Рулетики.

Максим. В палату зашел Александр, поздоровался с Альфой и сразу приступил к обсуждению ситуации. Я не понял и половины профессиональных оборотов, когда они, извинившись, переместились в коридор. Ваня покашливал и трогал горло. Налитые багрово-синим цветом синяки, выглядели чудовищно, на тонкой шейке. - Помолчи, не разговаривай, пока не посмотрит доктор, - уговариваю его, - я и так тебя хорошо понимаю, мимика очень выразительная, - целую в носик. - У меня замечательная новость – папа пришел в себя, - Малыш замер, потом дернулся, что бы встать, пришлось придержать, - не торопись, это не значит, что он сейчас пьёт чай с печеньками. Ему ещё долго восстанавливаться. Скорее всего, сейчас он спит, и потом, как ты покажешься папе в таком виде? – в глазах Вани немой вопрос, который я понял. Принёс зеркало, он отшатнулся, забулькал что-то, заплакал, уткнувшись в моё плечо. - Ну, ну, это поправимо, наденешь водолазку или модный шарфик. Сейчас пойдем на осмотр, а потом в реанимацию, согласен? – получаю активные кивки головой, от которых он опять кривит губы. Вдруг опять хватает меня за руку, шарит взглядом по тумбочке, моим карманам. Догадываюсь. - Нужно позвонить Вячеславу с Мишей? Ты прав, начнем с Михаила, - включаю телефон. Он взрывается СМСками о пропущенных вызовах, все от них. Набираю первый номер, отвечают не сразу, голос Миши напряженный, глухой. Он сообщает, что уже в курсе, адвокат звонил, но сейчас не может обсуждать вопрос, потому что за рулём и везёт Вячеслава в роддом. Обещал перезвонить и отключился. Вот это номер, что же за день такой. Посмотрел на календарь – пятница, странно. Ваня тормошит за рукав, заглядывает в глаза, такой милый в этой коротенькой больничной рубашечке. Надо достать ему одежду, не могу водить его по коридорам в таком виде. - Ещё одно радостное известие! Вячеслав рожает, да, рановато, но малыш так решил, - пытаюсь пошутить, - вижу, как он опускает голову и закрывает лицо, опять думает, что это его вина. - Спокойно, с ним Миша, они даже не в скорой, - уверенно говорю я. Хотя сам совершенно не уверен. Слава не доносил пару недель, не критично, но мало ли что спровоцировало роды. Надеюсь, всё обойдется. - Внизу был магазинчик, пойду, подберу тебе одежду, побудешь с Александром, это наш адвокат от Миши, - целую и направляюсь к двери. *** Вячеслав. Хуже нет пытки, чем маяться в неизвестности, когда в голову лезут одна другой страшнее мысли. Почему все телефоны «временно не доступны», что там случилось? Набираю снова и снова, результат тот же. Миша сказал выпить теплого молока, он всегда даёт мне теплое молоко, когда я нервничаю. Значит, есть серьёзный повод. Что случилось? Они поехали к Евгению в больницу, но не добрались, когда я звонил. Может авария, может, поэтому Ваня не доступен? Ой! Ой! Папочки, как больно! Боль заставляет упасть на колени, руками упереться в пол, часто дышать. Я глажу живот, приговаривая, - ну чего ты маленький, тебе ещё рано, папа ещё не готов увидеть тебя, ему страшно до усрачки, ах, - сгибаюсь, от очередной волны боли. Между ног потекла горячая жидкость. Пытаюсь рассмотреть лужу под собой, живот сильно мешает, - только не кровь, только не кровь, - шепчу как молитву. Нет, жидкость прозрачная, значит воды. Вспоминаю наставления доктора Маслова. У меня есть восемь часов безводного периода для того что-бы разродиться. Где телефон? Телефон нашелся сам, взорвавшись мелодией поставленной на Мишу. - Славочка, ты как любимый? - Рожаю! Ааааа! Больно! Скорую! - Я рядом с домом, лечу. Действительно, через три минуты в дом влетает Миша, достаёт пакет, приготовленный для роддома, переодевает меня, шепчет что-то успокаивающее. Ему, наверное, тоже страшно, но я почти расслабился. Он рядом, самый умный, самый сильный, самый самый… ААААААА! Никогда, больше не подпущу к своей заднице, осеменитель хренов, сам рожай! О чём незамедлительно сообщаю мужу. Миша подхватил меня, нет нас, на руки и понёс в машину. *** Всю дорогу скулю и вою. Кто-то звонит Мише, но он не берёт трубку, сосредоточившись на дороге. Звонок раздражает. - Возьми эту чёртову трубку! – взрываюсь я. Если муж и в шоке, то ничем не показывает это. Никогда в жизни я не ругался раньше. Роддом встретил нас тишиной первого этажа, я пока единственный мученик на сегодня. По лестнице спустился доктор Маслов. Он сегодня дежурит, какая удача! Дальнейшее описывать отказываюсь, одна клизма чего стоит. Дети конечно цветочки, но на могилках родителей.