любовь тети (An aunt's love)

Глава 23. Шпион среди Защитников Уважаемый профессор Люпин, Простите, что возвращаюсь к такому общению, несмотря на то, что вы разрешили мне перейти на «ты», но в этот раз я обращаюсь к вам именно, как к профессору. Я недавно изучала теорию беспалочковой магии и защиты разума. И я задалась вопросом: что означает фраза "сила подвластна воле". Сила сознания и сила воли – подразумевают одно и то же? Так ли это? Если нет то, чем различаются эти два понятия? Я уже спрашивала мнение хогвартских преподавателей, и все (включая профессора МакГонагалл) посмотрели на меня, как на безумную… Любая ваша помощь будет неоценима. Ваша студентка, Гермиона Грейнджер Гермиона скатала пергамент и обвязала лентой. Позже она отправит его с Сычом. Если кто и мог ответить на вопрос Гарри (помимо Снейпа и Дамблдора), то это однозначно их самый любимый профессор ЗоТИ. Гермиона вздохнула и взяла учебник по Трансфигурации. Сегодня только второй учебный день, а казалось, будто бы прошла уже неделя. Столько событий прошло за это время. – Гермиона Грейнджер? Девушка подняла взгляд на студентку первогодку Софи Мэттью. – Да, Софи? Я могу тебе чем-то помочь? – Софи была магглорожденной девочкой и вполне вероятно, что у нее могли возникнуть какие-нибудь вопросы. Софи тряхнула головой и несколько прядок из прически упали на лицо. Гермиона доброжелательно улыбнулась. Все-таки не просто так эта девочка искала свою старосту в библиотеке. – Нет. Меня попросить сказать тебе, чтобы ты зашла к профессору МакГонагалл. Гермиона поблагодарила девочку и стала спешно собирать учебники. Те, как обычно, отказывались помещаться в ее сумку. – Пожалуй, мне стоит поторопиться, – Гермиона одарила Софи еще одной улыбкой и поспешила к выходу из библиотеки, где, распрощавшись с мадам Пинс, ускорила шаг. По пути ей почти никто не встретился, за исключением Почти Безголового Ника. Постучавшись, Гермиона вошла кабинет декана. – Ах, мисс Грейнджер! Входите, входите, – за столом МакГонагалл сидел директор Дамблдор. Гермиона улыбнулась ему и обернулась к профессору МакГонагалл, которая стояла около окна. – Простите, что пришлось вас отвлечь, мисс Грейнджер, – сказала МакГонагалл, подходя к столу и наливая три чашки чая. – Профессор? Я сделала что-то не так? – спросила Гермиона, уверенная, что причина срочного вызова к декану совсем иная. – Нет, мисс Грейнджер, – МакГонагалл поспешила оправдать ожидания девушки. – Ничего, что стоило бы нашего внимания. Директор Дамблдор, пока Гермиона разговаривала с деканом, успел наколдовать шикарный стул и теперь приветливо улыбался ей. Так любящий дедушка встречает глубоко любимую внучку, с которой не виделся много месяцев. – У нас есть несколько вопросов к тебе, Гермиона. Гермиона старательно избегала взгляда Дамблдора, предпочитая смотреть на профессора МакГонагалл. Это была идея Гарри, все равно она б не смогла противиться искусству Легилименции директора. – Конечно, – воодушевленно ответила она. «Надеюсь, я не переиграла…», – подумала она. – Что вы желаете знать? – Ты и Гарри не раз обменивались письмами за это лето? Не так ли? Гермиона кивнула, подтверждая слова директора. – Да… поначалу, – ответила она. – Мы с Гарри перестали переписывать после двух-трех писем, – почти правда… Потом они встречались лично. Директор Дамблдор нахмурился, тогда как выражение лица профессора МакГонагалл ничуть не изменилось. – В последнем письме Гарри сообщил мне, что ему нужно немного времени, чтобы уладить какие-то проблемы. Потом он перестал мне писать. Дамблдор кивнул и отклонился на спинку стула. Эстафету перехватила МакГонагалл. – Неужели вы с тех пор совсем не переписывались? – спросила она. Гермиона тряхнула головой. – Нет. Гарри сказал, что мы увидимся первого сентября – так же, как и в предыдущие годы, – Гермиона посмотрела на профессора МакГонагалл. – Когда я не нашла его в поезде первого числа, то решила, что у него просто снова начались проблемы с родственниками, но… – Гермиона смахнула с щек отнюдь не невольные слезы и спросила Он пропал, да? Девушка замерла, словно в ожидании ответа. Ответа, которого ей не дали. Тогда она спрятала лицо в руках и всхлипнула: – Это моя ошибка! Я… Я решила, что ему нужно немного времени, чтобы побыть одному. Я думала, что в августе он, как всегда, поедет погостить к семье Уизли. Мы могли бы там все обсудить… Но он… Он ведь пропал, да? – Гермиона не отрывала рук от лица, сейчас ей было сложно вызвать ложные слезы… – Минерва, мне кажется, мисс Грейнджер нужна успокаивающее зелье и помощь мадам Помфри. Профессор МакГонагалл взяла Гермиона за плечи и повела в выходу из класса. – Северус? – позвал Дамблдор, когда они скрылись за дверью. В углу кабинета появился профессор зельварения, в его руках была мантия-невидимка. – Если она когда-либо узнает, что я прятался в ее кабинете, чтобы шпионить за одним из ее драгоценных львят, то мне придется провести оставшуюся жизнь в виде скамеечки для ног, – ухмыльнулся Северус, поправляя манжеты рубашки. Дамблдор не стал отвечать на этот вопрос, предпочитая дождаться совершенно иного комментария. – Что касается Грейнджер, то могу вам сказать господин директор, что она искренне волнуется за Поттера. А касательно ее внезапных слез, то, по всей видимости, она как-то связана, скорее эмоционально, с мальчишкой, хотя я не стал бы здесь делать поспешных выводов, – Северус ненадолго замолчал, после чего слегка покачал головой. – Я сильно сомневаюсь, что она знает, где в настоящее время находится Поттер. Попробуйте узнать что-нибудь от Уизли, хотя я не уверен, что его мозг может вместить в себя какую бы то ни было информацию. А сейчас, если я вам больше не нужен, то позвольте откланяться, мне еще надо подготовить несколько компонентов для одного из зелий. Дамблдор не стал его задерживать. Северус быстро достиг своего кабинета. Там за одним из столов сидел Драко Малфой и, кажется, выполнял какое-то домашнее задание. Северус скинул тяжелую мантию и повесил ее на вешалку. – Драко, что ты думаешь о мисс Грейнджер? Юноша чуть дернулся, отчего поперек его эссе образовалась жирная некрасивая чернильная линия. Драко невольно выругался одним из самых грязных проклятий, что водились в его лексиконе. – Следи за речью, Драко, – Северус опустился в мягкое кресло и опросил у эльфов чашку чая. – Откуда ты узнал, что я за ней наблюдал? – спросил Драко, доставая палочку и убирая с пергамента лишние чернила. Северус выразительно посмотрел на стену, где совсем недавно висело небольшое зеркало, которое сейчас лежало на столе. Заклинание еще не развелось и показывало интерьер кабинета профессора МакГонагалл.Драко, чтобы придти к такому выводу, не надо долго думать. Драко нахмурился и взмахом палочки отправил зеркало на законное место. – Так что ты скажешь мне насчет мисс Грейнджер? – Северус повторил свой вопрос. – Я думаю, что она что-то знает, – ответил Драко, откладывая пергамент в сторону. – А ее уловку я не раз использовал при объяснениях с матерью, – Драко чуть заметно скривился. – Полагаю, Грейнджер спасло только то, что она ни разу за весь разговор не посмотрела Дамблдору в глаза – Я согласен с тобой. Она должна быть осведомлена о том, что наш директор легилимент, – Северус долго смотрел на огонь в камине, прежде, чем вернуть свое внимание Драко. – Что ты еще можешь сказать? Мальчик пожал плечами. – Не много. Мисс Грейнджер обладает большим количеством информации, чем мы, и не хочет ею делиться. Она вежлива, честолюбива, несколько нетерпелива, и вечно стремится доказать, что достойна быть ведьмой. Я думаю, что многие недооценивают ее. Северус кивнул. – Да, все верно. И я полагаю, что ты знаешь, что тебе надо сделать? Драко кивнул прежде, чем Северус закончил свой вопрос. – Я уже предпринял кое-какие шаги и сообщу, если что-то обнаружу, – Драко чуть помолчал и добавил: – И если она что-то знает, то я тоже узнаю это. Юноша поспешно собрал книги и пергаменты, разложенные на столе, и поспешил к выходу. Перед самой дверь он остановился и повернулся к Северусу, который ответил на это удивленным взглядом. – И я только что узнал, что ты не все можешь сделать! – Назойливый ребенок, – ответил Северус. Драко улыбнулся и покинул комнату. У него оставалось еще много нерешенных дел: например, Гермиона Грейнджер. * * * /Конец сентября…/ К концу сентября Гарри немного расслабился: его так никто и не нашел, и не отправил обратно в школу. Меж тем Фоукс продолжал время от времени навещать Гарри. Пол стоял около окна и внимательно наблюдал за чем-то или кем-то на улице. Сейчас мужчина казал сильно расстроенным. Каждый раз, когда он чувствовал, что их отношения с Гарри улучшались, что-то случалось. И самое обидное, что Пол никак не мог понять, что он делает неправильно. Как только он начинал считать, что прекрасно знает мальчика, как Гарри снова и снова удивлял его. Сейчас Пол был готов признать, что проще вскрыть мальчику череп и там посмотреть его мысли, нежели добиться этого прямым общением. По крайней мере, этот вариант был куда легче того, каким ему приходилось пользоваться сейчас. Гарри был настолько осторожен, насколько это вообще было возможно. Лечение затягивалось. Теперь с уверенностью можно было сказать, что Гарри придется остаться в больнице на куда более долгий срок, нежели доктор Лотер изначально планировал. Пол подошел к столу и включил магнитофон. Это был один из их разговоров, посвященный начальной школе Гарри. Сейчас динамик голосом мальчика перечислял, что ему там нравилось. Пол внезапно замер и отмотал кассету назад. – Мне нравилась начальная школа. Там я впервые увидел, как выглядят другие дети, – в первый раз Пол не придал этим ловам большого значения, но сейчас он видел все в несколько ином свете. – Да, Дадли тоже был там. Но нас никогда не связывали дружеские отношения. И он сделал все, чтобы и в школе я не смог найти себе друзей. Из динамика послышался его собственный голос. Он спросил, почему Дадли не позволял другим детям дружить с Гарри. – Я не знаю. Это же Дадли. Он всегда делал только то, что хотел. О кузене Гарри всегда старался говорить как можно меньше. Тогда Пол перевел разговор на тетю и дядю. Гарри отвечал на новые вопросы с еще большей неохотой.Они помогали тебе с домашней работой? Пол невольно поморщился от звука собственного голоса. Ему не нравилось слышать себя со стороны, тем более в исполнении бездушной машины. – Нет. Мне не нужна была их помощь. Школьная успеваемость никогда не была для меня большой проблемой. – Они, должно быть, гордились тобой. Пол внимательно смотрел на магнитофон, словно тот мог дать ответы на все его вопросы. – Нет, мои успехи их не интересовали. Пол задал еще несколько вопросов, на которые мальчик нехотя ответил. – Мы обязательно должны говорить о них? – спросил он. Пол предпочел не настаивать и перевел разговор на другую тему. Было очевидно, что Гарри не нравилось обсуждать свою семью. Пол выключил магнитофон. Гарри его сильно беспокоил. Отчет медсестер внушал еще большие опасения… Позапрошлую ночь Гарри спал со снотворным. Прошлая ночь должна была пройти без дополнительных стимуляторов, применение которых в большом количестве было опасно… И этой же ночью Гарри поймали на нарушении режима, как и несколько раз до этого. Каждый раз юноша читал книги. Были и другие причины волнений. Еще тогда в начале сентября Сенсей Леонард рассказал ему о странных шрамах Гарри. Это было… подозрительно, но вполне объяснимо. Но сейчас появились свежие порезы и царапины. Пол удивился информации, которой с ним поделился Сенсей Леонард, а последний полагал, что Гарри все рассказывает своему врачу, но, видимо, он решил умолчать об этой «маленькой» неприятности. Почему Гарри не сказал ему об этом? Впрочем, это еще не самый главный вопрос. Важнее: откуда эти шрамы и раны появляются? Имеет ли к этому какое-нибудь отношение Волдеморт? Размышления доктора Лотера прервал решительный стук в дверь. – Войдите. Дверь открылась, чтобы впустить преподавателя рисования и художественных искусств. – Мистер Уотт? Чем могу помочь? Пожалуйста, только не спрашивайте меня о Гарри. Есть вопросы, на которые я и сам затрудняюсь ответить Пол жестом предложил мужчине сесть. Ранее им не часто приходилось общаться. Несколько раз они обсуждали способности Гарри к рисованию, но не более того. Сейчас мужчина перед ним несколько смущенным, казалось, будто он не знает с чего начать свой разговор. – Мистер Лотер, обычно я разрешаю студентам делать с их работами все, что им заблагорассудится, если они того желают, конечно. И могу сказать, что работы Эвана превосходны. Лучшее, что я видел здесь за последнее время. У него получаются прекрасные, даже реалистичные рисунки. Потому я не могу видеть, как он выбрасывает свои работы. Я собрал здесь все, что Эван отправил в мусорную корзину. Рекомендую посмотреть на рисунки. Там есть несколько, по-настоящему, интересных вещей.Мужчина достал толстую папку с листами. – Только просмотрите на них, и скажите мне, что вы видите. Пол взял папку. В ней, действительно, лежали рисунки. Почему-то пронумерованные. На некоторых он узнал самого Гарри и Дурслей. На других – классные комнаты, наполненные студентами. Были рисунки с Гарри, летящем на метле. Где-то он встречал странных людей, в темных плащах и белых масках, вполне вероятно, что это были те самые Упивающиеся Смертью. На одном из рисунков Гарри стоял напротив человека с красными глазами, который немного напоминал змею. Это, должно быть, был Волдеморт. – Потрясающее воображение, – сказал Пол, указывая на рисунок с драконом. Кажется, это тоже часть его жизни. Лет тринадцать-четырнадцать. Мистер Уотт покачал головой. – Нет, я хотел, чтобы вы обратили внимание на другое. Пол пожал плечами, он не понимал мотивов мистера Уотта. – Обратите внимание. Гарри предстает в двух амплуа на рисунках. Первое – маленький мальчик в изодранной одежде. Второе – молодой человек приятной наружности. Никакой середины, – взволнованное пролепетал мужчина. – Я еще вам кое-что хотел показать. Мистер Уотт достал из портфеля еще несколько рисунков и вручил их Пол. – Что это? – удивленно моргнул Пол. Гарри был самым необычным пациентом в его практике. – Это он нарисовал вчера. Пол взял рисунки. Изображение хрустального шара со странной надписью вокруг. Ушуд йищюавызакоп ,раш йыньлатсурХ. Пол достал из стола зеркало и поднес его рисунку. Хрустальный шар, показывающий душу Шар был изображен с сеткой трещин. В каждом фрагменте красовалось изображение Гарри. Гарри в чулане. Гарри на метле. Гарри перед Волдемортом на кладбище. Маленький Гарри в большом пабе, окруженный толпой людей. Но не эти фрагменты захватили все внимание Пола. Два кусочка мозаики. Гарри прислонился к стене, а на его груди через разорванную рубашку видны кровавые полосы, словно от удара кнутом. Этот рисунок объяснял слова Сенсея. На втором заинтересовавшем его фрагменте Гарри стоял рядом с Волдемортом. – Что вы обо всем этом думаете? – спросил мистер Уотт. Пол, не отрывая взгляда от рисунка, спокойно ответил: – Думаю, что все эти рисунки должны что-то обозначать. Очень может быть, что это только воображение мальчика, но я склоняюсь к тому, что здесь заключен глубокий смысл. Пол не собирался больше ничего объяснять. – Вы не будете против, если я оставлю рисунке у себя, на некоторое время? – Пожалуйста. Знаете, мне иногда кажется, что Гарри не принадлежит этому миру, – мистер Уотт все еще с восхищением смотрел на рисунки. – Да, признаюсь, временами и мне тоже так кажется. Но Гарри все равно остается ребенком, которому нужна наша помощь. Мистер Уотт улыбнулся и поспешил покинуть кабинет. Пол же вернулся к рисункам. Они были разные, иногда веселые, иногда грустные, иногда страшные, даже противоречивые. На одном из них Гарри держал в одной руке старинный меч, другая же сильно кровоточила. Действительно ли, это происходило с Гарри в реальности? – Прости, Ми. В прошлый раз меня не было, но я получил твое сообщение. – Как ты там? – Нормально. Вот только Пол чем-то расстроен, но я не знаю причин. Вероятно, дело, как всегда, во мне. – Почему ты так думаешь? – В прошлый раз он захотел поговорить о Дурслях, а я отказался. – И почему ты думаешь, что он расстроен? – Я просто знаю, но не могу этого объяснить. – "Сила подвластна воле"? – Да. Кто бы мог подумать, что все так просто?Да, профессор Люпин смог все доступно объяснить. Действительно, очень просто. Прежде чем получить первое, надо овладеть вторым. А еще сила воли и сила сознания взаимосвязаны. Только объединив обе силы, ты можешь вызвать Патронуса. Полагаю, что сейчас тебе будет гораздо легче учиться беспалочковой магии. Как у тебя успехи с окклюменцией? – Не скажу, что сильно хорошо. Но у меня уже получается ставить сносные блоки. – Да, это не очень сложно. Нужно просто избавиться от всех мыслей, очистить сознание и поставить блок. – Ха, я думаю, что ты уже продвинулась далеко вперед? – Ммм, да. Я тренируюсь каждый вечер, но у меня пока не особо хорошо получается. – Мне остается только пожелать тебе удачи, Гермиона. Как дела в школе? – Что я могу сказать? Первоклашки сильно расстроились, когда не увидели тебя первого числа. Каждый их них был разочарован, что ты не приехал в школу именно в этот год. В школе появляется все больше проблем с магглорожденными. Например, с Софи Маттью. Многие дразнят ее, предрекая смерть от руки Волдеморта. Малфой постоянно держится в дали от Слизерина и слизеринцев. Невилл говорит, что, если он не с профессором Снэйпом, то в обществе Защитников. Рон ведет себя почти также. Наш друг, кажется, начинает забывать, что у него есть другой дом, Мне кажется, что Рон перестал воспринимать Гриффиндор, как свой факультет. Все, о чем он может говорить, это карьера Аврора и спасение мира. Мне интересно, он всегда был столь… тщеславен или стал таким только сейчас? – Думаю, что время от времени он проявлял… некие эгоистичные черты. Но я не думаю, что это сильно плохо. – Если ты так считаешь… Я, если честно, стараюсь изо всех сил его избегать. Большинство других студентов поступают точно также. Гмм, и еще новость: Невилл и Луна теперь вместе. – Что? Я за них очень рад! – Да. Они действительно хорошая пара, не так ли? Джинни возмущена поведением Рона и не скрывает этого. Я предпочитаю не вмешиваться. И еще Дамблдор попросил меня, чтобы я "сообщала" ему всю информацию, полученную от тебя. Он, предполагает, что Волдеморт тоже знает о твоем отсутствии в школе в этом году. Такого не скроешь. – Но я в мире магглов, скорее всего он не станет меня здесь искать. – Гарри, скажи, а ты хотел бы быть слизеринцем? – Что? – Хм, я, наверное, нечетко сформулировала свою мысль. Ты понимаешь, что сейчас мы должны быть предельно изворотливыми, чтобы достигнуть в конечном счете своей цели. Я тут подслушала разговор Рона, он говорит, что Дамблдор полагает, будто ты находишься где-то против воли, а потому попытаешься оттуда сбежать! Мне кажется, что это отличная идея. Почему бы ее не реализовать? – И чем мне это поможет? – Ну в этом случае ты все еще остаешься человеком Дамблдора, а, значит, ему не враг и не отправился, скажем, на службу Волдеморту. – Гм, Ми? Ты понимаешь, что я никогда бы по доброй воле не отправился к Волдеморту. – Это, я скажу тебе, одна из версий твоего отсутствия в школе. – Знаешь, Гермиона, после того, как Волдеморт покинет этот мир, я тоже уйду… к магглам. – Я даже не могу тебя ни в чем обвинить. Тогда ты сможешь смотреть «Звездные войны», когда захочешь. – Точно! Ладно, вернемся к твоей идее. Ммм, предполагается, что меня отправили в маггловскую школу, откуда я не могу послать сову и где не могу воспользоваться палочкой. Полагаю, что это должна быть какая-нибудь школа-интернат. – О, Скайуокер! Прекрасная идея. Я знаю такое место! – ? – Школа Св. Игнатиуса! Иезуитская школа – интернат для мальчиков. Лучший друг моего отца в свое время окончил эту школу и теперь преподает там. Она располагается здесь, в Англии, но папа говорил, что там суровая дисциплина. – Эээ, Ми, я уверен, что плохого ты не посоветуешь, но кто такие Иезуиты? – Иезуит – католический священник. Или что-то такое… Я попрошу, чтобы папа прислал тебе книгу об Иезуитах. Некоторые моменты их жизни весьма интересны. – Никаких новых книг! Я и так не могу разобраться с уже полученными заданиями. – Но так лучше для тебя Гарри. Если Дамблдор когда нибудь отыщет тебя, то лучше иметь лишнюю версию в кармане. Так ты хоть немного будешь знать об Иезуитах. – Хорошо. Что мы еще можем сделать для поддержания этой легенды? – Полагаю, что ты можешь послать письмо на мой маггловский адрес. Только ты должен подписаться чужим именем, потому что тетя скрывает тебя ото всех и в новой школе ты учишься под чужим именем. В интернате за тобой следят и не дают возможности написать друзьям, где ты находишься. И всю почту контролируют. – Гмм, сейчас что-нибудь придумаю. – Давай. «Дорогая Гермиона, Мне разрешили написать тебе! Я скучаю по тебе, но моя тетя полагает, что в новой школе мне будет гораздо лучше. Мне запрещено говорить, где я сейчас нахожусь – из соображений безопасности. Ты уже знаешь почему. Могу сказать, что школа, в которой я сейчас нахожусь, изолирована от остального мир. Преподаватели здесь обладают почти ангельским терпением, я ведь так мало приучен к жизни среди магглов и так мало знаю из программы старшей школы. Мне приходится тратить уйму времени, чтобы подтянуться до уровня моих однокашников. О, прости, прерываю письмо – звонок, сейчас начнется завтрак. Передавай привет всем нашим. Эван Г. П. Смит» – Ну как? – Почему именно это имя? – Просто так. – Хм, ладно. Я отправлю родителям письмо сегодня же вечером, пусть будут готовы к неожиданному письму, заодно опрошу, чтобы они высали тебе книгу! – Отлично. Тогда я напишу им через два дня и попрошу переправить это письмо тебе. – Благодарю. – Как у тебя дела с Сенсеем? – Я тренируюсь с ним каждый день – утром – и по два часа по субботам. Кроме того, я хожу на обычные ежедневные занятия с моими одноклассниками. Добавь к этому еще и занятия в художественном клубе, кружок драмы, занятия по школьной программе, ежедневные беседы с Полом и ты сможешь оценить как проходят мои будни. Я могу только удивляться как тебе удалось пережить третий курс! – О, у меня был маховик времени. Мне кажется, что тебе надо от чего-нибудь отказаться, Скайуокер. – Я не могу! Ну только если выкинуть из моего ежедневного расписания занятия по хогвартской программе… – Об этом не может быть и речи! Ты лучше скажи мне, как реально ты оцениваешь необходимость в занятиях с Сенсеем? – Я не хочу разочаровать Сенсея. – Хм, а сколько времени ты тратишь на обычные ежедневные уроки? – Не очень много. Хотя мне и приходиться заниматься больше, чем остальным. – Хм, а если ты немного сократишь эти часы? – Гм, ну я, наверное, могу убрать из расписания некоторые предметы… Но максимум часа два. – Рекомендую тебе посоветоваться на эту тему с Полом. Пусть он посмотрит твое расписание. – Хорошая идея. Я не настолько самоуверен, чтобы думать, что смогу долго выдержать такой ритм. – Для того и существуют друзья, чтобы подавать хорошие идеи. Извини, Скайуокер, но мне пора. Я свяжусь с тобой попозже. – Хорошо. Только еще один вопрос, Ми. А как там Снейп? – Радуется, словно наступило Рождество. Еще бы, ведь он смог получить в единоличное пользование целого василиска… – Ха, один между прочим, уже валяется в Тайной Комнате. Мертвый. – Так, быстро к Полу! – Уже иду, Ми. Гарри постучал в дверь. – Одну минутку, – услышал он голос Пола. – Войдите! Гарри открыл дверь и просунул в образовавшуюся щель голову. Пол махнул ему рукой, приглашая войти, сам же снова вернулся к своему невидимому собеседнику, с которым разговаривал по телефону. – Считаю, идею замечательной, Джо. Угу. Я буду видеть тебя в субботу. Угу. Пока. Пол положил трубку телефона, что-то быстро записал на клочке бумаги и обратил внимание на Гарри: – Привет. Что-то случилось? – Я только хотел кое о чем поговорить, – сказал Гарри, садясь на кушетку. Пол снова улыбнулся. Гарри пришел к нему по собственной воле! Это замечательно, значит, намечается прогресс. Мужчине захотелось станцевать какой-нибудь разудалый танец, но он смог сдержать порыв чувств. Вместо этого он быстро поставил в магнитофон новую кассету и нажал на запись.– Я с радостью тебя выслушаю, Гарри. Что случилось? – Вообще-то, все хорошо, У меня только проблемы с излишней нагрузкой. Вы же знаете, что мне приходиться помимо маггловской программы изучать и хогвартскую. Плюс у меня дополнительные занятия с Сенсеем, в художественном и драматическом кружках… Пол поднял руку, прерывая этот поток слов. – То есть ты хочешь изменить свое расписание? – подвел черту Пол. Гарри улыбнулся и кивнул. – Что ж, думаю, что это не будет большой проблемой. – Огромное спасибо, – Гарри расслабился и откинулся на кушетку. Немного повертевшись, он снова поднялся, взбил подушку и опять лег. – Что ты хотел бы убрать из расписания? – спросил Пол, доставая расписание Гарри и беря в руки карандаш. – Хм, я хочу отказаться от ежедневных классных уроков физкультурой. Думаю, что мне будет достаточно только индивидуальных занятий с Сенсеем. Пол согласился с доводом и вычеркнул в расписании несколько строчек. Пол бросил карандаш на стол и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на Гарри. – Я рад, что ты пришел ко мне, Гарри, – сказал он мальчику. – Я рад, что ты понял мои наставления, не так ли? Гарри кивнул, робко улыбаясь. Пол не стал больше развивать эту тему, зная, что Гарри чувствует себя неуютно, разговаривая на личные темы. На сегодня достаточно и того, что Гарри сам пришел к нему с проблемой, а не попытался решить ее самостоятельно. – Гарри, очень хорошо, что ты ко мне зашел. Я только что поговорил с Джо и, если ты готов к этому, можем организовать встречу с четой Дурсль. Гарри чуть напрягся. – А вы там будете? – спросил он, всматриваясь в лицо Пола. Мужчина улыбнулся и кивнул. – Конечно. Гарри чуть расслабился. Яркая красная вспышка с огненными всполохами прервала их разговор и оповестила о новом посетителе. – Фоукс! Гарри поднял руку и позволил фениксу удобно устроиться на импровизированном насесте. – Как твои дела? – спросил он, на что птица выдала переливчатую трель и протянула ему письмо. – Что это? – удивился Гарри, отвязывая пергамент. – От Дамблдора? – спросил Гарри, разворачивая пергамент. Впрочем, он сразу признал свою ошибку, едва увидел вверху знакомые строчки. Древнейшее и благороднейшее семейство Блэков Гарри, Если ты читаешь это письмо, то значит, я сделал что-то неимоверно глупое и покинул тебя. Я никогда не умел сначала думать, а потом только что-то делать. Предполагаю, что в этот раз моя ошибка стоила мне жизни. Потому прошу прощения за то, что оставил тебя одного в столь трудный период твоей жизни, малыш. Поскольку ты, скорее всего, все еще не совершеннолетний, то тебе надо будет посетить Гринготтс и ознакомиться с моей последней волей. Все необходимые документы я передал гоблинам. Я оставляю все состояние Блэков тебе, Гарри. Дом, сейф, даже мой мотоцикл (хотя твоя мама была бы решительно против такого решения.), домового эльфа (ты даже можешь убить его, если хочешь, но я бы не рекомендовал тебе этого делать) – ты получаешь все. Я хочу, чтобы ты потратил эти деньги на развлечения (учти, я найду способ проверить!). Развлекайся! Вот примерный список того, что ты можешь себе позволить: розыгрыши, женщины, отдых на каникулах, автомобили, заведи себе парочку драконов (и плевать, что это незаконно), купи команду по квиддичу (хотя я сомневаюсь, что это поможет Англии выйти хотя бы в одну четвертую финала Кубка Мира), можешь даже добиться места Фаджа. Используй воображение. Есть только одно условие – развлекайся. И даже не смей никуда отдавать или дарить эти деньги! Милосердие – это, конечно, хорошо, но иногда надо думать и о себе. Надеюсь, что ты исполнишь мою последнюю волю. А теперь о серьезном. Гарри, в завещании я назвал Ремуса Люпина твоим советником и наставником. К сожалению, он не может быть твоим опекуном из-за глупых предвзятых законов Министерства, но он сможет говорить от твоего имени как юридический представитель, когда дело будет касаться действительно важных и серьезных вещей. Тут тебе нужно многое пояснить касательного этого вопроса если ты сам обратишься к официальным документам на эту тему или напишешь Ремусу, в конце концов, можешь спросить у кого-нибудь из преподавателей (думаю, что тебе хватит ума не обращаться к Снейпу). Одно скажу: наставничество не обязательно должно быть официальным, ты можешь оставить все как есть. Это твой выбор. Но, пожалуйста, чтобы ты не выбрал, продолжай хотя бы переписывать с Лунатиком. Он последний из Мародеров, и ему ты можешь доверять как себе. И… позаботься о нем. И последнее… Надеюсь, что моя смерть была не напрасной; теперь я сожалею только об одном: что оставил тебя одного. Я могу только надеяться, что принятые мною решения хоть как-то помогут тебе. Уверен, что сейчас я вместе с твоими родителями, где бы они там не были. По эту сторону уже два Мародера и, будь уверен, жизнь здесь стала гораздо веселее. А ты не забывай беспокоиться не только о друзьях, но и о собственной безопасности. Я горжусь тобой. Помни, я люблю тебя. Твой Крестный отец, Сириус Блэк «Бродяга» Гарри поднял взгляд от письма и улыбнулся. Пол, который внимательно следил за мальчиком, тут же отреагировал: – Все хорошо, Гарри? Юноша кивнул и тряхнул гривой черных волос. – Это от Сириуса, моего крестного отца, – он снова опустил взгляд на лист пергаменты, испещренный ровными строчками. – Он хочет, чтобы я развлекался… И просит прощения за то, что оставил меня. Письмо выпало из рук Гарри. Пол быстро поднялся со своего места, подошел к нему и положил руку на плечо, чуть сжав пальцы. Гарри ничего не сказал, но ему была приятна эта молчаливая поддержка. – Я скучаю без него, – просто сказал он. – Ты теперь будешь всегда тосковать по нему, – ответил Пол. – И он всегда будет рядом с тобой: в твоем сердце. Гарри кивнул. – Да, все так. У тебя всегда будет рядом кто-то, пока ты помнишь о нем. Гарри помолчал некоторое время. – Спасибо, Пол, – Гарри чуть улыбнулся. – Он сказал мне, что я просто обязан найти себе поле для развлечений. Он предполагал возможность занять место Фаджа. Пол чуть нахмурился, припоминая. – Эээ, министра? – спросил он, вставая и подходя к компьютеру, где у него была забита вся информация касающаяся Гарри. – Да. Наверное, это самый некомпетентный министр за всю историю магического мира. Он почти год отказывался верить, что Волдеморт возродился. А теперь Темный Лорд набрал силу, и народ магического мира к этому совершенно не готов. – Ты расстроен этим обстоятельством. Скажи мне почему? – спросил Пол, бросая взгляд на магнитофон, где все еще крутилась запись кассеты. Гарри чуть призадумался. Было непохоже, что он хочет обсуждать эту тему. – Я – главная головная боль Волдеморта. Я угроза его власти и его силы, – сказал он наконец Полу. Притянув ноги к груди и обняв их, Гарри скрыл лицо в коленях. – На Турнире Трех Волшебников он сделал все, чтобы добраться до меня. И ему это удалось. Так или иначе, его приспешник, проживший почти год под личиной одного из преподавателей в Хогвартсе, смог провести меня через весь Турнир, чтобы я добрался до главного приза, который был порталом к Лорду. Потом другой его слуга смог провести ритуал и вернуть Волдеморту тело… с помощью моей крови. Это моя вина. – Ты сам себя слышишь? – задался вопросом Пол. Гарри удивленно моргнул и поднял взгляд от коленей. – Конечно. Гарри встал и подошел к клетке Дзэн. Мимолетный взгляд на Пола, и он достал змейку из аквариума. – Я сказал, что это была моя ошибка, – повторил Гарри, гладя змейку. Дзэн что-то счастливо зашипела и обвилась вокруг запястья мальчика. – Позволь мне воспроизвести для тебя последние пять минут, – предложил Пол, перематывая кассету. Пол нажул кнопку пуска и застыл, вслушиваясь в слова мальчика, вылетавшие из динамика. – Да, именно это я и сказал, – с еще большим недоумением посмотрел на него Гарри. – Так, давай разберем все по пунктам. Первое, в Хогвартсе целый год жил шпион. Так? – он подождал, пока мальчик кивнет. – Дальше. Этот шпион делал все, чтобы ты смог достичь нужной Лорду цели. Так? – Гарри приподнял бровь. – И почему же в этом виноват ты? Вина полностью лежит на том, кто воплощал план в действие. Разве это не очевидно? Гарри нахмурился и задумался. Какое-то время он что-то обсуждал с Дзэн, а потом снова поднял взгляд на Пола. – Дзэн говорит, что вы правы. Я не могу быть виноват в действиях человека, которого даже не знал. Но ведь Лорд в конечном счете воспользовался моей кровью, чтобы возродиться. Если бы меня там не было… Пол покачал головой, припоминая, что Гарри раньше говорил на этот счет. – Но ведь ему не обязательно нужен был ты, ведь так? Лорду нужен был враг. Просто ты был предпочтительнее всех остальных. И насколько я понимаю, врагов у него предостаточно. Дамблдор, Снейп, МакГонагалл, какой-нибудь страж порядка. Да, в конце концов, котенок, которого он травил в детстве. Разве это не так? Гарри медленно кивнул. – Вы правы. – Что ж, в таком случае тебе явно не стоит валить вину на себя. И Гарри согласился с этим утверждением.