Ты меня никогда не слушаешь

«Утонувшая Фляга» встретила Сэнда приветливо — насколько можно ожидать от покосившегося в муках детища Дункана. Сам хозяин задумывался, приглашал ли он Сэнда в стены своего заведения постояльцем, как очередного спутника Лины, ведь, в отличие от остальных, у того была своя крыша над головой, а также деньги, которые он мог тратить — или же которые у него могли благополучно спереть. Но эльф упорно продолжал стоять у двери: практически рядом с остальными спутниками, но в то же время крайне обособленно от них, будто в ожидании внезапной эвакуации. Джарал солидарно жался к хозяину, оставляя на ткани мантии тонкий, но до ужаса приставучий слой шерсти. Кот недоверчиво шипел и фырчал из-за подола на других фамильяров и Карнвира, пытаясь по возможности цапнуть волка за любопытный нос. Лунный эльф не располагал к себе и тем более не завязывал близкие знакомства. Касавир и Гробнар — единственные, кто подошёл к нему представиться. Сэнд вежливо, но довольно холодно поздоровался, дав понять, что пришёл сюда исключительно по важному делу. Келгар помахал ему запачканной жиром ручищей, не отрываясь от поедания куриной ножки. В воздухе висело аномальное напряжение, будто кто-то забавлялся с молниями, но никто, кроме Сэнда и Квары, не чувствовал его. Рыжеволосая девушка нервно переминалась с ноги на ногу, то и дело оглядываясь через плечо, дабы убедиться, что колкий взгляд ледяных глаз волшебника неустанно следил за её затылком. Насмотревшись на личного адвоката Лины, спутники солнечной эльфийки постепенно начали терять к нему интерес, и Сэнд облегчённо выдохнул. Столько проблем свалилось на него за последний год, что эльф не знал, куда деваться — впервые за многие годы. Всё началось со скандала в Академии, и только он абстрагировался от неприятных воспоминаний, найдя корявую гармонию, как живое и самое опасное напоминание в лице Квары внезапно возникло посреди «Утонувшей Фляги», беззаботно попивая яблочный сок и болтая с Нишкой о блестящих безделушках. Сэнда передёрнуло от отвращения при мысли, что Лина добровольно покрывает собой разрывную мину замедленного действия. Внезапный оклик вернул его в душную от крови и эля реальность, которую он уже привык недолюбливать. Безразличный взгляд эльфа поймал обеспокоенное лицо Лины: она пристально смотрела на него, но, поняв, что Сэнд снова оживился, опустила голову, будто стыдясь своей наглости. Её щёки даже слегка зарделись, и внезапно ему стало интересно, о чём она думала в этот момент, что говорила о нём и рассказала ли своим так называемым «друзьям» об их вечерах в магазине. Внезапно эльф почувствовал себя неловко и глупо, но сдержал руку, потянувшуюся было к дверной ручке. Джарал, заметив его быстрое движение, мгновенно оживился, готовясь к долгожданной прогулке. — Сэнд, разреши наш спор, — пробасил Келгар под хитрый взгляд Нишки и ухмылку Квары. Лина и Шандра с улыбкой посмотрели в сторону волшебника, так же оторвавшись от общей беседы, в которую то и дело с нарочитой ленцой пытался вклиниться Бишоп, не покидающий своего удобного местечка в углу таверны. Эльф сделал неуверенный шаг вперёд — надёжный способ увеличить расстояние от постыдного побега из окружающей душегубки. Возможно, будет весьма полезно немного пообщаться с новыми знакомыми. — И в чём же спор? — равнодушно уточнил Сэнд, так и не дождавшись продолжения фразы. — Каждый в отряде — мастер своего дела. Вот я — лучше всех разбиваю лица, — гордо пробасил дворф, стукнув себя кулаком в грудь. — Нишка — разбирается в ловушках… и воровстве, — от внезапных похвал плутовка зарделась и махнула рукой, будто говоря «что вы, что вы, я и без вас в курсе». — А ты в чём толк знаешь? На мгновение Сэнд задумался. Столько умений, которые он заслуженно (или не очень) приписывал себе, не могли уложиться в одну простую фразу, ёмко выражающую всё его естество. Владение магией не в счёт: даже неграмотная Квара могла сплести сложное заклинание — если поднатужится. В нём же было что-то, что невозможно описать словами. Внезапно Лину посетила блестящая на тот момент идея. Кто, как не она, знала истинную натуру Сэнда, которая сворачивала её мозги набекрень, завязывая извилины в причудливые бантики? — Я говорила, что Сэнд — самый эрудированный. Он может свести человека с ума одной лишь фразой, — со знанием дела сказала Лина. Эльф был невероятно польщён таким внезапным комплиментом: всё это время он думал, что Лина пропускала его слова мимо своих длинных ушей. Он кивнул ей в знак признательности, и солнечная эльфийка вновь покраснела, будто только осознала сказанное, хотя в её словах не было ничего плохого. Теперь уже паладин с интересом наблюдал за Сэндом, уловив в словах Фарлонг лишь ему одному ведомый подтекст. — Вряд ли это показатель эрудированности, — недоверчиво произнесла Элани. — Будто ты много о ней знаешь, сидя на своей ветке, — усмехнулся Бишоп. — Я просто хочу сказать, что это, скорее всего, какая-то магия, — эльфийка довольно жёстко продолжила свою мысль, не дав хохочущему следопыту себя сбить. Её хладнокровности, как и целеустремлённости, можно было позавидовать. — Думаю, я могу кое-что сделать, — протянул Сэнд в задумчивости, сомкнул пальцы за спиной и окинул взглядом таверну, приметив даже Дункана, полировавшего стойку где-то в отдалении. — Я загадаю одну старую загадку. Его собеседники удивлённо переглянулись, явно не ожидая такого поворота. Не дожидаясь комментариев, Сэнд как следует прокашлялся и чётко произнёс: — Я уронил перстень в чай, но он при этом остался сухим. Почему так вышло? Несколько напряжённых секунд в таверне стояла гробовая тишина. Эльф мог слышать мысли своих спутников — словно жернова, они перемалывали свои знания в поисках ответа. Лина облизнула губы, глядя куда-то в сторону стены, увешанной трофеями Дункана, в её стеклянном взгляде пока не виднелось и намёка на идею, но Сэнд почему-то верил в свою очаровательную носительницу серебряного осколка. Судя по выражению лица Квары, решать загадку она даже не собиралась, и Сэнд не стал печалиться: легче заставить корову говорить, чем огненную колдунью — думать. Зато Гробнар — тоже не удосужившись подумать — завертелся на месте, словно его внезапно укусил моровой паук: он тянул руку и подпрыгивал, привлекая к себе внимание. Сэнд мало что знал об этом гноме, но прекрасно понимал, что знания барда уходят далеко за грань обычных веселящих и магических песен, а значит, он мог в секунды разрушить каверзный план эльфа. — Думаю, мой друг, ты должен дать фору своим спутникам, — заметил Сэнд, и Гробнар что-то разочарованно крякнул. — Все выскажутся в своё время. Первым заговорил Келгар. В нетипичной для таверны тишине, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в камине, его голос раскатился, словно гром: — С самого детства Айронфистов учат подобным загадкам. Хорошо развивают дварфийскую смекалку, — он тяжело вздохнул, явно вспомнив что-то личное и давно утраченное, но быстро смахнул печаль и вновь весело рассмеялся. — Но все наши загадки так или иначе связаны с камнем. — Элани, а ты что думаешь? — Лина не желала проигрывать и старалась подогреть азарт своих друзей. Друидка приложила палец к губам — как делала всегда, погружаясь в глубокую задумчивость — и довольно быстро выдала ответ: — На перстень наложено отталкивающее заклинание. Всё просто. — Нет, — терпеливо произнёс Сэнд, хотя и подивился находчивости лесной эльфийки. — Магия здесь ни при чём, считай, что загадка придумана ещё до изобретения таких заклинаний. — До смерти банально и предсказуемо, — вновь встрял Бишоп, которому просто не терпелось досадить Элани. — Я-то думал, мы будем предлагать самые невероятные и забавные ответы. — Ладно, сами решайте, — не зная, куда деть руки, чтобы не задушить следопыта, друидка ушла к Дункану заварить себе любимый ромашковый чай. Потерев подушечками пальцев горячий глиняный бок чашки, Элани усмехнулась очевидному совпадению, но больше в разговор не вступала. — Может, чай незаметно выкрали? — Нишка щёлкнула пальцами у виска, будто только что блестяще разрешила загадку, затем, увидев обращённый к ней снисходительный взгляд Сэнда, нахмурилась. — Что-то я запуталась. Тифлинг уставилась под ноги, будто на носках поношенных ботинок вместе с пылью осели все секреты мироздания. Эльф был рад, что она ненадолго выбыла из игры и не успела запутать жертв его блестящего разума ещё больше. — Ерунда какая-то, — внезапно подала голос Квара, чем сильно удивила Сэнда. Теперь он ещё больше желал, чтобы юная колдунья выставила себя на посмешище, раз уж сама вызвалась. — Такого не может быть. — Просто использование мозга — твоя не самая сильная сторона, Квара, — холодно прокомментировал Сэнд. Колдунья насупилась и покраснела от возмущения. Опасаясь очередного воспламенения своей таверны, Дункан подоспел на помощь гостям. — О чём вы тут спорите? — Сэнд задал нам задачку, — Лина обрадовалась появлению дяди. Она неосознанно прокашлялась, совсем как лунный эльф давеча, и повторила условия: — Сэнд уронил перстень в чай. При этом перстень остался сухим. Как такое возможно? Полуэльф поднял взгляд в закоптившийся потолок, отстранённо отметив в долгосрочных планах, что не мешало бы его отскоблить: только где найти работника для такой грязной работы? Не найдя в потолке вдохновения, Дункан почесал затылок, напрочь забыв, что пальцы были липкими от пролитого пива. Он хмурился и хмыкал, переминаясь с ноги на ногу. Очень хотелось врезать Сэнду и поставить жирный крест на задании, как он делал в бытность искателя приключений, но трактирщик быстро отмёл заманчивую идею, испугавшись повторения прошлого раза, когда все гости «Утонувшей Фляги» восприняли его поступок как призыв к действию. — Так что с ответом? — уже практически уверовав в свою победу, Сэнд довольно сощурился, словно дорвавшийся до хозяйской сметаны кот: он уже предвкушал сладкий миг интеллектуального торжества. Сложив руки на груди и небрежно склонив голову набок, он, казалось, пытался скрыть раздутое чувство собственной важности. — Просто витающим в облаках волшебникам надо следить за кривыми руками, — пробурчал Дункан и поспешно ретировался под овации Квары. — Не расстраивайся, Дункан, — снисходительно сказала она, перестав аплодировать, — когда объявят конкурс «Кто кого перепьёт», мы тебя первым позовём. — И всё-таки, вы слишком далеко ушли от сути загадки, — вмешался доселе молчаливый Касавир. Как всегда, он пришёл на помощь закипающему от ярости Дункану, пока тот не выгнал их всех на улицу: ночевать под звёздами — довольно романтично, но чертовски холодно и сыро. Паладин, как бы он ни скрывал, был уже немолод, и крыша над головой наряду с горячим обедом стали для него решающим ежедневным приоритетом. Оживление молчаливой статуи последователя Тира не могло пройти незамеченным для следопыта — Бишоп сразу подключился к дискуссии. Очень в своём духе: — Не ожидал, что в паладинской школе учат думать, а не только махать святой кувалдой. — С тобой не заведёшь интеллигентной дискуссии, Бишоп, — вздохнул паладин и покачал головой. — Да я могу надеть на руку старый носок, назвать его Касавиром и с ним будет куда интересней болтать, чем с тобой, — фыркнул Бишоп. Следопыт раскачивался на стуле, забросив ноги на стол. Из его уютного угла было очень удобно наблюдать за словесной потасовкой болванов — в умственных способностях отдельных личностей он никогда не сомневался, — и, хотя сам он не мог разрешить загадку, тем не менее, продолжал упорно делать вид, что всё-то давно уже понял. — Фу-у… — протянула Нишка, картинно зажимая нос двумя пальцами. — Только не снимай сейчас сапоги, смилуйся. — Грешно отвечать на подобное, — пробурчал паладин из противоположного угла у камина. Бишоп лишь закатил глаза, пытаясь вложить в мимику предельную неприязнь к Касавиру, он даже не стал рта открывать — полезней наполнить его пивом. Эльф тяжело вздохнул, перекинувшись с Линой многозначительными взглядами. С самого начала было очевидно, что каждый из присутствующих быстро отринет попытку подумать, вернувшись к более реальным делам: выпивке, непристойным шуткам и распрям. «Это же таверна, — подумал Сэнд. — Чтобы начать думать, нужно поместить их в библиотеку». С другой стороны, он, не сказав и пары предложений, установил интересующие его межличностные связи, оценил место каждого из спутников в общем деле. Теперь в его голове сформировались первые выводы, не внушающие ничего позитивного для дальнейшей работы. Привычка слушать окружающих — неусыпное правило его выживания. — Всё довольно банально, не переживайте, — смилостивился Сэнд, решившись подтолкнуть их ближе к ответу, иначе дело грозило кончится лишь к ночи и с парой переломанных носов. — Может, загадка с подвохом, и сухим остался не перстень, а чай? — Лина улыбнулась своим спутницам, которые тоже начали хихикать. Сердце Сэнда ёкнуло от такого близкого ответа — и от кого! Эльф ухмыльнулся, не растеряв надменной загадочности. — И зачем тебе вообще нужно кидать такие важные вещи в чашку? — подхватила эстафету Шандра. Как человек сугубо практичный, она хотела задать вопрос с самого начала, но какой-то внутренний голос умолял отложить его на потом. — Однажды я проглотил мундштук, когда играл на флейте перед знаменитым купцом и его капризной женой. Не беспокойтесь, — затараторил Гробнар, будто кто-то начал беспокоиться, — я не задохнулся и не растерялся: отбросив флейту, я задекламировал свои коронные стихи. С тех самых пор мой голос так мелодично раскатывается. При хорошей акустике… Сэнду потребовалось какое-то время, чтобы стряхнуть с себя наваждение. Спрятав руку в карман, он с силой ущипнул себя за бок — и пелена внезапно накатившего сна исчезла. — Ладно, хватит. Каков твой ответ? — немного резко прервал он Гробнара. Эльфа злило такое бессовестное использование чар, о которых бард даже не подозревал. Может, и правда, дело было в мундштуке, но Сэнд сомневался. «Надо как-нибудь проверить», — рассеянно подумал он. — Мой? Ответ? — в глазах Гробнара была кристальная чистота горного озера, от которой у волшебника пошли мурашки по коже. За спиной гнома бесцельно, словно призванный некромантом зомби, из стороны в сторону раскачивался Бишоп и безжизненно глядел сквозь людей в таверне. Лина широко зевнула, так же теряя интерес к битве. — Ах да, загадка! Успев только рот открыть, Гробнар громко икнул с посторонним присвистом, затем испуганно вытаращился, схватившись за живот, и стрелой промчался вглубь таверны. — Что ж, он был нашим последним шансом, — вздохнула Фарлонг, без интереса провожая его взглядом. — Не совсем так. Ты была ближе всех, — сказал Сэнд. Все присутствующие с интересом уставились на него. Странно, но на этот раз эльф не чувствовал себя кем-то лишним. Наоборот, незаметно для себя самого он стал на несколько сантиметров выше и, наверное, живее, чем прежде. Тень улыбки тронула тонкие губы Фарлонг, будто девушка тоже всё поняла, но боялась спугнуть внезапную перемену пустыми словами. — Говори уже, не тяни! — прогромыхал Келгар, возвращаясь к их компании с кружечкой пенного и успев пригубить напиток по дороге. Неоспоримые доказательства красовались на бороде. — Видимо, чай был просто не заварен, — выпалила Лина и зажмурилась, как ребёнок, ожидающий чуда. Она улыбалась так искренне и беззаботно, будто не было лусканского меча, нависшего над её головой. Вокруг глаз появились милые морщинки. В этот миг внутри Сэнда, где-то между рёбер, больно кольнуло — и странное ощущение расплылось по его грудной клетке, оставляя за собой следы тепла. Такое знакомо-далёкое, давно забытое. Вкус вишни на губах и чуть назойливый запах сирени — её отломанные ветви всегда стояли в вазе, дразня его чуткое обоняние. На короткий безумный миг Сэнд испугался, не вернулся ли он в другую жизнь, оставленную под тяжёлым пыльным пологом прошлого. Потребовалось какое-то время, чтобы начать вновь дышать, одёрнуть себя, до боли сжав кулаки в недрах глубоких карманов, пока ногти до крови не впились в кожу. Всё вокруг казалось эльфу тоскливым сном без возможности проснуться. И как давно он превратился в кого-то другого? — Верно, — коротко ответил Сэнд, почувствовав, как сел голос. Таверна взорвалась спорами и громким смехом, оглушив мага; Джарал прижал уши и забился под скамью, возмущённо мяукнув из темноты. Сэнд несколько раз моргнул, прогоняя ощущение, будто только что видел мир лишь в чёрно-белом цвете, позабыв, что когда-то умел различать целый спектр. Лина чуть не прыгала от радости. «Это же пустяк», — хотел сказать эльф, но промолчал, продолжая смотреть на неё — простую и яркую одновременно, бесконечно противоречивую, не подходящую под существующие лекала. Он стремился её чему-то научить, хотя и сам нуждался в жизненном уроке. Странное открытие — Сэнду оно совсем не понравилось. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в свой магазин, забиться под прилавок и забыть про лусканцев, Нашера и «Утонувшую Флягу», но пудовая рука Келгара легла на его плечо, подавив порыв. Сэнд лишь надеялся, что на этот раз она чистая. — Я так ничего и не понял, но добро пожаловать на борт! — он добродушно расхохотался и от души хлебнул из кружки. — Дункан, ради всех богов, налей уже чего-нибудь, пока волшебник наш не засох! На миг приостановившись, жизнь продолжила катиться под откос.