Глава 18. Розыгрыш, пожар и таинственное письмо
7 марта 2015 г. в 11:07
25 декабря.
Открыв глаза, я в первую секунду не понимаю, где нахожусь. Что-то шерстяное и колючее закрывает мне глаза и нос, в бок упирается какой-то острый предмет, мерзнут ноги, сбоку от меня кто-то храпит. Билл?!
Резко пытаюсь встать, чуть не теряю равновесие. Да я связан!..
Руки и ноги перевязаны длинным фиолетово-зелёным шерстяным шарфом с помпонами, узел какой-то очень хитрый, похож на модернизированный грейпвайн. Безуспешно пытаюсь развязать его зубами, сплёвывая кусочки цветных ниток. А на голове у меня что? Так, шерстяная шапка с кисточками, той же весёленькой расцветки. Кажется, вчера вечером я задремал у камина, и кто-то решил надо мной подшутить.
Оглядываюсь. Лежу на диване в гостиной, позади меня, завернувшись в плед по самую макушку, храпит Билл. Что-то твердое (кажется, книга) упирается мне под рёбра. На мне нет носков и ботинок.
На большом самодельном столе лежат остатки рождественского угощения, мандариновые шкурки, обглоданные куски индейки. Пахнет палёным.
Снова пытаюсь выбраться из пут, но, кажется, затягиваю узел на руках ещё туже. Без посторонней помощи тут никак не обойтись.
— Эй, Билл, — толкаю я в бок бесчувственное тело, — Билл, проснись. Мне нужна твоя помощь!
Храп на секунду прерывается, чтобы возобновиться с новой силой.
Нет, так дело не пойдёт! Сильно пинаю лежащего под рёбра. Не по-джентельменски, зато эффективно. Раздаётся недовольный стон, из-под пледа высовывается заспанное лицо. Это Джек?!
Господи, это какой-то кошмар! Я же не пил вчера вечером, следовательно, никак не должен просыпаться в неизвестном мне месте в странной компании! (Хотя если вспомнить моё первое пробуждение в этом доме...)
На лице Джека написано такое же замешательство. Он смотрит на мои руки, затем тщетно пытается освободиться из-под туго спеленавшего его пледа.
— Меня тоже связали! — пыхтит он, ёрзая позади меня. Теряю равновесие и кубарем скатываюсь с дивана. Следом за мной с громким воплем валится Джек. Чертыхаясь, он ищет концы узлов связавшего нас шарфа. Кажется, мы накрепко привязаны друг к дружке!
Наши попытки освободиться прерывает слабый стон из дальнего кресла. Оборачиваем головы на шум: свернувшись в неудобной позе, доктор спит, закинув ноги на спинку.
— Джииииим!!! — хором кричим мы с Джеком.
Джим поднимает голову, протирает заспанные глаза.
— Да?..
— Брат, выручай! Я связан! — вопит Джек.
Джим резко подрывается с кресла, с громким стоном падает на пол. Неужели, он тоже?..
— Господи, моя нога... — раздаётся с пола его жалобный голос. Ещё бы, спать в такой неудобной позе – так все на свете можно отлежать!
Пыхтя, Джим подползает к нам, долго возится с узлами. Наконец, мои руки свободны! Я пристально разглядываю Джима: кажется, его тоже разыграли – всё лицо разрисовано йодом и фломастерами. Вокруг глаза обведено лучистое солнце, под носом – зелёные гитлеровские усики, на щеках изображена щетина и схематичные "шрамы", на лбу надпись: "Сплю на рабочем месте".
— Что такое? — хмурится Джим. — Почему вы на меня так странно смотрите?
— Да у тебя... — начинаю я и получаю ощутимый пинок под рёбра.
— У тебя глаза с недосыпа совсем красные, как у крысы Дженни, — заканчивает Файрвуд-младший. Он явно наслаждается розыгрышем. — Интересно, кто над нами пошутил? И... мне кажется, или я чувствую запах гари?..
Мы оборачиваемся к ёлке как раз вовремя, чтобы заметить первый робкий огонёк пламени на нижней ветке. Гирлянда Нэт – лейкопластырь вместо изоленты, вспоминаю я...
— Пожааааар!!! — в один голос вопим мы, срываясь с места.
Джек одним прыжком оказывается у двери, и его топот удаляется в сторону туалета. Мы с Джимом тушим ёлку пледом, выдернув из розетки шнур злополучной гирлянды.
— Что происходит? — в гостиную с чашкой кофе заходит Билл. Мы с Джимом стоим у слегка обугленной и окосевшей ёлки, утирая пот со лба.
— Смотрю, рождественское утро в самом разгаре... — вздыхает старик, делая большой глоток.
Из коридора приближается топот. Джек влетает в комнату с тазиком, спотыкается о порог, и целый ушат воды выливается на ничего не подозревающего Билла.
— Мать моя, женщина!.. — вопит тот, уронив от неожиданности кружку. — Вы бы хоть предупредили, я зашёл бы позже!
В гостиную на наши дружные вопли и грохот начинают подтягиваться любопытные. Позёвывая, вползает Перо. Она вчера легла поздно, вон какое опухшее лицо. Секунду смотрит на ёлку, переводит взгляд на разрисованное лицо Джима. Нервно хихикнув, выскакивает в коридор, откуда слышно её приглушенное хрюканье.
Услышав ругань Джека и Билла, подтягивается Нэт, чертыхаясь, садится изучать то, что осталось от гирлянды.
Алиса заглядывает всего на секунду – увидев в комнате членов Подполья, делает разворот на сто восемьдесят градусов и гордо скрывается в противоположном направлении.
В одиннадцать утра в гостиную с криками "Джим! На помощь!" влетает взмыленная Дженни.
— Джим, Нэн плохо!.. Она лежит не двигаясь, не заходит в домик и даже на свой любимый пармезан не реагирует!
Дженни дрожащими руками протягивает Джиму крысу. Та действительно выглядит довольно скверно: глаза закрыты, дыхание неровное и частое.
— Дженни, ты же знаешь, что я не ветеринар... — вздыхает Джим. — Я, конечно, препарировал крыс в мединституте, но не думаю, что это сильно поможет делу... Могу организовать вскрытие и выяснить причину смерти, когда она сдохнет...
— Джим Файрвуд! — вид у Дженни такой, будто это она сейчас устроит Джиму вскрытие. Без наркоза. Не дожидаясь смерти.
— Дженни, а что она вчера ела? — вмешивается Билл.
— Ну... Я угощала её яблоками, сыром... Потом дала ей крошки от пудинга...
— Пудинг, — кивает Билл. — Ясно.
Он выходит из комнаты, возвращается с маленькой мисочкой, ставит её перед Нэн. Крыса приоткрывает один глаз и принюхивается, смешно шевеля усами. Медленно подползает к блюдцу и начинает жадно пить.
— Что это, Билл? — шепотом спрашивает Дженни. — Это какое-то лекарство? Нэн оживает на глазах!
— Ну да, — кивает Билл, — лекарство. Я каждое утро таким же поправляюсь, только покрепче. Бурбон с водой. У твоей мыши похмелье.
— Похмелье?! — глаза Дженни увеличиваются до размера блюдец.
— Ну да. Ты же пропитывала пудинг бурбоном? Я оценил, вышло просто замечательно. А вот Нэн с непривычки раскисла. Ничего, пара минут, и она придёт в норму, — подмигивает следователь.
— Ты что, хочешь споить мою крыску?!
— Да ты посмотри, как ей весело! — указывает на крысу Джек.
Нэн довольно отваливается от пустого блюдца из-под билловой "микстуры", зевает, обнажая длинные белые резцы, делает пару косых кругов по столу, проверяет, не осталось ли чего на дне мисочки, падает на бок и тут же засыпает.
Дженни, подхватив крысу на руки и испепелив нас взглядом, молча убегает на кухню.
Ланс заявляется ближе к полудню, когда мы уже почти пришли в себя после такого странного пробуждения. Я, Джек, Нэт, Перо, переодевшийся в сухое Билл и всё ещё ничего не подозревающий Джим расселись по свободным местам и попивали утренний кофе. Присев на диван, Ланс, удивленно нахмурившись, извлекает из-под диванной подушки квадратный свёрток.
— З-здесь написано: "Обитателям д-дома от Г... Гринча".
*вклеенный в дневник листок, текст напечатан на машинке:
"Дорогие обитатели дома! Как мне осточертели все ваши праздники, ваше веселье, ваши скучные ленивые будни! Никто из вас не воспринимает всерьёз испытания, которые вы должны проходить ради свободы! Никто, кроме Пера, не пытается по-настоящему выбраться из этого дома. В наказание я забрал все ваши подарки, которые вы не получите, пока не выполните следующие требования:
1. Оставьте в тайнике прихожей десять яблок и килограмм печенья;
2. Соберите паззлы чердака и библиотеки до конца сегодняшнего дня;
3. Не привлекайте Перо к выполнению ваших заданий, сбору паззлов, прохождению испытаний или потаканию вашим прихотям – сегодня она отдыхает. Каждый, кто обратится сегодня к Перу, лишится одного из своих драгоценных подарочков, хе-хе-хе!
Вы меня хорошо поняли?
Если вы сделаете всё точно так, как здесь написано, в восемь вечера вы получите карту с указанием места, где лежат ваши подарки!
Искренне ваш, Гринч"*
Примечания:
Я снова в строю! Всех девушек – с наступающим праздником!