Британское вторжение

- Бессрочный? Ты серьезно? Тебе сколько, восемнадцать всего? Надеюсь, что ты хорошенько подумал, потому что бессрочный можно расторгнуть только после десяти лет службы,- капитан был очень удивлен. - Абсолютно,- я уже подписывал контракт. - Что же, раз так, то тебе нужно пройти в южное крыло, там медицинский блок,- говорил он таким монотонным голосом, котором может говорить только очень уставший от своей однообразной работы человек. Подписав контракт со своей стороны, он протянул бумагу мне и слабо кивнул в сторону медицинского блока. Этот обшарпанный и очень короткий проход даже коридором назвать нельзя, а крылом и подавно. У стены, облокотившись, стоял человек в медицинском халате. Он смотрел на пол совершенно пустыми глазами, а сигарета, которую, казалось, он вот-вот перекусит, слабо тлела. Увидев меня, он очень медленно повернулся, «не отлипая» от стены. - Чего тебе, парень? - он говорил с сильно сжатыми зубами, и половину слов было невозможно расслышать. - Мне бы комиссию пройти,- совершенно не понимаю его удивления, на мне нет формы и в руках у меня контракт. Что здесь может быть непонятного? - Да? Ну, проходи,- он затушил сигарету о подошву и бросил ее в мусорный бак, где таких же окурков было так много, что они чуть ли не вываливались. Он открыл передо мной дверь, которая когда-то была белой, и зашел следом. Ничего особенно я от кабинета не ожидал, на стенах была потрескавшаяся плитка, деревянные доски на полу, которые, казалось, красили лет сто назад, были в таком состоянии, что занозу можно было посадить даже через ботинок. Рабочий стол был не в самом плохом состоянии, ну, как, он ещё стоял и не кренился. Раковина была с трещиной, а от самого уголка откололся кусочек. Единственным предметом, который не вызывал приступов брезгливости была белая ширма и лавка накрытая простыней, её скорее всего, здесь считают кушеткой. Но судя по подушке на ней, она ещё и койка для уставшего непонятно от чего медика. Врач, дойдя до стола, сел и достал из ящика какой-то бланк. - Раздевайся. Вещи положишь на кушетку, только смотри не запачкай, это единственная чистая простынь,- он зевнул и почесал свой щетинистый подбородок. Я, слегка кивнув, быстро разделся и аккуратно сложил вещи на лавку. Врач не поднял глаз до тех пор, пока не кашлянул так громко, что, казалось, вот-вот выплюну легкие. Он нехотя поднялся с места, не обращая внимания на мою правую ногу, взялся за стетоскоп. - Жалобы на здоровье есть? Болел чем-нибудь тяжелым? – почти не открывая рта, сказал врач. - Нет,- я не считаю нужным говорить о болезни в Вудстоуне, потому что на этом теле не проявилось ни одного ее последствия. Так что получается, что я ничем не болел… - Ну и отлично, нога сбоев не дает? – он слегка ударил по моей ноге какой-то металлической трубкой. - Работает исправно,- я развел руками. - Честно скажи, ты сюда пришел, чтобы тебя в Бриггс отправили? – он светил мне маленьким фонариком в глаза. - С чего вы взяли? - Автоброня твоя, она на низкие температуры рассчитана. - Да? Я этого не зал,- а вот это уже интересно, я-то думал, что автоброня одинакова для каждого региона, только формы разные. Зря я всегда уходил от «интереснейших» разговоров Риделя на эту тему. Далее рассказывать о медосмотре просто нет необходимости. После всех проверок врач выдал мне листочек с его подписью, он сказал отдать его тому капитану на входе. Пока я одевался, он снова закурил. Дым был чертовски едким, скорее всего, он курил очень дешёвые сигареты, как он только вдыхает это в себя? - Свободен,- врач махнул в сторону двери и громко закашлял. - До свидания,- сказал я у самого порога, наматывая шарф на шею. - Скройся уже,- нервно сказал он, всё ещё кашляя. Сложно поспорить с тем, что здесь царил полный упадок. По дороге назад я встретил какого-то солдата, но его слов было не разобрать, он был слишком пьян для разговоров. Когда я подошел ко столу капитана, он уже практически спал. - Посмотрим, что там у тебя,- он забрал бумагу из моих рук рывком. - Я бы и сам сказал, если бы понимал почерк,- сев на стул, говорю я. - А тут и говорить-то нечего, годен ты. Добро пожаловать в доблестную армию Аместриса, солдат. Поезд на север отходит ночью, советую уже идти в город, ты единственный солдат с Юга за последние три месяца, так что поедешь один. Основная масса подсаживается в Централе, - он на автомате сказал это и протянул мне трясущуюся руку для рукопожатия. - Вы сказали север? – я приподнял бровь. - Да, крепость Бриггс, там сейчас нехватка солдат,- капитан протяжно зевнул. Бриггс. Об этом что-то говорил солдат, стоявший на КПП. Этот солдат говорил мне молиться, чтобы не попасть туда. Что за ужасы там творятся? - Ты чего застыл, парень, иди давай, на поезд опоздаешь,- капитан вернул мне мои документы, вложив в них все необходимые бумаги. Получив документы назад, я почувствовал невероятный прилив сил. Меня как ветром сдуло с места, я бежал так быстро, будто притяжение на меня не действовало, было так легко. Я уверен, что мною гордился бы отец, он всегда говорил мне, что я обязательно буду военным. Как только буду на станции, обязательно позвоню домой, Ева будет рада, я точно знаю! Где-то посередине пути, прямо у огромной глиняной горы у меня закончилось дыхание, не скажу, что я начал задыхаться, но бежать дальше было просто невозможно. Отдышавшись, я заметил, что солнце почти село. Это время, когда солнце ещё не скрылось за горизонтом, я считаю самым волшебным. Это даже не сумерки, это прекрасное время, ведь солнце уже не слепит глаза, а ночная прохлада ещё не заставляет поежиться. Именно сейчас лучше всего слышно струнный оркестр кузнечиков. Здесь закат горит ярче тысячи пожаров, это зрелище завораживает, я бы смотрел на это вечно. Была бы здесь Ева, ей бы тоже понравилось, наверное… До города я дошел спокойной походкой, изредка поглядывая на закат. Солнце уже село и на город пеленой опустилась темнота. Ночной Дублин не сильно отличается от Раш Велли, разве что, здесь больше цветных вывесок. В билете написано, что поезд отходит в 23:35, у меня предостаточно времени, чтобы послоняться по городу и позвонить домой. Когда я говорил, что денег у меня совсем не осталось, я говорил лишь о покупке билетов. В кармане было всего двадцать централей, но этого должно хватить на чашку чая в буфете при вокзале. Буфет был стандартным для небольших вокзалов, это было светлое помещение с кружевными занавесками и парой парой-тройкой столиков. У стены стояла стеклянная витрина, там почти ничего не было, кроме еле живого яблока и пары сэндвичей непонятно с чем. На такой риск я пойти не мог и ограничился чашкой чая, который оказался просто отвратительным, было ощущение, что они заваривали один и тот же чайник раз десять, причем заваривали они не чай, а какие-то пересохшие ветки. Будет мне наука, никогда не покупать чай дешевле четырех централей. Боюсь подумать, что бы случилось, купи я один из тех сэндвичей. Запив мерзкий чай водой, которая, благо, была бесплатной, я пошел на платформу, где стояла телефонная будка. Платформа потихоньку наполнялась людьми, хотя до прибытия поезда оставалось около часа. Подумать только, я пил этот отвратный чай почти целый час! Сейчас десять вечера и это означает, что самое время позвонить куда-нибудь. К чему я клоню? К тому, что у телефонной будки образовалась очередь из десяти человек. Мужчина, стоявший передо мной, очень сильно нервничал и с перерывом в несколько секунд бросался едкими ругательствами. Женщина, стоявшая перед ним, сделала ему несколько замечаний, мужчина нервно кивнул и продолжил ругаться шепотом. В очереди я простоял почти полчаса, всё это время мне было очень интересно, кому же позвонит и что скажет этот разгневанный человек. Он зашел в будку и, не закрывая дверцы, дергающейся рукой начал крутить ручку вызова с такой скоростью, что она, казалось, вот-вот вот отвалиться. - Соедините с Централом, номер 7ХХ45689Х ,- его голос сделался ещё ниже. - Итан! Надеюсь, ты убежал не из-за той девчонки-ремонтницы?! Ух, сынок, если это так, то домой можешь не возвращаться, зашлю тебя в Син к деду до конца жизни! – мужчина перешел на хриплый крик. Но вдруг он заговорил очень мягко и даже, радостно? - Что же ты раньше не сказал, что в армию едешь! А я-то думал, что ты к тетке в столицу жить убежал, молодец, сынок, хвалю! – он слегка подпрыгнул. Оставшиеся десять минут он засыпал своего сына похвалами. Когда его время истекло, он обернулся, на его лице невозможно было прочитать ничего кроме счастья. Это был второй «китаец», которого я видел в Аместрисе. Надо бы узнать, как они здесь называются… - Молодой человек, ваша очередь,- женщина, стоявшая сзади, слегка похлопала меня по плечу. Закрыв за собой дверцу будки, я достал из кармана пять централей одной монетой. Осталось только позвонить. Вставив монетку в аппарат, я начал крутить ручку вызова, через несколько секунд я услышал приятный женский голос. - Станция,- сказала она. - Здравствуйте, девушка, соедините, пожалуйста, с Раш Велли, номер 3ХХ60481Х . - Соединяю. Долго ждать мне не пришлось, трубку подняли быстро. Мне ответил сонный женский голос. - Кто это? Вы в курсе, что сейчас без пяти одиннадцать? – голос из сонного превратился в раздраженный. - Ева, это Марвин, я звоню из Дублиса. - Марвин? Ты комиссию прошел? Годен? Или домой поедешь? – на последнем вопросе ее голос повысился. - Всё прошел, сейчас поезда жду. Меня на север направили, представляешь? Крепость Бриггс и всё такое,- я был полон воодушевления. - Бриггс, да? Слышала там погибнуть легче, чем на фронте, а об их генерале ходят страшные слухи,- Ева говорила очень тихо и взволнованно. - Ты не волнуйся, со мной всё будет хорошо. Я напишу при первой возможности, и ты не молчи, адрес я вышлю,- я собирался повесить трубку. - Марвин! Пообещай, что мы ещё увидимся, не смей раньше времени умирать! Удачной дороги, пока! – и она быстро положила трубку, не дав мне сказать и слова. - Пока…- я тоже повесил трубку. На последних словах её голос звучал странно, будто она силилась не всхлипывать, но не думаю, что она будет плакать, она не станет этого делать. Я вышел из телефонной будки и почти сразу же услышал за своей спиной громкий гудок поезда. Поезд был не похож на те два, на которых мне приходилось ездить раньше. Состав был гораздо длиннее и выше, окна были чуть уже, а вагоны короче. На каждом втором вагоне было каллиграфическим почерком выведено темно-зеленым «Аместрис экспресс». Вагоны были белыми, но из-за степной пыли были грязными снизу. Стоило мне об этом подумать, как на платформу выбежало человек двадцать с какими-то баллонами за спинами. Эти баллоны как-то крепились трубками к железным лейкам, очень интересное устройство. Вода подавалась под небольшим давлением, что помогало быстро отчистить состав от пыли. Просто техника будущего… - Дамы и господа, посадка начнется через пять минут, приготовьте свои билеты и паспорта,- на платформу вышел тучный мужчина средних лет, чтобы увеличить громкость голоса, он использовал рупор. Люди зашевелились, кто-то начал будить уже заснувших детей. Двери вагонов открылись и оттуда вышли билетеры в белых костюмах и зеленых легких шарфиков. Они придерживались цветов национального флага Аместриса. Видимо это – экскурсионный состав, который идет через всю страну и её знаменитые города. Только вот, чем знаменит Дублис? На моем билете вместо номера вагона стояла прописная буква «М», что, скорее всего, означало военный, но ни на одном вагоне не было этой буквы. А людей у вагонов все больше. - Молодой человек, ваш билет и паспорт,- в толпе людей я и не заметил, как меня практически затолкали в вагон. Я протянул билетеру свои документы и билет, но, посмотрев на мой билет, он изменился в лице. - Вам нужно в шестой вагон, он армейский. Не заставляйте людей ждать, пожалуйста, пройдите к своему вагону,- он вернул мне документы и указал в сторону нужного мне вагона. Прозвучал второй звонок. У вагона номер шесть совсем никого не было, только одна билетерша. Она отличалась ото всех, потому что была в военной форме, только вместо штанов на ней была юбка. Не знаю, как называются такие юбки, но скажу, что эта юбка сидела по фигуре. Будь здесь Ева, она бы сказала, как эта вещь правильно называется. - Документы и билет,- твердо сказала она. - Вот, пожалуйста. - Бриггс? Не повезло,- она похлопала меня по плечу и вернула документы. Да что же с этой крепостью не так?! Вагон был длинным и светлым, видно, что к армии здесь относятся с уважением. Как позже сказала билетерша в этом экспрессе у армии здесь три вагона: четвертый, пятый и шестой. Все они абсолютно одинаковые, но посадка почему-то начинается с шестого вагона. То есть, пока не заполниться шестой вагон другие не откроют. Здесь сорок коек, проходы вполне широкие, но вот, с моим ростом будет сложно убраться. Придется спать, скорчившись в три погибели. Через некоторое время поезд тронулся, и билетерша зашла в вагон. - Что же, теперь начинается новая жизнь…- думал я, положив вещи на багажную полку. Мое место было на верхней полке, что сказать, просто феерическое везение. *** Марвин позвонил поздно. Ух и влетело бы мне, если бы я не подняла трубку, но я подбежала во время. После разговора у меня остались смешанные чувства. Я была рада за него, он же так этого хотел и всё-такое, но и страх накрывал с головой. Я даже чувствовала ответственность за это, ведь это я его сюда притащила, он не должен был здесь оказаться. Всё попытки остановить его не увенчались успехом, у него своя жизнь. Я не имею права давить на него. Но как же я хотела, чтобы он остался, он же мой самый первый настоящий друг! Заснуть было очень сложно. Наутро в школе я сидела очень тихо. Всю перемену я хотела просидеть на софе, но ко мне подошли Тим и Нильс. - Ева, что-то ты тихая сегодня,- Нильс подсел ко мне слева, а Тим справа. - Тихая, нет, она сегодня грустная,- Тим говорил тихо. - У меня всё хорошо, ребята, правда,- я сложила руки на груди. - Хорошо-то хорошо, только у меня такое ощущение, что ты сейчас заплачешь,- Тим повторил мое движение и так же сложил руки на груди. - Возможно,- я почувствовала, что у меня задергалась губа. Ну, нет, никаких слез в школе. - Кажется, я знаю, что нужно, чтобы развеселиться! Немножко моделей летательных аппаратов! – после этих слов Нильс достал из кармана листочек с чертежом, а Тим кучу деталей, теперь понятно, чем были набиты его карманы. Подхватив их энтузиазм, я встала с места с улыбкой на лице. Отвлечься нужно обязательно, тем более я точно знаю, что Марвин думает, что я за него рада. Да, это так, но это не мешает мне ужасно волноваться. - Я сбегаю за мелом! – Тим сорвался с места. Его глаза всё так же ярко грели от радости. Вернулся он так же быстро, как и убежал. У него в руках была целая упаковка мела, он его, что с собой носит? - Начнем?- я уже приготовилась и взяла в руки мел. - А не слишком ли много глаз? – Нильс огляделся, в холле собрались все ученики. - И что теперь? Алхимией здесь никого не удивишь,- Тим уже сгорал от нетерпения. - Я предлагаю пойти на второй этаж и занять свободный класс, там никого не бывает,- Нильс перешел на шёпот. - Ты хочешь, чтобы я алхимией открыла дверь? – я посмотрела на него исподлобья. - Конечно же нет! Хочешь оставить следы трансмутации на замке, чтобы из школы вылететь? – Тим тоже начал шептать. - И? Тогда что? - Всё проще, чем кажется. Сторож в это время обедает в столовой, а за ключами следит одна из старост классов, так что особых проблем я не вижу,- Нильс развел руками. - Ты хочешь выкрасть ключ? А не слишком ли глупо? Это первое, что заметят,- я засомневалась в гениальности ребят. - Опять не дослушала, нам нужен сам ключ, нам нужен слепок ключа,- из переднего кармана пиджака Тим достал кусочек пластилина. - А это вообще законно? - Это ради науки!- в один голос сказали они. - Наука, да? Знаете, если мы погорим, то я свалю всё это на вас,- я встала с места. До входа мы дошли как и в любой другой день, обычно, как три школьника. Но стоило подойти поближе к стойке охраны, как у нас троих перехватило дыхание, движения стали до невозможности неестественными, а к горлу подступал нервный смешок. Вот тебе и секретная операция. У стойки стояла староста нашего класса – Марта Йост. Она слушком серьезно относится к должности старосты, мы учимся меньше месяца, а она уже пыталась сходить ко всем домой, она даже к Гарфилю ходила, чтобы что-нибудь про меня узнать. Она съездила в соседний город только для того, чтобы узнать о семьях Тима и Нильса. Это какой-то нездоровый интерес. Она постоянно говорит и пытается подружиться, но её попытки только отталкивают. Сейчас она стояла около стойки как караульный, охраняющий всё сокровища мира, а не 15 ключей. - Марта, как дела твои, староста,- у Тима на лице была глупая улыбка, а в глазах паника. - Чего тебе, Тим, решил наконец-то общаться со мной?- её повелительный тон раздражал. - Да, знаешь, я тут подумал…- не договорил он. - Конечно, я пойду с тобой на завтрашний концерт.Надень что-нибудь синее, заберешь меня из дома за полчаса до концерта. - Но, я…- он пытался возразить, но она снова оборвала его слова. - Ладно, я понимаю, тебе идти из соседнего города, можешь забрать меня за десять минут, я живу не далеко от школы,- она посмотрела на свои ногти. Не знаю, слышно ли было из-за стойки, но мы с Нильсом чуть ли не задыхались от попыток сдержать смех. Я высунулась из-за стойки, чтобы следить за Мартой и в случае чего быстро скрыться с места преступления. Тим смотрел на меня глазами, в которых отразилась вся боль человечества. Он шепотом, еле открывая рот, сказал. - Помоги мне! - С чем помочь? Я легко подберу тебе одежду,- Марта услышала его мольбы о помощи. - Н-нет, спасибо… - Вот и правильно, просто надень синее, что угодно, но синее. Главное не опоздай! – она смахнула пылинку с плеча. Нильс уже закончил со слепком и дернул меня за рукав. Я вышла из-за стойки и схватила Тима за руку. - Ох, Тим, прекрасный выбор, рада за тебя, а теперь пойдем,- я повела его в сторону классных комнат. - Да, дружище, у тебя отличный вкус,- подавляя смех, говорил Нильс. Он тоже схватил его за руку. - Не смешно, вот совсем! Она же не отстанет теперь, - грустно скулил Тим. - Это же ради науки! – весело сказала я. Весь оставшийся день Тим с нами не говорил, он сидел в полнейшем ступоре, как будто тело его здесь, а мысли настолько далеко, что даже представить сложно. Как только веселье утихло, я снова опустилась в пучину волнения и тревоги. Марвин уже должен подъезжать к Централу, интересно, какие люди будут его окружать? Самая страшная мысль за последнее время пронеслась у меня в голове. Я знаю, что Бриггс довольно тихое место, но вдруг именно в тот день, когда туда приедет Марвин Драхма вдруг начнет войну? Что если его поставят на передовую как пушечное мясо?! Слишком страшно даже думать об этом. Я уже вышла за ворота школы, но меня окликнули. - Ева! Обернувшись, я увидела Нильса. - Да? Тебе разве не в другую сторону, Нильс? - В другую, точно. Просто я подумал, что может нам извиниться перед Тимом? Зря мы над ним весь день смеялись,- он почесывал затылок. - Да ладно тебе, мы же только пару раз пошутили. Тут даже обижаться не на что. Ты ещё что-нибудь спросишь или я могу пойти домой? – я уже собиралась сделать шаг, но Нильс схватился за ручку моего ранца. - Подожди. - Ну? Чего ты ещё хочешь? – мне хотелось поскорее пойти домой и хорошенечко погрустить. - Слушай, вот, Тим идет на концерт с Мартой и будет весь вечер страдать, так, может… Мы его поддержим?- он опустил мой ранец. - Ты меня приглашаешь? Разве не ты на последней перемене говорил, что концерты и танцы отвлекают от важных дел и делают из людей стадо?- я силилась сдержать смех. - Да, и я до сих пор так думаю. Я предлагаю тебе пойти со мной, потому что я хочу улизнуть с концерта и продолжить наши опыты в свободной от людей школе. - Умно, не спорю. Но как ты вытащишь несчастного Тима из когтей Марты? – план был действительно интересным, но из-за серьезного тона Нильса всё ещё хотелось смеяться. - Здесь всё ещё проще. На концерте будет почти весь «молодой» Раш Велли, у Марты здесь друзей как грязи, так что она быстро от него отвлечется,- он посмотрел на меня так, будто всё было настолько очевидно, что даже самый последний дурак всё понял бы раньше, чем я. - Раз так, то я пойду. Я буду у школьных ворот за пять минут до концерта. Приходи в белом, ах-ха-ха! – на последнем предложении мои силы иссякли, и я засмеялась во весь голос и Нильс вместе со мной. - Ты же это не серьезно? – он приподнял бровь. - Нет, конечно,- я слегка хлопнула Нильса по плечу и побежала в сторону дома. Всё окрасилось в приятный оранжевый цвет, идти было очень приятно. Люди гуляют, кто-то один, кто-то с компанией, что сказать, тихий осенний вечер в маленьком городке. Шла я, как и в любой другой день, не спеша. Смотрела себе под ноги, не обращая внимания на окружающий мир, только одна деталь была не как всегда. Марвин не шёл рядом и не ворчал о том, что когда-нибудь я разобью себе нос, если не буду смотреть вперед. Всё случилось, так как он и предсказывал, я в кого-то врезалась. - Ой, прошу прощения,- я подняла глаза, чтобы посмотреть на человека, на которого практически упала. - Ничего страшного,- сказала она, улыбнувшись. Этим человеком оказалась Уинри. - Эм… Как поживаешь? – это было единственным, что пришло мне в голову в этот момент. Неловкой или неуклюжей я себя никогда не считала, видимо, сегодня какой-то особенный день. - Хорошо, не жалуюсь,- Уинри снова улыбнулась. - Я тоже…Ты идешь завтра на концерт? – я совершенно не могла поддерживать с ней разговор, так что нужно побыстрее найти тему, на которой невозможно было задержаться надолго. - Концерт? Это тот, что будет в школе? Скорее всего, нет. Гарфиль так сильно загрузил, что не продохнешь, сегодня вот, полтора часа делала один только палец, на новом образце автоброни,- что за колдовство такое? Она любую беседу переводит в спор до хрипа в голосе об автоброне. - Вау, очень интересно… Что за модель? – я попыталась изобразить интерес. - Представляешь, эта модель просто сплошной функционал! Клиент получит не только руку отличного качества, но ещё и перочинный нож, огниво, ручку, компас и даже стальной трос! Трос я спрятала в предплечье. Там маленькая пластинка, она отодвигается, после чего срабатывает механизм и из руки буквально вырывается стальной трос и цепляется за предмет, в сторону которого выпущен. Здорово, правда?! – она говорила с неземной скоростью и так увлеченно, что под конец мне действительно стало интересно слушать. - А твой трос можно приладить к любой модели автоброни? – после этих слов я предложила присесть на ближайшую лавочку. - Это сложный вопрос. На обычную, то есть, без полостей под модификацию, я «приладить» ничего не смогу. А вот на вашу с Марвином я бы посмотрела, пройдешь со мной до мастерской? Я тебе там точно скажу,- подмигнув, она взяла меня за руку и повела в сторону мастерской, я не сопротивлялась. По дороге она ещё раз пожаловалась на загруженность и рассказала уморительную историю об одной приезжей даме, которая искала автоброню для её мышиных размеров собаки, Гарфиль отказал в этом, а та в свою очередь сказала: - Это не вы мне отказали, а я не захотела покупать вашу посредственную работку! В мастерскую мы зашли с черного хода, потому что из-за собственной странности, по четвергам, Гарфиль закрывает лавку на три часа раньше. Сказать нечего, у каждого свои тараканы. Черный ход вел в небольшую кладовку забитую деталями и прочей утварью как, например, два чайных сервиза Гарфиля. Дверка из кладовки вела в коридор, откуда можно было либо выти в пространство лавки, либо подняться на второй этаж, где Уинри снимала комнатку и небольшую мастерскую. Гарфиль оставлял ключи от лавки Уинри, ведь сам жил практически на другом конце города. - Разувайся пока, а я приготовлю чай,- Уинри уже почти поднялась на второй этаж. - Я могу отсюда позвонить? - Конечно,- не оборачиваясь, ответила она. За все время нашего разговора в её голосе были какие-то тревожные нотки, не знаю, что с ней такое, но спрашивать не буду. Вдруг это что-то личное? Телефон стоял, точнее, висел на стене прямо возле входа, но из-за опушенной железной шторы было так темно, что сначала пришлось на ощупь искать выключатель. С нашего с Марвином ухода здесь совершенно ничего не поменялось, да и что могло поменяться за такой короткий срок? Из изменений новый плед на софе, на которой мы ждали заказов. Сняв трубку, я заметила то, что больше всего бесило меня в этой мастерской. Губная помада. Гарфиль ни разу не стирал её с трубки после своих задушевных бесед. - Станция,- сказал грубый женский голос на другом конце провода. - Добрый вечер, девушка, соедините, пожалуйста, с Раш Велли, номер 3ХХ60481Х. - Соединяю,- грубо ответила она. Какая тяжелая работа у телефонистки, врагу не пожелаешь. - Алло, кто это? – трубку поднял Ридель. - Ридель, это Ева, я сегодня буду позднее, скажи Стелле, чтобы не волновалась. - Где ты, если не секрет,- он зевнул. - Я у Уинри, чай пьем,- весело ответила я. - Хорошо, только вернись, пожалуйста, до восьми, а то Стелла мне голову оторвет,- слегка взволнованно сказал он и повесил трубку. Я в свою очередь тоже повесила трубку и погасила свет. Выйдя в коридор, я тут же почувствовала приятный запах чая со второго этажа. Поднимаясь по немного поскрипывающей лестнице, я услышала, что Уинри что-то шепчет. - Я всегда остаюсь в стороне, а они просто улыбаются и уходят. Вот всегда так,- она была на грани слез. На втором этаже был закуток, где Уинри поставила чайный столик и пару стульев. - У тебя точно все хорошо? – я села за стол и положила ей руку на плечо. - Да, всё в полном порядке,- девочка смахнула слезинку и разлила чай по чашкам. - Раз ты так говоришь, не буду задавать лишних вопросов,- я развела руками и отпила немного чая. - Кстати о вопросах! Снимай пиджак и рубашку, а я пока за инструментами схожу,- она снова улыбнулась. Сняв и аккуратно сложив на подоконнике пиджак и рубашку, я дожидалась её в майке. - А вот и я,- она с грохотом положила инструменты на стол, отодвинув чайник и чашки. Я протянула ей руку. То что произошло дальше меня поразило, она нашла ту самую сдвигающуюся пластинку. - Вот это мистер Ридель постарался, твою руку можно модифицировать, причем не один раз,- её глаза загорелись интересом. - Как думаешь, чего мне в неё впихнуть, чтобы не быть бесполезной?- после последнего слова Уинри посмотрела мне прямо в глаза, что было очень странным. - Марвин говорил, что ты алхимик. Алхимик не может быть бесполезным,- она продолжала смотреть мне в глаза. - Да. Но алхимию я использую не так часто, как Эд, например. Я ограничиваюсь починкой крыш, маломальской готовкой и мелкими безделушками, - я слабо улыбнулась. - Это не отменяет твоих знаний! Ты же можешь трансмутировать всё что угодно во что угодно! – у неё сменилось настроение, приехали… - Ну, не всё, закон равноценного обмена никто не отменял,- я потянулась за чашкой. - Ты хотя бы как-то можешь помочь, а я… я,- вот только этого сейчас не хватало… - Уинри,- я взяла ее за плечи, - Ты удивительный механик, отлично готовишь, и делаешь вкуснейший чай в Аместрисе, а самое главное, ты очень заботлива и понимаешь чувства людей как никто другой. Может, вернемся к моей руке? - не знаю, убедительно это было или нет, но она немного успокоилась и перестала прожигать меня взглядом. - К…конечно, я как раз искала подопытного для этого стального троса,- она достала из ящика с инструментами тонкий тросик, который, казалось, и веса камушка не выдержит. - Не улыбайся так, он рассчитан на сто пятьдесят килограммов, только за человека не цепляйся. Этот трос может очень сильно повредить мягкие ткани, он ведь тонкий, а значит, в кожу врежется на раз-два, - хмыкнула Уинри. Помимо троса в её руках была какая-то трубка, маленькая коробочка, содержимое которой мне не известно и пружина. - Прямо сейчас мне это в руку засунешь? – я посмотрела на Уинри с недоверием. - Ты же сказала, что я удивительный механик, значит, веришь мне,- она улыбнулась и чем то щелкнула внутри предплечья, этот щелчок заставил меня зажмуриться, меня будто иголкой кольнули. Глаза я открывать не стала, смотреть как ковыряются в моей руке у меня совершенно не было желания. Слышались тихие щелчки, но покалываний в плече уже не было. - Можешь открывать глаза, я закончила. Открыв глаза, я не заметила особых изменений. Рука была такой же, как и десять минут назад. - И в чем подвох? – я приподняла бровь. - Подвох в твоей руке,- хихикнула она, и указала пальцем на предплечье. - И как использовать трос? – я покрутила запястьем и согнула руку в локте. - Давай не здесь. Я сейчас всё объясню, а ты все потом сама сделаешь. Только потом обязательно расскажи как работает, я только в теории представляю,- Уинри укладывала инструменты в ящик. После её слов стало немного неуютно. - Что за теория? - Всё предельно просто. У тебя на тыльной стороне предплечья, возле той пластины, которую я поднимала, теперь есть ещё одна пластинка, а под ней кнопка. Сначала прицелься, точнее, просто укажи указательным пальцем на тот предмет, в который хочешь попасть, механизм соединен с пальцем, если говорить проще. Потом сдвигаешь пластинку, жмешь на кнопку, и вот ты уже прицепилась к какому-нибудь предмету. Эту штуку Гарфиль сказал спроектировать для альпинистов, так что зацепится этот трос отлично, ну, в теории,- она развела руками. - А предплечье мне этот трос не вырвет? Судя по твоим рассказам, он довольно мощный… - Не беспокойся, это же я делала,- широко улыбнулась она. - Точно…- я перевела взгляд с Уинри на часы. Боже мой! Почти восемь! Пора бежать. - Уинри, спасибо за интересную модификацию, но я побегу,- тараторила я, одеваясь. - Тебе спасибо, а то никто не соглашался,- она встала с места, чтобы меня обнять. После невзаимных объятий, я ещё раз попрощалась с Уинри и побежала вниз по лестнице. Я выскочила на улицу и понеслась так, что почти не видела ни лиц людей, ни вывесок, всё превратилось в сплошное пятно. Мне уже представлялось, как Стелла сидит на кухне и нервно притаптывает ногой, но из-за мягких тапочек этого почти не слышно, что ещё страшнее. За границу города я выбежала быстро, но у первого же поворота к горам мое дыхание сбилось, и дышать было просто невозможно. Было ощущение, что в горло заливают раскаленное железо, но останавливаться было нельзя, иначе придётся мне полы драить до конца жизни. Хоть Стелла мне никто, но я чувствую, что она искренне заботится обо мне, так что разочаровывать мне её совсем не хочется. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что можно бы уже ни к чему и не стремиться, ведь семья у меня есть, друг есть, я даже в школу хожу, чего ещё можно хотеть? Даже не так, что делать теперь? Я добилась всего, чего хотела, алхимия здесь работает, Марвин рядом, ну, был рядом, рука на месте. Но почему-то меня не покидает ощущение, что совсем скоро произойдет что-то очень значительное, что-то, что изменит не только мою жизнь. Это чувство со мной постоянно, оно даже пугает меня, будто что-то неизбежное нависло прямо передо мной. Отбросив все свои размышления и восстановив дыхание, я снова побежала. Вот мимо меня промелькнули кусты, вот и мост, а оттуда и до дома не далеко. Красная крыша сейчас была особенно хорошо видна из-за тех фонарей, что Ридель недавно купил. На крыльце кто-то сидел. - Ева, удивительно, что ты пришла вовремя,- заботливый голос Стеллы слегка приглушал щелчки спиц друг о друга. - Старалась,- отдышавшись, я поднялась на крыльцо. Стелла вязала носочки для сына. - У меня тут чай, хочешь, присоединяйся,- она налила мне чай в уже приготовленную чашку. Отказываться было бы просто невежливо. Чай был горячим, но не обжигающим. Сладким, но не приторным, просто идеальным. - Скучаешь? – Стелла спросила это, не отвлекаясь от вязания. - Можно и так сказать,- я выпила целую чашку почти залпом, о чем позже пожалела, горло весь оставшийся вечер ужасно саднило. - Знаешь, Ридель и Доминик тоже ходили в армию, на целый год, тогда впервые за тридцать лет объявили призыв. А мы только поженились, представляешь, как обидно и страшно было? - Ужасно, наверное…- я поставила пустую чашку на столик, а Стелла в этот момент встала с места. - Встань, мне надо тебе кое-что сказать,- она говорила так же мягко, но уже с неким напором. Я, отряхнувшись от крошек печенья, которое я только что съела, поднялась с места. Стоило мне это сделать, как Стелла заключила меня в крепкие объятия. - Всё в порядке, Ева, всё хорошо,- она поглаживала меня по голове. Не знаю от чего, но глаза быстро наполнились слезами, через несколько секунд всё лицо было похоже на огромный плачущий помидор. Мне даже не было грустно, чтобы плакать, я просто плакала и всё. - Я предлагаю действовать так, напишешь письмо, неважно какой длины, просто напиши. Марвин сейчас тоже не в своей тарелке, думаю, ему будет легче с твоим письмом. Представь, как ему может быть сейчас страшно, просто подумай,- она всё ёще поглаживала меня по голове. Я ничего не отвечала, только кивала. Позже она стерла слезы с моего лица и, ещё раз обняв, отправила спать. И всё же, это чувство чего-то неизбежного становилось всё сильнее.