Хроники невидимки

Про Метиду, конечно, тут уже есть история... но я решила, что тема, так сказать, не исчерпана) И да, надо бы осветить рождение Афины, освобождение детей Крона, всякое такое. Ну и да, тут немножко сюр)       — В общем, титаны совсем обнаглели, так что надо бы их приструнить, — нетерпеливо заявил Аид, влетая к младшему брату. — Мне нужна твоя одежда, твои молнии и твоя колесница.        Со стороны Зевса донесся неопределенный и сдавленный звук. Но взирать на брата лавагету Титаномахии было особенно некогда — он на ходу творил историю войны.        — Объясню потом. Еще нужен Посейдон и, может быть, разговор с Метидой.        Звук со стороны Зевса стал еще более сдавленным.        — Аид… — робко попыталась Гестия.        Олимпийский стратег был слишком занят изучением карты.         — И две сотни копейщиков не помешало бы. Мойры что-нибудь толковое сказали, нет? Зачем вызывали-то, кстати?        — Ыу-ыу-ыууууу, — донеслось со стороны Зевса уже почти издевательски.         — Опять пиры, — пробормотал Аид, пронзая взглядом карту, — или нимфы, или нимфы с пирами… Посейдон-то здесь?        — Аид! — попыталась на сей раз Деметра, и стены чертога возмущённо отразили: «…ит! …ит!» — Да посмотри на него уже!         — Чего я там не ви…        Остаток фразы Аид проглотил. На вечно хмурой физиономии помимо прочно въевшегося отвращения ко всему живому объявилось еще недоумение.        Младший брат, в общем-то, выглядел почти нормально — только был красный, потный и изо всех сил пытался сглотнуть.        Еще изо рта у Зевса торчали две дрыгающиеся ноги. В красных сандалиях.        Судя по звукам — Зевсу это доставляло какие-то неудобства.        За левую ногу изо всех сил тянула Гестия. За правую — Деметра.        Сестры явно прилагали все усилия, чтобы ноги в Зевсе не торчали. Ноги явно прилагали все усилия, чтобы остаться на месте.        Аид созерцал зрелище три секунды.         — Ты проглотил что-то лишнее, — наконец спросил он у брата, — и она пытается это достать? * * *        — Он подавился! Подавился, понимаешь, бесчувственная ты скотина?! Твой родной брат…        — Лежит, заглатывает карлицу, ничего тут странного не вижу.        Зевс наградил Аида с кушеточки полным братской ненависти взглядом.        — Наследственность, — махнул рукой старший брат. — Бывает. Мне тоже иногда хочется…        — Съесть кого-нибудь?! — ахнула Гестия.       Аид почесал подбородок и признался:        — Нет. Но если просто по морде…        — Но почему одна половина здесь — а вторая там?!        — Может, он питается постепенно. Как змеи. Переваривая в процессе. Заглатывает, не прожевывая. И вообще, — Кронид взмахом широкой длани показал, что специалистом по анатомии зевсов он не является, — спросите Метиду — почему она так плохо готовит, что ее муж…        Зевс издал длинное «Ы-ы-ы-ыххх» и приобрел слегка виноватый вид. Гестия тяжко вздохнула и донесла до брата, что спросить Метиду не представляется возможным. Поскольку она, в некотором роде, уже прямо здесь.        На последней фразе Гестия робко подергала брыкающуюся ногу.        — А, — сказал Аид задумчиво, — то есть, настолько плохо готовит.        — Готовит?! — встрепенулась Деметра. — То есть, может быть, что наш бедный брат просто изголодался?!        «Выв», — несчастно сказал Зевс, закатывая глаза.         — Что-то очень внезапно он изголодался, — бормотал Аид, — а Метида что-то внезапно иссохла… Ролевые игры? — обратился он к Зевсу, кивая на корень проблем. — Глотательный рефлекс, семейная ссора? Или она… кхм… там всё-таки что-то потеряла?        Зевс разразился длинной и невнятной тирадой, общий смысл был таков, что он, конечно, с удовольствием все объяснил бы, но ему, как бы это выразиться, кое-что мешает.         — Я могу попробовать прочитать его движения губ, — шепотом сообщила Гестия. Потом посмотрела на губы Зевса (между ними как раз с намеком выплясывали ноги Метиды) и поправилась: — Ну, или жесты.         — Брат, выпей амброзии, это подкрепит тебя! — отжала ее в сторону Деметра.        «Мгых!» — хмыкнул сквозь Метиду Зевс и изобразил что-то руками.        — Кажется, он не хочет, — сообщила Гестия. — Или не может.        — Я принесла воронку, — не сдалась Деметра. — И может, она с амброзией полегче пойдет…        — Куда пойдет? — уточнил Аид из угла, куда его невольно оттерли сестры.        — Я что-то разбираю, — зашептала Гестия, следя за активной жестикуляцией Зевса. — Рогатый… рогатый… она рогатая? Он хочет козлятины? Метида на вкус как козлятина?!        — Аыыыыд! — прохрипел Зевс, могучим усилием раздвигая челюсти. — Ты…        После чего растопырил указательный и средний пальцы.         — Ты… м-м… ослеп? — задумалась Гестия. — Ты дрыгаешь ногами? Погоди, я понимаю все лучше. Кажется, это значит, что ты… кхм, как невинный ягненок. Или козленок. Или… ой. И он тебя очень любит, или нет, это будущее время… э-э-это я не буду переводить.        Аид мрачно хмыкнул, показывая, что в общих чертах он и сам сообразил — кем его считают и что ему обещают.         — Извлечь супругу из Громовержца, — вполголоса озвучил цель новой операции славный лавагет. — Ясное дело, попытаемся — иначе как ты будешь речи перед сторонниками произносить.        — А я могу переводить, брат! Ой…        «Авы! Вы! Авы…»         — Но сначала надо бы выяснить — зачем и как, так сказать.        — Братик, попей амброзии, амброзии…         — Ой. В рот мне ноги!!! — породил нечаянный мем Посейдон, который узрел зрелище от дверей. Затем присмотрелся и прибавил вполголоса: — А хотя нет, не надо наверное. * * *        Посейдон, надо отдать ему должное, удивился не особенно. С невольным уважением на лице посозерцал брата, издал пару-тройку звуков разной степени озадаченности и разродился бодрым:        — Ну, кто ж знал, что он так и сделает.        Публика обернулась заинтересованно. Гестия перестала делать Метиде массаж ступней. Деметра спрятала за спину воронку. Аид вскинул бровь, как бы говоря — «В каком это смысле?»        — Ну, как мы ему на пиру посоветовали, — растолковал средний брат. — Он еще жаловался — Мойры то, Мойры сё, говорят, его тоже сын свергнет… Непонятно, куда мол, жену девать при таком раскладе. А ему то ли ты… то ли я… в шутку, вроде бы, и выдали. Не помню точно.         — Вообще не помню, — отсёк Аид.        «Садисты-склеротики, которые могут пойти и совокупиться со стадом шакалов!» — четко отбарабанила Гестия, которая явно начинала и четче понимать жесты брата, и вживаться в роль переводчика.        Жеребец поскреб затылок.         — Так там же было это вино Гекаты — с водой из Леты. Я еще говорил — не налегай, а ты был после битвы и вроде как…не слушал.        — Кто тебя вообще слушает…       «У нас есть вино Гекаты, и никто мне не сказал?!» — продолжила Гестия потуги переводчика.         — То есть, видать, она решила что-нибудь родить, — хмуро сказал Аид, — а он решил…        «Мням», — виновато озвучил младший брат свой план.        Осуществившийся с переменным успехом.         — Как-то ты это, брат… преждевременно, — высказался Посейдон с огорчением.        Зевс изобразил руками что-то сложнофилософское, из чего вычленялось, что он хотел как лучше, и он же не Крон, который глотает своих детей. Он − высокоморальный.         — Крайне, — сочно сказал Аид, созерцая ноги Метиды, выделывающие почти танцевальные па. — Так. Она может менять облик. Ты не мог попросить ее превратиться в…        — П-пирожочек? — выдала Деметра, к которой брат повернулся в поисках меню. Аид сделал жест, обозначавший, что его это устраивает. Зевс сделал жест, обозначавший, что его это совсем не устраивает. И вообще, он измыслил хитроковарный план. Он попросил супружницу стать меньше. Ну, а когда она стала меньше — он…        «…слегка поторопился», — досказала Гестия, которая явно скоро могла стать богиней переводчиков.         — То есть, понимаете, она еще уменьшалась, а он решил, что уже можно… и немного ошибся, потому что не учел… ну, самую широкую часть.        Гестия зарделась. Зевс гневно забагровел. Взоры Кронидов скрестились на «самой широкой» части Метиды. Части не было видно — она застряла где-то в горле достойного сына Крона и не желала продвигаться хоть к какому-нибудь выходу.        — Ну, — взвешенно заговорил Аид, — если подумать… проще всего в таких случаях обратиться к специалисту.        …ровно через четверть часа из покоев выбежала растрепанная богиня Голода, проорала в ужасе: «Да они тут все ненормальные!» — мимолетом схарчила два огурца с подноса у какой-то нимфы и стартовала с Олимпа куда-то в сторону гор Кавказа.        Ситуация явно не предусматривала простых решений. * * *        — Надо тащить, — решительно заявил Посейдон.        — Тащили. Застряла намертво. У брата слишком узкое горло.        Зевс закатил глаза и обозначил, что нет, это не он слишком узкий, это кто-то слишком много ест. При этом обличительно ткнул в область бедер супруги… теперь уже наполовину, видимо, бывшей.        Область бедер негодующе задрыгалась в области божественного кадыка — и встряла там окончательно.        — Хм? — усомнился Посейдон. — Так ведь это вы без меня! Аид, ну-ка, держи ноги!        Старший брат не спеша обозрел младшего, всем своим видом выражая, что информация неполная.        — Которые?        — Его ноги! А я буду тащить.        Какое-то время Деметра и Гестия сочувственно следили, как два Кронида играют в перетягивание Зевса. Зевс при этом издавал очень несчастные звуки. Посейдон напряженно пыхтел и показывал удаль.        Аид с тихим недоумением осознавал, что могучий средний брат слишком уж увлекся. И что его собственные пятки начинают потихоньку ехать по полу. И что его сейчас вытащат… за Зевса… на середину комнаты.       Посейдон тоже об этом подумал, потому что крякнул и заявил, что нет, брата надо бы зафиксировать чем-то получше, чем одним Аидом.        Аид, услышав это, не спеша отошел в сторону и присел на скамеечку. Откуда и пронаблюдал церемонию приматывания Зевса за ноги к колонне цепями. И попытки все-таки вызволить Метиду из пасти супруга — сначала тянул только Посейдон, потом за Посейдона схватилась Деметра, за Деметру — Гестия…        Варианту античной сказки про репку отчаянно не хватало мышки. Гипотетическая мышка (она же Аид) сидела в уголке и напряженно о чем-то мыслила. Потому репка в виде Метиды пока оставалась на месте.        — Легче сдвинуть Пелион, — подытожил Посейдон и отчаянно сдул волосы со лба. — Аид! А если прицепить к ней четверку скакунов?        Аид молча поморгал и выразил на лице глубочайшее сомнение в успехе такого метода. Зевс молча покрутил пальцем у виска.       Посейдон глубоко вздохнул и повесил голову. Но тут же голову поднял и просиял.       — Значит, будем пропихивать!       Зевс, кажется, попытался разорвать ногами цепи и убежать вместе с шевелящейся во рту супругой. Возможно, рассмотрел в глазах у Жеребца отблески ненормальной кронидской фантазии. Той самой, наследственной.       — Мы можем полить ее маслом! — встрепенулась Деметра.       — А потом просто разбежаться и… — начал было Посейдон с вдохновением. Потом рассмотрел лицо Аида и слегка приугас. — Не так? Ну, а мы не можем… знаешь … изнутри ее потянуть?       — Изнутри чего?       — Его, — ответил Посейдон ничтоже сумняшеся. После чего пустился в длинные изъяснения.       Во время этих инженерных выкладок («Представь, что брат — это труба, которая забилась с одной стороны. Так вот, если мы не можем вытащить засор оттуда — то, может быть, надо попробовать потянуть его с другой стороны… ну, или вытолкнуть…»)       — Или отвести туда воды реки, — едко отозвался Аид. Принял какое-то решение, твердым шагом пересёк зал и натуральным образом постучал в живот Зевса.       — Занято, — обиженно донеслось оттуда.       «Ять!» — с ужасом высказался Зевс, несмотря на распяленные челюсти.       — М-метида? — прошептала Деметра, прежде чем упасть в обморок на Гестию.       — Может быть, ты… так сказать, покинешь тело моего брата? — невозмутимо и громко предложил старший Кронид.       — Не представляется возможным, — глухо донеслось изнутри. — Я должна воззвать к своим силам и стать еще меньше, а это может случиться, только если я перемещусь внутрь или наружу. Чего, судя по всему, достичь не удастся: спазм слишком сильный. К слову, я могу смириться и с текущим положением дел. Открывается обширный материал для исследования.       После чего голос Метиды нудно сообщил, что у Зевса необыкновенно бедный внутренний мир, и да, диету тоже надо бы подправить, и о да, она не против остаться тут, дабы обогатить мир супруга хотя бы и собой. И да, ей хотелось бы исследовать — как Зевс в таком виде будет являться женщинам.       В голосе вместо жертвенности проскользнуло что-то похожее на мстительность.       — И ты готова оставаться там в таком виде? — осведомился Аид.       — Подлинный мудрец не обращает внимания на несущественные трудности, — бодро отозвалась Метида изнутри и весело взбрыкнула.       — Э-э-э! — воспротивился Зевс         — Жаль, — зловеще изрек старший брат. — Возможно, я и не был бы против, но у нас тут война.        Все дружно вспомнили, что лавагет Титаномахии, как бы это сказать, сильно целеустремлен. Ну, или просто самую малость зациклен.        Аид между тем продолжал негромко ронять фразы, прохаживаясь по чертогу. О том, что, если подумать, внутренний голос для Зевса — оно как бы и неплохо. Что брату пора остепениться хотя бы и так. Но вот что предводитель войск Титаномахии — вроде как четвероногое — это как-то сейчас не ко времени.        — Деморализует союзников, хотя и может быть использовано для психических атак.        Все вообразили несущегося в атаку на врагов Зевса, размахивающего ногами в красных сандаликах изо рта. И молчаливо поежились.        — Кроме того, хотя переводчик у нас есть, вдохновлять войска Зевсу будет непросто. Конечно, это можешь делать ты, Метида, так сказать, изнутри…       Метида явно вообразила себе это и сглотнула.        — Так что единственным действенным выходом мне представляется ампутация, — зловеще изрек Аид.         — Ч-чего?        Голос Посейдона прозвучал достаточно слабо.        — Метиды! — сделав широкий жест, выдал старший брат.       После чего погрузился в подробности. Со знанием дела и хмурой миной. С хмурой миной и предвкушением. С предвкушением такого рода, что все невольно сглотнули.        Кажется, Зевс тоже вообразил себе перспективы. Вообще все перспективы. Потому что от перспектив тоже сглотнул.        Нет. СГЛОТНУЛ.        Это был исторический «Глык!», с которым не сравнился бы никакой «Омномном» Крона, поглощавшего своих детей. Это было… по-царски.        Ноги Метиды взбрыкнули в воздухе в последний раз — и исчезли.        Вроде бы, изнутри Зевса еще долетел ехидно-научный комментарий, но его уже было не разобрать.        Громовержец замер, прислушиваясь к себе. Потом поднял взгляд, чтобы встретить ухмылку старшего брата. Подвигал челюстью в попытке что-то сказать. И вымолвил почти что связно:        — Знаешь, я бы вот выпил.         — Я… наверное бы тоже, — слабенько прошептала Гестия, которая держала на весу Деметру.        Посейдон подтвердил посыл сдавленным «Ик». Деметра, полувися на сестре, разразилась сдавленными рыданиями в том смысле, что как же это так, бедная Метида, бедный брат, бедные мы все — потому что такое видели и не сможем изгнать это из нашей памяти…         — Не сможем, говоришь, изгнать? — пробормотал Аид, выстукивая пальцами по столу что-то лавагетское. — Гестия, где, говоришь, то вино от Гекаты? * * *

       — Кстати, а Метида-то где? — невинно удивится Деметра на следующем же пиру.        — Давно не видел, — поддакнет Посейдон. — Прямо как корова языком слизала.        — Или не корова, — буркнет в сторону Аид, за что будет награжден мрачным взглядом младшего брата.        — Но брат же, кажется, говорил, что ей хорошо… там, где она есть, — робко заметит Гестия. — И что она… отправилась передавать свою мудрость.        — Правда, что ли? — под нос себе удивится Аид.         — А ты-то откуда знаешь, брат? — поинтересуется Посейдон.        — Да я, — смутится Зевс и прислушается будто бы к голосу внутри, — да я вроде как нутром чую.