любовь тети (An aunt's love)

Гарри пробыл у Блейза неделю. Но его сознание сыграло непростую шутку, превратив семь дней в огромный отрезок времени. Гарри ненавидел свое обновленное состояние и злился на Блейза, из-за которого стал ребенком, однако это не помешало ему привязаться к мужчине и даже начать уважать его. И чего только они не делали за это время: гуляли, ловили рыбу в речке, играли… Иногда Гарри казалось, что он просто попал на летние каникулы к любящему дядюшке. Хотя надо сказать, что первое время Гарри опасался Блейза. Безумный маг, заточивший свою сущность в книгу, разве можно ему доверять? У Гарри уже был печальный опыт по этой части. Единственное, что его успокаивало, это то, что, общаясь на мысленном уровне, невозможно лгать. Никоим образом. А для того, чтобы убедиться в своей способности хоть как-то контролировать происходящее, Гарри практиковал магию, однажды даже изменил цвет волос Блейза на розовый. Да, с каждым днем его способности только возрастами, приводя Блейза в еще больший восторг. Вот чего Гарри до сих пор не мог добиться, так это волшебства без всякого движения рук. Нет, инстинкты, впитанные за годы обучения в Хогвартсе, брали верх и он раз за разом делал взмахи рукой. – Гарри, ты где? – из соседней комнаты раздался крик Блейза. – Иди сюда. Гарри поставил плетеную корзину, которую держал в руках, на пол и отправился на голос своего учителя и… наверное, друга. – Иди сюда, ребенок, – Блейз обернулся к нему, сияя яркой улыбкой. Но в ответ подучил лишь хмурый взгляд исподлобья: Гарри ненавидел, когда его называли «ребенком». – Посмотри, ты знаешь, что это такое? Гарри подошел к столу и увидел там самое обыкновенное зеркало. – Полагаю, что это… зеркало? – Гарри не понимал в чем тут подвох, но он точно был. – Зеркало для гадания. Блейз одарил мальчика одобрительной улыбкой. – Правильно, гадальное зеркало. Думаю, что если ты знаешь что это такое, то и умеешь им пользоваться. Не так ли? Гарри покачал головой: – У меня нет ни малейших способностей к предсказания ни будущего, ни прошлого. Гарри нисколько не преувеличивал: даже Фиренс в свое время так считал. О чем Гарри и сообщил Блейзу. – Да, кентавры хорошо разбираются в предсказаниях, – согласился Блейз. – Но они кентавры, а не люди, а значит, мыслят совсем по-другому. Ты же читал мои наблюдения по предсказаниям? – Блейз потрепал мальчика по голове. Гарри тут же почти рефлекторным движением пригладил волосы, потом сел за стол и только после этого ответил: – Да, конечно, я читал. Только я не понимаю, какое отношения они имеют ко мне? – Не понимает он! – сердито отозвался Блейз. – Прекрасно ты все понимаешь. Я уже устал повторять тебе, что твоя магия ограничена только теми ограничителями, которые ты сам устанавливаешь для себя! – негодование на лице Блейза вдруг резко сменилось полным спокойствием. – Так что давай быстро отказывайся от своих ложных границ, и займемся делом. – Ты полагаешь, что если я пожелаю изучить предсказания, то смогу… – Конечно, сможешь! – перебил его Блейз. – А теперь давай к делу. Гарри бросил последний слегка неуверенный взгляд на учителя и взял в руки зеркальце. Без сомнения оно было волшебным. Гарри чувствовал потоки магии, чуть покалывавшие кончики пальцев… Пожалуй, именно такие моменты больше всего и пугали его: когда он почти терял контроль над своей магией. Она словно поток бурной реки бежала по рукам, ища выход. И Гарри был не в состояние что-либо сделать с этим. Такая огромная силу пугала его, из-за чего даже тот хлипкий контроль, которого ему удавалось добиться, рушился. Тогда ему на помощь приходил Блейз. Удивительно, но учителю с легкостью удавалось и успокоить бушующую реку магии, и придать ему необходимую уверенность. Гарри закрыл глаза, медленно и глубоко вздохнул, потом также медленно выдохнул. Когда он снова посмотрел на серебристую поверхность зеркала, то смог различить там неясные силуэты, но изображение быстро смазалось, вновь представив его взгляду ровную поверхность и ничего более. Этот маленький успех вселил в него уверенность в собственных силах. Кажется, Блейз прав, и для него не существовало никаких ограничений. Сосредоточившись, Гарри смог увидеть тетю Петунью. Она сидела рядом с больничной койкой, на которой лежало его шестнадцатилетнее тело. Черт! Как же ему хотелось снова стать самим собой, а не быть заключенным в это маленькое тело. Ведь даже сейчас, сидя на стуле, он не мог достать ногами полу! Но Блейз категорически отказывался иметь дело в ним-подростком, объясняя, что Гарри и так не подарок, а уж под влиянием гормонов… Нет, и еще раз нет. – Тетя Петунья с тобой, Гарри. Я не оставлю тебя одного, – Гарри видел как тетя пригладила его волосы и сжала руку. – Я здесь. Гарри охнул и отложил зеркало. Тетя, которую он видел сейчас, отличалась о той, которую он знал все эти годы. Почему так? Потому что он спал? Или была другая причина? – Есть какие-нибудь изменения? – к кровати подошел Вернон Дурсль. – Нет, – тихо ответила она. – Я так волнуюсь, Вернон. – Я знаю, Петунья. Ты уже говорила мне это. Но я уверен, что мальчишка очнется, иначе просто и быть не может, – в голосе Вернона четко можно было уловить презрение. – Вернон, ты обещал мне, что попробуешь… – Я помню,– буркнул он. – Хоть и не понимаю. Но я обещал, что буду к нему вежлив. Большего от меня не требуй. – Видишь, Гарри, Вернон попробует. И все будет хорошо. Вот увидишь, – Петунья снова обращалась к нему. Гарри больше не мог на это смотреть. Легким движением руки он смазал изображением, возвращая поверхности зеркала прежнюю чистоту. С самого начала их общения Блейз запретил ему подавлять эмоции, и сейчас Гарри был как никогда близок к тому, чтобы показать мужчине всю полноту его чувств. Блейз подошел к нему и опустился перед ним на одно колено. – Что-то не так, малыш? – спросил он. Здесь Гарри уже не смог сделаться: он обхватил Блейза за шею и зарыдал. Потом он даже не мог вспомнить, сколько времени плакал, но, кажется, очень долго. Блейз же ласково обнял его и перенес на кровать, где они еще долго сидели вместе. – Так что случилось? – повторил вопрос Блейз, когда Гарри успокоился. – Она ведь… – голос Гарри дрогнул. – Она действительно меня любит. Блейз только удивленно приподнял брови и сильнее обнял мальчика. У него была не одна возможность просмотреть воспоминания Гарри. Какие-то из них поистине ужасали, какие-то вызывали улыбку. Но вот отношения Гарри с родственниками были, пожалуй, самыми необычными. Когда он был маленьким и отчаянно нуждался в ласке и заботе, то получал лишь презрение и пренебрежение. Потом маленький мальчик построил вокруг себя защитную стену, убеждая, что ни любовь, ни забота ему не нужны. Потом был страх со стороны родственников. Панический страх. – Что ты видел? – спросил Блейз, но Гарри не стал отвечать на его вопрос. – Она никогда мне этого не говорила, когда я был маленьким, – буркнул Гарри, пряча лицо в одеждах Блейза. – Ничего, но я уверен, что она всегда беспокоилась о тебе. Хотя должен признать, что да, весьма нетрадиционным способом. И знаешь, что я тебе скажу? Иногда надо постараться забыть прошлое и вспомнить, что ты живешь в настоящем, ради будущего. Забудь про былые обиды. А теперь я советую тебе пойти умыться, пока наше зеркало не обозвало тебя неряхой. Гарри улыбнулся и, выбравшись из объятий Блейза, отправился в ванную. Тамошнее зеркало, действительно, никогда не упускало случая отругать его из-за неряшливого вида. Впрочем, Блейзу тоже доставалось, но гораздо реже. Гарри вдруг подумал, что рад был расти в маггловском мире. А ведь он мог бы жить в семье подобной малфоевской. Одна мысль об этом ужасала. А ведь Ремус когда-то показывал ему список семей, которые были готовы стать его опекунами тогда, пятнадцать лет назад. И там были и Малфои, и Нотты, и многие другие семьи. С кем-то он был сейчас знаком, а кого-то знал лишь понаслышке. Когда Гарри умылся и вышел из ванной, Блейз уже вовсю занимался рыбой, которую они наловили этим утром. И не просто так, а с помощью магии! Гарри иногда думал, что дай Блейзу волю, тот и в туалет будет с волшебством ходить. – Зажги огонь, – приказал Блейз, увидев Гарри на пороге комнаты. Гарри, подошел к камину и с легкостью исполнил просьбу. Это было легче легкого. – Мне кажется, я попросил тебя зажечь огонь, – сказал Блейз, не удосужусь даже взглянуть на результат. Гарри нахмурился. Огонь горит, так что же не так?.. Ответ на вопрос пришел раньше, чем он ожидал. Огонь в очаге внезапно потух, без видимой на то причины. – Может быть, во все виновата влажная древесина? – невинным тоном отозвался Блейз. Гарри недовольно зыкнул в сторону Блейза. Тот частенько, так или иначе, затруднял ему работу. Вторая попытка вышла куда более успешной. Причем без помощи жестов и слов. Просто взглядом. Блейз тем временем скинул в котел рыбу и овощи. – Хорошая попытка. Но тебе все равно надо больше практиковаться. А пока займись хлебом, – сказал Блейз, подходя к очагу с котелком в руках. Пока Блейз шуршал около камина, Гарри пытался достать и нарезать хлеб с помощью магии. Это было гораздо сложнее, чем зажечь огонь. Раз за разом он одергивал себя, когда невольно пытался придти к помощи рук. Но, закончив, он был неимоверно горд собой. – Спасибо, Гарри, – отозвался Блейз. Неожиданно кто-то поскребся в дверь. – О, у нас гости. – Какие гости? – удивился Гарри. – За все время, пока он был здесь, к ним никто не приходил. – Ну например моя сова… И… Договорить он не успел: Гарри уже открыл дверь, и оттуда на него бросилась огромная собака. – Пффф, – фыркнул Гарри, когда пес начал неистово облизывать его лицо. – Помогите. Она хочет меня съесть! – смеясь, кричал он. – Олден, отойди! – приказал Блейз. Пес тут же послушался и встал рядом мальчиком, виляя при этом хвостом так, словно пытался взлететь. – Фу! – возмутился Гарри, вытирая лицо. – Он меня всего обслюнявил. И почему ты никогда не говорил, что у тебя здесь есть собака? – О! Он так часто где-то пропадает, что я иногда и сам забываю о его существовании, – спокойно ответил Блейз. – Ну как хорошо провел время? – спросил он уже у пса. В ответ ему раздался веселый лай. – И какой он породы? – спросил Гарри. – Ммм, если честно, не знаю. Но точно не чистокровный. В нем столько всего намешано… Да и какой это имеет смысл. Главное, что он отличный друг и товарищ. Олден подтвердил сказанное громким лаем. – Ну-ну, – буркнул Гарри, садясь за стол, где Блейз уже расставлял тарелки с супом. Разнообразия в еде ждать не приходилось. Рыба, овощи, фрукты. Изредка молоко или сыр. Но даже с таким набором продуктов можно было сделать что-нибудь более приятное для желудка, нежели тушеные овощи. Но Блейз был не ах-ти каким поваром, а помощь Гарри категорически отвергал. Во время обеда Блейз нередко рассказывал интересные, а то и просто смешные истории о своих прежних учениках. Гарри с удовольствием его слушал. Чаще других Блейз рассказывал истории про Мерлина. И со временем Гарри заметил, что не воспринимает того как Великого Мага. Нет, Мерлин стал для него просто волшебником, у которого, как и у всех, были свои горести и радости. «Всего лишь Мерлин». А почему он не мог быть «просто Гарри». Но нет, большинство окружающих воспринимали его исключительно как победителя Волдеморта. И ведь не только студенты Хогвартса (которые, впрочем, понемногу привыкли к известному однокурснику), но и взрослые маги. Гарри помотал головой и перевел взгляд на Олдена. Тот пристально смотрел на него и усиленно вилял хвостом. Спрашивается, что ему надо? – Олден хорошо чувствует настроение людей, – беспечно ответил Блейз. – О чем ты думал? – О магах, – правда. – В общем или о ком-то конкретно? – Блейз отломил кусок хлеба и начал методично водить им по тарелке, собирая соус. – Я думал о тех магах, которые восславляют меня за деяния моей мамы. – И что? Гарри пожал плечами: – Они думаю, что я особенный. А это не так. – Люди всегда видят только то, что хотят, не более того. И только тебе решать, стоит ли разрушать их иллюзии. Но это в твоей власти. Гарри закусил губу и пригладил волосы. – Я знаю. Но иногда проще жить под придуманной маской, – сказал Гарри. – Надевать уже готовую маску проще, чем придумывать новую. Гарри поморщился вспомнив о масках во сне. Олден, словно почувствовав что-то, положил морду ему на колени. Гарри отрешенно почесал пса за ушами. – Тут главное помнить где заканчивается настоящая личность и начинается маска, Гарри. Иначе ты так все жизнь и проживешь под маской. Поверь, нет ничего хуже этого. Надо помнить, что ты пользуешься маской, а не она тобой. Гарри отодвинул от себя тарелку. Блейз пристально посмотрел на него и заявил: – Ты должен съесть еще три куска хлеба и стакан молока. – Но я больше не хочу есть! – возмутился Гарри. – Ты должен есть, иначе никогда не вырастешь, – невозмутимо ответил Блейз. – Это твоя вина, что я снова стал маленьким ребенком! Мне было шестнадцать! И я уже вырос. – Тем немее ничего плохого не случиться, если ты еще немного подрастешь, – не сдавал своих позиций Блейз. Гарри с ужасом посмотрел на учителя: – Нет, мне нельзя расти. У меня выступление в начале ноября. А костюм, между, прочим уже готов! – Боясь, что слишком поздно об этом задумываться, – захихикал Блейз. – Они убьют меня, – ахнул Гарри. – Неужели этот мальчик когда-то без страха смотрел в глаза Волдеморту? – возвел руки к небу Блейз. Ми, Гарри в волшебной коме. Виной всему волшебная книга, овладевшая его разумом. Северус Снейп и Драко Малфой здесь со мной. Полагаю, что им все-таки можно доверять. Я сообщу тебе, если появится новая информация. Лунатик Гермиона закрыла Почтовик и вздохнула. Уже сейчас она была уверена, что этой ночью, да и следующей тоже, ей будет не до сна. Гарри влипал в неприятности чаще, чем кто бы то ни было. Но всякий раз Гермиона не могла не волноваться. Больше всего ее раздражала невозможность помочь. Хоть чем-нибудь! Но, по крайней мере, она постарается отвлечься от плохих мыслей. Завтра с самого утра пойдет в библиотеку. Тем более что она в последнее время сильно отстала в учебе. Защитники, газета, Гарри отнимали много времени… – Шшш! Ты кого-нибудь разбудишь! Гермиона замерла на месте. Она узнала голос: Софи Мэттью. – Где мы встречаемся сегодня? – Равенкло, – раздался громкий шепот. – А-а-а! Гермиона узнала и второй голос. – Хорошо, тогда пойдемте. Трое гриффиндорцев в темноте. Гермиона откинулась на спинку кресла (а ведь и не заметила насколько была напряжена на протяжении короткого разговора). И зачем это трое гриффиндорцев посреди ночи отправились в гостиную Равенкло? А может быть это был какой-нибудь пароль? И «Равенкло» на самом деле значит что-то другое? Не долго думая, Гермиона направилась к гостиной синего факультета, стараясь держаться как можно дальше от группы первокурсников. – Опыт приходит с мудростью, – раздался голос Софи, и перед ними открылся вход в гостиную Равенкло. Гермиона удивленно смотрела на происходящее. Чтобы студента одного факультета дали пароль к своим гостиным другому? Для этого должно было произойти что-то невероятное. Пароль хранился как самая страшная тайна. – Опыт приходит с мудростью! – четко произнесла Гермиона и вошла вслед за первокурсниками. Там ее ждало еще большее удивление. В гостиной Равенкло собрался почти весь первый курс во всех факультетов. – Я не знаю зачем вы здесь собрались, но надеюсь услышать! – строго сказала Гермиона и тут же улыбнулась – Потому что так меня давно не удивляли. Насторожившиеся первокурсники захихикали. – Ты следила за нами, – сказала Софи и поднялась со своего места. Гермиона предпочла не отвечать на риторический вопрос: – Зачем вы здесь собрались? – Мы занимаемся театральными постановками, – хихикнула девочка. – Такой своеобразный кружок юных драматургов. – Театральная группа? – переспросила Гермиона Софи хитро прищурилась и кивнула: – Ага, что-то типа того. – Но зачем? – Гермиона растерянно переводила взгляд с одного студента на другого, но не могла найти ответа. – На самом деле мы занимаемся тем же, чем и вы, мисс «Голос Студентов». Гермиона побледнела. – Прости? Многие из присутствующих рассмеялись, словно бы и не заботясь, что их могут услышать в спальнях Равенкло. – Сейчас здесь защитные чары, не пропускающие звук, – ответила Софи на не заданный вопрос. – А про вашу группу мы знаем почти все. Мы даже знаем, что вы в курсе, где скрывается Гарри Поттер. – Хорошо, – кивнула Гермиона, придя в себя. – Но что вы делаете здесь и сейчас? В этот раз ей ответил не Софи: – Мое имя Алан Виггинс. Театральный кружок – это наше прикрытие. А здесь мы занимаемся тем, что учимся себя защищать. Никому из нас не хочется стать очередной жертвой Вол… Вы-Знаете-Кого. – Можете называть Волдеморта по имени. Я ничего не имею против этого, – сказала Гермиона. – Волдеморта, – кивнул Алан. – И мы готовы сражаться за наше будущее, независимо от того, как на это посмотрят окружающие. Гермиона растерянно оглядела собравшихся. Эти дети преуспели там, где ее сокурсники потерпели неудачу: они смогли объединиться, несмотря на принадлежность к факультетам, ради общей цели. Право, здесь даже были слизеринцы! – Если вам понадобиться помощь, вы можете обратиться ко мне в любое время суток, – сказала Гермиона. – Доброй ночи. С этими словами Гермиона покинула гостиную Равенкло