Дневник неизвестного автора

      Я подрёмывал в гостиной и из-под прикрытых век наблюдал за Последователями. Все мальчики-девочки вели себя как обычно – читали, болтали, играли в пантомиму и "Дом Кукловода". Джим, вооружившись тонометром и стетоскопом, осматривал хлюпавшего носом Ланса – тот умудрился первым в этом году подхватить фарингит. Всё внутри меня кипит, мне приходится сидеть здесь, пока остальные занимаются поисками!.. Ежу понятно, что никто из присутствующих не имеет никакого отношения к происшествию со шкатулкой Джека.       Пять минут назад в комнату бесшумно проскользнула Перо и, стараясь остаться незамеченной, показала мне свою находку: варварски развороченная и выпотрошенная крышка от шкатулки. У меня сердце сжимается при виде такого вандализма: шкатулка ручной работы, на ней тонко вырезаны узоры из птиц и цветов. Если Джек делал её сам – он настоящий мастер на все руки. А следы взлома говорят о том, что похититель искал в шкатулке двойное дно... и нашёл, судя по всему. Если судить по размерам донышка, внутри можно спрятать что-то совсем небольшое, размером с мой носовой платок.       — Билл знает? — спрашиваю я.       Перо утвердительно кивает.       — Для меня есть какие-то новые поручения?       Отрицательное покачивание головой.       Перо уходит, я возвращаюсь к созерцанию Последователей. Возможно, Гринч был прав – эти люди не стремятся покинуть особняк. Им весело, интересно, они общаются, читают книги и изучают историю дома. Если бы все обитатели дома объединились – мы могли бы открыть оставшиеся два замка на входной двери уже сегодня. Но, как мне кажется, кто-то из присутствующих может воспротивиться, а то и помешать нам в этом стремлении...       Упорнее всех в попытках выбраться – Перо и Джек. Только Перо следует правилам Кукловода, а Джек везде пытается найти лазейку, прёт против системы, набивает шишки и ломает кости, но всегда встаёт и снова принимается за поиски.       В гостиную заходит Тэн, взглядом находит меня, жестом подзывает подойти. Я поднимаюсь с кресла.       — Джо, Билл велел мне найти тебя, — говорит японка. — Просил передать дословно: "Собрано три пятых паззла. Продолжай работу. Тайник в твоей комнате".       Я киваю, хотя ничего не понял. Три пятых паззла? Нет, наверное Билл хочет сообщить ещё об одной находке: первая часть – донышко, вторая – крышка, они нашли третью деталь шкатулки? Какой смысл в этой конспирации? Неужели он не наигрался в детектива?       — Спасибо, Тэн.       — Я могу чем-нибудь помочь? — спрашивает японка. Она стоит, наклонив голову, я вижу беспокойство в её глазах. Но если бы Билл посчитал нужным – он посвятил бы её в свои планы.       За моей спиной со скрипом открывается дверь. Температура в комнате ощутимо падает, кажется, даже волосы на моей спине поднимаются дыбом. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто пришёл. Алиса.       Джим поднимает голову, робко улыбается. Ланс чуть бледнеет и поднимается из кресла.       — Ты нашёл? — свысока бросает ему Алиса.       Ланс подходит к ней, достаёт из кармана свёрнутые листы, исписанные знакомым мне почерком. Что?!...       Алиса выхватывает письма у него из рук, быстро перебирает страницы.       — Ага, мальчик, оказывается, и по-французски разговаривает! Сейчас посмотрим, хм... "ton rire"... "la prochaine rencontre"... Ага, обязательно... Посмеётесь, это точно... Так, адресовано... Девчонку зовут Эжени, почти как Дженни...       Я направляюсь к Алисе одновременно с Джимом.       — Алиса, что это?       Мысли молниеносно проносятся у меня в голове. Слова Билла "Тайник в твоей комнате" – он подозревал не только Алису, а каждого из Последователей! И, получается, не зря. Но от Ланса я не ожидал такой низости. Кидаю на него взгляд – он бледен как мел, не то от болезни, не то от страха. И я бы скорее ставил на второе.       Джим подходит к Алисе, заглядывает ей через плечо.       — Это почерк Джека? Откуда это у тебя?       — Откуда надо! — огрызается Алиса. У неё белоснежные зубы, но это придаёт ей вид хищного зверька, вроде куницы. Джим пристально смотрит на последовательницу.       Какое-то движение за моей спиной заставляет меня обернуться. У входной двери, всё ещё держась за утыканную шипами и лезвиями ручку стоит Джек. Он улыбается жуткой чужой улыбкой, кровь стекает с раненой руки и с гулким звуком падает на грязный истоптанный ковёр. Я прирастаю к месту. Если бы Джек посмотрел так на меня, я умер бы на месте. Но его взгляд прикован к брату и Алисе, сжимающей в руках письма из его тайника. Алиса гордо выпрямляется и кладёт письма себе за пазуху. Лукаво улыбается.       Джек переводит взгляд на брата.       — Ты.       От звука его голоса все в гостиной замолкают. Слышен только звук капель крови, падающих на ковёр.       Кап.       Кап.       Кап.       — Брат... — произносит Джим.       — НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ!..       Джек подлетает к брату и со всей силы бьёт наотмашь. Голова Джима отлетает назад, он отскакивает, держась за разбитый нос.       — Вы... — Джек делает судорожный вдох. — Мерзавцы. Вы просто лживые ублюдки и лицемеры. А я ведь даже на секунду поверил, что вам можно доверять. Все эти праздники, хиханьки-хаханьки, "все вместе к свободе". Я поверил вам. Д-дурак...       Он сплёвывает на ковёр. Все в комнате молчат. Джек обводит взглядом присутствующих. Направляется к Алисе. Их лица так близко друг от друга, точно они сейчас поцелуются. Но ненависть иногда сближает сильнее любви.       — Что, полезешь мне в вырез платья за своими секретиками? — смеётся она.       — Да хоть в трусы, — цедит сквозь зубы Джек. — Такую тварь, как ты, я и за человека не считаю.       — Да как ты!.. — Алиса замахивается, но Джек перехватывает её руку и с силой выворачивает под неестественным углом. Алиса шипит и пытается укусить его. Истерически смеётся. Она выглядит почти безумной.       — Что, сволочь, не стыдно бить женщин? А как твоя "Эжени" на это посмотрит?! Будь уверен, когда она попадёт в этот дом, я превращу её жизнь в ад! Круглые сутки, семь дней в неделю!..       Джек рычит, как раненый зверь.       — Что, слабО засунуть мне руку в бюстгальтер?! Боишься, что мои формы тебя возбудят?!       — Боюсь умереть от омерзения!       — Давай я, — тихо произносит Тэн. Её голос, осанка неуловимо меняются. Я вижу перед собой уже не привычную вежливую японку, а государственного прокурора. — Мне приходилось обыскивать женщин, будь уверен, я справлюсь.       Она подходит к Джеку и Алисе, но та вырывается из хватки Джека, отталкивает Тэн и отбегает в угол, где висит камера. Роется в вырезе платья, достаёт письма. Кажется, она собирается заснять текст на камеру для Кукловода... Джек кидается к ней, отвешивает звонкую пощёчину. Алиса смотрит на него с удивлением. На её щеке красный отпечаток его окровавленной ладони.       Я слышу тихий треск динамиков.       — Учитель! — истерически кричит Алиса, прижимая к себе письма.       — Алиса, — голос Кукловода явно не сулит ничего хорошего, — верни письма Джеку.       Лицо Алисы бледнеет, губы дрожат.       — Но Вы же хотели...       — Нет. Это ТЫ хотела заманить сюда девушку Джека. Не перекладывай на меня своё собственное безумие. Ты слишком далеко зашла в желании мне угодить. Отдай письма владельцу, или будешь наказана.       Алиса всё ещё прижимает письма к груди. Тэн подходит к ней, с силой разжимает пальцы, отдаёт листки Джеку. Алиса дрожит, её зубы стучат так громко, что слышно даже в другом конце комнаты. С тихим всхлипом она срывается с места и уносится прочь.