О том, как мы пытались революцию устроить

Ну кто бы мог подумать, что я так быстро разучусь ходить на каблуках? Эффи чуть ли не плачет, глядя на мои попытки нормально пройтись по комнате. Хеймитч тихо смеется в сторонке, а Пит страхует меня. Пару раз его помощь очень пригодилась, когда я очень "удачно" подворачивала ногу, причем одну и ту же, и начинала падать. Он вовремя подхватывал меня и ставил на ноги. - Китнисс, через час парад трибутов, - с отчаянием в голосе восклицает Эффи. Ага, как будто я не в курсе. - О, у меня появилась идея! - подал голос ментор из своего угла. - Парень, стань-ка рядом с солнышком и возьми ее под руку. Честно слово, если Хеймитч еще хоть раз назовет назовет меня "солнышком", то я запущу в него вазой. Пит подходит ко мне, явно не понимая, что задумал ментор, хотя я уже уловила ход его мыслей. Он имеет в виду то, что напарник должен вести меня под руку, тем самым поддерживая мое равновесие. Хм, а ведь хорошая мысль. Мы с Питом делаем несколько шагов. Так, теперь я чувствую себя гораздо увереннее. Оказывается, Пит оказывает на меня прекрасное влияние. - Замечательно! - довольно произносит Эффи. - Отлично придумано. По крайней мере теперь я уверена, что вы не опозоритесь и Китнисс не упадет с колесницы. Я невольно хихикаю. Просто представила себе эту картину. Вот потеха-то будет для капитолийцев. - Так, Китнисс, пора идти, - произносит прошедший в комнату Цинна. - Пит, Порция сейчас подойдет. Напарник лишь кивает, а я, скинув с ног туфли, следую за стилистом.

***

В этот раз Цинна превзошел самого себя, честное слово. Платье из тяжелой черной ткани, сплошь покрытое сияющими, словно звезды на небе, блестками. Спереди платье довольно-таки короткое, зато сзади - длинный совсем как у свадебного платья, шлейф. Меня немного напрягало то, что да самого лифта, который спустил меня сюда, за мной плелись несколько безмолвных слуг, тащивших этот самый шлейф. В помещении с колесницами царит приятный полумрак, я совсем не люблю, когда ярое солнце слепит глаза. Многие трибуты уже пришли и теперь некоторых я могу разглядеть поближе. Мое внимание сразу привлекли Кларисса Моргенштерн и Джейс Эрондейл, трибуты из первого. Эти двое совсем не похожи на тех профи, какие были в прошлом году. Марвел и Диадема, насколько я помню, вели себя, словно они цари вселенной, а эти просто стоят и болтают с трибутами из второго - Изабель Лайтвуд, высокой брюнеткой, и Саймоном Льюисом, вампиром, которого на арене нужно остерегаться, если я не хочу, чтобы он выпил мою кровь. Эти четверо ведут себя совсем как давние друзья, которым наконец-то выпал случай встретиться. На Клэри красивое красное платье, спускающееся чуть ниже колен. Ее ярко-рыжие волосы волнами спадают на плечи, отчего она похожа на сказочную принцессу. Приглядевшись, я замечаю на некоторых участках ее кожи такие же татуировки, как и у Лайтвуд во время Жатвы. Ее парень в черной сверкающей рубашке и белом костюме, прекрасно сочетающимся с его светлыми волосами. На Изабель, в отличие от Клариссы, белое платье в пол, покрытое сборками в районе бедер. Черные волосы охотницы закручены в замысловатую прическу. А Саймон отличается от Джейса тем, что рубашка у него белая, под цвет его фарфоровой кожи, а костюм черный. Может, эти четверо встречались, когда были менторами? Хотя стоп, Льюис, если верить словам Хеймитча, был трибутом далеких двадцатых игр. Так что он перестал быть ментором уже очень давно, учитывая, что на играх выживают обычно преимущественно участники из второго и первого. Я стою возле колесницы, на которой нам с Питом предстоит выехать на площадь. Глажу лошадь по шее и стараюсь не привлекать внимание других трибутов. Совершенно нет настроения разговаривать хоть с кем-нибудь из них. Хеймитч говорит, что нам нужны союзники. Но как ему объяснить, что я совершенно не умею заводить друзей? Пит, наверное, один из немногих, с кем я действительно могу общаться, не опасаясь выдавать секреты, даже просто болтать. После тура победителей мы очень сблизились и я рада этому как ничему другому. - Эй, привет, Китнисс. Оборачиваюсь совершенно инстинктивно. Передо мной стоит Дин Винчестер, напарник Амелии Грей, и, если верить Хеймитчу, ее жених. По крайней мере он был им до Квартальной Бойни. - Привет, Дин, - непринужденно отвечаю я. - Очень жаль, что ваша свадьба с Питом сорвалась, - наклонившись, прошептал Винчестер мне прямо на ухо. - Уверен, что вы были бы очень счастливы. - Да, очень жаль, - отвечаю я ему без тени улыбки. Он ухмыляется. Наш ментор говорит, что у всех этих трибутов одна слабость - любовь. Здесь мы равны. Я ведь тоже люблю Пита, только никак не могу понять, как именно. - Интересно, а куда это делись все твои женственные платьица? А то в этом только в гроб, - перевел Дин тему. - Я из них выросла, - отвечаю я. Что ж, это чистая правда. Уже давно нет той Китнисс Эвердин, которая носила легкие розовые платья, украшенные красивыми камнями. - Что ж, не стану спорить, - усмехается Победитель из Дистрикта шесть. Кто-то сзади кладет руку мне на плечо и я резко разворачиваю шею, отчего в ней начинает неприятно колоть. - Пит, - выдыхаю я. - Ну и напугал. - Извини, - виновато улыбаясь, произносит напарник. Хеймитч, пришедший вместе с Питом и Цинной, замечает у меня за спиной Дина и с радостным гоготанием идет к товарищу. Разумеется они встречались прежде. И не раз. Дин и Деймон Сальваторе, еще один победитель из их Дистрикта, были менторами Амелии на 66-ых Игра, и после этого они продолжали видеться каждый год. - Итак, на этот раз не улыбайтесь, - предупреждает нас Цинна. - Смотрите так, словно эта публика вас не достойна. - Ну, это не сложно, - говорю я. Цинна печально улыбается мне и протягивает мне небольшой предмет, отдаленно похожий на пульт с одной единственной кнопкой. Я осторожно беру пультик и непонимающе смотрю на стилиста. - Нажми, когда поймешь, что готова, - тихо произносит он и отходит назад, чтобы мы с Питом смогли взобраться на колесницу. Напарник проходит первым, после чего осторожно помогает мне. Я едва не споткнулась, зацепившись каблуком за край повозки, но Пит вовремя потянул меня на себя. Когда все трибуты наконец-то заняли свои места, ворота отворились и колесницы, одна за другой, начали выезжать наружу. Чувствую, что начинаю дрожать всем телом. Сейчас даже страшнее, чем в первый раз. Пит, почувствовав мою неуверенность, крепче сжал мою руку. - Спасибо, - прошептала я одними губами. Его поддержка для меня действительно для меня очень важна. Вот наступила наша очередь. Глаза, привыкшие к неяркому освещению, начинает неприятно резать, отчего я на секунду зажмуриваюсь. Когда я открываю глаза, мы уже оказываемся на пути к главной площади. Капитолийцы радостно кричат, машут нам. Как же это бесит. Хочется взять и запустить в них чем-нибудь увесистым. Кидаю взгляд на крыльцо президентского дома и встречаюсь взглядом со Сноу. От одного вида его змеиных глаз меня охватывает жуткая злость. Он с усмешкой смотрит на меня, словно говоря: "Что, Огненная Китнисс, сегодня не пылаем?" Легкий ветерок колышет лепестки розы, неизменно прикрепленной к пиджаку президента. Как же мне хочется схватить эту розу и растоптать. Словно в ней заключается жизнь Сноу. Гордо понимаю голову и нажимаю на заветную кнопочку. Капитолийцы начинают восторженно охать. Бросая беглый взгляд на Пита и вижу, что весь его костюм объят языками племени и в разные стороны летят яркие искры. Просто невероятно. Это даже прекраснее, чем мне показалось в начале. Сейчас я на все сто уверена, что все взоры обращены только на нас. Может я не знаю, что будет со мной и Питом завтра, но сейчас я уверена в одном - в этот момент мы, безусловно, звезды Панема!