Нам сложно понять, что другие — такие же люди, как и мы.
Мы либо идеализируем их, как богов,
либо презираем, как животных. © Джон Грин.
Время. Насколько же относительно это понятие. Оно всегда идет своим чередом, ему плевать на людские ошибки, на горести и напасти, оно не остановится, чтобы посочувствовать смерти близкого или порадоваться твоей победе, ему все равно, для него ты никто, лишь крохотный промежуток, ничего незначащий по сравнению с вечностью. Время нельзя подкупить, оно не обернется, если его окликнуть, просто пройдет мимо тебя, как проходило мимо миллионов, никто не в силах задержать его, ему чужды людские тревоги. Облокотившись на кухонную тумбу, я прикрыла глаза, все было сложно, слишком сложно. У Натана обнаружили еще какую-то болячку, из-за чего ему пришлось отлеживаться в больнице еще неделю, завтра, наконец, его должны выписать. Голова начинала трещать по швам, от одной только мысли, что завтра мне придется идти в больницу, сдержанно улыбаться всем дамочкам, которые стреляли в меня совершенно недружелюбными взглядами. Придется быть милой с «очаровательной» медсестричкой, которая трижды едва не облила меня супом. Спасала меня лишь выработанная в подразделении реакция. Каждый раз девушка испуганно извинялась, улыбалась и предлагала полотенце, заверяя, что это чистейшая случайность, я же не верила ни единому ее слову, пропитанная фальшью и пафосом, медсестра явно ненавидела меня. Натаниэль же изо всех сил пытался быть вежливым, хотя, то, что его крайне напрягало поведение девушки, было очевидным. Я навещала его практически каждый день и всякий раз, входя в палату, я словно оказывалась в цветочном ларьке, чего тут только не было от скромной, стоящей в вазе, алой розы до огромных и наверняка дорогущих букетов. Неделя. Так много и в то же время так мало, практически семь дней я не слышала ни слова от Кая, он не звонил, не писал и даже не появлялся на тренировках. В сердце неприятно защемило, так случалось каждый раз, когда я неосознанно приходила к тому, что волнуюсь за вампира. Кажется, жизнь без него стала скучной и однообразной, это пугало, от этого хотелось убегать. Пару раз я наведывалась в «Фетиду», близнецы угрюмо качали головами и уверяли меня в том, что у Матиаса слишком важные дела, и общаться с «дочуркой» он просто не в состоянии. Дэйвис — маленький белобрысый предатель, так же держал язык за зубами, но, каким-то неведомым образом, я все же смогла вытянуть из него информацию о том, что Кай отчаянно пытается найти предателя. От этого мне не стало легче, наоборот, усилило тревогу, что если наш враг окажется сильнее Неистового? Все, что мне оставалось делать — это молча ждать результатов, отсиживаясь в безопасной квартире, это раздражало и бесило, от отчаянья хотелось рвать на голове волосы или снова напороться на какого-нибудь больного на голову кременианца. В голове все чаще всплывали слова гадалки, четыре мужчины, один из которых из-за меня изберет смерть, мужчина, по имени Захария. Бред! Я чертыхнулась, взъерошила волосы и быстро пошла в комнату, но замерла, так и не перешагнув порог. На диване, по-хозяйски расположился красивый мужчина с черными, словно безлунная ночь волосами и ледяными голубыми глазами, которые сейчас устало рассматривали мерцающий экран плазменного телевизора. Расслабленная поза, нога на ногу, он никак не отреагировал на мое приближение, даже не дернулся, когда я замерла в нескольких шагах от дивана, а сердце непривычно дернулось от радости — он живой и невредимый, в полном порядке. — Да что ж с ним сделается-то? — усмехнулось альтер-эго. — К нему и приблизиться-то боятся, не дай Бог безумие заразное. Неуверенно кашлянула, никакой реакции, постепенно начинаю злиться. — Тебя не было неделю! — вопреки стараниям голос подрагивает. — А теперь ты будешь меня игнорировать? — Нет. — такое равнодушное слово, кинутое так, между прочим, ни объяснений, ни извинений, ни элементарного «привет». — Может тебе чайку налить? — сжимаю губу, держись Бэйт, еще не время бомбить. — Нет. — все такое же спокойное и равнодушное. — Зачем ты приперся ко мне, если не собираешься ничего говорить? –я притопнула ногой, теряя терпения, да уж, это наглец умел выбесить. — Потому, что ты волновалась. — его губы дернулись в ироничной усмешке, голубые глаза наконец встретились с моими. — Размечтался, пиявка! — закатила глаза, всячески игнорируя сердце, которое, кажется, решило выпрыгнуть из груди и броситься в объятия вконец охамевшего вампира. — Твое отрицание очевидных вещей просто поражает. — покачав головой, мужчина вернулся к созерцанию какой-то идиотской рекламы. Сдержала порыв гнева, выдавила улыбку, села на кушетку недалеко от него, задумчиво изучая такой природнившийся профиль. — Прекрати, — его губы дернулись, в нервной усмешке, — мне не нравится, когда кто-то, вот так вот, следит за моими движениями. — Тебя никто тут не держит. — проворковала я, продолжая досаждать незваному гостю. Устало прикрыв глаза Кай злобно фыркнул: — Завтра с утра мы с тобой отправляемся в своеобразный уикенд*. — Что? — удивлённо дернулась, едва не свалившись на пол. — Не переживай, это не займёт много времени три — четыре дня, не больше. — Ты с ума сошел, Кай? У меня между прочим своя жизнь… — Нет у тебя своей жизни! — наглец поднялся с дивана, одарив меня пренебрежительным взглядом. — Ты обязана подчиниться, так что завтра утром будь готова, бери только домашнюю одежду, основную часть мы будем проводить там, где обычно обитают кременианцы. — И на какой черт? — сжала кулаки, ногти впились в ладонь, боль отвлекла от навязчивой идеи перерезать наглецу глотку. — Мы должны засветиться как пара, — длинные пальцы скользнули по темным волосам, как обычно, кажется, доведенным до автоматизма движением, зачесывая непослушную челку назад, — в том смысле, что я — твой хозяин, а ты — моя собственность, в связи с этим всю одежду для вечеров тебе буду подбирать я. — Не много ли ты на себя берешь?! — вскочила с кушетки. — Я не хочу… — Мне плевать. — перебил, фыркнул, закатил глаза. — Лисенок, ты еще не поняла? Мне наплевать на твои желания, я делаю лишь то, что считаю нужным, и завтра ты едешь со мной хочешь ты этого или нет. Матиас уже договорился на счет твоей, с позволения сказать, работой, так что давай без лишних драм. — Я не могу оставить Натана! — решительно встретила презрительные искры в глазах гостя. — Он не маленький. — Ты тоже! На пару секунд его лицо искажается озлобленным оскалом, который медленно превращается в презрительную усмешку. — Завтра в десять утра я приду за тобой и, пушистик, не дай Бог ты не будешь готова. — И что ты мне сделаешь?! — с вызовом смотрю на вампира, в глазах которого снова пляшут зеленые искры. — Укушу тебя. — насмешливая детская угроза совершенно не вызывает улыбку, потому что его клыки на мои глазах слегка увеличиваются и заостряются. Явно довольный произведенным эффектом Кай взлохматил волосы и развернулся к выходу, но замер почти у самой двери — С нетерпением буду ждать нашей новой встречи. От столь мерзкой и лживой интонации, дико хочется снова чего-нибудь запульнуть и, желательно, попасть в него. Несколько секунд мужчина смотрит на меня, и в его взгляде что-то неудержимо быстро меняется, на мгновение глаза перестают быть такими отталкивающими и ледяными, он устало вздыхает и, улыбаясь своим, никому не понятным мыслям, испаряется в воздухе.***
9.52 по местному времени. __________________ — Черт! — я носилась по квартире, как угорелая, собирая вещи, все валилось из рук и от этого хотелось выть. Сложно передать словами, как сильно я не хотела ехать куда-то с Каем и снова врать Натану. Писатель как обычно отнесся к моим внезапным планом со спокойствием и пониманием, заверив, что с ним все будет хорошо, и чтобы я ехала, ни о чем не беспокоясь. Само собой, Скил понятия не имел, что компанию мне составит наглый безумный вампир, для Натаниэля это была поездка по поводу документов на покупку очередного клуба для моего, шибко занятого, отца. В дверь постучали, лицо перекосилось от удивления, пожалуй, это первый раз, когда он стучал, однако, стоило мне задумать о порядочности своего спутника, как входная дверь распахнулась словно по волшебству, открывая мне вид на ухмыляющегося Кая. Не сказав ни слова, я сунула ему свою сумку, полностью игнорируя недоуменный взгляд, проверив все ли на месте и закрыв дверь, я, наконец, обратила внимание на мужчину. — Едем на моей машине, полагаю? — Телепортируемся на моих способностях. — цепкие пальцы сжали запястье, глухой хлопок на секунду оглушил, перед глазами все замельтешило. Это стены кружатся или я? Холодные руки придерживали меня за локоть, пока я, согнувшись пополам, пыталась предотвратить рвотные позывы. — Не смей больше так делать! — В прошлые разы ты реагировала на это спокойнее. — равнодушное пожатие плечами, наглая усмешка, все как всегда. — Где мы? Я осмотрела богато украшенную комнату в зелено-золотых тонах, тут приятно пахло какими-то хвойными растениями, а вид из окна показывал, что мы находимся на вершине пентхауса. — Отель «Небосклон» в северной части Бриджпорта, — голосом диктора проинформировал Кай, — располагайся. — А ты? — неуверенный взгляд, только сейчас я задумалась о том, будем ли мы жить в разных комнатах или же… — Моя комната рядом, — перебил поток моих мыслей вампир, ставя мою сумку рядом со шкафом, — сильно не приживайся, мы тут на одну ночь. Вечером, в семь, идем в клуб, который находится чуть в стороне, твое одеяние я принесу позже, все ясно? Рассеянный кивок, все мое внимание было сосредоточенно на разноцветных полотнах, которые украшали стены номера. Краем глаза я заметила, как мужчина раздраженно потирает переносицу. — Что-то еще? — Нет, — задумался, взлохматил челку, — вроде нет. Еще раз внимательно обведя взглядом комнату и, видимо, оставшись довольным Кай исчез, оставив меня одну.***
Я стояла возле зеркала, предпринимая бессмысленные попытки немного приспустить то, что и платьем — то назвать язык не поворачивался. Кусок мерцающей сине-зеленой ткани, соединенный металлическими кольцами, скрывал минимум кожи. Чертыхнувшись, приняла решение сдаться. — Не помню, чтобы записывалась в шлюхи. — убирая выпавший из прически локон, я оглянулась на вампира. Сегодня был третий день нашего, с позволения сказать, уикенда, на протяжении которого я превосходно играла роль милой, приветливой и послушной игрушки вампира Неистового. За этот короткий промежуток я узнала значительную часть Бриджпорских кременианцев, все они были весьма приветливы и улыбчивы, хотя время от времени и одаривали моего «хозяина» настороженными взглядами. — Расслабься, ты вполне сносно выглядишь. — отозвался сидящий на кресле мужчина, его небесно-голубые глаза были устремлены на небольшой камин, расположенный в номере. Я влюбилась в этот отель с той самой секунды, как перешагнула его порог, номер же, любезно предложенный девушкой в форме служащей, и вовсе вселил чуть ли не дикий восторг. Вся комната была отделана красным деревом, огромная двуспальная кровать, небольшой письменный стол, полки с книгами и старинный камин — вызывали желание визжать от восторга. — Почему ты до сих пор не переоделся? — я нахмурилась, рассматривая Кая, которые, по своему обыкновению, был одет в темные джинсы и клетчатую рубашку холодных зелено-синих оттенков. Должна признать, за эти дни я привыкла видеть рядом с собой изящного аристократа с прекраснейшими манерами и всегда мягкой улыбкой, он так отличался от того Кая, которого я знала. — Те, кого я рассчитываю встретить сегодня знают меня слишком хорошо, — усмехнувшись, он дунул на челку, отчего та немного сместилась в сторону, — на них дорогие шмотки впечатление не произведут. — Зачем тогда меня наряжать, как девушку легко поведения? Кай поднялся с кресла и подошел ко мне, с нескрываемой насмешкой рассматривая платье. — Сегодня моя основная цель — это вызвать как можно больше завистливых взглядов. — Ты признаешь мою привлекательность? — расплылась в улыбке, замечая, как темные бровь дернулись. — Скорее оцениваю достоинство твоего генетического заболевания. — он сделал еще шаг вперед и глубоко вздохнул, заставляя меня невольно поежиться. — Ты снова переборщила с духами этот запах… — вампир осекся, видимо, перехватив мой недоуменный взгляд, — что? — Кай, я не пользуюсь духами. Черные зрачки резко расширились, мужчина отшатнулся от меня и пару раз моргнул, потряс головой, словно пытался взять себя в руки. — Не важно. — в голосе скользнула хрипотца, заставившая меня напрячься. Мое альтер-эго упорно пыталось атаковать мозг пиявки, желая выяснить причины такого поведения, однако, безрезультатно. — Идем? — мужчина любезно подставил руку, немного согнутую в локте, предлагая мне взяться за нее, что я, собственно, тут же и сделала. За эти несколько дней я прекратила видеть в каждом движении наглого вампира какой-либо подтекст, все это была игра на публику, его ласковые объятия, обжигающее, абсолютно ненужное ему дыхание где-то в районе шеи, рука на пояснице или немного ниже, всегда уверенные и спокойные движения, словно все происходящее складывалось по давно выработанному плану. Я же просто пыталась ему соответствовать, надеясь, что все в скором времени закончится. Музыка здесь не грохотала так, как в Фетиде, не оглушала и не вызывала желание бежать к танцполу и двигаться в такт, однако, танцплощадка была переполнена, в основном, судя по периодически загорающимся глазам, кременианцами. Мы заняли место возле барной стойки, я заказала себе какой-то фирменный коктейль, а Кай, по всей видимости, любимое бренди. Лихорадочно поблескивающие глаза изучали всех присутствующих, изредка вампир галантно кивал кому-то, чей взгляд ловил. Так прошло около получаса, мы практически не общались, за исключением дежурных фраз или парочки колкостей. Лед в бокале вампира как-то странно брякнул, я тут же подняла голову, чтобы узнать, что произошло и с трудом подавила желания спрыгнуть со стула и умчаться обратно в уютный номер с камином. Глаза Кая мерцали зеленым, словно два чистейших изумруда, я проследила за его взглядом, но никого не увидела, лишь толпу танцующих и веселящихся гостей. Быстро поставив бренди на стойку, он наклонился ко мне: — Я должен буду отлучиться, будь здесь и никуда не уходи, поняла? Неуверенный кивок, его одобрительная улыбка и вампир исчез в толпе, оставив меня совершенно одну. Наблюдая за посетителями клуба, я отметила то, что большинство кременианцев действительно ведут себя, как обычные люди: смеются и развлекаются, отрываются на полную катушку. Тут не было глаз полных ненависти и безумного желания убивать, никто не смотрел на людей с отвращением и пренебрежением, скорее, даже наоборот, от этого на душе почему-то стало спокойнее, видимо, это только мне попадаются «золотые детки» с психологическими недомоганиями.***
Какой это был коктейль по счету? — Пятый или шестой. — уныло отвечает альтер-эго. Первые двадцать минут оно еще пыталось докричаться до меня и настоять на том, чтобы отомстить вампиру, но я, следуя его указанием, уже практически полтора часа просто сидела за барной стойкой, ловя на себе сочувствующий взгляд бармена. — Странно, что такое очарование сидит тут в полнейшем одиночестве. — раздался откуда-то справа голос, я резко обернулась и едва не вписалась в симпатичного блондина с темно-синими глазами. — Я не совсем одна. — буркнула, опустив голову, угрюмо рассматривая плавающую в бокале дольку лайма. — Ну, в таком случае, мы можем помочь тебе скоротать время до тех пор, пока твой друг не вернется. — у мужчины была очень теплая и заразительная улыбка, только после слова «мы» я заметила за его спиной еще двоих, один из которых, перехватив мой взгляд тут же помахал, второй же, выглядел более угрюмо и лишь потупил глаза. — Спасибо, мне и так не плохо. — Брось! — блондин заговорщически подмигнул. — Мы почти не кусаемся, — после этих слов в темно-синих глазах сверкнули зеленые искры, чудно, еще одна пиявка, — меня, кстати, Дритан* зовут, а это мои друзья Аден*, — блондин кивнул на мужчину с темно-русыми волосами, — он вампир, и Арэнк, — кивок в сторону темноволосого, немного угрюмого мужчины, — он гуль. — Вен, — я помешала остатки коктейля трубочкой, — человек. — Очень приятно, Вен, — Дритан расплылся в обворожительной улыбке, — чего пьем? — блондин забавно дернул носом, почти как Кай и поморщился. — Фи, детка, это же мерзость, то ли дело наша, демонская настойка*. — Название не внушает доверие, — я хмыкнула, непроизвольно отмечая, что этот светловолосый вампир вызывает у меня симпатию. — Ты должна его попробовать! — неожиданно вмешался тот, которого назвали Аденом. — Ребят, я пас! — подняв руки вверх, я нервно посмотрела на бармена, ища поддержки, на что тот лишь мило улыбнулся. — О, Вен, брось! — Дритан покачал головой. — Мы не тронем тебя без твоего согласия, — мужчина положил руку туда, где должно было бы биться сердце, — и не причиним тебе никакого вреда, клянемся Кремено. — Ребят, я не в духе, правда. — выдавила улыбку, искренне надеясь не обидеть приветливых представителей магического мира. — А все потому, что ты до сих пор не попробовала демонскую настойку! — не унимался вампир. — Эй, бармен, скажи, что она безопасна для людей! — В небольших количествах, она действительно безопасна. — равнодушно констатировал мужчина за стойкой. — Видишь? Один мааааленький бокальчик. — Дритан снова одарил меня лучезарной улыбкой. — Хорошо. — я внимательно осмотрела троицу, выглядели они вполне дружелюбно, я не сомневалась в том, что Кай не одобрит моего поведения, но, черт побери, пропасть на полтора часа и оставить меня одну?! Сам виноват!***
Спустя пол часа я восседала на барной стойке, весело размахивая все еще недопитым бокалом демонской настойки, кто бы мог подумать, что она была настолько удивительной на вкус! Дритан умастился рядышком и что-то забавно бормотал мне на ухо, но его слова сливались в одну ничего незначащую ересь. Около моих ног на стуле сидел едва ли намного трезвый Аден и, пожалуй, самый вменяемый на данный момент Арэнк. Сейчас музыка на танцполе казалась прекраснейшим фоном, создающим неповторимую атмосферу. Кременианцы и впрямь оказались весьма обаятельными и добрыми мужчинами, несмотря на мое уже совсем нетрезвое состояние не один из них не попытался меня облапать или намекнуть на что-то похабное, со стороны мы выглядели как закадычные друзья, признаться, примерно это я и чувствовала. Сделав очередной глоток из бокала, я громко рассмеялась, потому что неудачно повернувшись светловолосый вампир сбил своей задницей пару бокалов и заслужил уничтожающий взгляд бармена, которого наши посиделки, кажется, совсем не радовали. Испуганно извинившись, он наклонился к моему уху: — Агро-перональчик тут. В ответ я снова залилась хохотом, запустив пальцы в белоснежную шевелюру и дружески потрепав Дритана. Пальцы соскользнули и коснулись его уха, я замерла, нащупав сережку и задумчиво стала изучать ее, любопытство взяло вверх, я подняла голову, чтобы спросить у мужчины о значении, но замерла. Пронзительная зелень буквально испепеляла меня, рука так и осталась на мочке его уха, весь мир, казалось, замер, даже исполняющее в пьяном бреду «танец маленьких утят» альтер-эго застыло с отвисшей челюстью, не понимая, что послужило такой внезапной перемени настроения вампира. — Дритон… — гуль встал и коснулся плеча блондина, но тот одернул его и засмеялся. — Вы чего? Словно призрака увидела! — губы вампира разомкнулись, и я побледнела еще сильнее, увидев выпирающие клыки. Холодный пальцы резко обхватили меня за запястье и потянули вниз, я едва не навернулась с барной стойки, лишь каким-то невиданным чудом смогла все же удержать равновесие, собравшись хорошенько выругаться, я обернулась и застыла, ледяные голубые глаза Кая озлобленно изучала «мою компанию». — Разве вас не учили, что чужое лапать не хорошо? — голос обманчиво нежный, и от этого становиться только страшнее. В глазах троицы засиял неподдельный страх, Дритан и Аден интуитивно отскочили от барной стойки, упырь же, напротив, сделал шаг вперед и выдавил напряженную улыбку. — Никогда бы не подумал, что смогу лично познакомиться с вами, Неистовый. Вампир несколько секунд внимательно изучал Арэнка, по-прежнему слишком сильно сжимая мое запястье. — Каюшка! — свободной рукой я обвила талию мужчины и с наслаждением вдохнула его аромат. — Как ты мог… ИК… меня оставить одну… ИК… так надолго? — театрально надув губы, я всем своим видом, пыталась изобразить обиду. Темные брови вампира скользнули вверх, в голубых глазах мерцало удивление и, черт побери, это так веселило! — Мы бы не причинили ей вред… — голос Дритана звучит тихо. — Мы поклялись перед Кремено, что не тронем ее. — поддержал друга Аден. Кай фыркнул, отлепляя меня от своей груди и удерживая на расстоянии, щелкнул пальцами, привлекая внимания бармена, который, повернувшись в нашу сторону, кивнул. — Вам повезло, — прошипел темноволосый вампир, сжимая челюсть и как-то совсем не по-доброму смотря в сторону Дритона, — впредь, будь осторожнее, если, конечно, не планируешь закончить свою вечную жизнь толком ей не насладившись. Две пары мерцающих изумрудов, прожигающих друг друга, в одних — злость насмешка и пренебрежение, во вторых — страх, паника, отчаянье и легкий намек на надежду. — Нам пора, — холодные пальцы крепче сжимают руку, — идем, пушистик. — Каюшка! Ты… ИК… грубиян! — глупо хихикнув, повисла на его руке, заслужив еще один обескураженный взгляд. Не сказав ни слова вампир повел меня по коридору, который резко стал слишком узким, да и еще, клянусь, вертелся! Поделившись данным наблюдением, я получила в ответ хмурый взгляд, кажется, вампир не оценил. В очередной раз запнувшись о собственные ноги и повиснув на тут же протянутой руке мужчины, выслушав пару нецензурных слов, я обвила руками его шею, тело Кая было таким приятным, прохладным и дико захотелось прижаться к нему. — А ну, стой! — вампир избавился от моих объятий и заглянул в глаза, его рука скользнула к моему рту, два пальца осторожно очертили линию губ, а я, поддавшись какому-то странному несуразному инстинкту, поймала их и слегка прикусила зубами, осторожно коснувшись подушечек пальцев языком, втянула в себя. Глаза вмиг замерцали зеленым, вампир отшатнулся от меня, несколько секунд как-то странно рассматривал мои губы, а после перевел взгляд на свои пальцы и…облизал их. Я непроизвольно ахнула, потому что это было чертовски эротично, и все внутри буквально замерло, а размеренная пульсация между ног принялась помогать алкоголю обезвреживать разум. — Сколько ты выпила? — прищурился, забавно дернул носом и взъерошил челку. — Бокааал-йк-чик! — язык стал заплетаться, мне чертовски хотелось смеяться и дурачиться, просто ради того, чтобы еще раз увидеть Кая вот таким вот, удивленным, обескураженным без презрения и насмешки в глазах. — Целый бокал демонической настойки?! — желание в глазах тот час сменилось лютой злостью. Ай-ай-ай! — Она была вкусненькая! — небрежно повела плечами, опуская глаза, не в силах смотреть на мужчину, потому что все, что он вызывал — это приступ неконтролируемого смеха, который, казалось, вот-вот вырваться на свободу. — Ты хоть понимаешь… Не успел договорить, потому что я залилась хохотом, злобно чертыхнувшись, вампир схватил меня за руку и потащил в сторону комнаты. — Улыбкой демона мне мозг порви… ИК… — горланила я на весь коридор. — В коньяк, любовь и кокаин меня… ИК… макни.* Что-то зло пробормотав себе под нос, мужчина буквально впихнул меня в проем комнаты, однако, я все же ухитрилась удариться лбом о косяк. — Больно! — взвизгнула и уверенно шагнула к вампиру. — А Каюшка поцелует меня в… ИК… лобик? Мне бо-бо! — Прекрати себя так вести! — кажется, он серьезно начинал злиться, мое альтер-эго в ужасе закрывала глаза руками: Что ты делаешь, женщина? — По-твоему это смешно?! — Да! — снова расхохоталась, и когда меня так разнести успело? Кай делает пару шагов в сторону я, же, смеясь, отступаю, запинаюсь и, схватив мужчину за распахнутые полы рубашки, падаю на кровать. От истерического смеха начало сводить живот, я даже не заметила, как он, приподнявшись на руках, отстранился и теперь как-то странно смотрел в мою сторону. — Ну что не… ИК… так? Каюшка? Только не говори, что ты… ИК… приревновал! Мы просто… ИК…веселились! Ничего не было! — Ты тут в качестве моей собственности, так что оставь свои дебильные повадки шлюхи до окончания нашей миссии! — шипит вампир, поднимаясь с кровати. — О чем ты? — где-то на уровне подсознания звенят колокольчики, предупреждающие об опасности, но алкогольная дымка успешно заглушает их, рождая иные мысли и чувства. — Ты заигрывала с вампиром на публике. — он, остановившись у самого края кровати, немного наклоняется надо мной и глубоко в переливающихся зеленым глазах на миг скользит что-то странное и неопознанное. — Ты такой… ИК… красивый. — слова вырвались быстрее, чем я это осознала, Кай удивленно отшатывается и приподнимает черную бровь. — Ты слишком пьяна. — зелень в глазах меркнет, уступая место потрясающему голубому оттенку. — Так. что такого ужасного и… ИК… порочного я сделала? — глупый смешок и шальная мысль о том, что я хочу почувствовать его руки на своем теле. — Понимаешь, — вампир выпрямился и тяжело вздохнул, скорее по привычке, нежели из надобности, — некоторые части тела у вампиров более чувствительны, нежели у людей, например, кончики ушей смело можно назвать эрогенной зоной. Щеки мгновенно вспыхнули, покрываясь алым. — Браво! — кричит альтер-эго, махая помпонами. — И у тебя тоже? — немого выгнулась вперед с интересом изучая лицо Кая, он не двигался только между бровями залегла морщинка. Я подползла ближе к краю кровати и вытянула руки вперед, в голубых глазах мелькнула настороженность. — Бог мой, что ты творишь?! Прекрати!— альтер-эго на грани истерики, посылаю его к чертям собачьим, потому что пальцы зарываются в заветный черный щелк и путаются в непослушных прядях, его глаза снова мерцают зеленью, гранича с изумлением. — Ты невероятно красивый…- и мой голос уже не похож на тот, что я привыкла слышать, это скорее урчание котенка, сполна наевшегося сливок. — Ты пьяна. — бархатистый бас ласкает слух и звучит неуверенно, Кай следит за моими движениями, пальцы скользят сквозь черные локоны, аккуратно очерчивая контур его уха, и тело мужчины резко напрягается, он прикрыл глаза и сделал шаг к кровати. — Заостренные, — мой голос звучит обескураженно, а руки замерают, — у тебя кончики ушей заостренные. Уголки его губ дернулись, складываясь в мягкую и почти нежную улыбку. — С возрастом у всех вампиров заостряются уши. — Мило… — я снова провела пальцем по хрящику, обтянутого бархатистой кожей и тихонько скользнула к мочке, нежно массируя ее. Кай содрогнулся и немного наклонился надо мной, альтер-эго прекратило пытаться достучаться до разума и теперь с восхищением наблюдала за возбужденным вампиром. — Лисенок, — в голосе скользит предупреждение и та самая хрипотца, ради которой и жизнью пожертвовать не жалко. В голове поток мыслей, разрывающий меня на части, альтер-эго больше не борется с затуманенный разум, лишь зачарованно смотрит на мужчину, забыв обо всем на свете и еще ни разу не произнеся заветных слов, которые как всегда сработали бы подобно ведру с холодной водой. Эго молчало, сладкая пелена окутала с головой и, смотря на замеревшего в предвкушении вампира, мысленно приказываю «поцелуй меня». Глаза распахнулись и два пылающих изумруда выжгли остатки страха и неуверенности, его прохладные ладони легли поверх моих. Уберет руки, засмеется и уйдет. Все внутри буквально взвыло «не отталкивай меня, пожалуйста…» Вампир еще немного наклоняется, в глазах пылает изумление. Поцелуй меня Уже с меньшей уверенностью, растворяясь в мерцающем изумрудном свечении, чувствуя себя жалкой и беспомощной. Где-то глубоко в недрах опьяненного разума осознаю, что как никогда завишу от вампира, отвернись он сейчас, и я снова сломаюсь, разобьюсь как фарфоровая кукла. Кай внимательно изучает мои губы и ухмыляется, но впервые за наше знакомство ухмылка выходит не злой и не презрительной, в ней что-то иное, мягкое, привлекающее. И как, черт побери, до этого дошло?! — Знаешь, пушистик, такая ты мне нравишься больше. — подается вперед и касается губ, подобно электрическому разряду по коже проносится поток чувств, никто бы и никогда не осмелился назвать поцелуи Неистового нежными, клыки царапали язык, он осторожно прикусил мою нижнюю губу, едва не заставив застонать, дыхания не хватало, а вампир, кажется, разошелся не на шутку, прокладывая дорожку жарких поцелуев к пульсирующей венке. Слегка подтолкнув бедрами, мужчина уложил меня на подушки, продолжая целовать шею, и все вокруг потеряло значимость, голос альтер-эго заглушался гулом бешено бьющегося сердце и моих непроизвольных достаточно громких выдохов. Язык вампира вырисовывал нереальные узоры, заставляя тело выгибаться ему на встречу, слегка прикусывая, заострившимися клыками и посасывая нежную кожу, он приближал меня к грани безумства. Мои пальцы утопают в нежном щелке его волос, весь мир завертелся в безумном водовороте и сошелся на одном единственном мужчине, что подтянувшись, удерживаясь на руках, одними лишь губами вызывал неконтролируемое, животное и почти болезненное желание. Но всякая сказка имеет конец и, увы, в оригиналах он чаще печальный, так и сейчас, стоило холодным пальцем пробежаться по молнии на платье, как все нутро замерло, все чувства исчезли, и лишь слова тупой болью отзывались в голове: Неправильная, испорченная, сломанная. К огромному удивлению Кай замирает, кажется, с досадой подавляет безумную зелень в глазах. Я тут же села, подтянув к себе колени, и с отчаяньем посмотрела на вампира, который нервно теребил прядь волос, стоявшую торчком. — Что с тобой произошло? — Ничего. — пытаюсь выдавить улыбку, но, судя по реакции мужчины, вышло это по-идиотски. — Ты можешь довериться мне. — его лицо слишком близко, в голосе все еще хрипотца, в моей голове раздается легкая пульсация, глаза Кая наливаются приятной зеленью, и нет сил сопротивляться, не хочется больше бороться, отчетливая мыслью о том, что я готова рассказать ему поразила бы и обескуражила, если бы не долбанный кременианский напиток. И я сдаюсь, признаю его победу, закрываю глаза, отпираю огромные замки, снимаю цепи, выпускаю свои воспоминания, — Это должно было случиться. — ласково шепчет чужой голос в голове, и мне ничего не остается, кроме как самой вернуться в тот день, вновь пережить то, что произошло и открыться вампиру.***
Девушка лежала на огромной кровати, поджав под себя ноги, ей не было еще и шестнадцати, но судьба в очередной раз решила сыграть с ней, снова проверить девочку на прочность и с явным восхищением наблюдать за тем, как ее сломают. Ее вполне сформировавшаяся фигурка подрагивала после каждого вздоха, но слез уже не было, все эмоции и чувства собрались в один безумный поток ужасной всепоглощающей ненависти. Она еще не до конца осознала происходящие, лишь боль между ног время от времени возвращала чувство реальности. Рядом, на подушках, развалился мужчина, его мокрые от пота темно-русые волосы были зачесаны назад, на руках, плечах и спине виднелись алые кровоподтеки от ее ногтей, с мерзкой ухмылкой, полной триумфа, он докуривал сигарету, наполняя комнату запахом табака и ментола. Она обхватила свое тело руками, умоляя боль отступить и позволить ей вздохнуть полной грудью. Не было больше той взбалмошной, уверенной в себе девушки, осталась лишь жалкая оболочка, наполненная чистейшей ненавистью. А ведь все могло быть иначе, не будь она так горда и самоуверенна, если бы только девушка приняла предлагаемую Матиасом помощь, прислушалась к его словам, но, увы, уже ничего не изменить, и в некогда прекраснейших фиолетовых глазах навсегда погас еще один огонек. Неправильная… Девушка прикусывает губу до крови и жалеет о том, что не сдохла, что смогла вытерпеть все эти унижения и все еще могла здраво мыслить. Мужчина гортанно расхохотался, наблюдая за ее поведением, его смех жестоко истязал барабанные перепонки и, казалось, они вот-вот лопнут и заполнят все вокруг алой кровью. — Ну что, шлюшка, готова ко второму заходу? — мужчина тушит сигарету об поверхность тумбы и выкидывает на пол, а от его слов все тело начинает трясти. Нет … Она не выдержит этого еще раз. И словно в подтверждение мыслей новая волна боли сковывает низ живота. Она не сдастся, не позволит, уж лучше умереть! Ледяные пальцы с силой сжимают простынь, девушка, с неизвестно откуда взявшийся ловкостью, швыряет её на голову ошарашенного ублюдка. Мужчина несколько секунд пытается избавиться от ткани, этого времени хватает, чтобы она, подскочив с кровати, дёрнулась в сторону так неосторожно оставленного на тумбе пистолета. Испорченная… Стоило рукам коснуться заветного металла, ощутить его прохладу и силу, как ужасная судорога распространилась по телу, вынуждая колени подогнуться, а девушку упасть на пол. Сдержала слезы отчаянья, нет, она не сдастся! С трудом поднялась на колени, хватаясь за край кровати, пытаясь удержать равновесие, подняла пистолет и нацелилась на ошарашенного мужчину. Он следил за ней с неподдельным страхом, понимал, что это его конец, теперь он смахивал на жалкую крысу, попавшуюся в ловушку. Подняв руки вверх, он наблюдал за девочкой, которая всего пару мгновений назад казалась разбитой и ни на что не способной. Он недооценил ее, упустил момент и теперь расплатится за все, что совершил. Он никогда не думал, что его ангелом смерти станет самоуверенная рыжая малолетка с пылающими от ненависти глазами необычного фиолетового цвета. — Мы могли бы договориться…- голос звучит жалко, он поймал ее разъяренный взгляд, нет, у него не было шансов, он не выйдет из этой комнаты живым. Глаза пробежались по стройной фигурке, все, что на ней было одето — это рубашка, едва прикрывающая интимные места, по бедру медленно сползала алая струйка крови. Он сам подписал себе приговор… Сломанная… Губы девочки расползлись в улыбке, и внутри мужчины все похолодело. Это была улыбка монстра, жестокая, не знающая пощады. Рыжие локоны спадали на ее лицо, зло хмыкнув, она нажала на курок… Звук выстрела пронзил тишину комнаты, бесполезная попытка увернуться, дикая боль пронзила колено, и он упал на пол, поджав под себя ноги и закричав, проклиная весь белы свет. Словно сквозь туман, он видел, как она отходит от кровати, ноги все еще дрожат и снова боль пронзила тело — она попала во второе колено, теперь он точно не уйдет… Малышка с безумным наслаждением наблюдала за корчащимся в муках мужчиной — он в ее власти. Новый выстрел. Она попала в плечо, и мужчина начал задыхаться от боли, но она не остановится, нет, не после того, что он сделал с ней. Следующий выстрел попал во второе плечо, и глаза, что недавно сияли от удовольствия теперь закатывались в ужасе. Еще выстрел. Пуля попала в живот. Выстрел. Пронзила грудь. Она видела, как он сделал последний судорожный вздох, как последний раз дрогнуло тело и невидящие стеклянные глаза устремились в потолок. Но она не остановилась… Выстрел… Выстрел… Выстрел… Пальцы на автомате спускали курок, словно он был виноват в том, что не оказался под рукой раньше, как будто это пистолет подвел ее и отправил в ад. Она не заметила, как распахнулась дверь в комнату, не слыша истошный крик Матиаса, не чувствовала его рук на своих плечах, лишь палец снова и снова спускал ненавистный курок, и пусть пули давно закончились, пусть вместо характерного звука раздавалось лишь бессмысленное «щелк», она не могла остановиться, потому что тут ее окончательно убили, потому что в этой комнате ее решили остатков детства и надежды. Щелк! Щелк! Щелк! — Венди! — его голос кажется уставшим и таким родным, но глаза все еще устремлены на лежащие на полу тело. Щелк! Щелк! Щелк! — Ответь мне! — ее снова тряхнули за плечи, но это казалось каким-то ненастоящим, весь ее мир сейчас заключался в теле мертвого мужчины с застывшим ужасом на лице и бессмысленном «щелк», доносившимся из пистолета. — Пушистик! Ответь мне! –это был другой голос не похожий на главу спец. подразделения. — Ну же! Посмотри на меня! Нехотя малышка отворачивается от тела, просто потому, что ей стало интересно, кто может звать ее, ведь все теперь не имеет смысла… Ведь теперь она неправильная, теперь она испорченная и окончательно сломанная.***
Два мерцающих изумрудных глаза прожигают душу, все покрыто пеленой и на щеках неприятная влага, я что плакала? Пару раз моргнув, пытаясь прийти в себя. Сознание медленно возвращалось, спустя пару секунд я уже ощущаю чужие ледяные ладони, зажимающие мои щеки, вынуждая смотреть в лицо невероятно красивому мужчине. — Лисенок? Ты слышишь меня? Голос напряжённый и, кажется, немного обеспокоенный, от этого почему-то становится тепло и приятно внутри. Тело расслабляется, и, спустя какое-то мгновение, я оказываюсь в объятиях вампира. Альтер-эго, схватив за запястье, вытаскивает из пучины прошлого, что-то кряхтит и злобно ругается, плотно закрывая двери в душу. — Добилась чего хотела? — от скептицизма в голосе хочется разрыдаться, как такое могло произойти?! — Мне жаль, — тихий голос заставляет вздрогнуть, Кай осторожно пробежался пальцами по моей спине, крепко прижимая к своей груди, — мне жаль, что ты убила его. Резко поднимаю голову, долбанувшись затылком о его подбородок, встречаюсь с мерцающими от беспомощной злости глазами и молча задаю вопрос «почему?». Его длинные пальцы очерчивают линию скул, на губах застывает зловещая улыбка и тихий, обманчиво ласковый голос шепчет: — Потому что если бы ты этого не сделала, я подарил бы ему бессмертие, а после, каждый божий день, наслаждался бы его муками, сдирая кожу или отрезая части тела, ты, моя милая зверюшка, и представить себе не можешь какую боль приносит регенерация… И что-то в его голосе заставила меня поверить вампиру, быть уверенной в том, что он говорит на полном серьезе, крепче прижавшись к твердой груди, от которой так потрясающе пахло мужским одеколоном и тростниковым сахаром, не отдавая себе отчет, прошептала: — Останься со мной. Тело вампира содрогнулось, и я скорее почувствовала, нежели увидела его усмешку. — Хорошо. — Кай? — пальцы замирают там, где должно было биться сердце. — М? — Ты ко мне что-нибудь чувствуешь? Грудь под моими ладонями завибрировала от тихого смеха, а я сжалась, словно крохотная зверюшка, наивно верящая, что охотник ее пощадит. — Да. Резко вскинула голову, ошарашенно рассматривая мужчину. — Помимо раздражения и жалости? — Да. Приподнимаю брови, смотрю в снова ставшие голубыми глаза, надеясь отыскать в них ответ, но от безликого холода становится только страшнее и тоскливее. Кай немного наклоняется вперед, и кончик его носа касается моего. — Теперь я еще больше хочу трахнуть тебя. — Ты отвратителен! — подалась назад, пытаясь ударить его в грудь, но запястья оказались в плену ледяных пальцев. — Все остальные чувства не важны, они исчезнут с восходом солнца. — Что? — удивленно высвобождаю руки. — Все мои чувства не задерживаются надолго и с рассветом от них ничего не останется. — Что за бред ты несешь?! — Ты все еще пьяна. — немного отодвигается от меня и выдавливает улыбку. — Судя по твоим словам, все с точностью, да наоборот! Вампир непринужденно повел плечами, одарив меня каким-то странным взглядом. — Я же говорил, пушистик, между нами ничего не может быть. — Ты идиот! — как можно крепче прижалась к его груди, уткнулась носом в плечо. Его пальцы скользнули по моей спине, рождая в душе два диких противоречивых желания, отшатнуться от вампира и выставить его из комнаты, или задушить в объятиях, посылая всю логику к черту. — Я не понимаю тебя, совсем не понимаю! — от осадка, оставленного воспоминаниям, все еще неприятно саднит под кожей, замечаю его улыбку, осторожную, едва уловимую. — Новый день принесет новые чувства, лисенок, новые цели и новые неудачи, сейчас я действительно испытываю к тебе чувства, — рука скользит по моим волосам, разделяя непослушные пряди, — но когда взойдет солнце все вернется на круги своя, ты снова будешь ненавидеть меня, а я продолжу считать тебя жалкой, смертной, фригидной сукой. — А сейчас? — Сейчас мы можем позволить себе немного слабостей. — тонкие пальцы приподнимают меня за подбородок, он наклоняется, черные локоны щекочут шею, голубые глаза следят за моей реакцией, холодный нос утыкается в щеку, словно в поисках успокоения, поддавшись чувствам, я провожу рукой по взъерошенным волосам, медленно опускаясь к твердым плечам. — Лишь до рассвета? Едва ощутимый кивок. — Всего пара часов… — глаза замирают на занавешенном окне. — Пара часов — это тоже своеобразная вечность. И мягкие прохладные губы накрывают мои, в этом поцелуи не было страсти, не было любви, лишь боль и отчаянье, вера в светлое будущее и едва ощутимая мольба о том, чтобы солнце не всходило, чтобы пресловутое завтра не наступало. Но Бог не слышал наших молитв, и как бы сильно мы не хотели, как бы не пытались остановить время, ненавистное утро все ровно наступит, лучи зимнего солнца подарят людям новый день, разрушая надежды и иллюзии ночи. Почти все оставшееся время мы молчали, я сидела, прижимаясь к прохладному телу, подавляя желания закрыть глаза и уснуть, мне не хотелось уничтожать тот внезапно появившийся комфорт и понимание. Я ждала в его глазах насмешку, жалость или издевку, но вместо этого получила что-то схожее с уважением и сочувствуем. Пальцы вампира скользили по моей коже, вырисовывая непонятные узоры или повторяя линии татуировок, мы оба смотрели на потрескивающий огонь в камине, но каждый видел что-то свое, и наши потоки мыслей неслись в противоположные стороны, им не дано было встретиться. Усталость и алкоголь наконец-то взяли свое, бросив последний взгляд на окно, я увидела первые лучи солнца. Вот и все. Наша маленькая вечность пришла к своему логическому завершению. Мысли погрузились во тьму и я, наконец сдавшись, уснула в объятиях уже ненавистного вампира.***
Тем же вечером. Вход в клуб «Фетида». ______________________ Тьма и безмятежность ночи, казалось, обходили это место стороной, громкая музыка вырывалась за пределы переливающегося в свете софитов здания. Возле входа толпился народ, мечтая наконец окунуться в волшебную и беззаботную атмосферу, отпустить все проблемы, расслабиться и позволить себе то, о чем днем они и помыслить не могли. Чуть дальше, по освещенному переулку, шел мужчина, немного ссутулившись и спрятав руки в карманы, он сокращал расстояние до «Фетиды». Мужчина явно нервничал и, время от времени, поправлял сползающие с носа очки. Натаниэль Скил не любил подобные места, такое скопление людей нервировало его, но не прийти сегодня он не мог. Как бы сильно его не раздражал этот самовлюбленный и напыщенный придурок Кай, он был обязан ему не только своей жизнью, но и жизнью Вен. Мужчина до сих пор терялся и чувствовал себя неловко при упоминании этой девушки, она была особенной, и дело тут не во внешности или еще в чем-то, просто рядом с ней Натан забывал обо всем, даже книги отходили на второй план, а они были всей его жизнью. Он никогда не думал, что сможет испытывать подобные чувства, но вместе с теплом и любовью в душе зародилась ревность, чувство собственности и необоснованная злость к мужчинам, с которым она общается. Писатель стыдился этих чувств и ненавидел их. Венди ничего ему не обещала, а когда он предложил ей встречаться, она и вовсе, казалось, была далеко от него. Тогда он уже почти смирился с ее отказом, поэтому, положительный ответ обескуражил. Он верил, что девушка сможет его полюбить, что будет рядом с ним и прекратит вздрагивать всякий раз, когда видит Кая. От этого имени по телу прошла волна раздражения, но он должен был увидеться с ним сегодня, поблагодарить и наконец разобраться в сложившейся ситуации. Замерев в самом конце очереди Скил тихо чертыхнулся, такими темпами он и до завтра не доберется до входа. Нервно поежившись, он поправил очки и уверенной походкой направился сквозь толпу. В глазах предполагаемых посетителей клуба засияло узнавание, послышались шепот и вскрики, заставляющие писателя нервно вздрагивать, но улыбка не сползала с его губ. Наконец, добравшись до дверей, Натан заметил двух поразительно похожих друг на друга мужчин, оба были хорошо сложены с одинаково суровым выражением лица. Подойдя к одному из них и поправив очки Скил неуверенно переступил с ноги на ногу. — Я прошу меня простить, — неуверенная улыбка, — я хотел бы узнать, где я могу найти Кая? Один из близнецов удивленно приподнял брови, перевел взгляд на брата и нахмурился. — Простите? — Кая, — Скил поежился, почему-то ему совсем не понравилась реакция охранников, — мужчина, с виду лет двадцать- двадцать пять, брюнет, волосы почти до плеч и голубые глаза, он работает тут… Выражение лица мужчины перекосилось, зеркально отражая лицо брата, тот, что стоял ближе к Натану сжал челюсти и прохрипел: — Его нет. — В смысле? — Натан дернулся, в очередной раз поправляя очки. — Неи…- получив толчок в бок от брата, мужчина кашлянул, — Кай уехал по делам. Внутри все похолодело, по коже побежали мурашки, голова закружилась от плохого предчувствия, но вопреки всему голос писателя звучал холодно и уверенно: — Он уехал с мисс Бэйт, я прав? Близнецы снова обменялись взглядами, а, после, один из них, кажется с некой неуверенностью, отозвался: — Да. И он почувствовал как падает в бездну, от боли сводит все внутри, он держится за тоненькую соломинку надежды. Совместная поездка — еще не значит измена, но разум отказывался принимать это, потому что в мысли снова и снова врывался ее взгляд, которым она всякий раз его одаривала. Он не помнил, как поблагодарил охранников, как выдавил уставшую улыбку и побрел по освещенным переулкам, каждый шаг болью отзывался в душе, но он из последних сил пытался сосредоточится на мысли о том, что прежде, чем делать выводы необходимо выслушать Венди, ведь все может быть совсем не так, как кажется… Близнецы проводили писателя взглядом, один из них, достав телефон, отошел подальше от входа. — Матиас, у нас проблемы. — Что еще? -послышался усталый голос в трубке. — Приходил мужчина, интересовался Венди и Неистовым. — Как он выглядел? — Светловолосый, в очках и… — Я понял. — буркнул Матиас в трубку. — Ликвидировать? — мужчина прищурился, рассматривая через стеклянную дверь переулок, где исчез Настаниэль Скил. — Нет, — голос приобрёл привычную твердость, — он не представляет угрозы. — Вы уверены? — вопрос не достиг собеседника, Матиас повесил трубку, оставив близнецов в полнейшем недоумении. Мужчины любили Венди так, как любят сестру, они знали ее с раннего детства, эта девочка восхищала их, но то, что происходило сейчас выбивала почву из-под ее ног. Они это видели, знали, понимали, но помочь, увы, ничем не могли. Матиас сидел в своем кабинете, закопавшись пальцами в каштановые волосы, и гипнотизировал взглядом лежащую на столе папку. На первой странице была фотография мужчины со светло-русыми волосами и неуверенно смотрящими вперед карими глазами, фирменные очки сползали с переносицы, а на губах застыла смущенная улыбка, далее шла биография, наиболее часто посещаемые им места, все прошлые адреса, где он проживал, сведение о его семье и множество других нюансов. Глава спец. подразделения едва сдерживал приступ безумного смеха, он потратил так много времени, пытаясь приручить дикую лисицу, испробовал, казалось бы, все способы, но все изначально было проще, и как он раньше этого не заметил? Как упустил столь важный момент? Девочку нельзя было пытаться приручить силой, не стоило следить за каждым ее шагом, ей нужно было немного свободы и любви. И что же он получил взамен? Поднявшись со своего места, мужчина открыл один из многочисленных ящиков и достал черную папку, на которой белыми буквами было выведено «Проект 1581*» Кодовое название «Венди Бэйт». Когда-то она действительно была лишь проектом, но те времена давно прошли, он помнил, как заполучил эту маленькую девочку с затравленным взглядом, как дрожали ее губы в бесполезной попытке сдержать слезы, и потом, прежде чем покинуть родной дом, она обернулась и поклялась отомстить. Помнится, тогда это развеселило главу спец. подразделения, и, на свою голову, он согласился удочерить ее. Она не доверяла никому и, всякий раз, когда на нее наводили оружие, малявка лишь насмешливо приподнимала брови и смотрела прямо в дуло. А потом годы тренировок и отказы в послушании, ее бессмысленные побеги и дикая жажда убивать и мстить. Но девочка выросла, изменилась, ее столько раз ломали, но она снова и снова вставала, собирала себя по кусочкам и шла вперед. Матиас повернулся к окну, сможет ли он когда-нибудь открыть ей ту правду, которая гробит и уничтожает его душу уже далеко не первый год? Правду, которая вероятнее всего станет последней каплей, то, что уничтожит Венди Бэйт, раз и навсегда. Со вздохом проведя пальцами по черной папке, он все же открыл ее, перечень всех успешно выполненных заданий, от которых рябило в глаз, он превратил ее в машину для убийства, и уже почти смирился с тем, что эта девушка не способна испытывать человеческие чувства, но он ошибся… Быстро пролистав мужчина остановился на небольшой вставке, где уже пару месяцев прикреплен файл с фотографией темно-русой девушки, нервно теребящей косу и выведенное печатными буквами имя «Нора Претти». Первая слабость его, с позволения сказать, дочери, сейчас мысль заставить ее обосноваться тут казалась по истине гениальной, он практически не рассчитывал, что она к кому-нибудь привяжется, но на данный момент у него есть уже два рычага давления на некогда неподдающуюся контролю девчонку, и придет время, когда он будет вынужден их использовать. Прикрепив файл с биографией писателя Матиас прикрыл глаза, тот, кто придумал этот мир и допустил подобное явно был тем еще мудаком.