***
И получаса не прошло, как Корра шагала по городу, так и сяк вертя в руках бумажку с адресом и пытаясь отыскать нужный дом. Жаль, Тано карту не нарисовал. Так было бы легче найти его дом. Для человека, не так давно прибывшего в город, отыскать незнакомый адрес — задача не из простых. Вот Корра и ходила, как неприкаянный котёнок, с тщанием изучая каждую улицу и разыскивая подходящую. В стеклянной витрине мелькнуло её отражение, и Корра невольно задержала на нём взгляд, по инерции поправляя каштановую прядь. Редко она позволяла себе вот так распустить волосы — в бою они лишь мешают. Но сегодня… Корра смахнула пряди за спину и ускорила шаг. Следует поспешить. Спроси у неё кто-нибудь, зачем она идёт в объятия человека, к которому не испытывает глубоких чувств, Корра не нашлась бы с ответом. И потому думать об этом ей не хотелось. Быть может, они и появятся со своими временем. Во всяком случае, ей хотелось на это надеяться. Остановившись у арены, Корра перевела дыхание и огляделась по сторонам. И куда её занесла нелёгкая? Где эта проклятая улица? Корра в тысячный раз повертела бумажку в руках, перечитывая адрес, и в сердцах грубо скомкала несчастный листок. Чёрт! Сколько она уже бродит по городу?! Не мог, что ли, встретить её на берегу?! Наугад тыкнув пальцем вправо, Корра пошла в сторону, выбранную считалочкой. Она окончательно запуталась в улицах и теперь просто брела наугад. И блуждала бы и дальше, не пади взгляд на табличку адреса арены. Неужели… Та самая! Даже номер дома близкий! Корра бросилась вперёд и буквально за десяток шагов добежала до огромного особняка, на воротах которого красовался нужный ей адрес. — Да ладно… Корра восторженно ахнула, окинув взглядом царские хоромы. Впрочем, стоило догадаться, что Тано живет в достатке. Кому хватит денег устраивать грандиозные приёмы в дорогущих ресторанах? Или засыпать парк цветами и шариками? Тано определённо богат. Но чтобы настолько… Набравшись смелости и медленно выдохнув, Корра уверенно постучала в массивную деревянную дверь. Почти сразу послышались шаги, и через пару секунд на пороге показался хозяин дома. На губах его сияла знакомая радостная улыбка, но глаза поблескивали жадной похотью. Корра задержала дыхание. — Наконец-то, — с жаром выдохнул он, словно до этого не дышал вовсе. — Чувствуй себя, как дома. Корра с благодарностью улыбнулась и приняла протянутую руку. Его ладонь оказалась холодной и влажной. Волнуется? Его губы улыбались, пока Тано вёл гостью вглубь дома, но дрожь предвкушения и жадный взгляд, как чернила на белом листе, выдавали его нетерпение. Корра чувствовала его желание. Она видела, ощущала его возбуждение. С каждым взглядом, с каждым касанием, вдохом ей передавался дикий жар его тела. Тано до потери рассудка желает её. — Ты голодна? — Тано останавливается и открывает дверь в богато украшенную столовую. Но Корра отрицательно мотает головой и поднимает на него мутный от желания взгляд. Она не видит роскоши — только его потемневшие глаза. — Не хочу есть, — с придыханием шепчет она и шагает ближе в ловко расставленные сети. Его ладонь мягко скользит по талии, притягивая ещё ближе. — Я знаю, что и ты хочешь другого. Льдистые глаза вспыхивают искрами безудержной похоти, он улыбается дико, с нотками превосходства. Корра знает эту улыбку. Под тонкой рубашкой она чувствует жар его тела. Языками пламени он проникает под кожу, пробуждает спящее вожделение. Рядом с ним сердце заходится в груди. Рядом с ним дыхание срывается. Тано шагает вперёд, обдавая ухо хриплым дыханием. Руки сами собой скользят по груди, останавливаются на плечах. Корра откидывает голову и судорожно выдыхает. Аромат его тела сводит с ума, затуманивает голову. И приглушённый шёпот обещает помешательство, дарует надежды на невозможное. — Угадала, сладкая. Я хочу только тебя. Дверь с грохотом захлопывается — властные руки прижимают вмиг ослабевшее тело к холодной древесине, а жаркие губы оставляют на шее огненную печать поцелуя. По коже змейками прокатывается дрожь и сплетается в тугой комок в животе. Ладони скользят под одеждой, вынуждая теснее прижаться к сильному торсу. Не сбежать и не остановить сладостную пытку. Корра не успевает заметить, как ее собственные руки забираются под его рубашку, как пальцы ощупывают мягкую кожу, крепкие мышцы. И как сама она теряет власть над телом, полностью отдаваясь партнёру. — Здесь, что ли? — сдавленно шепчет Корра, чувствуя нарастающую слабость в ногах. Он поднимает голову и ведёт языком по шее на подбородок, оставляя влажную дорожку. Его губы близко, голова кружится от терпкого запаха его кожи. Рот наполняется слюной, Корра судорожно сглатывает и перехватывает его голодный взгляд. Ещё секунда — и она просто рухнет к его ногам. — Хочу взять тебя в спальне, — хрипло выдыхает он в губы и неожиданно подхватывает её под бёдра. Корра по инерции обвивает ногами талию и хватается за шею. Тано не отрывает взгляда от её лица, и бледно-голубые глаза с каждым ударом сердца горят всё ярче. Двери, картины на стенах, повороты и окна — всё сливается, пока Тано уверенным шагом несёт её в комнату. Корра утыкается носом в плечо и зажмуривается, как перед решающим прыжком. Страшно. Сердце отбивает неровный рваный ритм, заглушает его прерывистое дыхание. А голову ведёт от нескромной близости восхитительного тела. Хочется бежать, да только ноги не слушаются. Тано роняет свою ношу на мягкую кровать и тут же нависает сверху, с нескрываемым вожделением разглядывая её. Будто боясь спугнуть, он осторожно касается кончиками пальцев живота под тканью майки и мягко кладёт ладонь. По коже бегут мурашки, Корра закусывает губу, крепче обнимает за шею и притягивает ногами. Страх, стыд, желание… смешиваются, сплетаются в единый клубок и невозможно понять, где и что. Разум плывёт в дымке похоти, голова тяжелеет и плавится от жара. Влажные губы касаются приоткрытого рта, властно подчиняя своей воле. Ах, его поцелуй как глоток виски — жарко, вязко и одного всегда мало. Корра почти не замечает, как сладкое прикосновение прерывается, а майка летит на пол. Ладони оглаживают бока, скользят вдоль изогнутых линий рёбер, пока пальцы не проникают под ткань белья. Губы неспешно опускаются ниже, пока не замирают на ключицах. Оставляют метку за меткой. Как же хорошо… Пуговицы нехотя выскальзывают из петлиц — Корра больше не может бороться с желанием прикоснуться к нему. Так сложно. Пальцы дрожат, не слушаются, но она упрямо расстёгивает рубашку и кладёт ладони на крепкую грудь. Он бесподобен. Такой яркий контраст — бархат кожи и камень мышц, жар тела и холод её собственных рук. Его дыхание срывается, зубы оставляют неожиданно болезненный укус на шее. Вскрик тонет в глубоком, тягучем поцелуе, а по венам лезвиями растекается одурманивающая боль. Сплетённые языки дарят экстаз бóльший, чем самое интимное прикосновение. Корра растворяется в нём, как в любимых водах залива. Каждое прикосновение оставляет на коже ожоги, рождает мелкую дрожь. Проворные пальцы избавляются от туров белоснежной ткани, заменяющей бельё. Быстро и неумолимо. Нежно и до сладких судорог приятно. Из груди вырывается тихий стон — слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ладони с нескрываемой жадностью скользят по влажной коже, и отзывчивое тело поддаётся наслаждению, ластится к его рукам. Тано упивается своей властью, растворяется в каждом прикосновении. Для него Корра не просто очередной трофей — он костьми лёг, чтобы заполучить её. Многим пожертвовал. Слышать сейчас её рваное дыхание, чувствовать сладкую дрожь возбужденного тела… долгожданная награда срывает тормоза, и удержаться невозможно. — Понимаешь ли ты, на что я пошёл ради тебя? — шепчет он на ухо, касаясь губами мочки. Корра вздрагивает и тихо стонет, жмуря глаза. По вискам бегут мелкие капли, путаясь в каштановых волосах. Жарко. Душно. Они оба разгорячены, и тянуть бессмысленно. Тонкие пальцы вцепляются в рубашку и стягивают быстрее, чем Тано успевает сообразить. Глаза ловят её взгляд: чернота их поглощает, затягивает в омут разврата. Влажные губы манят сладостью, Корра сильнее притягивает его и робко целует в основание шеи. Осторожный поцелуй, как укол героина, вызывает эйфорию, рождает зависимость. По коже пробегает волна дрожи, голову заволакивает густой туман. Её касания неуверенные, беспорядочные. Словно Корра впервые пробует свои силы. Неважно. Пусть она так неумела, Тано заводит её инициатива, каждое прикосновение, каждый вздох и каждый стон. Слишком долго он ждал. Вещи одна за одной летят на пол. Разгорячённое дыхание заполняет тёмную спальню. Тихие стоны становятся всё громче, объятия — всё крепче. Тано теряется в каждом поцелуе, тонет в желании подчинить непокорную девчонку. Касаясь идеальных линий тела, он перестаёт думать о высших целях, даже о собственных унижениях. Сладкий запах пьянит разум. Губы оставляют поцелуй за поцелуем на разгорячённой коже, и одежда их больше не разделяет. Ощущение времени теряется. На теле нет ни единого участка, не пылающего огненной меткой. Его меткой. Шершавая ладонь мягко скользит по бедру и поднимает колено к животу. Дышать всё тяжелее, словно на грудь давит толстый слой льда. Его горящие глаза, словно лёд в них плавится от окутывающего их обоих жара, останавливаются напротив неё. Корра в нетерпении кусает губы и сжимает пальцы на широких плечах. Невыносимо. Тано медлит, разжигает пламя страсти в телах обоих, и огненные языки лижут спину и грудь, оставляя нестихающие ожоги. Он медленно склоняется к её лицу, а на губах расцветает хищная ухмылка. Корра закрывает глаза, явственно ощущая внизу живота силу его желания. Губительно и сладко, как запретное яблоко. Тихий шёпот прорывается в сознание, будто через слой воды — отдалённо, приглушённо. Лишь голос. Волнующий, бархатистый. Корра очарована им и почти не слышит роковых для неё слов: — Теперь всё так, как и должно было быть с самого начала. Из груди вырывается отчаянный крик. Спина инстинктивно выгибается, ногти вонзаются в кожу. Отголоски боли заглушает растёкшийся по венам жар и его сдавленный стон. Безумное ощущение заполненности сводит с ума, лишает остатков рассудка. Ноги скрещиваются на его талии, Корра зарывается пальцами в тёмные пряди и шумно выдыхает. Руки мелко дрожат и немеют. Сильное тело придавливает к кровати, и с первым грубым толчком Корра теряет связь с реальностью. Дурман. Зависимость. Сладкий яд. Тано впивается в приоткрытые губы, выпивает каждый стон удовольствия. Ему мало. С каждым движением, с каждым вздохом и вскриком он желает ещё и ещё. Её пышная грудь прижимается к телу, и его дико возбуждает мягкость соблазнительных форм. А ещё её руки, перебирающие волосы, сдавленные стоны и судорожная дрожь. Казалось, его сейчас способно возбудить всё на свете. Член скользит в ней с лёгким сопротивлением — слишком тесно. Слишком хорошо. Её тихий голос проникает глубоко в сознание, тонкой ниточкой касается сердца. Окончательно сводит с ума. Словно гонка со временем, они оба не могут остановиться, поглощённые дикими невероятными ощущениями. Впервые. Для обоих такое впервые. Её ладони беспорядочно скользят по широкой спине, его губы останавливаются на упругой груди. Движения резкие, будто они хотят разорвать друг друга. Воздуха не хватает. Жарко, душно, невыносимо. Корра стонет и вздрагивает под ним. Дышать всё тяжелее, тело всё чувствительнее. Как разъярённый зверь Тано рычит и стискивает её в объятиях. С губ позорно срывается его имя, а тело сотрясается в экстазе. Горло сдавливает тугой ком, не даёт вдохнуть. Невыносимо. Каждая мышца напрягается, замирает. Взрыв. Перед глазами рассыпаются тысячи искр, впитываются под кожу, обжигая каждую клеточку тела. И мир гаснет, оставляя в забвении лишь его возбуждённый образ и полыхающие жаждой глаза. Тано перекатывается на спину, и Корра оказывается сверху в его объятиях. Сбившееся дыхание восстанавливается с огромным трудом, но, сквозь навязчивый стук сердца в ушах, Корра улавливает его шумные выдохи. Она осторожно поднимает голову, и улыбка сама появляется на губах, когда она видит влажные капли на светлой коже и дикий блеск в глазах. Тано усмехается и садится вместе с ней на кровати, смыкая пальцы на влажной пояснице. — Хочу, чтобы ты переехала сюда, — довольным голосом произносит он и невзначай целует в шею. — Мне этого мало. — Считаешь, меня кто-то отпустит? — она с нежностью обхватывает его лицо ладонями. — Но звучит очень соблазнительно. Склонившись к улыбающимся губам, Корра дарит ему ласковый поцелуй, где игриво сплетаются и отголоски прошлой похоти, и благодарность, и её нежные чувства к нему. Тано лениво отвечает, предоставляя инициативу своей новой любовнице. Сладко. Корра неумело углубляет поцелуй, Тано со смешком направляет маленький язычок. Она закрывает глаза и крепче обнимает его. По бёдрам пробегает волна дрожи. И тело требует бóльшего. Яркая вспышка нарушает идиллию. Корра по инерции отталкивает партнёра и резко оборачивается, но взгляд ловит лишь движение по коридору. Сердце на миг останавливается. По спине пробегает холодок. Комната расплывается перед глазами, Корра поворачивает голову к Тано, но тот лишь хмурит брови и без интереса смотрит в сторону коридора. — Это… что? — тихий шёпот прорывает повисшую тишину. Взгляд льдистых глаз возвращается к ней, и в них царит одно только удивление. — Я не понял, — честно пожимает плечами и опускает руки на ягодицы. — Журналист, наверное. Какая разница? Журналист? Минутку, если он здесь… и эта вспышка света… Не может быть! — В смысле какая?! — голос взвивается на тон, Корра вцепляется в широкие плечи и до боли сжимает пальцы, глотая половину букв. — Ты понимаешь, что говоришь?! Он же… он… — Да подумаешь! На фотке не будут видны твои прелести, — Тано ехидно ухмыляется и сминает в ладонях упругие половинки. — Ну что, продолжим с того, на чём нас прервали? Корра едва удержала себя от того, чтобы вскочить и бежать за мерзавцем. Куда ей, если ноги до сих пор дрожат. Зато рядом есть её «парень», который, по идее, не должен радоваться подобному. Так почему сейчас он так расслаблен? — Ты соображаешь, что говоришь?! Надо же догнать его и отобрать снимок! — А зачем? Новость будет грандиозной! Представляешь, как поднимется мой статус в обществе? Я же соблазнил самого Аватара. — Что?.. Так ты… — А чего ты ожидала? — усмешка искажает привычные черты. Тано с притворной нежностью касается щеки, и Корра инстинктивно отстраняется от его руки. — Ну, не будь ребёнком, это же для нас обоих удобно. Ты получила ухаживания и романтику, а я больше прославился. Не волнуйся, я продолжу разыгрывать для тебя влюблённость. Мне это не сложно. Её словно ушатом ледяной воды окатили. Почти не осознавая своих действий, Корра сползла на пол и кое-как натянула шмотки. Руки едва слушались, в голове царил полный беспорядок. Тано предал её. Предал и жестоко подставил. Иллюзии рассыпались в пыль, являя истинную картину происходящего. Её ведь предупреждали! Мако столько раз умолял её не связываться с этим… — Ублюдок! — выкрикнула Корра, в ярости сжимая кулаки. Сознание постепенно выпутывалось из сетей его уловок, и гордость требовала отмщения. — Я убью тебя, скотина! Ты заплатишь за это! На его лице не отразилось ни единой эмоции. Фальшивая улыбка скрывала мысли, и невозможно было угадать, что чувствует он в эту секунду. Или ему на самом деле плевать? Корра стиснула зубы и круто развернулась, чтобы через мгновение побежать по коридору. К лицу приливал жар и дико билось сердце — ей хотелось уничтожить этот дом. Его и всё, что с ним связано. Чёртов ублюдок! Огонь вспыхнул на кончиках пальцев, и Корра не стала его гасить. Гнев окутывал языками пламени, распространялся по всему, чего касались её руки: двери, стены, мебель. Корра бежала, не разбирая дороги, и не замечала, за что цеплялась по пути. И лишь выбежав на улицу, ей удалось загасить вспышку ярости. Холодный вечерний воздух охладил разгорячённую кожу, но на смену уходящей злости не пришли другие чувства. Пустота. Ледяная, жгучая пустота вдребезги разбила сердце. Ветер трепал распущенные волосы, пока Корра брела по пустому вечернему городу. Незаметно стемнело. И в этой темноте хотелось остаться навсегда — настолько ничтожной Корра чувствовала себя. Остаться в пустоте, в темноте… так заманчиво. Чтобы никто не увидел. Её слез. Её отчаяния. Её горя. Своими руками она разрушила собственную жизнь. Пренебрегла словами единственного близкого человека. Что делать? Куда идти? Зачем… — Корра! Зов донёсся, как сквозь вату. Она резко обернулась и застыла на месте. Мако бежал ей навстречу и в глазах его стоял ужас. Корра неосознанно повернула голову и поймала в отражении собственное лицо. Вот оно что: растрёпанные волосы, наизнанку надетая майка и влажные дорожки на щеках. Она быстро стёрла влагу с лица, пряча позорную слабость. Только не перед ним. — Корра! Господи, что с тобой? Ты похожа на призрака! Мако схватил её за плечи и развернул к себе лицом. Корра опустила глаза. Она недостойна его жалости, не заслуживает переживаний. Руки всё ещё дрожали, когда она попыталась оттолкнуть его от себя. Невозможно. Она сейчас не способна ни на что. — Отпусти… — дрогнувшим голосом попросила Корра и тут же прижала руку к губам. Что это с ней? Плохо, Мако может догадаться. — Ну, вот что: пойдём к нам, Болин всё равно не придёт, он уже несколько дней не ночует дома. И не обращая внимания на вялые попытки возражать, Мако повёл её в сторону дома. Корра и не пыталась сопротивляться. С его появлением словно тонкие лучики солнца пробились сквозь толстые свинцовые тучи отчаяния. Несмотря на обиды и ненависть, она чувствовала себя под защитой в эту минуту. Его поддержка окутывала пуховым одеялом, под которым очень тепло. Мягко и тепло.***
— Чай или кофе будешь? Мако усадил нежданную гостью на диван и налил в стакан тёплой воды. Корра лишь покачала головой и приняла из его рук такую необходимую ей жидкость, не поднимая глаз. Мако присел рядом и осторожно обнял её, позволив положить голову на плечо. Она мелко дрожала. Сжимая в руках прозрачный стакан, она не отрывала взгляда от воды и молчала, а Мако не решался задать вопрос. Впервые он видел напарницу настолько разбитой. — Ты был прав. Зря я не послушала тебя, — тихо произнесла она и отхлебнула несколько глотков воды. — В чём? — с опаской спросил он, целуя в макушку. В тишине послышался тихий всхлип. Корра выронила стакан и обхватила своего самого близкого друга за шею, пряча лицо в складках одежды. Мако завернул её в тёплый плед и прижал покрепче, позволив выплакаться на плече. Что бы ни случилось, сейчас ей нужна только поддержка и забота. А поговорить можно и утром. Слёзы лились безостановочно, но Корра и не пыталась их остановить. Душу словно вывернули наизнанку и окунули в грязь. И выхода она не видела. К следующему утру каждый увидит эту проклятую фотографию. И каждый возненавидит её. А что скажет Тензин? Да он свою ученицу по стенке размажет и разговаривать с ней не станет. И будет прав. Теперь у неё даже дома нет. Ничего нет. — Я могу остаться… здесь ненадолго?.. — сквозь рыдания попросила Корра, стискивая пальцами одежду. Ласковым касанием приподняв её голову, Мако запечатлел осторожный поцелуй на лбу и улыбнулся. — Можешь остаться на сколько хочешь. Прими душ, станет полегче. Корра согласно кивнула и стёрла тыльной стороной ладони слёзы со щёк. Мако покрепче обнял её и встал с дивана. Впервые он видел её плачущей. Если в этом хоть как-то замешан этот ублюдок Тано, он собственными руками размажет его по земле, не посмотрит, что Корра любит его. Мако никому не позволит обижать самое дорогое для него создание. Донеся до ванной, он поставил Корру на ноги и открыл дверь. Всё необходимое она сможет найти на полках, а чистую одежду Мако положит возле двери. И, убедившись, что Корра хоть чуть-чуть взяла себя в руки, он снова поцеловал её в лоб и прикрыл дверь. В душе Корра была не больше получаса. А когда она вышла, Мако успел постелить ей на диване и заварить горячего чаю. Корра выглядела посвежевшей и, если не видеть краснющих опухших глаз, почти невозможно было догадаться, что совсем недавно она заливалась слезами. Пройдя мимо него, Корра села на диван, поджала под себя ноги и завернулась в одеяло. Мако протянул ей кружку с чаем, которую гостья с улыбкой приняла. — А ты где будешь спать? — спросила Корра, оглянувшись по сторонам. — Где спит Болин? — Мы с ним вместе спим, — усмехнулся Мако и прислонился бедром к столу. — Наверное, на пол одеяло кину, ты не беспокойся обо мне. Корра отвела глаза и отхлебнула из кружки. На щеках появился лёгкий румянец, она неловко поёрзала на месте и снова посмотрела на него, смущённо закусив губу. Мако деликатно кашлянул в кулак, видя сведённые вместе брови и широко распахнутые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Корра раза три открывала рот в попытке что-то сказать и лишь с четвёртого раза с губ сорвались звуки: — Тогда ложись рядом, — неуверенно пролепетала она и спрятала лицо за занавесом волос. — Мне… так спокойнее будет. Мако отошёл от стола и приблизился к ней. Корра стыдливо краснела, но в глазах не было сомнений. Ох, как же она очаровательна. Рука потянулась к голове и осторожно погладила. Корра тихонько засмеялась и перехватила его ладонь, прижимая к щеке. — Пожалуйста… — Разве я могу отказать? — он сел рядом и крепко обнял. Корра зажмурилась и положила голову ему на грудь. — Я всегда рядом, если тебе что-то нужно. Она безмолвно кивнула в знак благодарности. На глаза снова наворачивались слёзы, но на сей раз не от боли. Его ласковые слова затрагивали осколки разбитого сердца, золотой нитью стягивая раны. Словно их и не было вовсе. Её любовь всегда принадлежала ему, зря Корра затеяла эти игры. Вот только понимание этого далось слишком большой ценой.