***
Гарольд не колдовал последние сутки, чтобы во время обряда не было осечек по его вине. Сегодня тридцать первое октября, Самайн - отличное время для проведения ритуала. С этой датой у Гарольда связано множество не самых лучших воспоминаний, но он надеялся, что в этот раз все будет гораздо лучше, чем в его прошлом. В конце концов, он больше не Гарри Поттер, мальчик, ведомый на заклание и самопожертвование, как ягненок. Он Спаситель – это его долг. Появившись в месте проведения будущего ритуала, там, где это когда-то делал Мерлин, Гарольд встал в самом центре и пропел ритуальную песню, песню созыва. Избранные услышат голос Спасителя и придут, сами того не понимая, в место силы – в Стоунхендж, появятся в назначенное время, за тридцать минут до полуночи. Начало положено, пора отправляться готовиться к самому важному событию его жизни, Гарольд был в этом уверен.***
- Кричер, - позвал Гарольд своего домовика. - Спаситель, - домовик появился, низко кланяясь при этом. Гарольд не стал его поправлять, сейчас он Спаситель, так что не следует тратить время на совершенно бесполезное сотрясение воздуха. - Приготовь мне все необходимые ритуальные одеяния, время пришло, - холодный голос, горящие глаза, - и очищающую ванну. Я пока буду у родового камня, ты знаешь зачем, - и взмахом руки отпустил домовика. Лорд прошел к родовому алтарю, дабы совершить действия, необходимые в данной ситуации. Очищать нужно не только тело, но и душу, мысли и чувства. Алтарный камень ему в этом поможет. Гарольд, раздевшись полностью, взял в руки кинжал, использующийся многими поколениями Рода Блэк. Он решил провести подготовку здесь, так как это место было ему ближе по духу, ближе его сердцу и мыслям, чем другие его дома. Распустив свои длинные волосы, Гарольд поднес нож к груди, глубоко вздохнув, он сделал неглубокий надрез для первой из семи рун, что должны символизировать равновесие и стихии. Закончив истязать свое тело кинжалом, Гарольд медленно лег на алтарь, продолжая напевать слова обряда очищения. В какой-то момент его тело пронзил поток магии, исходящий из места силы рода, и Гарольд отключился ровно на пять минут, во время которых домовик успел перенести его в ванную комнату, аккуратно опустив Лорда в воду. Травы и зелья уже были в воде, заживляя тело, очищая дух. Последний этап, перед облачением в мантию. Одиннадцать часов. Скоро появится Северус с зельем, что каждый должен будет испить, но прежде капнуть по семь капель крови, снова, хоть раньше кровь каждого уже была добавлена туда. Многие сочли бы ритуал темным, но, слава Мерлину, посторонних в этом месте не будет. Зайдя в свою спальню, Спаситель увидел на кровати серую мантию. Она хоть и была хорошего качества, все равно придавала ему вид человека среднего статуса. Серый – равновесие, и ничто этого не изменит. Перстни с пальцев – долой, украшения с шеи – долой, белье – долой. Только мантия на голое тело, больше ничто не должно быть на нем. Он также не должен ни к кому прикасаться, пока обряд не начнется. - Гарольд? Ты здесь? – крикнул Северус, как только появился в гостиной Блэк-хауса. - Да, я в спальне, входи, - тут же ответил Поттер, разглядывая себя в большое напольное зеркало. - Ого, – воскликнул Принц, - ты выглядишь, как друид, только в сером и без белой длинной бороды. Поттер ничего не ответил, лишь посмотрел в глаза Северусу и протянул руку, в которую зельевар положил большую бутыль с зельем, не касаясь кожи. - Уже пора? – кивок. - Я люблю тебя, Северус Снейп, - вдруг сказал Гарольд, называя Принца его прежней фамилией. – Давно хотел сказать именно это. - Возвращайся тогда ко мне, Поттер, - и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты, Гарольд же мгновением позже исчез, лишь слегка кивнув головой. Он вернется.***
Центр Стоунхенджа, вновь. Взмахнув рукой, Гарольд оградил это место от любопытных маглов, никто не должен был ничего узнать, только не теперь, когда они были на решающей стадии. Сразу же после ритуала, они отправятся на магловскую базу, которую уничтожат, стерев с лица земли это проклятое место. Если ритуал пройдет успешно, то маглы уже ничего не будут помнить, и никакой магический вакуум им не поможет этого избежать. Гарольд предвкушал скорое окончание этого периода его жизни, постоянной напряженности, бдительности, недоверия. Хоть как-нибудь. Вынув из кармана сосуд, размером с маленькую чашку для кофе, весь испещренный рунами, Гарольд вернул ему истинный размер. Чем-то он напоминал омут памяти, только был пуст. Именно в эту чашу Спаситель налил зелье, сваренное одним из лучших Мастеров зелий в мире. В его руке остался небольшой ковш, выполненный искусными мастерами-гоблинами из чистого золота, по краям его сверкали драгоценные камни и самоцветы, на дне была начертана руна Уруз – руна Силы, что должна помочь свершению задуманного магическими существами. Этот ковш был подарен Гарольду самим Конунгом гоблинов. Легкие хлопки ознаменовали прибытие представителей магических рас. Каждый из них был облачен в мантии, почти идентичные одеянию Спасителя, различались они лишь оттенками, от более светлого, к более темному. И как ни странно, самая темная, почти черная была на вейле. Никто не произносил ни звука, лишь занимали свои места в круге, это чувствовалось инстинктивно, на каком-то подсознательном уровне. Наконец, все заняли положенные им места, и Гарольд громко заговорил. - Приветствую представителей Магического населения в месте силы наших предков, - низкий поклон. В ответ такой же – совершенно синхронно. – Мы собрались здесь, чтобы отделить свой мир от мира простаков, прошу всех подтвердить, что вы согласны с решением заставить их забыть о нас. Гарольд вынул специальный нож, созданный еще самим Мерлином для этого обряда, и вырезал на ладони руну Гебо – руну единства. После чего, накапал семь капель крови в зелье, что стояло перед ним, говоря: - Я, Истинный Спаситель Магии, источник Магии и представитель Ее, дарую кровь свою, дабы подтвердить свое истинное желание, - после его слов зелье поменяло цвет на серый. Если все пройдет верно, в конце зелье снова станет перламутрово-белым. Спаситель подошел к первому существу, что стояло справа от него – человеку, передавая нож, лезвием вниз, смотря в серебряные глаза Малфоя. Человек вступил в центр, также надрезая ладонь, произнес: - Я, Люциус Абрахас Малфой, представитель от рода человеческого, дарую кровь свою, дабы подтвердить свое истинное желание, - вспышка света, и зелье приобретает цвет золота. Люциус, улыбаясь, передал нож вампиру, словно сейчас он был совершенно в своем уме, а может, так и было. - Я, Тодениус Амадей Владислав Дракула, наследник трона вампирского, дарую кровь свою, дабы подтвердить свое истинное желание, - вспышка – зелье становится красным. Тод передал кинжал Великану. Кинжал увеличился в размере, как только его коснулись пальцы гиганта, позволяя беспрепятственно использовать его, медленно рисуя руну. Гарольд волновался больше всего за это существо. Все зависело от того, как Хагрид смог выучить своего брата грамоте и словам. - Я, Грох Свердикус Хагрид, представител вэликаноу , дару кров сваю, дабы подтвердит свое истинноя желанье, - вспышка – и коричневый цвет. - Я, Катрин Эжени Сорино, представительница народа Вейл, …. – цвет меняется на желтый. - Я, Гриннат Гринготтс, Конунг клана Гоблинов, … - цвет розовый. - Я, Кортни, представитель домовых эльфов, … - цвет оранжевый. - Я, Фиренце Гранд, наследник трона кентавров, … - цвет темно-зеленый. - Я, Вольфганг Грем, представитель и вожак стаи оборотней,... - вспышка – цвет бледно-желтый. - Я, Амброзий Слевин, глава Сирен,… - вспышка – цвет синий. - Я, Сантина Водная, глава водного народа Русалок,… - вспышка - цвет – голубой. Так, каждый представитель магического народа произносил фразу, за русалкой, кстати, находящейся в сосуде с водой, также как и сирена, последовали наг Шессессий, изменивший цвет зелья на грязно-оранжевый, банши, Алекса – на темно-серый, горный гном, Дроян Самоед – на бирюзовый, сфинкс, Изабелла Ромзес – на светло-фиолетовый, болотник, Николай Романец – на бежевый, алконост, Макс Гренер - на бордовый, дроу, Рамониэль – на салатовый, закончилось все на дементоре, Сараусе Азкабане, изменившем цвет зелья на начальный, перламутрово-белый. Как только последнее слово вылетело изо рта Сарауса, а последняя капля черной крови упала в жидкость, появился ослепительный свет, шедший из чаши с зельем. Постепенно он уменьшился, разделившись при этом на серебряные светящиеся полосы, тянущиеся ко всем, кроме Спасителя. Объединение не прошло бессимптомно, потому что с течением каждой секунды, по телу разливался невыносимый жар, а затем пришла и боль. Но они должны выдержать все, чтобы можно было быть уверенными в искренности каждого. Гарольд, сглотнув, подошел к самому центру. Его время пришло, ведь он тот, кто своей силой объединит их всех, соединит множество серебряных лучей в один, пропустит все через себя, и боль его будет нестерпимой, но придется справиться. Кто, если не он? - Я, Спаситель, своей силой и своим желанием объединяю народы данным Мне матерью Магией – правом, - и он вошел в центр, рукой соединяя лучи, опуская ее прямо в зелье, после чего лучи прошли сквозь его сердце и душу. Боль была невыносимой, магия вытекала из него, он это чувствовал каждой клеточкой своего тела, словно еще немного, и он сгорит дотла. Дышать невозможно, двинуться нет сил, даже закрыть глаза не получалось. Все это происходило не больше минуты, но Гарольду казалось, что прошел целый день. В какой-то момент все резко прекратилось, и накатило желание упасть на землю и не вставать больше никогда. Но Поттер переборол недостойное Спасителя желание и, взяв в руки ковш, зачерпнул немного зелья. Нужно сделать лишь глоток, но самое трудное в том, что сейчас именно он будет подходить к каждому и опаивать этим самым зельем. Отпив немного, Гарольд почувствовал вкус клубники, удивляясь ему, но радуясь, что хоть что-то сегодня приятное. Далее, он стал медленно подходить к каждому, произнося фразу: «Почувствуй себя частью магии!». И последний глоток дементора, слегка скривившегося от вкуса, и Спаситель встал в центре вновь, пора заканчивать ритуал. Слегка дрожащим голосом, Гарольд произнес: - Componantur, et prope! Dominus nos benedicat, mater Magia. Et illi uniamur. Et sic in oblivionem veniret Maglev(1), - после чего Спаситель выпустил всю свою силу, одновременно со всеми существами, имеющими магию, лишь человек открывал свое чистое и бескорыстное сердце, не имея возможности более ни на что. Все были, как один. Единое счастье на всех, единый вздох облегчения, одинаковая улыбка в конце. Ритуал прошел успешно. Только вот Спаситель, с закрытыми глазами лежал посреди Стоунхенджа и, казалось, не дышал.