Следы на ветру

Нишка сладко потянулась и зевнула — широко, не трудясь прикрыть рот ладошкой. Ни к чему это было — Мелкую Рыжую, свернувшуюся на соседней койке в сопящий клубок, едва ли разбудишь простым зевком. После смены-то, ну-ну! Тифлина повернула голову, поморщившись от косого солнечного луча, копьём разящего прямо в глаз, прищурилась, потёрла веки и поджала пальцы на ногах. Кара заворочалась. Тяжело вздохнула, но так и не проснулась. Нишка улыбнулась — смешная она всё-таки была, когда спала. Спокойная. Маленькая. Ни капельки угрозы, ни одного гадкого слова! Ни дать, ни взять — тощий рыжий котёнок. Неудивительно, что она всегда возвращалась в их комнату, а не оставалась, скажем, у кой-кого по соседству — ведь всякий знает, что котёнки милее всего, когда спят, а уж этого Мелкая Рыжая допустить не могла! Быть миленькой? Ну нет! Только хамство и злоязычие! Только гнев и дикие-дикие глазищи! Но Нишка-то знала всё. Видела. Её ведь не обманешь просто так! В искусстве обмана она сама кому угодно даст фору — иначе б не была Самой Великой Воровкой Невервинтера! Чтоб напустить ей пыли в глаза, нужно что-то больше грубости! Она не стала котёнка будить. Сев на постели, Нишка коротко проморгалась и потёрла лоб у правого рога. Повела затёкшим хвостом. Закусив губу, растёрла ладошкой противное покалывание. День за окном был погожий, сразу видно! Ладненький и свежий такой. Солнце так и ломилось сквозь ставни, так и лезло в глаза, и веснушки лепило на нос наверняка — оно ведь всегда так делает, когда не ждёшь. И птицы не орали как резаные. И кошки. Ишь, как благостно! Настолько, что она была благостной тоже, с самого начала, с той короткой секундочки, как только-только разлепила глаза. Ну просто истинная хельмитская монашка! Самой смешно! Слева от койки кучей валялись вещички. Нишка вытянула чулки наугад. Разные. Ну и ладно — ей ведь нужно успеть на рынок! Раз чулок, два чулок. Штаны, сапожки, заточку за голенище. Рубаха, немного смятая — да как из задницы смятая, если честно! — но сойдёт. Под рубаху — булавку. За ухо — шпильку, и в волосы тоже шпильку — хорошо, что волосы у неё жёсткие и буйные и держат всё, чего только не спрячешь! Поверх рубашки — кафтанчик. Кинжалы на пояс — под плащом спрячутся, в доках полезно! В потайные кармашки — отмычки, орешки и ещё один нож. На пальцы — любимые колечки. И немного денег. Да. Она бы их с собой на рынок и не брала, но вдруг леденцов захочется? Леденцы она берёт только у тётки Марлиты — из чистейшего принципа! И красть бы у неё не стала — из такого же чистейшего уважения. Нишка ведь и себе, и всякому добру цену знает! Ох уж эти планы, пла-а-аны! Во-первых, нужно добыть петрушки и сиропа. Дуняша изгундится, если ему не принести сиропа — она ему задолжала после того, как извела всё на сладкий подгорелый пирог. Надо ведь было всем доказать, что готовить она не умеет? Зато в походах теперь никто не пристаёт! Отличненько вышло. Во-вторых, вчера она видела амнийцев. Недалеко от рынка стояли, в тени, но Нишка-то зоркая! Приметила! К амницам нужно наведаться — послушать тихонько, чего они выползли-то. А может и стащить чего. В-третьих — ей нужна новая пряжка для ремня, эта давно истёрлась. И перчатки нужны зимние! И рубашечка! Стыдно в таком виде-то ходить! В четвёртых, Травинкиному барсуку особой ягодной вкуснятины добыть — он всегда так довольно чавкает, когда её жуёт! Ну очень смешно! Вмиг настроение поднимается! В-пятых — обойти стороной Пузыча Айронфиста, а то снова обзовёт козой! Хотя нет, нет ведь! Не получится. Нужно же ещё Чернушку спросить, не надо ли ему на рынке чего — он наверняка ещё на службу не ушёл, сидит, пьёт свой сладкущий чай с шиповником. А ей ведь стащить для него совсем не сложно — он для неё вон сколько сделал! Да-да, стащит и не моргнёт! Но Чернушке, конечно, скажет, что всё купила! А-то ведь от правды он только чернее станет — вот всё-таки дурак он, что в стражу пошёл! Ну и Мелкой Рыжей чего-нибудь принести, чтобы не была такой злой. Для Пузыча у неё всегда есть самые лучшие шутки, а для Мелкой? Для Мелкой что? Ладно, сдёрнет для неё хороший копчёный окорочок — истинно дворянский! — чтобы в окорочок зубами вцеплялась, а не в кого-то другого! Ха-ха! Тихонько направляясь к двери, Нишка взглянула на Мелкую. Та спала как убитая и даже не шевелилась почти. Тимора, и как их с Чернушкой угораздило-то? Ну, того-сего, ну это самое! Она ведь себе и представить не могла, как такое могло сработать — уж больно они разные, как рыжий и чёрный котёнки! А с другой стороны, может, потому и грелись друг об друга? Ну, потому что оба были как котёнки! Глупые, замёрзшие, неприкаянные и мира-то толком не щупамшие! Да, точно! В этом-то всё и дело! Загадка легчайшая как орешек — всё же Нишку никаким котёнкам не провести! …ведь котёнки же, так это правильно говорится? Нишка почесала макушку и решила, что да. Рассудительности ей всё-таки не занимать! Она слегка потянула ручку вверх, приподняв дверь — чтобы та гадко не заскрипела, — и бесшумно выскользнула в коридор. Снова припомнила, что ей нужно сделать за утро. Дел было невпроворот, но ведь некому больше об этих дурных позаботиться-то! Помрут ещё, не дай Тимора — расшибутся об саму жизнь. Или соль забудут. Или петрушки купить. Или ещё чего. Ну точно, точно без неё не справятся! Уж больно серьёзные.