Только тогда я поняла, почему ты не плачешь, когда тебе больно.
Поняла, что бывает такая боль,
которую не выплакать. © Джоди Линн Пиколт.
Темный мрачный коридор неестественного красного цвета, удивительное спокойствие и уверенность, каждый мой шаг сопровождали вспыхивающие на стенах факелы. Я остановилась возле расписной двери и потянула за ручку, слабый сладкий аромат наполнял комнату, и я прекрасно знала — это был запах смерти. Посередине стоял огромный стол, а за ним четыре стула, чуть дальше, в стороне, стоял мужчина, я не видела его лица, лишь немного грустную улыбку. Факелы на стенах замерцали, жуткие тени на стенах пришли в движение, и рядом с незнакомцем появились еще три фигуры, не было чувства страха, лишь уверенность и щемящая тоска в груди… Ощущение реальности медленно стало возвращаться, я вздрогнула и распахнула глаза, готовая ощутить нестерпимую боль в голове и ужасный сушняк, но мысли были чистыми, а тело наполняла легкость. Нахмурившись, я мысленно поблагодарила так часто проклинаемых кременианцев, но внезапно замерла, осознание произошедшего вчера рухнуло на меня подобно кирпичу с крыши. Словно сквозь туман в голове возникли воспоминая: о моем совсем неподобающем поведении, его голосе, руках, губах, страстных, диких… А, затем, тишина и невероятное чувство комфорта. С ужасом поняла, что вчера уснула в объятых самого наглого и бессовестного вампира, тихонько застонав, выслушивая лекции альтер — эго, я развернулась на другой бок. Сердце сделало судорожный удар, воздуха резко стало мало — мягкий свет струился из открытой двери в ванную комнату, все помещение была заполнено паром от горячей воды, а в душевой кабинке со слишком чистыми и прозрачными стеклами различалась мужская фигура. Мокрые и от того еще более темные волосы прикрывали его лицо, руки, сжатые в кулаки были прислонены к стеклянной поверхности, вода медленно сползала по крепким плечам, ниже, по груди, еще ниже, к явно выпирающим кубикам пресса и упругим бедрам. Вампир судорожно вздрогнул и поднял голову навстречу потоку воды, черные пряди прилипли к щекам, изумрудные глаза устремлены в пустоту, руки отрываются от стенки кабинки и скользят вдоль ребер. Ниже. Еще ниже. Замирают. Густая пелена от пара не дает ничего рассмотреть, но долбанный мозг уже воссоздал картинку, его рука двинулась в характерном движении, медленно, бессовестно, завораживающе, дразняще. Альтер — эго сорвало голос, пытаясь достучаться до разума, но все еще не сдалось, треся совесть за размякшие плечи. — Бэйт! Очнись! Слышишь?! Ты подсматриваешь за тем, как Кай… И румянец атаковал щеки, потому что вампир резко повернулся, его губа, прикусанная выпирающими клыками, на глазах затягивалась, язык медленно слизывает тонкую струйку крови, насмешливый взгляд с мерцающими зелеными искрами ясно дал понять, что я спалилась. Поддавшись какому-то несуразному детскому инстинкту, я юркнула под одеяло, плотно зажмурив глаза и пытаясь нормализовать дыхание. Шум воды сменился шлепаньем мокрых ступней по плиточному полу в ванной, он приближался, а я все сильнее зарывалась носом в подушку, мечтая провалится сквозь землю. — Дожили, — альтер — эго, приподняв бровь, следит за мной, — вчера домогалась, сегодня подсматриваешь, что дальше? Холодные капли обожгли оставшиеся незащищенными участки кожи, заставляя меня нервно всхлипнуть. — Понравилось представление, пушистик? — бархатистый голос пропитан насмешкой и фальшей, вот бы сейчас внезапно обрести способность перемещаться. — Если хочешь, я могу продолжить. Лежу молча, может мне подфартит, и он подумает, что я сплю и ему показалось? — Молчание — знак согласия, — почти шепот, — быть может ты хочешь узнать, о чем я думал? Что представлял… — Заткнись! — больше не в силах притворяться, выныриваю из-под одеяла. — Ты, долбанная извращенная пиявка! Мне не интересны твои фантазии! — Милая, а я ли тут извращенец? Не помню, чтобы подсматривал за тобой в душе. — Дверь надо закрывать! Остолоп! Щеки пылали от возмущения и злости, по большей степени на себя, на то, что не смогла вовремя отвернуться. — По-твоему мне есть чего стесняться? — Кай выпрямился, и, черт, он все еще был полностью обнажен! — Придурок! — взвизгнула и спрятала лицо в ладонях, заливаясь краской. — Ох, лисенок, прекращая, можно подумать ты никогда голых мужчин не видела, — судя по звуку он развернулся и отошел, — не поверю, особенно, после вчерашнего порно-ролика, который ты мне продемонстрировала. Внутри что-то громко ухнуло, упало и разлетелось на мелкие кусочки, с лица сползли все краски, я медленно опустила дрожащие руки и с ужасом уставилась на вампира. Мне ведь послышалось, правда? Он не мог этого сказать. В ледяных голубых глазах странная, непонятная мне борьба чувств, а на губах жестокая усмешка. Неправильная, испорченная, сломанная. — Добилась чего хотела? — закатывает глаза альтер — эго. — Поздравляю. Беру себя в руки и насильно выдавливаю улыбку. — Никогда бы не подумала, что ты тащишься от педофилии, а впрочем… — скептически пробежалась взглядом по его телу, невольно замерев на заднице. Вампир прищурился и, не сказав ни слова, быстро скрылся за дверью ванной, на этот раз плотно закрыв ее. Упала на подушки, удивляясь тому, что все же нашла силы ответить, все еще не верилось, что я открылась ему, хотя… От горькой усмешки саднило губы, он заставил меня, загипнотизировал, воспользовался тем, что я была пьяна. По венам расползался лед, и, кажется, во мне что-то снова умирало. — Глупая, глупая Бэйт, это твоя ошибка, твой косяк, он просто воспользовался возможностью, как сделала бы и ты в подобной ситуации. — угрюмо бормочет альтер — эго, избегая моего взгляда.***
Родная квартира казалась чужой, пустой и ненужной, я вернулась пару часов назад, сообщила Норе, что завтра приступлю к работе и сейчас просто ходила из угла в угол. Из мыслей не выходил чертов вампир, и от этого хотелось кричать, биться головой об стену, да все что угодно, лишь бы он просто исчез. Звонок в дверь заставил замереть, кого еще черт притащил?! Твердо намереваясь спровадить незваных гостей, я распахнула дверь и поняла, что сегодня очередной не мой день. Натаниэль Скил неуверенно перешагнул порог и, явно избегая моего взгляда, пролепетал: — Привет. — Привет. — отозвалась как можно беззаботнее, отходя и пропуская писателя в коридор. — Как ты себя чувствуешь? Сделала шаг к мужчине, намереваясь поцеловать его, но он отшатнулся, заставив меня нерешительно замереть. — Натан? — Нам надо пого…- мужчина поднимает глаза и замирает, на его лице ужас, злость и отвращение, сжав челюсть он хрипит, — впрочем, не важно, я уже узнал, что хотел. Разворачивается на пятках, намереваясь уйти, но я вцепилась в его руку, чувствуя как разрастается страх. — Что происходит?! — от чувства паники голос хрипит, я не понимала что случилось, и эта ненависть в его глазах безжалостно толкала меня в бездну. — Хватит строить из себя бедную овечку, мисс Бэйт! — фамилию он буквально выплевывает, продолжая уничтожать меня взглядом. — Да что, черт побери… — я не успеваю договорить потому, что внимание привлекает отражение в зеркале. Медленно, надеясь, что мне показалось, я приблизилась к трюмо, с ужасом смотрю на свою шею, где чуть выше пульсирующий венки красовалась «роспись» Кая в виде синяка от засоса. Я не могла шевельнуться, беззвучно молясь, чтобы все это оказалось страшным сном, но громко хлопнувшая входная дверь, оповестившая об уходе писателя, беспощадно уничтожила надежду. Еще несколько минут я молча рассматривала свое отражение, осторожно растирая синяк пальцами, словно от этого он внезапно испарится. Альтер — эго истерило, обвиняя Кая во всех смертных грехах и уверяя меня в том, что он знал и нарочно все это подстроил, и я бы поверила, несомненно согласилась бы с ним, если бы не видела глаза вампира вчера вечером, если бы на коже до сих пор не осталась прохлада от его прикосновений. По-идиотски наивно, я была уверена в том, что он не специально, что Кай, как и я, вчера просто потерял контроль, поддался слабостям. Вампир, обнимающий меня всю ночь не был способен на подобное, но ведь все изменилось, стоило солнцу взойти и все встало на свои места. Ничего не видя перед собой, на ватных ногах, я прошла на кухню и налила себе воды, было больно и страшно, мне не верилось, что я потеряла Натана, что по собственной глупости и наивности уничтожила все шансы на нормальную жизнь. Холодные руки легли поверх моих, твердое тело прижалось к спине, тихий вздох у самого уха, я закрыла глаза, с трудом подавляя слезы. — Зачем ты здесь? — Тебе больно. — тихий приглушенный голос. — Какое тебе до этого дело? — В мои планы не входило уничтожение твоей жизни, лисенок. — Один вопрос, — все так же стою, не в силах повернуться и посмотреть ему в глаза, — ты сделал это специально? Он опускает голову, зарываясь носом в мои волосы и едва слышно шепчет: — Нет. — Почему не сказал утром? — Не смог, тогда это казалось забавным. — Забавным? — я резко развернулась встретившись с вампиром взглядом.- Какого хрена происходит, Кай?! — Я одержим тобой, пушистик, — он делает шаг вперёд, заставляя меня вжаться в тумбочку, — ты сводишь с ума, уничтожаешь все разумные мысли. — Ты…- испуганно смотрю на нависшего надо мной вампира, — совсем сбрендил? Его губы складываются в странную хищную улыбку, он наклоняется, почти касаясь кончиком носа моего, я испуганно зажмурилась, инстинктивно вжимаясь в ненавистные тумбы. — Дура. — шепчет вампир мне в губы, ошарашенно распахнув глаза, я замечаю как с полки за моей спиной он берет бутылку вина. — Я подумал ты не откажешься от хорошего вина. — обманчиво ласковый голос и дьявольские искры в голубых глазах. — Ты знал, что Натан придет? — Он был в Фетиде, искал меня, — Кай подошел к шкафу и, достав бокал, наполнил его вином, — я встретил этих «двоих из ларца одинаковых с лица»*, от них узнал о писаке и отравился к тебе предупредить, но… — мужчина грациозно взмахнул бокалом и одарил меня улыбкой, — не успел. — Быть может не очень спешил? — Быть может. — равнодушно согласился вампир, протягивая мне напиток. — Ты не против если я составлю тебе компанию? — из-за пазухи, словно фокусник, он извлек небольшую фляжку, от которой приятно пахло виноградом и медом. — Демонская настойка? — я забрала у мужчины вино. — Запомнила таки? — Кай улыбнулся. — Прости, но тебе она противопоказана, не хочу пол ночи отбиваться от рехнувшейся зверюшки. — Иди к черту! — я угрюмо посмотрела на прозрачно — желтоватую жидкость в бокале. — Я был там, пушистик, ничего интересного, черти только и делают что в покер режутся, причем абсолютно не зная правил. — хохотнул мужчина, с явным наслаждением делая глоток настойки. За пол часа я высушила почти всю бутылку вина, которое оказалось чертовски кстати, Кай задумчиво наблюдал за мной, время от времени потягивая кременианский напиток. Я вздохнула и устало облокотилась на твердое плечо мужчины. — Что мне теперь делать? — Ты меня спрашиваешь? — как всегда пропитанный насмешкой голос звучит совсем рядом. — Нет, — не сдержала улыбку, — это был риторический вопрос. Рука вампира легла на мое плечо, по-дружески похлопав, он едва слышно прошептал: — Порой, мне действительно жаль тебя, зверюшка. Забавно, я совсем не заметила как данные им клички перестали быть обидными, превратившись во что-то само собой разумеющееся. — Кай? — мужчина повернул ко мне голову. — Зачем все это? — Что? — черные брови изогнулись, но мерцающие в глаз дьявольские искорки показывали, что вампир прекрасно понимает о чем речь. — Это… — я разве руками, указывая на пространство вокруг нас. — Ты почти не поддаешься гипнозу, — вампир в очередной раз сделал глоток демонской настойки, — а, значит, прежде, чем затащить тебя в постель, мне придется соблазнить тебя, — ласковый шепот, проскальзывающий сквозь разум, проникающий в израненную душу. Кай приподнимает меня за подбородок и, смотря в глаза, практически промурлыкал, — и, судя по всему, у меня не плохо выходит. Фыркнув, я ударила его по руке и немного отодвинулась. — Боже, ты хоть иногда думаешь о чем-нибудь помимо секса? — Пушистик, — язык мужчины скользит по мягким и немного сухим губам, делая вампира похожим на хищного зверя в предвкушении охоты, — если бы ты прожила столько, сколько прожил я, то поняла бы, такого понятия как «любовь» не существует, люди придумали ее чтобы хоть как-то скрасить или же усложнить свою жизнь. Существует страсть, мимолетные чувства, животное желание, инстинкты, а вот любви — нет. — Значит ты никогда не любил? — Сегодня ты задаешь слишком много вопросов, — в голосе наигранное раздражение, а в небесно — голубых глазах веселье, — как на счет небольшой игры, м? — Нет уж, спасибо! — покачав головой, я выдавила улыбку. — С тобой мне игр более, чем достаточно. — Брось, это безопасно и ничем тебе не грозит, всего лишь quaestio cum quaestione*, — он снова приблизился и с повышенным интересом изучал мое лицо, видимо, на нем отразилось мое непонимание потому, что вампир, так привычно ухмыльнувшись, пояснил, — вопросом на вопрос. — Ты и так знаешь обо мне больше, чем я хотела бы! — наградив вампира обвиняющим взглядом, я поежилась все еще не в силах смириться с тем, что он заставил меня открыться ему. — Кто владеет информацией, тот владеет миром, ничего личного, пушистик. — А если я не захочу отвечать? — внимательно следила за, кажется, немного нетрезвым вампиром. — Я не стану тебя принуждать, — заметив мой взгляд, он с усмешкой взмахнул своим бокалом, — однако, и я рассказывать все не намерен. — У меня условие. — едва заметная улыбка появилась на лице мужчины. — Ты не будешь лезть в мою голову! — Сделаю все возможное. — закатив глаза, Кай поудобнее устроился на диване. — Итак… — Каким ты был до того, как стал вампиром? — быстро выпалила я, не позволяя Каю руководить нашей «игрой». Темные брови сошлись на переносице, в глазах, на пару с зелеными всполохами, мерцала насмешка. — Что именно ты хочешь знать? — О том как ты жил, был ли счастлив, богатым или бедным, была ли у тебя любимая, ну и все в этом роде. Вампир засмеялся, закапываясь пальцами в черные волосы, но где-то на дне в небесно-голубых глазах я замечаю едва заметные искорки боли и тоски. — Моя семья была одной из самых известных в городе, урожденные аристократы, идеальное во всем, в то время даже выродки королевского рода нервно курили в сторонке, понимая, что никому из них с нами не сравниться. — Кай прикрыл глаза и облокотился на спинку дивана. — Но это была лишь видимость, бессмысленная игра на публику. Мы действительно не нуждались в деньгах, но, к тому времени, как мне исполнилось четырнадцать от моей семьи осталось только одно слово. Отец нашел себе молоденькую любовницу и регулярно покидал дом, оправдываясь тем, что у него дела, мать почти сразу узнала об этом, но, будучи женщиной, воспитанной в высшем обществе, старалась не подавать виду, все больше уходя в себя и практически забывая о существовании единственного сына. Кай сжал руки в кулаки и едва заметно оскалился. — Я пользовался подаренной мне свободой, порой вытворяя абсолютно неподобающие вещи. Отказывался принимать то, что мать в курсе, мне казалось, она просто помешалась и сошла с ума, не замечал и того, как своими поступками саморучно вбивал гвозди в ее гроб. Тогда я был лишь обозленным, лишенным родительского внимания выродком аристократии, смотрящим на всех свысока. Что-то в лице вампира изменилось, пропала привычная насмешка и издевка, мужчина прикусил губу и, устало вздохнув, посмотрел на меня. Абсолютно чуждое ему чувство уязвимости, отсутствие привычной холодности во взгляде, заставили мое сердце биться чаще и возродили дурацкое желание прижаться к нему и подарить хоть немного своего тепла. Спустя всего пару минут лицо снова приняло привычные черты, вытесняя настоящие чувства. — А еще, формально, у меня была невеста. — лукавая усмешка заставила замереть и, приподняв брови, ухмыльнуться. — И где же она? — Полагаю, кормит червей. — равнодушное пожатие плечами. — Почему ты не обратил ее? — Quaestio cum quaestione, лисенок, вопросом на вопрос, а не «заколеби вампира бесконечным потоком вопросов». Я наиграно закатила глаза, мне стоило ненавидеть этого мужчину, мечтать убить его, но что-то мешало. Быть может усталость? Мне просто надоело бояться и ненавидеть? Или же мне просто хотелось расслабиться и довериться кому-нибудь? — Что ты хочешь знать? — Как ты попала к Матиасу? Что вынудило тебя стать сотрудником подразделения? — вопреки всем моим ожиданиям спросил Кай, одарив меня едва уловимой ухмылкой. — Ты когда-нибудь слышал про игру «Русская рулетка»? — вампир нахмурился и покачал головой в знак отрицания, улыбнувшись, я попыталась объяснить. — Берется револьвер и одна пуля, револьвер заряжают и кладут в центр стола, после чего раскручивается, тот, на кого укажет дуло должен выстрелить себе в висок, и тут уже все на удачу, попадется тебе пуля или нет решает судьба. — Люди странные. — хмуро пробормотал Кай, делая очередной глоток настойки. — Отец предпочитал иные правила, — неуверенное отозвалась я, наблюдая за жидкостью в своем бокале, Матиас говорил, что игроки стреляли не в себя, а в его пятилетнюю дочь, соответственно, тот, кто не мог этого сделать терял все. Чаще всего, в качестве ставки были огромные суммы денег или же предприятия. Это было любимейшим развлечением отца, для него никогда не было проблемой выстрелить в меня. — я уныло улыбнулась, не поднимая глаз. — Не удивительно, они и за человека то меня не считали, не удосужились даже имя дать, предпочитали что-то типа «дрянь», «выродок» или «отребье». Я не помню лиц людей, что целились в меня, лишь дуло пистолета. Из раза в раз. Мать ненавидела меня, она считала, что это я порчу их с отцом отношения, в то время как отец, просто винил меня во всех своих неудачах. Насколько мне известно, мать пыталась избавиться от меня, как только я родилась, заявила, что я проклятие и пришла в этот мир, чтобы убить ее. У меня было множество нянь, она никогда не занималась моим воспитанием, более того, она всячески поддерживала игры отца. Я поерзала, усаживаясь поудобней, все еще не смотря на вампира. — Однажды в наш дом пришел Матиас, из разговора я поняла, что он должен отцу, босс предложил сделку, он предлагал всю информацию подразделения в обмен на прощение долга. Папаша посчитал это идеальным вариантом, убей меня Матиас и все было бы замято, подразделение бы уничтожило улики и все были бы в плюсе. Отец смухлевал, Матиасу достался заряженный пистолет и он выстрелил. Пуля оцарапала мне плечо, больно, но не смертельно, условия игры были соблюдены, победа неоспорима. Я не совсем понимаю, в чем был смысл, и что произошло, Матиас сказал, что хочет забрать меня. Отец не противился, я помню, как босс подошел ко мне и удивился тому, что я не плакала, на меня столько раз наставляли пистолет, что это перестало пугать, порой, я даже надеялась что там окажется пуля и все наконец закончится, но всякий раз мне либо везло, либо у этих тварей не хватало смелости. — я попыталась улыбнуться, зная, что сейчас это выглядело глупо и некстати. — Господи, как же я мечтала тогда умереть, но, знаешь, Матиас подошел ко мне и представился, я не ответила, просто не знала, что сказать, однако, прежде, чем покинуть дом, я повернулась и посмотрела в глаза своим родителям, я хотела увидеть боль, грусть, да хоть какую-нибудь искреннюю эмоцию, но заметила лишь холод и безразличие. Тогда я пообещала, что вернусь и отомщу, я выполнила свое обещание, не простила их. Матиас научил меня убивать, показал насколько ничтожен этот мир, дал возможность существовать, играть по его правилам, но при этом оставаться собой. Подразделение стало моей семьей, хотя я и понимала, одного слова Матиаса будет достаточно, чтобы любой из них прикончил меня. Кай молчал, внимательно рассматривая меня, вовремя моего рассказа его глаза пару раз наливались зеленью, и я не могла сдержать улыбку, теша себя глупой мыслью о том, что ему не плевать. — Значит, твоя жизнь всегда была такой? — Да, — я пожала плечами угрюмо теребя рыжий локон, — так что с твоей невестой? Ты любил ее? — Надо же, уже так поздно, — голубые глаза уставились на висевшие на стене часы, — мне кажется, маленьким смертным зверюшкам пора баиньки. — Я не… Договорить я так и не смогла, в голове раздалась уже знакомая пульсация, и нежный манящий голос, уговаривающий закрыть глаза и убеждающий меня в том, что я действительно хочу спать. Глаза стали наливаться свинцом, разум заволокло дымкой, я с досадой поджала губы, зло смотря на вампира и когда сопротивляться уже не было сил, когда тело стало расслабляться, практически в полудреме я прошептала: — Знаешь, меня пугает то, что сказала Алета на языке пророка. — Что?! — глаза вмиг налились зеленью, ледяные пальцы вцепилась в мои руки чуть выше локтей, я же в ответ лишь блаженно улыбнулась. — Получай, пиявка! — язвит альтер — эго, игриво демонстрируя высунутый язык и заливаясь громким смехом. — Лисенок! — Кай продолжает меня трясти, но слишком поздно, я понимаю, что падаю в бездну, вокруг лишь тьма, ощущение реальности исчезает, и я погружаюсь в сон.***
Громкий стук заставил прийти в себя, вытягивая меня из царства Морфея, тихо выругавшись, подогнув под себя колени, я уткнулась носом в плечо лежавшего рядом мужчины. От запаха тростникового сахара приятно защекотало в носу, заставляя блаженно улыбнуться. Стук повторился, нехотя приоткрыла глаза, яркий свет из окна ослепил на несколько секунд, моргнув пару раз, я осмотрелась вокруг, на полу валялась пустая бутылка из-под вина, рядом фляжка Кая, два бокала, мой смятый свитер и недоеденные с ночи фрукты, кровать была в полнейшем беспорядке, сбоку от меня, приобняв подушку, посапывал вампир. Черные волосы ореолом окружали голову, длинные ресницы едва заметно подрагивали, пожалуй, это был единственный признак жизни. Кай не дышал, тело было ледяным, я бы не задумываясь приняла его за мертвеца, если бы не знала кем является этот мужчина. Рука скользнула к идеальному лицу, убирая прядь волос, я не смогла сдержать улыбку, он казался таким расслабленным и спокойными без привычного высокомерия и язвительности. Настойчивый стук повторился, заставляя меня напрячься, я вскочила с кровати, поправляя черную майку и, быстро схватив пистолет, всегда лежащий под рукой, решительно направилась в прихожую. Сделав глубокий вздох, я открыла дверь и замерла удивленно моргая, на пороге стоял Скил, взъерошенный и явно находившийся не в себе. — Натаниэль? — Привет. — угрюмо бросил мужчина, не поднимая глаз, и быстро входя в квартиру, на секунду замешкавшись, он поправил очки и целеустремленно направился в мою спальню. Внутри все похолодело, от звука бьющегося сердца закладывало уши, я зажмурилась, готовая услышать кучу нелестных слов в свой адрес, ведь в моей постели сейчас спал Кай, и теперь мне уже точно будет не отвертеться. …1…2…3… Тишина. …4…5…6… Ни звука. …7…8… Почему они молчат? …9…10… Кай ведь не мог причинить ему вреда, правда?! Не мог убить?! Я рванула в комнату, распахивая дверь, Натаниэль стоял ко мне спиной, солнечные зайчики играли на светло-русых волос, я неуверенно осмотрела комнату. Постель со стороны где спал кременианец была заправлена, фляжка, как и второй бокал, исчезли, никаких признаков того, что тут был вампир не осталось. — Я думал ты с ним. — тихо отозвался писатель. Я неуверенно приблизилась, изумленно отметив странный запах, схожий с алкогольным. Да ну не, он ведь не пьет! …Не мог же… — Знаешь, я бы не стал злиться если бы ты просто с ним переспала, если бы он просто овладел твоим телом, тело ведь так мало значит, тем более тело женщины, — мужчина поправил как всегда сползающие очки, — но это ведь не так, я вижу как ты смотришь на него, как реагируешь на его имя, и это меня убивает, он завладел твоим сердцем и твоей душой, смог сделать то, чего не смог я, но, Венди, ему не нужна твоя душа, как и твое сердце, его интересует только тело, а меня… А мне всегда было важнее то, что внутри человека, ты ведь не глупая девушка, так почему же повелась? Что есть у этого Кая такого чего нет у меня? — Между мной и Каем ничего не было. — голос дрожит от осознания того, насколько близок Натан к правде и от этого становится мерзко, Каю просто хочется в очередной раз унизить меня, посмеяться, ощутить собственное превосходство. — Я не дурак, Вен. — Видимо, все же дурак, — я решительно посмотрела в карие глаза, — я не спала с Каем, я тебе не какая-нибудь шлюха. — Ты была с ним, вернулась с засосом на шее и говоришь, что между вами ничего не было?! — Да, между мной и Каем ничего не было и быть не может, даже если бы я не встречалась с тобой, засос — всего лишь затянувшаяся шутка, мы играли пару, и он посчитал, что это будет смешно! — я встретила взгляд писателя, в котором тлели искорки злости и недоверия. — Думаешь, я поверю в этот бред?! — Поверишь! — делаю шаг к нему, поднимаю голову и практически выплевываю. — Между нами ничего не могло быть потому, что в детстве меня изнасиловали, и, с тех пор, я боюсь близости с мужчинами! Я теряюсь всякий раз, когда кто-то пытается зайти дальше положенного! Замерла, осознав, что только что сказала, впервые произнесла это вслух, по коже побежали мурашки, да что со мной такое?! Чужие руки сжали запястья, медленно скользнули к талии, притягивается меня к горячей груди. — Венди… — покачала головой, позволяя ему обнимать себя, поднимаю глаза и сердце громко ухает, Кай стоит облокотившись на стену и с холодной усмешкой смотрит на меня, спустя несколько секунд поворачивается к Натану. Глаза вампира начинают мерцать зеленью, клыки выпирают, руки сжимаются в кулаки, усмешка переходит в оскал и, кажется, еще чуть-чуть, и он бросится на Скила и порвет его как Тузик грелку. Ничего не понимая, забыв обо всем на свете, я смотрю на вампира, мысленно прося «Пожалуйста, уйди!», губы дернулись, обнажая клыки, он продолжал уничтожать взглядом писателя. Кай, я прошу тебя, не рушь мою жизнь, уходи! Вампир беззвучно фыркает, неодобрительно качает головой и растворяется в воздухе. Лишь после этого я начинаю разбирать лепетание обнимающего меня Натаниэля. — Прости меня, Господи, прости, я не знал, даже не думал, прости… прости…прости. — приподняв мое лицо руками, он начинает посыпать щеки мягкими поцелуями, лишь на секунду замерев над «росписью» Кая. — Натан, — отстраняюсь, пытаюсь заставить его смотреть на меня, но взгляд карих глаз упорно скользит мимо, — не надо. — Венди, милая, — Скил как-то странно вздрагивает, — я даже не думал… Такого наделал, такого наговорил. Он опускает голову и словно помешанный качает ей, время от времени взъерошивая светло — русые волосы или поправляя съехавшие очки. — Натаниэль, я хочу, чтобы ты хорошо подумал и принял решение. — Я уже все…я… Жестом руки приказала ему молчать, смело изучая неуверенные карие глаза. — Мою, с позволения сказать фобию, нельзя так просто проигнорировать, теперь, когда ты знаешь, я хочу чтобы ты пришел домой, сел и хорошо подумал. Отношения со мной не будут простыми, перейти на эм … интим для меня подобного спуску в ад, я не смогу сделать это сразу, мне нужно будет время… Много времени… — Венди, — он снова поймал мое лицо ладонями и притянул к себе, касаясь губами щек, — я же говорил, мне это не важно, я готов ждать. Я снова покачала головой, тяжело вздыхая. — Я хочу, чтобы ты спокойно взвесил все «за» и «против» и принял решение надо ли тебе это. Писатель опустил руки и нервно потер переносицу: — Прости… — Зачем ты вернулся сегодня? — Хотел поставить точку. — мужчины поморщился, доставая из-за пазухи книгу, которую я дала ему для автографа, Боже, сейчас казалось, что это было лет сто назад. — Но сейчас понимаю, что едва не совершил ошибку. — Пожалуйста, сначала просто подумай. — я забрала книгу, с трудом выдавливая улыбку. — Тогда … до встречи? — писатель снова избегает моего взгляда. — Пока. — с тоской смотрю в спину уходящему, а внутри что-то падает, с глухим звуком разбиваясь на мелкие кусочки, прежде, чем Натан перешагнул порог не сдерживаюсь. — Алкоголь не устраняет проблемы, просто дает им отсрочку. На секунду писатель замер, немного ссутулился, но повернуться, видимо, так и не решился. Хлопок двери оповестил о том, что мужчина покинул мою квартиру, оставив меня наедине с моими демонами и наглым альтер — эго.***
Решение оставить все как есть и не вмешиваться в привычный ход жизни далось мне с трудом, я сидела в кафе при «Золотых страницах», рассматривая пейзаж за окном и попивая чай. Весь вчерашний вечер я не находила себе места, не могла понять, что вызвало у Кая такую реакцию и причину, по которой Натан словно исповедовался передо мной. В итоге, поняв, что эти мысли все сильнее сталкивают меня в омут депрессии, я решила просто попытаться жить. Из раздумий меня вывела севшая напротив подруга. — Нора? — я удивленно посмотрела на девушку, что-то в ней изменилось, на щеках появился более выраженный румянец, карие глаза поблескивали, а с губ не слезала улыбка. — Я думала сейчас твое место за кассой. — Я попросила заменить меня, — девушка принялась теребить волосы, заплетенные в косу. — Что-то случилось? — сделав очередной глоток, я не спускала глаз с коллеги. — Да, — Нора заговорчески склонилась над столом, поманив меня пальцем, я придвинулась ближе и тоже наклонилась, — у меня было…ну, понимаешь… — карие глаза испуганно пробежались по посетителям и, лишь убедившись, что никто не собирается нас подслушивать, девушка глупо улыбнулась, — у меня был секс. Я едва не поперхнулась чаем, резко отставив кружку в сторону, с недоверием посмотрела на залившуюся краской Норой, и что-то внутри подсказывало мне, что это еще не все новости, поэтому, совладав с собой, я попыталась улыбнуться. — И кто же этот счастливчик? Нора снова обвила взглядом кафе, а, после, еще сильнее покраснев, прошептала: — Натаниэль Скил. Это имя, так легко слетевшее с ее губ, ударило меня, заставляя пошатнуться, разом завладев всеми моими мечтами и грезами оно медленно, с явной издёвкой, упало на пол, уничтожая весь мой мир. — Венди? Ты в порядке? — Нора испуганно вглядывалась в мое лицо. — Ты побледнела. — Все хорошо, — слишком очевидная ложь, которую девушка непременно замечает, но игнорирует, — как это случилось? — На самом деле странно и спонтанно, — отозвалась Претти, нервно поерзав на стуле, — я возвращалась домой после смены и увидела Ната…ну…то есть мистера Скила, он был сам не свой, потрепанные и, кажется, обозленный. Я решила, что он заблудился, но, подойдя, ощутила запах алкоголя. Вен, я думала он не пьет, меня это тогда так поразило! Я сразу поняла, что у него что-то случилось в жизни и решила подбодрить, пригласила домой, и пошла наливать чай. — Нора замолчала, с наигранным интересом рассматривая поверхность стола. — Он пошел следом, на кухню, обнял меня, прижал к себе и поцеловал в макушку, Боже, знала бы ты, что я тогда испытала! Некоторое время мы просто стояли молча, обнявшись, потом, он поцеловал меня в губы, сначала, это было так смешно и по-детски, но потом… — девушка мечтательно закатила глаза, — мы просто не могли оторваться друг от друга, и я поняла, что нужна ему, понимаешь, Вен? Он нуждался во мне, а я не смогла отказать, мы прошли в мою спальню, долго лежали на кровати, обнимаясь и целуясь, а потом…- Нора перевела взгляд на окно и блаженно улыбнулась. — Он был таким нежным и внимательным, обращался со мной, словно я для него дороже всего на свете, я думала сойду с ума, я не жалею, что сделала это. Пальцы дрожали, я ничего не могла ответить, девушка же нервно перебирала косичку, словно чего-то от меня ожидая, просидев пару минут в тишине, она подняла на меня карие, искрящиеся счастьем, глаза и прошептала: — Я люблю его, Вен, мне очень хорошо с ним. Я не могу пошевелиться, сердце замирает, теперь все встает на свои места эти судорожные извинения Натана и злость Кая, но мне не хотелось в это верить, я не могла принять происходящие. — Ты сегодня странная, — доносится до меня тихий голос Норы, — точно все хорошо? — Прости, я … очень счастлива за вас! — а в голосе мерзкая желчь, слова раздирают глотку и все попытки выглядеть счастливой кажутся жалкими и бессмысленными. — Может тебе уйти пораньше? — подруга с беспокойством смотрит меня. — Ты действительно не важно выглядишь. — Нет, все в порядке, спасибо, Нора. — чувство усталости и апатии захватывает остатки разума, чувствую ужасный холод, который зарождается внутри меня, но судьба решила преподнести мне еще один подарок, видимо, планируя окончательно меня добить. — Натан! — Претти вскочила со своего места и начала интенсивно махать рукой. А далее все словно в замедленной съемке, писатель подходит к столику, смущенно улыбается, Нора обвивает его шею, касается губами щеки и широко улыбается, и эта улыбка болью отзывается в груди, сдавливает сердце и хочется кричать. Натаниэль поворачивает голову и замирает, его глаза расширяются, в них скользит отчаянье и страх, осознание происходящего. — Привет. — мой голос звучит холодно и жестоко, писатель дергается, отшатывается от Норы, я ловлю ее обескураженный взгляд. Скил неуверенным движением поправляет очки, виновато опускает голову, несомненно, он понял, что я уже посвящена в подробности того злополучного вечера. — Привет. — отзывается тихо, едва слышно, избегая взгляда. — Я очень рада за вас. — губы искажаются в ухмылке, так похожей на ту, которой меня всегда одаривает Кай. — Спасибо! — встревает в разговор Нора, обвивая талию Натана руками. Не удосужила девушку даже взглядом, продолжаю пытаться заглянуть в глаза Натана. — Я воспользуюсь твоим предложением, Нора, — наиграно улыбаясь поднимаюсь с дивана, — что-то мне действительно нездоровится, всего ВАМ хорошего! — не дожидаясь ответа, я быстро направилась к выходу. Внутри все саднило, хотелось избавиться от всех чувств, вытащить сердце и то, что осталось от души и выкинуть в ближайший мусорный бак. — Эгоистка. — констатирует альтер-эго. — Сама-то не лучше. А ведь и правда, я была так близка к краю. От воспоминаний стало не по себе. Что заставило меня тогда просить поцелуя? Волна отвращения к собственной персоне присоединилась к обиде на Скила. Какой же дурой я была, как же ненавидела себя за тот момент слабости, но Кай был слишком желанным. Перспектива остаться наедине со стенами меня совсем не радовала, а люди, встречающиеся на пути, вызывали желание достать пистолет и расстрелять всех нафиг. Разум уверял меня в том, что это конец, в наших с Натаном отношениях поставлена жирная точка с именем Нора Претти. Мне следовало порадоваться за подругу, они с писателем могут стать счастливыми, но грудь больно сдавливало от одной только мысли о их близости. Скил был одним из немногих, от кого я не ждала предательства. Эгоистическое альтер — эго, смеясь, уверяло меня в том, что следует только поманить писателя пальчиком, и он не задумываясь бросит все. Но смогу ли я так поступить со своей единственной подругой? С той, что несмотря на все мои странности никогда от меня не отворачивалась? Нора имела права на счастье, она должна была быть счастливой, даже если это выльется в муки для меня. Да и о чем я вообще думаю? Ведь наконец-то все встало на свои места, Натан не сможет оставить Нору, ведь он ее первый мужчина, совесть не позволит ему уничтожить хрустальный мир этой светлой девочки, а если он все же рискнет… Я убью его. Руки сжались в кулаки, я давно уже не замечала куда иду, хотелось спрятаться от всех и дать волю эмоциям, и плевать, что это слабость, я шла вперед, не обращая внимания на то, что внутри все медленно тухнет, и нет дела до разбитого сердца, убийцы вроде меня не имеют права на счастливое будущее. Шум машин стих где-то за спиной, я удивленно подняла глаза и поняла, что нахожусь в старом парке на окраине города, на глаза тут же попался старый покосившийся дом с предупреждающей табличкой, он давно уже не вызывал у меня никаких эмоций. Я тихо прошла по тропинке, наслаждаясь хрустом снега под ногами, когда вдруг что-то сбоку привлекло мое внимание. Удивившись, я поспешила к источнику беспокойства, но замерла, так и не дойдя до него. Два мужчины, смеясь, сражались между собой, один, рыжеволосый, быстро уворачивался от ударов блондина и комментировал все его ошибки, второй же, сосредоточившись, упорно пытался сделать все так, как ему говорят. Вдруг рыжеволосый замер, повертел головой и глубоко вздохнул, блондин же, воспользовавшись моментом, вмазал ему в челюсть, от чего, пошатнувшись, первый мужчина упал на землю и выругался. — Какого хрена, Ран? Мы ж договорились, без поддавалок! — зло выплевывает Дейвис, подавая руку оборотню. — Я и не поддавался! — Ранди встает на ноги и поворачивает голову в мою сторону. — Просто у нас гости. Прятаться больше не было смысла, натянув на лицо улыбку, я вышла на поляну. — Вен?! — блондинчик изумленно хлопает глазами, а вот лицо оборотня резко меняется, с нечеловеческой скоростью он оказывается возле меня и пытается заглянуть в глаза. — Что произошло? Ты насквозь пропахла болью и отчаяньем! — Ничего. — пытаюсь отойти от Ранди, но он хватает меня за руки. — Нашла кому лапшу на уши вешать! — недовольно бормочет оборотень. — А что это вы тут вдвоем делаете? — пытаюсь увести тему, немного прищуриваясь. — Тренируемся! — Дейвис спрятал руки в карманы и подошел к нам. — А я думала оборотни законченные гомофобы… — Умерь фантазию, Бэйт, — парень игриво толкает меня в плечо, — иначе у Рана сейчас пар из ушей повалит. — Очень смешно! — глаза рыжеволосого покрываются золотистой пеленой. — Только не выйдет, я чую твои эмоции, Венди… — А как же право на личную жизнь? — я вырываюсь из рук оборотня и зло фыркаю. — В любом случае, я не собираюсь оправдываться и мне уже пора. — Вен! — я повернулась на оклик, не ожидая, что Ранди окажется всего в паре сантиметров, изумленно отскакиваю, но он успевает подцепить пальцами край шарфа, ловким движением он скидывает его с моей шеи и ловит меня за руку, глаза мерцают золотом, на лице появляется опасное хищное выражение. — Рискну предположить, что это была не плойка и не пылесос. Я попыталась вырвать из рук рыжего шарф, но он ловко увернулся. — Не твое дело! — Это он? Да? — с его лица исчезает привычная добродушность. — Он сделал это насильно? Поэтому ты в таком состоянии? — Ты спала с Неистовым? — послышался изумлённый голос Дейви. — Отдай мне шарф! Это вас обоих не касается! Ясно?! — Не касается?! — оборотень оскалился, в очередной раз увернувшись от меня вместе с шарфом. — Мы волнуемся за тебе, Венди! И нам не плевать если какая — то долбанная пиявка пристает к тебе, против твоей же воли! Ранди вдруг замирает и выпрямляется, словно струна на арфе, делает шаг назад, лихорадочно оглядываясь по сторонам, шарф исчезает из его рук и буквально через секунду, в паре шагов от парней появляется силуэт вампира. — О, думаешь это было против ее воли? — Кай улыбнулся, протягивая мне шарф, не собираясь устраивать разборки, я вырываю его и обматываю вокруг шеи, прикрывая засос. — Само собой! — Ранди ярости поджимает губы. — Венди бы никогда добровольно не подпустила такого, как ты! — Вот как, — абсолютное спокойствие Кая дико бесит, — Лисенок, не хочешь рассказать своим дружкам, что произошло на самом деле? Быть может, тебе что-то не понравилось? Скажи, что мои поцелуи были тебе не приятны, — нагло ухмыляясь, он приближается ко мне, — скажи, что ты не вешалась на меня и не говорила о том, какой я красивый, давай, пушистик, ведь это не ты просила меня остаться с тобой ночью, не ты, зная про то, что у вампиров чувствительные уши, полезла массировать их, расскажи про то, что выгибалась подо мной от отвращения, а не от желания, — подойдя совсем близко, он наклонился к моему уху, — опровергни тот факт, что мечтаешь о том, чтобы я трахнул тебя как последнюю… Кай не успевает договорить, я зло ударила его в грудь, чем заслужила лишь смех с его стороны, краем глаза ловлю на себе изумленные взгляды Ранди и Дейвиса. — Они ждут, лисенок, — продолжает шептать вампир, — давай, скажи, что все происходившее не правда, что все это вызывало лишь отвращение. — Нет! — по щекам скользят слезы, Господи, да сколько же можно?! За что мне все это?! — Я не спала с ним! — прячу глаза от друзей. — Я была инициатором и это… Не было отвратительным! Довольны?! Послышался тихий вздох, я не хотела знать принадлежал ли он Дейву или Рану, мне просто хотелось убежать, спрятаться, забиться в угол, подальше от всего, что связано с Кремено. — Однако, не я причина ее отчаянья, — Кай, явно довольный моим ответом, взъерошивает черную челку, — наш многоуважаемые писака предпочел пушистику очаровательную, добрую, милую и ранее невинную малышку Нору. — В смысле?! — Дейвис кажется немного отошел от услышанного. — Пока пушистик развлекалась со мной, мистер Скил времени даром не терял, кстати, судя по всему он все же определился с выбором, слава Богу, а то я думал у меня башка взорвется от его мыслей в тот день. — Можно я пойду? — голос звучит тихо и сбивчиво, мне не хотелось это слушать, не хотелось смотреть на сочувствие, я прибила бы сейчас любого, решившего оказать мне поддержку. Кременианцы и Дейвис молчат, надо же, пожалуй, впервые. Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и ухожу в сторону шумящей трассы, мысленно задаю вопрос «Сколько раз еще ты намерен сломать меня, Боже?». Но чьи-то руки хватают меня за локоть, я разворачиваюсь, почти уверенная, что это Кай, но ошиблась, взлохмаченный блондинчик смотрит прямо мне в глаза: — Я отвезу тебя домой. — Я дойду… — Нет! — парень качает головой. — Я сказал, что отвезу, думаю, тебе будет полезно побыть чисто в человеческом обществе. С губ слетает грустная улыбка, ничего не остается кроме как последовать за старым другом, усевшись в машину, я перевела взгляд на мелькающий пейзаж за окном. — Часто вы с Раном тренируетесь? — Когда как, — Дейви не сдерживает улыбку, — стая не одобряет его дружбу с геем. — Вы с ним действительно просто друзья? — Да, — парень качает головой, — такие как он не в моем вкусе. — Ты предпочел бы таких, как Кай. — ухмыльнувшись, констатировала я. Дейвис не ответил, да и не надо было, я слишком хорошо знала этого паренька. — Как дела в подразделении? — Он волнуется, Бэйт, — блондин крепче сжал руль, — у босса сейчас нет возможности общаться с тобой, но он любит тебя и волнуется, ты все еще ему дорога. — Не похоже, — усталость в голосе звучит слишком явно, — на счет Натана, я сама виновата, он увидел засос и сделал неверные выводы. — Неистовый играет с тобой, он не способен что-либо чувствовать, ты для него всего лишь еще один трофей. — нерешительно переводит тему парнишка. — Я знаю, Дейви… Оставшуюся дорогу мы молчали, друг знал, когда стоит прекратить беседу и в этом был его огромнейший плюс, это человек умел поддерживать, и сейчас он понимал насколько мне тяжело. Попрощавшись, на ватных ногах я вернулась в свою квартиру и, упав на диван, расплакалась, не хотелось больше быть сильной, не хотелось чувствовать боль, все слишком запуталось, вышло из-под контроля. Мне нужна была опора, чьи-то теплые, ободряющие слова, но в то же время никого не хотелось видеть. Я открыла глаза и посмотрела на потолок. Как долго ты еще собираешься наказывать меня за содеянное? Неужели я недостаточно настрадалась? Или у тебя это вошло в привычку? Глупая улыбка расползлась по лицу, я знала, что он мне не ответит, никогда не отвечал, молитвы в пустоту, без права на прощения, кажется, для меня уже приготовили отдельный котел в аду.