Британское вторжение

Как и ожидалось концерт прошел невероятно скучно. К счастью нам удалось улизнуть с этого праздника жизни. На стадионе, где мы проходили полосу препятствий организовали эстраду, куда и приехали артисты. Пара певцов с идеальным Центральным выговором и шесть акробатов в одинаковых черных блестящих костюмах. Безусловно акробатика завораживает, но после того уровня мастерства, которое демонстрировали Эд и Ал, или те же телохранители Линга Яо, эти улыбчивые прыгуны казались детьми. Как и задумывалось мы с Тимом и Нильсом покинули концерт, после пары песен о величии Аместриса. Самым смешным было то, что Тим действительно надел синюю вещь, как и просила Марта. Его выбор пал на ситцевую рубашку, яркую, но в то же время протёртую на манжетах из-за частой работы по дому. Чтобы подходить по описанию к человеку идущему на концерт, я тоже решила немного принарядиться. Я вспомнила про заветный чемоданчик Ласт, где лежало несколько прекрасных костюмов. Я выбрала светлое шелковое платье с длинными рукавами, полностью скрывавшими мою автоброню. В качестве украшения, я решила примерить тот серебряный кулон, что подарил мне Отец. Этот прекрасный красный камень будто обладал какой-то силой, но я списываю это на его невероятно мастерскую огранку, таких прекрасных украшений я ещё не видела. Их тягу в полётам я не могу объяснить, так же как и Марвин не мог понять моей любви к алхимии. Мы с легкостью вошли в школу, потому как пару дней назад приметили окно в комнате уборщика. Помогла пробраться внутрь простая трансмутация, создавшая из кусочка пластмассы тоненький крючок, способный без усилий поддеть простой замочек с, ка бы это не было смешно, крючком. Мне до сих пор забавно видеть реакцию людей на трансмутации без круга. — Хватайся, — почти в один голос сказали парни, протягивая мне руки. Ухватившись за них, я кивнула головой в знак того, что готова к прыжку. Тим и Нильс на счет три так сильно дернули меня наверх, что я чуть ли не влетела в окно. Пустая школа наводит на странные мысли. Мне почему-то вспомнился утренний звонок Марвина. Он так гордился собой, своей службой. Но мне почему-то было в какой-то степени больно это слушать. Будто бы он ощущал себя лучше, когда меня не было рядом. Но будь это так, он бы не звонил, так? Нарастающее чувство тревоги не оставляло меня. Меня пугало то, что его нет рядом. Я так привыкла к его обществу, что мне иногда кажется, что он прямо сейчас появится и скажет: «Вот и вся моя служба, я передумал». И это самое ощущение ухудшает ситуацию в тысячу раз. Я знаю, что он не придёт, что он далеко. За всю мою жизнь у меня не было таких настоящих друзей и каждый день я благодарю судьбу за тот день, когда я наткнулась на него в Вудстоуне. Кто знает кем бы я была без него? Все положительные воспоминания из этого ужасного места связаны только с ним, даже ужас его болезни, помог мне двигаться вперед и изучать алхимию. Возможно я говорю глупости, но та алхимия, что разрушила наши тела в Англии, разрушила лишь черновик наших жизней. Здесь в Аместрисе мы нашли семью, о которой только могли мечтать и настоящих друзей, которых не продадут. — Ева? У тебя все хорошо? — Нильс обратил внимание на мое подавленное состояние. После его слов я будто проснулась от кошмарного сна. Тим так же насторожился, глядя на меня. — Да, я в полном порядке, — я даже не заметила как мы поднялись на второй этаж. Даже учитывая то, что мы шли в обход пункта охраны. Мы стояли возле заветной двери в пустом и темном коридоре второго этажа. Признаться, так страшно мне не было даже на подземном уроне Отца в Централе. Тяга к науке и воздухоплаванию Нильса и Тима могли привести нас к отчислению. Ведь в школе все ещё оставался охранник, тяжелые шаги которого были слышны даже на втором этаже. Нильс аккуратно достал ключ, капнул на него пару капель машинного масла из небольшой склянки, которую всегда носил с собой. Школа была совершенно новая, следовательно и двери тоже, но лишняя осторожность не помешает. Ключ с легкостью провернулся и открывшаяся дверь не издала ни звука. Внутри комнаты всё было так же как и во всех классах этой школы, за исключением того, что всё вокруг было накрыто тканью, чтобы не образовывалась пыль и плесень. От этого места у меня неожиданно проснулись воспоминания о том дома для умалишенных. Все было такое стерильное, что становилось душно. Не знаю, что происходит со мной, сегодня какой-то день воспоминаний. Даже через закрытые окна была слышна музыка и радостные возгласы с улицы. Не каждый день такой маленький город приезжают артисты. В Раш Велли бегут на любой концерт, лишь бы были новые лица. Но для меня, тихий Ваш Велли был милее гудящего Централа с его бешеной скоростью и миллионом незнакомых и закрытых людей. От таких я бежала через весь Лондон, поверить не могу, что эти события происходили со мной. Они чувствуются такими чужими, будто бы я смотрю на них от третьего лица. Хотя, возможно, так я бегу от груза моей прошлой жизни. Так легче… — А почему мы не могли просто собраться у кого-нибудь дома? — только сейчас я сама задалась этим вопросом. Обычно, головой был Марвин, а я была тем человеком, который выдумывает безумные, но абсолютно бесполезные, а зачастую и опасные планы. Этот же мне казался не просто безумным, он казался мне глупым. Почему я вообще согласилась на это? — Ты что! Это же приключение! — глаза парней горели неподдельным интересом. Приключение… А ведь с этих слов и началось мое путешествие. Та девочка, немка, Гретта. Она помогла мне перевести основы алхимии, кто бы мог подумать, что было бы, если бы не она? Она появилась так же неожиданно как и исчезла, кто знает, может, это был знак? Чем больше я осматриваюсь, тем сильнее погружаюсь в собственный мир воспоминаний. Там я будто тону с грузом, который привязан к моим ногам. Из этого омута меня мог вытащить только Марвин, а теперь я просто погружаюсь все глубже и глубже. Туда, куда не проникает свет солнца и нет руки, которая вытянет меня оттуда. С этого дня я считаю каждый день и каждый час до моего отправления в Бриггс. — Вот детали и чертёж, — Нильс выложил пере мной развернутый лист бумаги с подробнейшими указаниями по соединениям каждой маленькой детальки этого аппарата. Тим, тем временем, раскладывал передо мной разного рода железки, кожаные обрезки, картон и прочие безделушки из магазинчика для рукоделия. Чертёж был слегка сложнее тех, что они показывали ранее. Тонкие соединения и переходы от кожи к металлу. Я слегка размяла пальцы и попросила закрыть окна, чтобы свет от трансмутации не проникал на улицу и не привлек ненужного внимания. Я взглянула на чертёж, по привычке хлопнула в ладоши и прикоснулась деталям. Но то что произошло дальше удивило меня настолько, что я чуть не прервала процесс. Молнии вокруг железок были не ярко синими, а красными. Даже трансмутация ощущалась иначе, я чувствовала будто я могу превратить эти детальки во что угодно и это ужасно напугало меня. Так не должно быть, я будто-то бы могла отказаться от закона равноценного обмена прямо сейчас. Конечно, я закончила с моделью, но это странное чувство никак не покидало меня. Что случилось со мной? С моей алхимией? В тот момент страх пересилил любопытство. — Спасибо тебе большое! — шепотом ликовали изобретатели, разглядывая новую модельку, — она просто идеальна! Ни одного следа трансмутации! — Дай посмотреть, — не дожидаясь ответа, я буквально вырвала из рук приятелей свою работу, — И правда, чисто… Выбрались мы так же как и забрались. Правда, был один неудачный переход между этажами, Нильс слегка оступился и чуть не упал. В поисках источника шума в нашу сторону двинулся охранник, что заставило нас просто бежать, не обращая на громкость. Как только мы оказались внутри комнатки уборщика, Тим забрал с собой наш крючок. Мы выскакивали из окна один за одним, тут же прячась за ближайшие деревья чтобы отдышаться. Пережидать довелось недолго, он пару раз высунулся из окна, но не обнаружив нарушителей он скрылся в темноте пустого здания, слегка бурча под нос. - Я, наверно, пойду домой, ребята,- мне нужно было осмыслить случившееся. Сначала я хотела каким угодно образом связаться с Эдом или Алом, но их поиск был гораздо важнее моей странной ситуации. Уже по пути домой я поняла, что такая необычная трансмутация могла быть вызвана ничем иным как моим кулоном. Ведь как только я оказалась в полном одиночестве, я решила провести простенькую трансмутацию с камнем. Тогда я решила поддаться желанию сделать невозможное. Для проверки я решила преобразовать этот камень в шар, превосходящий исходник. Вокруг меня вились красные молнии, а шар всё увеличивался и увеличивался, он рос не теряя формы. Я остановилась когда он стал чуть выше меня. Не снимая кулона, я преобразовала его маленькую горстку каменной крошки. Потом, когда я сняла кулон и положила его на землю рядом со мной и попыталась повторить предыдущий опыт, ничего не вышло. Более того, я почувствовала как подступает "откат", ещё секунда такой трансмутации и последствия были бы необратимы. В тот день я решила, что кулон, я надену только если моей жизни будет угрожать опасность. Никому не прощаются игры с равноценным обменом, даже тем, кто использует алхимию без круга преобразования. Остальные дни летели на невероятной скорости. Я не заметила как проходила неделя, другая. Но так же приходили дни, тянущиеся дольше месяца. В это время я снова попадала в пропасти съедающих меня воспоминаний. Тогда я училась выуживать себя оттуда своими силами, но больше всего мне помогали редкие, но очень своевременные звонки Марвина. Он появлялся из темноты и приносил с собой свет. И его слова всегда звучали так по-родному, даже простое "не волнуйся" могло привести меня в чувства. Стелла так же стала гораздо более открытой со мной. Женщина всегда рада была выступить жилеткой или просто внимательным слушателем. Возможно, я была для нее дочерью, которой у нее пока нет и на мне она практикует поведение подростков? Доминик всё так же холоден, но даже его угрюмость не может скрыть волнения за Марвина. Ридель так же не оставался в стороне, он признался мне, что привязался к нам в тот день, когда вез нас домой в той ветхой повозке. Ещё тогда он понял, что таким детям как мы нужна любовь. Пусть у него тогда ещё не было своего ребёнка, он уже понимал важность поддержи для маленького человека. Страшно вспомнить какими мы были в день прибытия. Напуганные, раненные и абсолютно потерянные. Кто бы посмотрел на нас? Здесь в игру вступил фюрер Брэдли, этот суровый человек подарил нам путёвку в жизнь. Его взнос дал нам семью и крышу над головой. Даже сейчас, когда я знаю о "том месте", под центральным штабом, я всё ещё благодарна ему. Меня всё ещё не покидает мысль о нереальности происходящего. Больше всего я боюсь проснуться в Вудстоуне, или чего хуже - в сумасшедшем доме. Что всё вокруг окажется нереальным. Вдруг, все эти невероятные события просто родятся в голове безумной маленькой девочки где-то на окраине Лондона? Но, к счастью, каждое утро я просыпаюсь в своей комнате в Раш Велли. На кухне меня встречает хлопочущая над завтраком Стелла, или вечно сонный Ридель с кружкой кофе, где сахара столько, что от одного глотка можно получить его годовую норму. Я до одури люблю свою жизнь здесь. Даже странный кулон не может омрачить её, я живу так, как всегда мечтала. Осталось только дождаться декабря, каникул. За это время нужно поднакопить денег, с этим мне поможет школьная стипендия для одарённых учеников. Для её получения нужно было всего лишь показать простенькую трансмутацию и объяснить как она работает. На мое удивление в нашей школе не оказалось ни одного алхимика. По моим расчетам я смогу позволить себе билет туда, но вот с поездкой обратно нужно было призадуматься. Но сейчас я об этом совершенно не задумывалась, главное было придерживаться плана, есть один раз в день и не позволять себе излишеств. Основная статья моих расходов - канцелярские принадлежности. Сложно представить, но чернила кончаются невероятно быстро, если начинаешь хорошо учиться. Я не ожидала от себя такой продуктивности, но чего только не сделаешь для сохранения стипендии. Стоит получить три "удовлетворительно" за неделю и всё - плакали мои "миллионы". К концу ноября я смогла накопить только на самый дешевый билет. Этот вагон заполнялся в самом начале пути экспресса на север. Он выходит с военного вокзала и участвует, по большей части, в срочной переброске личного состава. Там всего два дешёвых гражданских вагона, но люди редко пользуются этим предложением, даже по такой низкой цене. Основная претензия звучит довольно грубо "мешает солдатня". Меня таким не напугать, после всего, что я успела увидеть в этой стране какая-то "солдатня" меня совершенно не беспокоит. Я не боюсь вспомнить дни, когда меня звали "левшой" и сойтись с этими суровыми ребятами в армрестлинге. Никакие преграды не остановят меня в стремлении попасть в эту злосчастную крепость Бриггс. Остался всего месяц.