Параллели

      Таканори приснилось, что идет дождь. Еще несколько секунд перед пробуждением он слышал стук капель по железной крыше корабля и, даже открыв глаза, все еще прислушивался к звукам, доносящимся извне. Но он ошибся, это всего лишь ветер, сухой и холодный, бросал мелкие камешки в металлическую обшивку. Мужчина потянулся и зажег свет. Привычное зеленое, слабое освещение заполнило маленькое пространство спального отсека. Он чувствовал неприятный запах собственного тела, давно не мытого, грязные волосы свалялись в колтун. Слишком сухая кожа рук собиралась в морщины на тыльной стороне ладони, как у старика. Его запас жидкости подходил к концу, а помощи все не было. Он экономил, как только мог, считая каждую каплю, но их было так мало, этих капель. С трудом приподняв голову, он нашел ручку и лист бумаги, и начал писать:       Ты человек,       Просто смирись.       Ты никому здесь не нужен;       Теперь ты все понял...       Это ломает тебя...       Это ломает мозг...*       Почувствовав, что все силы ушли на написание этих строк, он снова откинулся на подушку. И стал думать о Ютаки, который тоже один, и тоже скоро умрет. У него была вода, но это единственное, что у него было. Вчера он писал, что поврежденная нога сильно болит, очень похоже, что началось заражение. Но у него нет ни антибиотиков, ни обезболивающего, все медикаменты погибли, как и другие запасы. И каждое утро, выходя на связь, он боялся, что ему ответит тишина. Но Юта, его Юта, как он его называл про себя, всегда был на связи, они разговаривали. Ютака часто рассказывал какие-нибудь трогательные истории. Например, о том, как они с Кою воровали яблоки в соседском саду, и Нори представлял себе свежий утренний сад, мокрый от росы, и двух детей, весело бегающих по нему. Закрывая глаза, он видел эту картину перед собой, но когда он вспоминал, где находится, становилось во много раз хуже. Он уже много дней не видел ничего, кроме камня и серых туч, скрывающих небо. У Ютаки были хотя бы звезды. Далекие звезды, которые всегда манили его. Умереть, так и не увидев, ни звезд, ни синевы неба, ничего из красот природы, что может утешить и порадовать напоследок - это печальная судьба.       Пожалуйста, только лишь посмотри на меня...       Пожалуйста, не дай нашим рукам разъединиться.       Я буду идти постоянно.       Будущее не дает надежды.**       Писал он на обрывках листов, которые скоро унесет холодный ветер, и они будут метаться по каменной пустыне, пока не рассыпятся прахом.       Кровавая музыка стекает с рук, как последний звук.       Мой хоровод нот уничтожает разум.       Почему так сердце режет? Последний стук...       И взрыв на тысячу огней, кровавый ум.*       Снова небольшой перерыв, и снова обрывки стихов ложатся на бумагу:       На твои пустые мечты проецируется всё такое же жестокое настоящее,       Даря лишь печаль.       Если ты мне скажешь: "Это и есть правда."       Все в порядке, если мне будет больно.**       Эти стихи, пожалуй, не стоит показывать Ютаке: ему и так последнее время слишком грустно. Его чудовище подбирается все ближе. А веселые стихи не приходят в голову, вот досада. Таканори поднялся с постели, и поплелся в рубку, чтобы оживить панель управления, узнать, как прошла ночь у его друга. "Ночь прошла спокойно, только теперь мне все время холодно, и нога распухла, но уже не так болит. А ты как?" - Писал Ютака. "У меня тоже спокойно, только сок закончился. Осталось две банки кофе, и все" - печатал Нори горькую правду." А потом я умру..." но он не сказал этого. Не мог сказать... Вместо этого он написал свои строчки, придуманные еще вчера:       "Закрой себя от других.       Ты превосходный актер.       Без чувств.       Без желаний.       Без обязательств.       Будь слишком наивен и слишком хитер,       Не будь жертвой обстоятельств.       Это ломает разум.*       Это про меня прежнего, таким я чувствовал себя раньше, пока носился один в космосе, не жалея ни о ком и ни о чем. Пока не попал сюда." "Что же ты пережил? Столько боли в твоих строчках..." "У меня были серьезные причины пересекать космическое пространство в одиночку, не останавливаясь подолгу на одном месте. Меня очень грубо и подло подставили однажды, с тех пор я не мог никому доверять. Я побывал во многих мирах, но ни в одном из них нет никого, кого я мог бы назвать своим другом. Но сейчас, когда возможно мне осталось жить несколько дней, я думаю о тебе, как о друге. Забочусь о тебе, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Доверяю." "Я тоже доверяю тебе, и поэтому хочу кое-что рассказать..." "Слушаю тебя." "Нори, я не рассказал тебе сразу, вообще-то это был не наш космолет." "Так, уже интересно, и чей же он? "Мы его взяли, не спросив..." "Угнали? "Ну да, угнали, наверное... Хотя "одолжили", звучит лучше" "Зато "угнали" будет правильнее." "Это Юу у отца взял. Его отец работает начальником космодрома, знаешь, очень не бедный человек, у него таких кораблей четыре целых, но "Сакура" самый красивый... был. "Ну что же, красавцы... На самом деле это не так плохо в сложившихся обстоятельствах. Значит вас будут искать, и, надеюсь, найдут. Возможно и меня заодно." "Как ты думаешь, что они со мной сделают?" "Думаю, несколько лет тюрьмы тебе обеспеченно, как соучастнику. Впрочем, многое зависит от отца Юу, учитывая что его сын погиб. Вот мне, пожалуй, придется солоно, если про меня что-то всплывет. Но пока об этом думать даже не стоит. Нам сейчас главное выжить, а остальные проблемы будем решать по мере поступления." "Ты прав, Нори, главное, мы еще живы. Держись"       Он держался, сколько мог. Последняя драгоценная жидкость была растянута еще на четыре дня. Каждый день для него был тяжелее предыдущего. Сознание постепенно мутилось, его мучали галлюцинации, голоса из далекого прошлого звали его. Он уже не уходил от панели, засыпал, просыпался. Ютака писал ему, постоянно, почти каждый час приходило сообщение, но они становились все более несвязные. Его рана отравляла его кровь. Голод больше не мучил его друга, его организм перешел на режим самоуничтожения, но токсины, распространяющиеся по телу от гноящейся плоти, убивали его. Было ли чудовище, живущее в озере, всего лишь галлюцинацией его друга, или это было реальное существо... Он не мог знать. Но Ютака писал о нем, как о неком чудовище, которое смотрит на него из озера, и ждет момента, когда его захлестнет отчаяние, и тогда оно уничтожит его.