Директор

Молодой паренек лет двенадцати-тринадцати сидел в пустом купе Хогвартс-экспресса, грустно вглядываясь в окно, за которым шумела толпа провожающих. Платформа была заполнена детьми и их родителями, одни крепко прижимали ребят к себе, пуская слезу, другие давали наставления. Мальчик же был в том же состоянии, что и в прошлом году, когда видел все это. Как возмущались дети, когда их обнимают, как кривятся их личики, стоит губам матери коснуться щеки в поцелуе, стесняясь такого проявления нежности и заботы. Слезы наворачивались на глаза парню, у него родителей не было. А если бы были, стал бы он вот так же морщиться, пытаясь поскорее сбежать от них? Вряд ли. У него была бабушка, но она не смогла сегодня проводить его, она все чаще стала болеть. А крестный хоть пишет очень часто, но не говорит, чем на самом деле занимается. Да и проводить, тоже не пришел. Сказал, что его ждет какой-то сюрприз по приезду, но мальчик в этом сомневался. Что может его порадовать, так это видеть родного ему человека, чувствовать его любовь к себе, не через письма, а по настоящему, в реальности почувствовать, что он ему нужен. - А я тебя везде ищу! – послышался возмущенный девчачий голос, как только дверь купе отрылась, являя взору парня красивую рыжеволосую девочку. - Здороваться не учили, Викки? - с улыбкой сделал ей замечание он. - Ой, извини! Здравствуй, конечно! Как дела? Что-то тебя давно не было видно, совсем у нас не появляешься, - начала она наседать на него. - Викки. - А еще друг называется, я ему пишу постоянно, а он, неблагодарный, даже ответить не может ни на одно мое письмецо. Я, если хочешь знать, упросила маму написать твоей бабушке, она даже согласилась, чтобы ты приехал. Почему ты отказался? Совсем меня не любишь, - чуть ли не плача, закончила девочка. - Викки, - тихо сказал Тедди, - перестань. Я просто не мог приехать и написать. - Почему? - Потому… потому что был очень занят, - стал придумывать он оправдание, сочиняя прямо на ходу, - мы с крестным ходили кое-куда, совсем не было времени писать тебе. Ну, прости меня, пожалуйста. - Сделаю вид, что поверила тебе, Люпин, - зло проговорила Виктория Уизли. - Вик, ну ты же знаешь, не люблю я писать эти глупые письма. Я даже крестному не писал почти, две строчки от силы, после его приезда слова не находятся даже. Когда увидишь человека, которого не знал никогда, прямо теряешься. - Твой крестный приехал? – переспросила она. - А? Да, приехал, я разве не сказал? - Тедди Люпин, когда ты собирался мне об этом рассказать? – зло спросила она, нависая над мальчиком. - Э-э-э, сейчас? - Да я знаешь, что сейчас с тобой сделаю! – закричала она. - Викки, когда ты так делаешь, я начинаю тебя бояться сильнее, чем бабушку в гневе. - Тедди! - Ладно-ладно. Он приехал в мае, приходил несколько раз, но у него дела какие-то, так что видимся мы редко, но переписываемся почти каждый день. - Хорошо, - только и сказала она и, наконец-то, села напротив него, весело болтая ногами. - Как думаешь, в какой факультет ты попадешь? – решил сменить тему Люпин. - Не знаю, Гриффиндор, наверное, как мой папа. - Ну, не знаю, по-моему, по тебе Слизерин плачет! – весело сказал он, сверкнув карими глазами. - Да ты что! Меня же из дома выгонят! – возмутила она и кинула в него подушку, что лежит на каждом сидении. - Хм, откуда это здесь подушки? – удивленно, только заметив предмет, спросил Тед. - А что, раньше не было? - Нет, в прошлом году не было точно, - ответил мальчик, беря подушку в руки. - Слышал, в школе новый директор в этом году? - Да, профессор МакГонагалл ведь… - Да, - грустно сказала Виктория, и оба замолчали, отдавая дань уважения усопшей. - Она была хорошей, хоть и строгой, но справедливой. - Никогда ее не встречала, но родители, когда пришли с похорон, были очень опечалены и долго разговаривали, вспоминая, какой она была, - грустно сказала Уизли. Дальше они сидели в молчании, кто-то заходил в купе, видимо искали знакомых, кто-то даже здоровался с Тедди, но в итоге они всегда оставались лишь вдвоем. - Хочешь бутерброд? – вдруг спросила Виктория, - Мама мне дала с собой, сказала, что здесь не кормят сов…. Но ее перебила открывшаяся дверь купе, и приятная моложавая женщина, заглянув, сказала с приятной улыбкой: - Ребятки! Ну-ка, супчик горяченький, картошечка, сок, - начала она выкладывать называемое перед ними, - какой будете, апельсиновый или тыквенный? – спросила женщина. - Ээээм, у нас нет денег, мадам, - попытался сказать мальчик, удивленный. - Ну что вы, ребята! Приказ директора накормить всех ребят в поезде. За счет школы, разумеется, - улыбнулась она. - Так какого вам сока налить? - Апельсинового, пожалуйста, - сказала Виктория, также улыбаясь. - Мне тоже, спасибо, мадам, - пролепетал Тедди, вдыхая аромат горячего супа и жареной картошки с грибами и мясом. - Все под согревающими чарами, ребят, можете есть не торопясь. Мы прибудем через пару часов, приятного аппетита! – и снова улыбнувшись, отправилась к следующему купе. Виктория не стала долго думать, и накинулась на суп, который оказался до безобразия вкусным, что никаких слов не хватит. Люпин последовал ее примеру. - Ммм, вкусно! А папа говорил, что не кормят в поезде, вечно шутит! – сказала девочка, очищая тарелку. - Ага! Раньфе не когмии, - ответил Тедди с набитым ртом, - вкуфно! - Это точно, и прожуй, прежде, чем говорить, Тедди, - сделала она ему замечание, подвигая к себе второе. - Директор, видать, хороший, раз решил изменить это, как ты думаешь? - Ты права! Через два с половиной часа Хогвартс-экспресс прибыл на станцию Хогсмид и дети стали медленно выходить из вагонов. Тедди встретил гул множества голосов и окрик Хагрида, подзывающего к себе первокурсников. - Первогодки, все сюды! – кричал полувеликан. Люпин уже знал, что ждет Викторию, поэтому попрощавшись с ней, отправился к безлошадным каретам. Его ждет очередной год в Хогвартсе, в родном факультете Рейвенкло. Но лишь войдя в Большой зал, мальчик понял, о каком сюрпризе говорил его Крестный, так как во главе учительского стола сидел никто иной, как Гарольд Поттер, собственной персоной. Счастье наполнило сердце Люпина, и уже веселее он направлялся к своему столу, по дороге здороваясь со своими однокурсниками.

***

Спустившись в подземелья, Гарольд направился к комнатам Северуса. Но не успел он даже постучать, дверь открылась сама. - Гарри? – удивленно спросил Северус. - Почему ты так удивлен, Сев? – спросил Поттер. – Это действительно я. - Просто ты редко спускаешься, все больше я к тебе, - тихо заметил Принц, скрывая свои чувства от Гарольда за равнодушным тоном. - Северус, - прошептал Поттер и крепко обнял мужчину. - Нет, я все понимаю, много дел, работы и вообще, - попытался отодвинулся зельевар. - Прости меня, я просто не подумал, как это выглядит со стороны, но мне открыли глаза! – улыбнулся Гарольд. - Из твоих уст, это звучит неправдоподобно, ты не находишь, Поттер! – язвительно произнес Северус. - О, язвительность и острый язычок вернулись к тебе, мой Принц! – весело сказал Гарольд, и медленно притянул голову Северуса для поцелуя. - Прекратите, директор, мне кажется, это неуместно делать в коридоре! – все еще продолжая противиться, заметил мастер зелий. - Это единственное возражение? - А что, этого мало? - И все же? - Да. - Отлично, - только и сказал Блэк и перенес их обоих в комнаты Северуса. - Вот же, любитель выпендриться! - О, замолчи же, Сев! – и просто поцеловал Принца долгим нежным поцелуем, для большего сейчас не то настроение и время.

***

Время приближалось к шести вечера, когда послышался гудок прибывающего поезда. Все уже было подготовлено, Зал украшен к приезду детей, учителя возбуждены, уже предвкушая интересные уроки, привидения предупреждены о том, чтобы не пугали малышей. Гарольд распорядился и насчет доставки первокурсников. Теперь самые младшие ученики будут прибывать на огромной лодке, защищенной всеми возможными чарами, управляется она магией полувеликана, от чего все будут в полной безопасности. Все с ним согласились. - Простите, Гарольд, а что вы имели в виду, говоря о моем факультете? – спросил Джейсон Торнтон, внимательно смотря на директора, что не ускользнуло от Принца. - О чем вы, Джейсон? - Вы сказали, что змейки будут чувствовать свою уверенность, а потом поникнут головами. Гарольд рассмеялся. - Джейсон, я просто говорил о присутствующем здесь Северусе, - он кивнул головой в сторону зельевара, сидящего с правой стороны от него. - Если вы не знаете, раньше он был деканом Слизерина, и сейчас, увидев его, многие подумают, что он снова их защитник. Мне просто будет интересно понаблюдать за змейками, да и за львами тоже, если честно, когда я объявлю его деканом Гриффиндора. Жаль, что не смогу увидеть их лиц, но я смогу почувствовать их настроение. Поэтому я так и сказал. Вас это задело? - Нет, что вы, просто необычная фраза, вот и все. - Не волнуйтесь, вы справитесь с обязанностью декана, не смейте даже сомневаться, - сказал Гарольд и пожал руку Торнтона. Он не видел, каким взглядом проводил этот жест Северус, сжимающий челюсти от едва сдерживаемой ревности. Десять минут спустя Большой зал начал заполняться учениками. Когда двери открылись, каждый преподаватель устремил взгляд к входу, вместе с детьми, зал наполнился шумом и смехом, издаваемым многоголосой толпой. Когда все расселись, Гарольд поднялся со своего места: - Здравствуйте, дорогие ученики! Разрешите поприветствовать вас в стенах Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Меня зовут Гарольд Поттер, я являюсь Директором данного учебного заведения с этого года, - Гарольд поклонился, замечая, что после произнесенного имени, все одновременно заговорили. Он дал детям две минуты. – Хм, - наступила тишина, словно было произнесено заклинание тишины. – Хотелось бы сейчас пригласить в зал, за отдельный стол наших первокурсников. После его слов, двери, закрытые до этого, распахнулись и ученики, во главе с мистером Коулом, вошли в зал. - Спасибо, мистер Коул. Но прежде, чем вы присядете, дорогие будущие первокурсники, прошу всех учеников и учителей подняться, - каждый встал со своего места, внимательно смотря на нового директора. - Ребята, как вы знаете, в этом году профессор Минерва МакГонагалл покинула нас. В связи с этим объявляю минуту молчания. Это дань уважения нами прекрасному директору, преподавателю и человеку. Директор хлопнул в ладони и посреди зала появились огромные часы, которые, как только наступила полная тишина, начали громко отсчитывать минуту. Звук секундной стрелки разносился по залу, отдаваясь каждым ударом в сердце. Прошла всего минута, но казалось, что целая вечность. Минерва МакГонагалл останется в памяти навечно в сердцах тех, кто помнил эту замечательную женщину и любил ее. - Благодарю! – громко сказал Гарольд. – Прошу всех садиться. Каждый постарался присесть как можно тише, все еще находясь под впечатлением. - Не будем грустить, ребята, а приступим к ужину. Хотелось бы только отметить, что распределение пройдет завтра в девять часов утра. А пока, отдадим должное труду наших домовых эльфов, что приготовили для нас сегодняшний пир. Кортни, прошу Вас! – закончил он короткую речь и столы тут же наполнились всевозможными блюдами и напитками. Ученики радостно накинулись на еду. В зале вновь поднялся гул и веселые голоса. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Она как спутник, движется по определенной траектории, не изменяя себе никогда.

***

Поздно вечером, когда ученики отправились спать по спальням факультетов, а первокурсники расположились в специальной огромной спальне, предназначенной для первой ночи только пришедших учиться, Гарольд сидел в своем кабинете, напротив устроился Северус. - Кажется, все прошло неплохо, - вздохнул Поттер, потягиваясь. – Я даже отвлекся от проблемы маглов. - Да, директор, все было замечательно, - холодно ответил Принц. - Что с тобой, Сев? – удивляясь его тону, спросил Гарольд. - Ничего, но я думаю, мне пора идти, уже поздно, - равнодушно ответил Северус и поднялся с кресла, делая стремительный шаг по направлению к выходу. - Стоять! – крикнул Поттер. Северус невольно остановился, но от злости еле сдерживал себя. Он понимал, что ведет себя глупо, по-детски. Но ничего не мог с собой поделать, ревность съедала его изнутри. – Что, Мерлин тебя возьми, произошло, что ты так себя ведешь? - Ничего, директор. Все в полном порядке. Так я могу идти? - Можешь, если этого желает твое сердце, - равнодушно ответил Гарольд и повернулся к открытому окну, прохладный ветер его успокаивал. Возможно, это и правильно. Северус уже собирался выйти, когда понял, что то, как он себя сейчас ведет, совершенно не нужно ему. - Прости меня, - тихо прошептал Северус, подходя к любимому мужчине, сейчас казавшемуся таким ранимым. Он понял, что это из-за него такой сильный человек может сломаться. Вся эта ситуация была абсурдна, ревность неуместна. – Я просто глупо повел себя. Гарольд оставался безучастным, погрузившись в себя, свои мысли, словно не замечая ничего вокруг. Но это было не так, его слова это подтвердили. - В чем проблема, Северус? Объясни мне свое поведение. - Это просто глупо, ты прав. Глупая ревность, ничего более. - Ревность? К кому, позволь спросить? Неужели я не заслуживаю даже малейшего доверия с твоей стороны, Северус, самой малости? Ты все для меня, ты это знаешь. Но, кажется, мне в твоем мире места нет, между нами всегда будет что-то стоять, не так ли? – грустно сказал Гарольд, по-прежнему не оборачиваясь. - Нет, Гарри, ты много значишь для меня. Я… не хочу терять тебя, прости. - Торнтон интересуется миссис Корбен, если тебя это успокоит, - спокойно сказал Гарольд. Северус от его слов вздрогнул, поняв, что Гарольд «видит» куда больше, чем кажется на первый взгляд. - Я глупец, да? - Да, ты – глупец, Принц. И из-за дружеского пожатия ты готов был уйти. Не смей сомневаться во мне, Северус. Если я захочу уйти, я скажу тебе это прямо в лицо. - Я тоже. - Что ты тоже? - Люблю тебя, давно, - тихо сказал Северус, но в его голосе чувствовалась стальная уверенность в своих словах. Поттер поверил, но боялся, что времени у них слишком мало, чтобы быть вместе, поэтому, не став его терять на глупые споры и обиды, просто сделал то, что им сейчас обоим было нужно. Переместился в свою спальню, где стал медленно раздевать любовника, покрывая поцелуями тело, идеальное для него. А когда невозможно было сдержаться ни ему, ни Северусу, медленно овладел им, в ритме, старом, как мир. Лишь стоны страсти оглашали комнату, где двое были единым целым. Все проблемы решатся завтра, сегодня же – лишь гармония.