его обломках воздвигать новый, иной, местами кривой, мрачный, но позволяющий сосуществовать с тем, что называют Кремено. Проклятая Лисица, да? Губы против воли расползаются в наверняка сумасшедшей улыбке, и смех разрушает тишину ночи. Остановиться не выходит, ах, если бы Микаэль был прав, если бы я действительно обладала приписанной мне властью, но черта-с-два, обломись и распишись, детка, ты не больше, чем пешка. Кожа чуть выше локтей неприятно саднит, пару дней там продержатся синяки, напоминая о том, как близко я была к очередному проигрышу и как сладка оказалась победа.