— И-йыыыых…
Душераздирающий звук родился из груди Зевса (он же Младший Кронид, он же Надежа Всея Олимпа в вялотекущей войне Титаномахии). Убедившись, что нужного эффекта звук не произвел, Зевс перешел к звукам уровня «похмельный Посейдон». Потом поднялся до уровня «Деметра опять смотрит на братьев-дебилов». Наконец Зевс достиг в своей скорби пика и подскакал на кресле к тому, кто не желал внимать его страданиям. И воспроизвел звук непосредственно в ухо.
Аид (он же Старший Кронид, он же ходячее проклятие Крона, Олимпа и всех, кто на пути попадется) уважительно поковырял в ухе мизинцем. Потом передвинул на карте оливку, обозначавшую какой-то род кроновых войск. И наконец осведомился сухо:
— Заболел?
— Я весь разбит, — трагическим образом поведал Зевс в пространство. — Я изнемогаю! Я безумно хочу жениться.
— Заболел, значит, — уверился Аид и подтянул к себе табличку с отчетом о росте популяции кентавров. Потом снизошел и уточнил:
— На Кроне?
Из кресла донеслась мощная волна возмущения. Аид пробормотал что-то вроде «В принципе, был бы выход» и пошел дальше:
— На мне?
Волна возмущения разбавилась волной слабого интереса. Лавагет Титаномахии поёжился и решительно зарылся в восковые таблички, буркнув на прощание:
— Тогда что ты тут в принципе делаешь?
— Она меня отвергает, — с надрывом произнес Громовержец. — Я прилагал такие усилия, я пускал в ход всю свою изобретательность, но Гера остается недоступной!
Аид медленно положил табличку на место. Потом повернул голову и смерил брата взглядом, который говорил «Ну, вот ты и привлёк мое внимание».
Гера в записях славного лавагета значилась как «Громкоорущая Единица Разгона Армий» (№73. Чтобы никто не догадался). Ходили упорные слухи, что после проглатывания отцом нежная девочка прогрызла себе путь к папиной печенке и за следующие пару лет обеспечила Крону неизлечимый цирроз. Избранное олимпийское общество после отправки Геры к Фетиде так и не смогло определиться — кто ж там кого будет охранять. «Если война пойдет плохо, мы позволим Крону взять Геру в заложники», — был реальный план Аида в случае фатальной серии поражений в войне…
Нет, Гера, в общем-то, была красива, хотя и несколько пышна. Но вот ее характер в сочетании со стратегичностью и некоторой прямолинейностью мышления вызывал пока что вздохи в основном у Аида («Такой ресурс пропадает!»).
— Сильно заболел, — подвел итог Аид, соединив в воображении значения «Гера» и «Хочу жениться».
— Я болен страстью, — фыркнул братец. — Она же как крепость Офрис.
— Что, огромная?
-?!
— Опасная?
-!!!
— Кхм… в ее пещерах можно заблудиться?
— Неприступная! — глаза Зевса загорелись восторгом охотника. — Она непохожа ни на пугливую нимфу, ни на робкую смертную.
— На робкую — ага, непохожа…
— О, одним этим она распаляет во мне желание!
— …быть от нее подальше?
— Ты только вообрази, сколько шума наделает наша свадьба!
— В принципе, одобряю. Все точно решат, что ты бесстрашен. Возможно, удастся выбить пару десятков лет перемирия…
Зевс издал еще один глубочайший вздох и вперил в брата взгляд, полный презрения. «Я тебе тут о вечном, — говорил взгляд. — А ты…».
Аид приподнял брови, как бы говоря «А что я-то?» Его роль в предстоящем браке все еще виделась ему несколько туманно.
— Сдвинуть бой с лапифами или в сражении подменить? — подозрительно осведомился старший брат. Зевс нетерпеливо махнул рукой и заявил, что да, и это тоже, просто ему для будущей свадьбы с Герой, как бы это сказать, нужна небольшая деталь…
В смысле, Гера.
— А можно как-нибудь без нее? — здраво осведомился после этого Аид, но был срезан возмущенным взглядом. Взгляд тут же стал умоляющим.
— Мне нужны твои таланты лавагета, — пояснил Зевс наконец. — Потому что её невозможно взять приступом и покорить! Ты не представляешь, сколько способов я испробовал, чтобы ее завоевать, брат!
Аид почесал бровь. Ему на ум пока что приходил только один способ: пойти в лобовую атаку со словами «Гера, я спятил и хочу на тебе жениться». Вдруг да застынет на нужное время.
Опыт дважды женатого Зевса в таких вещах был гораздо разнообразнее.
— На женщину, — нравоучительно начал он, — нужно произвести впечатление. Подобраться. Сломить сопротивление и захватить. Ты можешь сравнить это с осадой или с войной…
— У меня для тебя плохие новости, — пробормотал Аид, которому последние сорок лет неизменно точила печень Титаномахия.
— В общем, сначала я превратился в кукушку…
— На кой? — логично последовало от лавагета.
Зевс молча взмахнул руками, показывая, что птички же, романтика, и вообще, тебе не понять, жестокое ты сердце.
— В общем… мне удалось… приблизиться к ней… и почти покорить ее сердце.
Аид понял, что ему не дадут спокойно дочитать донесение от тельхинов и явил слабое подобие интереса.
— Ку-ку, — хитро и завлекающе сказала милая птичка.
— Красотень-то какая, — бодро умилилась Гера. — Так бы и обняла!
После чего сгребла птичку в кулак и принялась удушать от всей широты души, в приступе умиления вдавливая в объемистую грудь.
— Ку… — выговорила птичка уже совсем не завлекающе.
— Кук… — выстонала она через пять секунд воодушевленных объятий.
— Вы-озду-ха-а-а-а-а! — захрипела милая птичка басом Громовержца еще через пять секунд.
Гера сдвинула брови.
— Ты не кукушка, — проницательно воскликнула она. — Ты самозванец!
После чего сделала шаг назад и решительно пробила с ноги.
— Вот и я говорю — на кой? — согласился с Герой Аид.
Несколько поникший Громовержец кивнул из кресла.
— В общем, я решил было остановиться на быке, но…
— Ух ты, — сказала Гера, уперев руки в бока. — Бык. Фетида, зови Деметру, срочно! Она жаловалась, что у нее пахать не на чем.
После суточного марафона «мы с античным быком все поля обойдем, соберем, и посеем, и вспашем» быку удалось по-пластунски покинуть очередное поле экзекуции. В отдалении оставались громкие предложения Геры «нажарить шашлычка и позвать братьев». Деметра слабо возражала, что быки, мол, это не только ценная вспашка, но и три-четыре таланта легкоусвояемых удобрений.
− Твою-то энергию да в военное русло, — вздохнул Аид. — Дай угадаю — ты на этом не остановился?
Зевс с достоинством приосанился в кресле.
— Я на этом только начал. Просто подумал, что лебедь… вполне себе птица любви…
— Что подумала Гера?
— Отлично, — сказала Гера с мрачным удовлетворением. — У нас будут подушки. А ну-ка, курлы-курлы сюда, мой маленький.
Лебедь ощутил угрозу и попытался курлы-курлы отсюда. Но не успел.
К вечеру Гера нежилась на лебяжьей подушечке, а от пещеры курлы-курлы что-то крайне общипанное.
Аид тихо дрогнул углом сурового рта. И обронил под нос едва слышно:
— Я бы все-таки посоветовал тебе выбрать Крона.
Громовержец в ответ негодующе засопел. Аид сделал жест, который обозначал, что лавагет весь внимание.
— Ну, потом я решил превратиться в волка. Чтобы, так сказать…
— Укусить Геру за бочок?
Зевс мгновенно принял отстраненный вид, который говорил, что «вот, не за бочок, но… близко к тому».
— Но я не представлял, что она варит суп! И что у нее такая реакция — не представлял. И что она так метко метает котлы — тоже…
Последнюю фразу Зевс договорил печальным шепотом, почесывая бочок. Аид мысленно соединил ладони в аплодисментах.
Он уже подумывал, что с одной Герой в войсках можно закончить Титаномахию за месяц.
— И тогда я подумал, что нужно что-то более коварное. Более… устрашающее. То, что заставит ее замереть на месте…
— Рати Крона? — меланхолично переспросил Аид. — Хотя нет, это вряд ли заставит.
— …и принял вид огромной змеи.
— Фетида! — заорала Гера. — У нас на острове змеи! Что значит «ой, я боюсь» − это же явно от Крона! Фетида, тащи сюда топор!
Царственный змей недоуменно притормозил. Потом попытался проморгаться при полном отсутствии век. Все-таки не каждый день наблюдаешь, как на тебя с боевитым кличем («Не дождёшься, вражина!») несется сбыча мечт. Сверкая золотыми волосами. И медным топором в воздетой руке.
И не каждый день понимаешь, что твоей скорости в обличии пресмыкающегося вряд ли хватит, чтобы сбежать от своей мечты. И что времени на преображения категорически недостает.
— А как же ты тогда…? — осведомился Аид с подобием сочувствия.
Зевс раздраженно отмахнулся, как бы говоря, что это мелочи.
— Ну, вырастил ноги на очередном повороте… — старший брат закатил глаза, пытаясь вообразить змея с ногами, который спасается от разъяренной сестры. — Правда, она не отвязывалась — пришлось еще и крылья вырастить… Ты только не думай, что я на этом остановился!
— Куда уж мне…
— Вот ты знаешь, чего боятся женщины — и смертные, и богини? О, я так и знал, что эта тайна тебе недоступна, брат! И ведь это всего лишь мышь…
— Мышь, — оторопело сказала Гера. — А-а-а-а-а-а-а!!!
Из ближайшей сосны послышались жалобные вскрики белок — тех контузило звуковым ударом. Сверху на божественную мышь смачно упала сбитая воплем Геры ворона. Потом еще двенадцать — вопль основательно проредил пролетавшую мимо стаю.
Потом посыпались белки, контузия которых перешла в летальный исход.
Последней упала сосна.
— …в общем, выбраться мне удалось только ночью, — выдохнул Зевс и подозрительно всмотрелся в лицо старшего брата. Кажется, со стороны лица только что послышалось что-то похожее на смех.
Лицо дышало суровостью и невозмутимостью.
— Кажется, нам не нужно поднимать Гекатонхейров…
— Ты опять со своими шуточками, — буркнул Громовержец. — В общем, я решил, что нужно что-то совсем мелкое. Превратился в жука, ну и…
— Хррр, — сказала Гера и перевернулась на другой бок. — Хрр… хрусть!
— Но на этом ты, конечно, не остановился? — поинтересовался Аид, вся сущность которого прямо источала желание дослушать сказку до конца.
Зевс нахохлился и проворчал, что конечно, не остановился, но кто там мог знать, что лопатой так удобно бить ежиков, и непонятно, зачем сразу сажать собак на цепь… и да, про белочку и орла он рассказывать вообще не будет (здесь его взор подернулся каким-то мучительным воспоминанием).
После этого Громовержец вперился в Аида с вопросом. «Твой выход, лавагет, — говорила вся поза младшего брата. — А что можешь ты?»
Аид пожал плечами, с ухмылкой сгреб шлем и предложил:
— Пошли.
…на подходе к пещере Фетиды им встретился Приап. Приап несся с грацией горного оленя и с ужасом в глазах. Тачка Приапа задорно громыхала по кочкам и явно спасала самое себя.
— Эту бабу не хочу-у-у-у, — простонал Приап, поравнявшись с юными богами. Потом, безудержно громыхая тачкой, скрылся в лесах.
— Слабак, — пожал плечами Зевс.
Аид безмолвно прикидывал, во сколько дней уложится Титаномахия, если поставить Геру обеспечивать боевой дух.
От размышлений его отвлек только вопрос Громовержца — «Так каким же образом я ее завоюю?»
— Ну, ты притворишься кукушкой, ошеломишь ее, и она тебя сразу полюбит, — рассеянно ответил Аид из невидимости. — Где бы только взять шкаф…
Громовержец почесал затылок. Он уже подумывал, не помогут ли ему молнии.
* * *
Геру, которая в кои-то веки спокойно пособирала ягоды в окрестностях, ждал очень большой сюрприз.
Сюрприз стоял прямо у входа в пещеру Фемиды и выглядел как здоровенный шкаф.
Больше никаких сюрпризов в поле зрения Геры не наблюдалось.
Наступление на шкаф проводилось по всей тактике разведки боем. Шкаф сперва обошли. Потом пнули. Потом решились и распахнули.
— Ку-ку!!! — заорал притаившийся внутри Громовержец, распахивая объятия.
Бздыщ, — бодро отозвалась тяжелая створка двери при соприкосновении с державным лбом.
Изнутри донесся звук падения. Гера захлопнула шкаф и почесала бровь.
От раздумий, куда бы деть тело, ее отвлекли только аплодисменты из пустоты.
— Это вот что? — поинтересовалась Гера у Аида, который из пустоты возник. Палец Геры при этом указывал на шкаф.
— Шкаф, — коротко отозвался Аид. — Внутри — Зевс. Он хочет быть твоим мужем.
Если бы Зевс был в сознании — он бы порадовался: Геру наконец закоротило.
— А-а ты?
— А я, — Аид хмуро одернул черный хитон, — сваха.
Геру закоротило еще больше.
— А-а-а-а шкаф?!
— А это… ну, надо же нам было с тобой как-то поговорить.
— За Зевса не пойду, — хмуро предупредила Гера. — Он жен жрет.
Аид только указал жестом на шкаф, как бы говоря «И ты считаешь, что с тобой он справится, после такого-то?»
— Да на кой ему? — подозрительно осведомилась Гера.
Аид в двух фразах обрисовал степень влюбленности Зевса. Фразы содержали обороты «готов превратиться в змею с ногами» и «был почти погребен под мертвыми белками».
— Да на кой тебе? — не успокаивалась Гера.
— А представь, что Крон подумает, — срезал ее Аид.
— Да на кой мне-то?! — разразилась Гера последним аргументом. — Он же будет мне изменять.
Аид покрутил шлем и пошел с несокрушимого козыря:
— Ну, ты можешь превратить его жизнь в Тартар. И жизнь его любовниц — тоже.
Гера заинтересовалась и вытянула шею. Весь ее вид говорил: «А с этого места поподробнее».
…когда Зевс очнулся, на его голове была мокрая тряпка. Голова Громовержца лежала на коленях у Геры.
Гера пронзала Зевса немного суровым, но, в общем, нежным взглядом.
— Ты поразил меня в самое сердце, — лаконично сообщила сестра. — Свадьба когда?
Зевс поискал глазами Аида. Аида не было.
В душу тихо кралось слабое ощущение какого-то подвоха.
* * *
…на скорой свадьбе Зевс, косясь в сторону счастливой невесты, поинтересуется, нельзя ли это как-то обратно. Аид пожмет плечами и скажет, что брат может попробовать сбежать — но он бы ему не советовал.
Свадьба будет пышной и веселой — потому что перемирие. Суровый Крон на горе Офрис, услышав о невесте сына, вздрогнет и прошепчет: «Да он же совсем отбитый!» — и выйдет на переговоры.
А еще на свадьбе будет рыскать приставучий аэд и спрашивать — каким-таким образом Зевс завоевал Геру?
— Ну, слушай, — смиловистился Аид. — Превратился, значит, он в кукушку, а она прижала его к своей груди…
