Ты меня никогда не слушаешь

— Да, кстати, он — один из тех, кто не будет любить женщину, когда её молодость увянет. Лина подняла голову, оторвавшись от своих записей. Долгое время в магазине стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом пера по пергаменту. — Что ты сказал? — она всё расслышала, но не совсем понимала, к чему клонит лунный эльф. Он тяжело вздохнул, будто общался с неразумным ребёнком, вызвав в ней волну раздражения. Зачем он постоянно так делает? Да и какая ему разница? — «Девушки — те же юные восточные розы, срываемые жадными до красоты пальцами», — Сэнд зачитал цитату, картинно захлопнув перед своим носом книгу. Глаза сосредоточенно следили за произведённым эффектом, но, видимо, напрасно. — Очень поучительно, — без интереса откликнулась Лина, вновь возвращаясь к созданию свитка среднего лечения. В нынешнее время нельзя уже и выйти за городские ворота, не схлопотав стрелу куда-нибудь в область коленной чашечки. Представив подобную картину (естественно на месте жертвы был вопящий в ужасе Сэнд), эльфийка улыбнулась. Её собеседник, не подозревавший о природе этого смеха, в недоумении вскинул брови. Его лоб взбороздили глубокие морщины. — Я даже не стану нагружать тебя классикой Агларонда и расписывать достижения чужой культуры. Всё, что тебя бы заинтересовало, — так это стоимость такой книги. — Не забудь упомянуть, что я даже не знаю, где это, — фыркнула Лина, пытаясь скрыть обиду за копной светлых волос. — Ты специально меняешь тему, чтобы не возвращаться к первоначальному вопросу. — Да о чем ты? Даже вопроса не прозвучало. Ты возомнил себя моей матушкой? Или бабушкой? — девушка уже практически срывалась на крик. В глубине души она знала причину, но боялась говорить о ней. Слишком стыдно. Слишком лично. Сэнд не имел ни малейшего права лезть в её личную жизнь, впутывая при этом чужие умозаключения из никому не известной на Берегу Мечей книги. — Просто дружеское предупреждение, — Сэнд старался придать голосу предельную мягкость, но получалось ужасно. — Вспомни хотя бы причину, по которой ты тут оказалась. Спорить было бесполезно, хоть и очень хотелось. В той краже со взломом Бишоп вышел сухим из воды, продав краденое за недурную сумму. В то время как Лина отрабатывала долги в лавке, следопыт проводил время в заведении Офалы, возвращаясь лишь под утро. Наивно полагать, что он ходил туда за более изысканной выпивкой. — Не твое дело, Сэнд. И ты — не мой друг, — Лина резко поднялась на ноги. Решение она приняла мгновенно и менять не собиралась. От вспышки гнева и стыда кровь прильнула к лицу, а глаза расширились, придав ей какое-то комичное выражение: — Друзья приходят друг другу на выручку в любой ситуации, не жалея жизни и чести, а ты только сидишь здесь, не желая контактировать с внешним миром по-настоящему. Только язвишь, думая, что всех на свете умнее. На мой взгляд, ты даже не живой! То, что так долго копилось — вырвалось на свободу. Даже не желая говорить и половины сказанного, Лина резко замолкла. Но черта уже была пройдена. Она не хотела больше видеть его надменного лица. И тем более — слушать очередную нотацию. Он не кричал на неё, но некоторые слова бьют больнее, чем любые крики. Дейгун был точно таким же холодным ублюдком. Как же она хотела, чтобы папа кричал, а не молчал. Лина нарушала правила, дралась с деревенскими детьми, прятала его стрелы в нужнике, лишь бы Дейгун, наконец, показал свои эмоции — но ответа не было. Словно далёкая безжизненная звезда светила с неба. Сейчас все это казалось бы глупостью, если бы не очередной всезнающий эльф, выросший у неё на пути. Непрошеные слезы досады рвались наружу. Не в силах больше держаться, Лина выбежала на улицу, хлопнув дверью. Резкий звук разбудил мирно сопящего на подоконнике Джарала. Каменное подобие Сэнда осталось сидеть в своём уютном кресле у камина, где эльф каждый вечер разбирал почту или читал книгу. Выглядел он так, будто получил в лицо ядовитый плевок, но маг не разозлился, как могло случиться раньше. С появлением Лины в его расписанной по минутам жизни прежние дела вдруг стали какими-то неважными и пресными. Её яркая аура окрашивала его серое существование. Сэнд бесился, пытаясь вернуться к порядку, но что-то внутри останавливало его. Он вздыхал, вспоминая, что не всегда был таким. Там, где он родился и рос, реальность быстро ломала бесхребетных мечтателей, оставляя лишь тех, кто мог выжить в её суровых условиях. Перспективе бесцельной смерти эльф предпочёл стать змеёй, хладнокровной и скользкой. Лишь раз Сэнд вырвался за пределы своего кредо — и вот к чему это привело: он — простой портовый торговец, двуличный лусканский шпион на крючке самодовольного Нашера. История, достойная отдельного эпоса, но не всякий бард смог бы передать его страх. Через несколько дней Сэнд с облегчением отметил, как легко жизнь вернулась в прежнее русло. Из «Утонувшей Фляги» посреди ночи доносились крики, а перед его магазином, кажется, кто-то подрался. Утром, меланхолично стерев капли крови с мощёной дорожки, он возвращался к приготовлению зелий и свитков. Но взгляд то и дело падал на таверну. «Она ведь не могла так просто кануть», — подумал Сэнд, представая перед очами Ниваля. Эльф был слегка удивлен, что сегодня они встретились без посредника. Это значило лишь одно: ему нужна большая услуга. — Лина Фарлонг — слышали о такой? — Сделаю вид, что удивлен, — холодно ответил Сэнд. Ниваля его ответ в принципе не интересовал. — Лусканцы обвиняют её в убийстве жителей Эмбера. Вряд ли госпожа Фарлонг в состоянии выстроить свою защиту, поэтому ей потребуется опытный адвокат. — Хватит тянуть кота за хвост, Ниваль, — прервал его эльф, краснея от злости. — Кто обвинитель? — Ваша старая знакомая — Торио. Испытывающий взгляд Ниваля пробирал Сэнда до костей, как бы сильно тот ни старался противиться. Эльф мысленно посчитал до десяти, прежде чем говорить что-либо. — Сразу скажу, чтобы не тратить ваше время: нет. — Я знал, что так будет, — его собеседник вздохнул, скрестив руки на груди, будто ответ доставлял ему невыносимые страдания. — Видимо, я неправильно выразился, прошу прощения. Лорд Нашер не предлагает работу, он требует от вас беспрекословного подчинения. Иначе — кто знает? — внезапно вскроется ваше происхождение, а также некрасивая правда о работе в Академии. Так сказать, ваши внеурочные курсы. Теперь эльфу пришлось стиснуть зубы, чтобы не выкрикнуть всё, что он думает по этому поводу Нивалю в лицо. Былое хладнокровие быстро взяло верх над секундным порывом, которого, впрочем, вполне хватило, чтобы невервинтерская «шестёрка» понял, что попал в точку. Репутация — это всё, что оставалось у Сэнда. Всё, чем он мог дорожить. — Помогите Фарлонг собрать доказательства невиновности и выстроить защиту на суде. В случае успеха вы станете свободным гражданином Невервинтера. Лорд Нашер согласен пересмотреть некоторые ваши иски, — и Ниваль, будто потеряв интерес к беседе, посмотрел в небо и улыбнулся. — Какой нынче прекрасный вечер, не находите? Виновна ли на самом деле Фарлонг — Нашеру всё равно. И ему, как и всем остальным, плевать на резню в Эмбере. Он заботился лишь о появлении лусканцев: желал быть победителем на своём поле боя при любых условиях. На его месте Сэнд поступил бы также, но сейчас эльф был по другую сторону среди всего творившегося кошмара, оказавшись в одной лодке с Линой лишь потому, что недостаточно ловко прятался. Фигура Ниваля растворялась в ночной тьме. Сэнд решил, что однажды не сдержится и отправит шаровую молнию прямо ему в спину. Но сначала требовалось получить возможность сделать это, сбросив навязанные Нашером оковы. Он сомневался, что станет по-настоящему свободным, как обещал его собеседник: слишком дорогим союзником был эльф, и они прекрасно понимали, что на привязи Сэнд будет выполнять их грязную работу намного охотнее. Эльф развернулся и не спеша побрёл в порт. По дороге, несмотря на стресс, он ни о чём не думал. Его разум был пуст, как у зомби. И лишь остановившись у дверей «Утонувшей Фляги», Сэнд машинально зачесал за ухо растрёпанную ветром прядь волос, стряхнул невидимую пыль с робы и, выдохнув, шагнул внутрь. И столкнулся в дверях с Дунканом. В душе Сэнд обрадовался незваному посреднику, хоть и пьяному. Только сейчас он вспомнил, что Лина может не захотеть общаться с ним, ведь она ещё не знала, что выбора у неё нет. — Чего тебе, Сэнд? Мутный взор покрасневших глаз сфокусировался на его лбе. Дункан выглядел помятым, от него разило элем и потом. После ночной прохлады душный воздух таверны неприятно ударил в нос, и Сэнд поморщился. Обыграв его отвращение по-своему, хозяин «Утонувшей Фляги» скорчил недовольную гримасу и намерился вытолкать эльфа из таверны: — Вот не надо этого. Не нравится — не заходи. — Ниваль уже почтил визитом? — Сэнд помрачнел ещё больше, заметив, как Дункан осунулся. — Твоя племянница надёжно влипла, поверь. Выпроваживая всех, кто тебе не нравится, её не защитишь. Дункан выпрямился, решаясь пропустить Сэнда. С определённого ракурса в нём угадывался былой искатель приключений, внушавший ужас придорожным бандитам. — Помоги ей, — прошептал он. Запах перегара ударил сильнее, но эльф мужался. Слишком ответственный момент для ругани: — Или я повешу твою голову на стену с трофеями. Затем тяжёлая липкая рука не слишком дружелюбно похлопала его по плечу, чуть не сбив с ног, и Дункан вернулся к Сэлу. Оставшись в одиночестве, Сэнд понял, что внезапным появлением приковал к своей персоне взгляды всех спутников Лины, коих накопилось уже немало. Их враждебность ощущалась кожей, нагнетая и без того натянутую атмосферу. Исключением был гном со странной причёской — он продолжил трещать о сомнительных научных открытиях, перемешанных с мифами, и не замечал повисшей тишины. Здесь уже давно с опасением ждали дальнейшего развития событий по Эмберу. От спертого воздуха и жаркого каминного пламени кружилась голова. Сэнду показалось, что прошла целая вечность, пока не появилась Лина Фарлонг. Она была облачена всё в ту же лёгкую кольчугу, что была на ней в день их первой встречи. Только серебряные кольца потемнели, и кое-где виднелись вмятины от принятых ударов. Волосы она убрала в хвост, пытаясь скрыть их жирный блеск. Лина больше не улыбалась, и даже не их ссора была тому причиной. Глядя на неё, Сэнд понял, насколько она подавлена. «Если она не соберётся, оба пойдём ко дну», — подумал эльф, сглатывая подступивший к горлу ком. — А тебе что надо? — так же приветливо произнесла эльфийка. На Сэнда она даже не взглянула. — Я пришёл помочь тебе, — с усилием отчеканил он, почти не узнавая своего голоса — сиплого и слабого. — Лусканцы остры на язык, ты никогда их не перехитришь. Послушай Сэнда, он тебе поможет на суде, — пробасил Дункан. Эльф был благодарен ему за поддержку, но никогда бы не признался. — Нужно немедленно выстроить твою защиту. Сначала отправимся на место преступления… — Стой, — Лина подняла ладони вверх в защитном жесте и уставилась на Сэнда. — Ты пойдёшь с нами? — Я должен знать, что всё идёт согласно плану. Внезапно подал голос следопыт. Всё это время он уединённо сидел за самым дальним столом, куда не доставал свет растопленного камина. Его личность не вызывала в Сэнде ничего, кроме раздражения. Так бывало практически со всеми, кого он знал. — А он лучше прилипчивой деревенщины. Бери остроуха с собой. — Эй, я же здесь! — донеслось с другой стороны таверны. Лина закатила глаза и махнула в сторону жилых комнат: — Пойдём, поговорим спокойно в моей комнате. За спиной слышались колкие высказывания следопыта о «различных способах уединения» и «не злит ли это паладина», потом несколько женских голосов настойчиво просили его замолчать, но Сэнд уже не обращал на них внимания. Если ему суждено надолго застрять с Фарлонг, то придётся смириться и с её командой. От своего знакомого — залёгшего на дно лусканца — Сэнд узнал о способностях того, кто называл себя Бишопом. Правда, знакомый не сообщил, какой долг держит его под прицелом Дункана. Сам этот факт уже портил репутацию следопыта в глазах Сэнда, но кто он такой, чтобы смеяться, находясь в негласном рабстве у Нашера? Фарлонг закрыла за ним дверь в комнату, обронив, что внутри ждёт беспорядок. Можно было и не уточнять, Сэнд догадывался. Она подошла к окну и, облокотившись о выцветший подоконник, произнесла: — Я всё хотела зайти извиниться, но как-то времени не было, — она вздрогнула и мотнула головой, затем заговорила спокойнее, пытаясь взять слова обратно. — Слушай, несмотря ни на что, ты пришёл помочь. Я ценю это и… теперь мне стыдно. — Забудем, — миролюбиво ответил Сэнд. Он решил, что скорее умрёт, чем расскажет об истинной причине своего появления. Счастье ведь в неведении. Она слабо улыбнулась, возвращаясь к той шебутной солнечной эльфийке, которую он знал. Договорившись встретиться с их группой завтра утром у северных ворот, Сэнд попрощался с Фарлонг. Уже держась за ручку двери, он вновь услышал её тихий голос: — Не думай, что я тебя не слушаю. Ты был прав: он не будет. Сэнд молча кивнул и скрылся за дверью. Лина смотрела ему вслед и думала: «А будешь ли ты?»